Плата за прощение

Артёмка Беляев, которому недавно исполнилось одиннадцать месяцев, впервые совершал такое длительное путешествие. Большие карие глаза с удивлением и любопытством следили за сменяющимися в окне автомобиля пейзажами. Мягкие, почти невесомые волны светлых волос чуть приподнимались и вновь опускались от лёгкого дуновения ветра.

Артёму и раньше случалось ездить с мамой и папой на машине, и он такие поездки очень любил. Даже если ехать нужно было в поликлинику, где Артёму далеко не всегда оказывали должное почтение.

В новой просторной поликлинике было свежо, светло и очень интересно, особенно, там, где на стене висел телевизор. Однако стоило войти в какой-нибудь кабинет, как симпатичные тёти в белых халатах начинали действовать на нервы Артёму. Особенно, в том кабинете, в котором делали прививки.

Ещё Артём часто ездил с родителями к бабушке и дедушке. У бабы Нади была самая вкусная каша. Артём, если честно, не отказался бы и от бабушкиных пирожков, но ему пока не предлагали, а когда Артём пытался проявить настойчивость, говорили, что пироги есть ещё рано.

Да ничего не рано, он уже готов. У него целых шесть зубов. Ладно уж, скоро ему исполнится один год, он станет совсем взрослым, и тогда-то мама с папой не отвертятся.

Зато деда Валера подбрасывает Артёмку выше, чем папа. Аж дух захватывает. Артёмка хохочет, протяжно вдыхает ветер свободы и полёта. Вспомнив деду Валеру, Артём улыбнулся. Но вскоре вдруг захотелось спать. Интересно, куда это они так долго едут?..

- Уснул, - тихо сказала Аня мужу.

- Пусть спит, - улыбнулся Никита. - Час уже едем. Если повезёт и поспит пару часов, останется ехать ещё час.

Никита, Аня и Артём наконец-то собрались в гости к Жанне Альбертовне и Евгению. Те настойчиво зазывали Беляевых уже давно, но Аня была из тех матерей, для которых отправиться в дорогу с маленьким ребёнком - это целая история.

Аня общалась с другими молодыми мамочками на форумах, в группах соцсетей, в парке, да в той же поликлинике, и знала, что многие берут совсем маленьких, даже грудных детей в железнодорожные путешествия, совершают длительные перелёты и поездки на автомобилях. Кто-то даже в пешие походы и на сплавы берёт с собой совсем маленьких детей.

Только не Аня. "Мать-параноик" и "мать-паникёрша", - так она сама себя называла, но поделать ничего не могла. Впрочем, любимый муж Никита всегда на стороне жены, поддерживает её во всём.

Однако в этот раз Беляевы приняли-таки решение ехать, и на то существовал ряд веских причин.

Во-первых, через два дня у Евгения будет юбилей, пятьдесят лет. Несмотря на то, что Жанна Альбертовна Коршунова (Жанна взяла фамилию мужа, Евгения) являлась владелицей крупной компании и одним из виднейших представителей бизнес-элиты региона, семья Коршуновых вела очень закрытый образ жизни.

Журналистам удавалось узнать ровно столько, сколько позволяли сами супруги. В доме Коршуновых не было принято организовывать светские приёмы и собирать гостей.

Если всё же бизнес требовал проведения каких-либо мероприятий, для этих целей использовался зал в одном из отелей, принадлежащих компании.

Евгений категорически отказался от широкого празднования юбилея: он хотел видеть на празднике только самых близких. Так уж получилось, что Беляевы оказались в их числе.

Во-вторых, дочери Евгения и Жанны, Ольге, недавно исполнилось пять месяцев, и решено было крестить её. Поскольку муж и жена не могут быть крёстным у одного и того же ребёнка, выбор остановили на Ане: она очень хотела стать крёстной Оли.

Жанне Альбертовне исполнилось сорок восемь. Бабушкой она стала раньше, чем родила Олю, ведь внук появился на свет осенью того памятного года. Милана с мужем и сыном уже дважды прилетали из Европы в гости к Коршуновым.

Милана была единственной из семьи, кто посещал могилу отца, Стаса Слободского. Жанна присутствовала только на похоронах, со времени которых минуло почти два года. Она платила администрации кладбища очень хорошие деньги, потому последнее пристанище Стаса всегда содержалось в образцовом порядке и даже некоторой роскоши.

Евгений работал в компании супруги, отвечал за IT-сферу.

Артём успел выспаться, переодеться, немного покапризничать и перекусить прежде, чем Беляевы въехали в город, который покинули почти два года назад, оставляя за спиной много как очень счастливых, так и самых горьких, страшных минут их жизни.

Никита успевал вести машину и наблюдать за Аней. Всё же это её родной город, хоть она и не знала счастья, когда жила здесь, пока не встретила Никиту. Им пришлось очень серьёзно бороться за самих себя и свою любовь. Никита был ранен и целый месяц провёл в больнице.

- Слава Богу, всё это давно позади, - прошептала Аня почти одними губами, но Никита услышал и понял.

- Всё давно позади, Анюта. Думай о хорошем.

... Автомобиль свернул с трассы в один из коттеджных посёлков и остановился перед огромными коваными воротами, которые тут же начали открываться.

Навстречу Беляевым вышли все члены семьи Коршуновых, и даже няня Ольги, Мария Степановна, которая когда-то давно помогала Жанне Альбертовне со старшей дочерью, Миланой.

Евгений по-прежнему сильно хромал, но выглядел намного моложе, чем два года назад. Во взгляде огромных чёрных глаз, помимо огня, светились счастье и уверенность. Он, наконец, стал мужем любимой женщины и настоящим отцом семейства. Лучше поздно, чем никогда.

Передав Олю, которая по случаю летней погоды была одета только в подгузник и лёгкую маечку, няне, Евгений обнял по очереди Никиту, Аню и Артёма, которого взял на руки.

Увидев, как любимый папочка взял на руки какого-то чужого щекастого мальчишку, Оля заплакала с неожиданной для её маленькой фигурки силой, басовито и громко. Пришлось Евгению вернуть Артёма родителям и успокаивать свою принцессу.

Жанна Альбертовна совсем не изменилась: всё те же короткие светлые волосы, небольшие синие глаза, высокая стройная фигура, благородная посадка головы, уверенность и грация в каждом движении.

Конечно, когда они прощались два года назад, эта женщина переживала далеко не самые лёгкие и приятные моменты в жизни. Теперь, наконец, она выглядела спокойной, уверенной и счастливой.

Оля пока была похожа и на мать, и на отца. Глаза были такие, как у Жанны Альбертовны, а вот волосы очень тёмные для возраста Оли. Когда-то давно, до того, как полностью поседел, Евгений был жгучим брюнетом.

Беляевы расположились в комнате, которую для них приготовили. После обеда у них было что-то вроде сиесты. Потом Аня и Никита в сопровождении хозяев посмотрели дом и сад. Артёма взяла на себя няня, Мария Степановна.

Вечером, когда дети уснули, а взрослые расположились за чаем на террасе, Никита вдруг попросил:

- Женя, Жанна Альбертовна, давно хотелось проявить любопытство и узнать подробности вашего знакомства. Узнать о том, что произошло двадцать восемь лет назад.

Жанна и Евгений переглянулись.

- Если вы оба будете называть меня просто Жанна, без отчества. Безусловно, я уже в статусе бабушки, но я и молодая мама, если вы не забыли. И я уже давным-давно не начальница тебе, Никита.

- Без проблем, - улыбнулся Никита. - Жанна.

Аня кивнула, соглашаясь с мужем.

- Ты всегда был очень сообразительным, Никита, - улыбнулась Жанна. - Именно ты был первым, кому я решила доверить свои подозрения тогда, два года назад, и не прогадала. Конечно, мы расскажем вам всё, ребята. Раскроем все тайны. Только чаем тут не обойтись, нужно нечто покрепче.

* * * * * * * * * *

Женька Коршунов родился и вырос на окраине большого промышленного города, в одном из самых неблагополучных микрорайонов.

Старый деревянный двухэтажный дом, квартира с подселением, весёлые соседи, отец, который прикладывался к бутылке гораздо более регулярно, чем Женька ел, - вот первые воспоминания Евгения. А ещё мачеха, которая выпивала вместе с отцом, но была как-то крепче организмом, потому никогда не напивалась до беспамятства, умудрялась ходить на работу и худо-бедно вести дом.

Мать Женьки умерла, когда Женьке было три года, потому он почти не помнил её. Знал только, что мать с отцом были знакомы с детства, выросли в одном детском доме. Отец и запил, когда матери не стало. Не выдержал, потеряв единственного человека, которого любил и к которому был по-настоящему привязан.

Даже то, что у него на руках остался маленький Женька, отца не останавливало, возлияния не прекращались. Он никогда не испытывал особых чувств к сынишке. К счастью, почти всё раннее детство Женька провёл в санаторном детском саду. Дети там жили постоянно, как в интернате, лишь иногда отец забирал сына ненадолго домой.

Когда Женьке было шесть, в его жизни появилась Соня, мачеха. Не сказать, что Женька был ей очень нужен, однако она никогда не обижала его и хотя бы минимально проявляла нечто вроде родительской заботы.

Женька, как все соседские дети, рос и воспитывался на улице. Курить научился очень рано, однако курение не превратилось для него в зависимость, как для многих друзей. С алкоголем отношения у Женьки не сложились: после того, как Женька впервые попробовал с друзьями дешёвое пойло, интоксикация была такая, что Женька долгое время даже не смотрел в сторону выпивки. Только после армии научился культурно и всегда в меру выпивать.

Что складывалось на славу - так это "общение" с доступными и очень доступными девчонками. Тут симпатичному черноглазому Женьке, у которого, к тому же, был прекрасно подвешен язык, не было равных. Женька мог уболтать любую, и на что угодно.

Учился Женя ни шатко ни валко, никогда не прилагал усилий и стараний, но при этом в учёбе был лучше многих. Получив после восьмилетки аттестат, поступил в авиационный техникум, где получал профессию "механик".

Техникум находился в другом конце города, и Женьке каким-то чудом дали место в общежитии, несмотря на то, что он имел прописку в городе. Видимо, из-за того, что ездить ему приходилось очень далеко, а ещё потому, что Женька был наполовину сиротой.

Как бы то ни было, кто-то из администрации техникума позаботился о парне, и это сыграло в жизни Женьки немалую роль. Сам Евгений считал, что его настоящая жизнь и началась с момента поступления в техникум.

Параллельно Женька окончил автошколу, получил права. Ему очень нравилось водить, и впервые в жизни у Женьки появилась конкретная цель: собственная машина.

Когда Женьке было семнадцать, не стало отца. Дом, в котором прошло детство Жени, к тому времени признали аварийным, потому Женьке повезло: вскоре ему исполнилось восемнадцать, и он получил по программе поддержки детей-сирот собственную комнату в малосемейке.

Почти тут же Женю призвали в армию. Отслужив два года под Тверью, он вернулся в родной город уже совсем другим человеком: взрослым, сформировавшимся, с конкретными целями. В тот же год Евгений успел поступить в Политех, на заочное отделение, на специальность "автоматизированные системы управления". Устроился рабочим на завод авиадвигателей и, благодаря упорству и постоянной работе над собой, начал быстро расти в профессии. Вскоре Евгений был уже механиком.

Время шло, и наступил памятный для Женьки 1992 год. Летом Женьке исполнился двадцать один. День рождения Женя отметил в компании друзей, которые появились у него за время работы на заводе.

А через неделю после дня рождения Жени компания отправилась в трёхдневный поход к одной из самых известных достопримечательностей края. В компании были две молодые супружеские пары и трое холостых парней, одним из которых оказался Женя.

Палаточный лагерь разбили у подножия той самой знаменитой горы, взобраться на которую было не так-то просто. Однако Женька поставил себе цель, что вершина обязательно покорится ему.

В тот же день, когда они прибыли на место, только двумя часами позже, неподалёку от них появился ещё один палаточный лагерь. Компания, в которой был Женя, добиралась до места на электричке, а потом в течение часа ребята шли пешком. "Соседи" же прибыли на двух довольно приличных машинах, и палатки у них были не абы какие, намного круче, чем у Жени и его друзей.

Отметив всё это, Женя благополучно забыл о соседях: слишком много всего интересного было вокруг, да и дел достаточно. Хворост уже собрали, костёр разожгли. Теперь нужно было готовить обед.

Мало кому из нас жизнь заранее даёт знаки о предстоящих событиях, даже о самых знаковых. С точки зрения тех, кто уверен, что человек целиком и полностью сам творец своей судьбы, это, наверно, плохо. Ведь если знать о чем-либо заранее, можно повлиять на развитие событий.

Для фаталистов же неведение можно счесть, действительно, счастливым. Если всё равно невозможно ничего изменить, так зачем знать заранее о надвигающихся счастье или несчастье?

Женя был фаталистом. И конечно же, он даже не подозревал о том, что сегодняшний день изменит всю его дальнейшую жизнь. Жизнь развернётся на сто восемьдесят градусов, сделает пару акробатических этюдов и полностью выйдет из-под контроля Евгения.

Ничего этого Женя пока не знал, потому, прихватив небольшое ведро, пару фляжек, и весело насвистывая, отправился к обнаружившемуся неподалёку ключу.

Он уже повернул к бьющей хрустальной воде, переливающейся на солнце и поражающей чистотой и прозрачностью, как вдруг резко остановился и едва не выронил ведро и фляжки.

У ключа стояла, потягиваясь, высокая, очень стройная девушка. Женю она пока не видела, потому что смотрела на верхушки деревьев и клочок синего неба между ними. Женя успел заметить каскад светлых, почти белых волос, спадающих на спину девушки, длинные стройные ноги, аккуратную грудь, обтянутую белой футболкой, тонкую талию.

Видимо, почувствовал его присутствие, девушка, наконец, вернулась с небес на землю, вздрогнула и рассмеялась. Смех звучал мелодично и нежно, как и голос девушки, когда она заговорила. Первая, потому что Женька впервые в жизни онемел. И куда только подевался его хорошо подвешенный язык?!

- Простите за мою реакцию. Я не услышала, как вы подошли, потому испугалась.

- Ничего страшного, бывает.

Стряхнув оцепенение, Женька заговорил холодновато и строго. Наклонился и начал набирать воду. Однако вскоре не выдержал и бросил взгляд на девушку, которая продолжала улыбаться и, казалось, не собиралась уходить. На лице у девушки были капли воды; видимо, умывалась прежде, чем начать пялиться на верхушки деревьев и кусочек синего неба. Кстати, глаза у девушки оказались хоть и не огромные и бездонные, зато самого натурального небесно-синего цвета.

- Вы из того лагеря? - девушка кивнула в ту сторону, где расположилась компания Жени.

- Нет, я и́з лесу вышел, - усмехнулся Женька, отставив ведро и наполняя фляжки.

- Был сильный мороз? - девушку ничуть не смущали ни холодность Женьки, ни его показная грубость.

А Женька злился сам на себя, оттого и грубил. Злился, потому что никогда не чувствовал себя так странно. Руки едва заметно подрагивали, колени слабели, а сердце неслось вскачь, как угорелое. Кажется, подумал Женька, он встретил у ключа настоящую лесную ведьму, и она наложила на него заклятие. Теперь он её вечный раб.

- А я вот из того лагеря, - кивок головой в сторону крутых палаток и пары довольно жирных тачек.

- Надо же, никогда бы не подумал, - пробормотал Женька. - Я думал, ты лесная ведьма.

- Тогда мы были бы знакомы, ведь ты позиционируешь себя как леший, - опять рассмеялась девушка.

Вот ведь, какая веселая и языкастая! И на "ты" так быстро перешла, подхватив его инициативу. Проучить бы её за самоуверенность. Подумав о том, как именно он бы хотел проучить девчонку, Женька совсем пропал.

- Меня зовут Жанна. А тебя как зовут, леший?

- Меня зовут Евгений, - Женя выпрямился, как следует закрутил фляжки и положил их на траву.

Поскольку новая знакомая не спешила уходить, Женька тоже пока остался, во все глаза глядя на Жанну. Он никогда ещё не видел такой необычной красоты, и ему с трудом удавалось сохранять показную невозмутимость.

Женька не очень понимал в этом, но для него было очевидно: волосы у Жанны естественного цвета, не осветлённые. Возможно, выгорели на солнце, но всё равно очень светлые от рождения. Загар определённо южный, в их полосе так не загоришь. Видимо, недавно вернулась с побережья.

Небольшие, но очень яркие глаза; брови и ресницы тёмные. Нос красивой формы, с благородными, тонкими ноздрями. Рот небольшой, но губы пухлые, яркие, красиво очерченные. Засмотревшись на губы, Женька опять начал теряться и где-то витать, а потом заметил, как эти губы вновь сложились в улыбку.

Она смеётся над ним?!

Резко отвернувшись, Женька взял ведро и фляжки, и даже успел сделать пару шагов.

- Куда же ты? Я тебя обидела? - Жанна вдруг оказалась рядом, с силой забрала фляжки и зашагала рядом с Женькой в сторону его лагеря. - Помогу тебе. Не очень-то удобно нести две фляжки в одной руке.

- Я бы справился, я не барышня, - буркнул Женька, хотя спорить, если честно, совсем не хотелось.

Ему порядком надоело вести себя подобно озабоченному и порывистому подростку, но он ничего не мог с собой поделать.

Женька, который успел в своей жизни испытать очень многое и неоднократно взять от "общения" с женщинами всё мыслимое и немыслимое, оказался абсолютно неопытен в чувствах. К любви он не был готов и моментально превратился в человека беззащитного, абсолютно без брони.

- Хочешь, чтобы я ушла? - серьёзно спросила Жанна, заглянув в его растерянное лицо.

"Нет!"

- Я этот лес, эти поля и эту гору не купил. Мы тут все в равных условиях. Кто где хочет ходить, тот там и ходит.

- Не очень радушно с твоей стороны, но я поняла так, что ты человек по жизни суровый. Потому обижаться не стану.

Нет, она точно ненастоящая. Похоже, плод его фантазии. Ведь девчонок хлебом не корми, дай лишь всласть пообижаться. Вспыхнуть, отвернуться и броситься прочь, а ты должен бежать следом и мучительно догадываться, что же ты натворил в этот раз. Потом догнать, сломить сопротивление, отхватить пару лещей, а затем ещё извиниться и получить прощение с седьмого с половиной раза. Разве не так должно быть?

Жанна энергично шла рядом, ни на шаг не отставая от Женьки, и продолжала искренне улыбаться.

- А что вы планируете сегодня делать? Чем займётесь после обеда?

- Скорее всего, попробуем совершить подъём. Мы же, в основном, для этого приехали сюда.

- Здо́рово. Надеюсь, наши тоже сподобятся.

Они почти подошли к лагерю, когда навстречу вышли ещё двое неженатых парней из компании Жени, - Гена и Дима.

- Ого! - Гена не скрывал своего восхищения. - Коршунов, ты в своём репертуаре. Пошёл за водичкой, вернулся с русалкой.

- Это не русалка, это Снегурочка, очевидно же, - поправил Дима.

- Здравствуйте, - холодно сказала Жанна, и глаза её превратились в две льдинки.

На Женьку она смотрела совсем не так. И разговаривала с ним не так.

- Вижу, у вас тут общество любителей сказок, - Жанна протянула фляжки оторопевшим и зависшим доморощенным юмористам, и повернулась к Жене.

- Женя, может, вечером погуляем? После вашего возвращения?

- Да, конечно, - Женька по-прежнему не мог поверить в то, что всё происходит наяву.

Конечно, никакой прогулки не будет, потому что Жанна сейчас уйдёт и исчезнет навсегда. Растворится в прозрачном лесном воздухе.

- Только я не знаю, когда мы вернёмся.

- Я увижу, - улыбнулась Жанна.

Потом холодно кивнула Гене с Димой и пошла по тропинке к своему лагерю.

- Что это было? - первым очнулся Гена.

- Коршунов, объясни, как тебе это удаётся? Вот что с нами не так, а? - развел руками Дима.

- Сам в шоке, - скрывая радость, ликование и волнение, равнодушно пожал плечами Женька.

Весь день Жанна не шла из головы у Женьки. Он ел, не чувствуя вкуса еды, а когда они с друзьями начали восхождение, то и дело бросал взгляды в сторону "соседей".

Устроившись на одном из выступов, долго сидел и смотрел вниз. Насчитал в том лагере восемь человек: четверых мужчин и четверых женщин. Видел и Жанну. Она сидела на траве и рисовала что-то в альбоме. Надо же, альбом и карандаши привезла с собой.

Около Жанны отирался высокий темноволосый мужчина. Выходит, они все прибыли па́рами. Значит, обещание прогулки - это лишь слова. Женька ни за что бы не признался себе в том, насколько его расстроили эти мысли.

С утроенной силой он карабкался вверх, а когда достиг вершины первый из их компании, всё равно понимал, что дух так захватывает не только от чувства высоты, свободы и победы.

... Жанна, взяв альбом и карандаши, устроилась так, чтобы постоянно смотреть на гору. А ещё чтобы её не беспокоили спутники.

Она видела карабкающихся по склону людей, постепенно превращающихся в удаляющиеся точки. Интересно, кто из них Женя? Почему-то она была уверена, что это он первым оказался на небольшом плато вверху.

Как только она увидела Женю у ключа, никак не могла отвлечься от мыслей о нём. У незнакомца были огромные, почти чёрные глаза, длинные густые ресницы и красивые брови. Тёмная чёлка живописно падала на высокий лоб, а твёрдых чувственных губ словно всегда чуть-чуть касалась улыбка, даже когда Женя пытался казаться строгим и суровым.

Ростом он был такой же, как Жанна, но намного шире в плечах. Стройный и лёгкий. А ещё у него очень приятный голос, ближе к низкому, но не бас, не очень звонкий, бархатный.

Жанна, несмотря на свои девятнадцать, знала, что такое повышенное внимание со стороны противоположного пола очень давно, с детства. Мальчишки, а потом и мужчины, всегда не давали ей прохода, и порой она порядком уставала от их притязаний.

Постоянно приходилось изображать этакую неприступную Снежную королеву, хотя Жанне всегда был присущ весёлый и лёгкий нрав.

Почему-то с Женей совсем не хотелось разыгрывать холодность и неприступность. Зато он с успехом разыгрывал нечто подобное, хотя Жанна всё равно видела, что нравится ему.

Вдруг как-то потемнело, будто на солнце набежала туча, но вскоре Жанна поняла, что это не туча, а человек загораживает свет.

- Стас, встань чуть левее, плиз. А то мне темно.

Стас, вместо того, чтобы сдвинуться, сел рядом с Жанной и заглянул в альбом через её плечо.

- Медленно работа идёт, как вижу, - усмехнулся он.

- Что-то вдохновения нет, - Жанна пожала плечами, захлопнула альбом и встала, отряхивая спортивные брюки.

- Так может, пора уже поискать новые источники вдохновения? - Стас тоже встал.

Он был прилично выше Жанны. Смотрел очень внимательно и цепко. Впрочем, он всегда смотрит так, что становится неуютно и немного тревожно.

- Я как раз об этом думала, - лучезарно улыбнулась Жанна и пошла в сторону костра.

"Только это вдохновение я буду искать не с тобой, Стасик, не обольщайся!"

... Женька, слушая грустную песню, которую исполнял под гитару Дима, задумчиво смотрел на костёр. Вокруг всё сильнее сгущались темнота. Вот и всё, день почти закончился. Без всяких там прогулок, как и ожидалось. Сам Женька никогда бы не решился явиться в лагерь соседей, тем более, там, похоже, все отдыхают парами.

Задумался настолько, что не сразу услышал, как смолкла песня, и не сразу почувствовал, как Гена толкает его в бок.

- Коршунов, тут это...к тебе пришли, - прошипел Гена прямо в ухо Женьке.

Недоуменно подняв глаза, Женя увидел Жанну, которая стояла чуть поодаль и смотрела прямо на него.