Пленник

Мне было очень трудно поднять свои веки… будто они слиплись… Я пытался их раскрыть как можно сильнее, но клейкая смесь была сильнее этого. Я могу описать запах, который витал вокруг. Пахло чем-то старым и гнилым, еще сильно отдавало влагой. Я пытался пошевелиться, но мои руки и ноги были скованны, а рассмотреть не представлялось возможности. Я понял только то, что я сижу. Вероятно, на стуле. Он был жестким и неустойчивым. Я пробовал раскачаться, думая, что при падении он сломается, но мои попытки остановил неизвестный мне человек. Он резко схватил меня за плечи и ударил по лицу, сев на скрипучую кровать, находящийся напротив меня. Я был в растерянности. Если здесь кто-то есть, так почему он не объяснит мне, где я и как сюда попал?

Мы просидели в тишине какое-то время. Я не то, что не вижу часов, я не вижу ничего в принципе, из-за чего время тянется еще дольше. Я перестал пытаться хоть что-то сделать и просто ждал следующих действий человека, сидящего на против меня. Разговоры с ним были бесполезны. Пытавшись сказать хоть что-то, в ответ я получал ничего, и я понял, что говорить в принципе не имеет значения. Он вскочил с кровати и начал греметь посудой, по крайне мере, я так думал. Он подошел ко мне и начал протягивать ложку чего-то мерзкого и отвратительного. На запах я не могу описать что-то. Это не похоже на какое-либо животное или даже травы. Он пихал эту ложку мне в рот, а я наотрез отказывался, от непонятности того, что вообще происходит. Он психанул и одел чашку мне на голову, и я почувствовал дерганье мелких лапок по моему телу. Благодаря этому, я понял, что сижу без верхней одежды, но он пытался накормить меня… букашками? Было бы намного легче понимать происходящее, если бы я мог открыть свои глаза…

Мне было страшно, очень страшно. Страх перед неизвестным – самое ужасное, что может почувствовать человек. Ты не понимаешь кто, или что находится перед тобой. Что находится вокруг тебя и даже никто не объяснит, в чем вообще проблема. Он все время ходит в разные места, очень громко топая, а я в ожиданиях любого его действия, молюсь, что все обойдется. В конце концов он сел на кровать, возможно даже лег и не издавал больше никаких движений. Походу он уснул.

Я чувствовал тепло, исходящее рядом. Видимо мы находимся в доме и здесь есть печь, а суетился он, чтобы затопить ее, по крайне мере, я надеюсь на хорошее. Это получается, прошел весь день, или даже пару часов, просто я поздно проснулся. Тяжело ориентироваться, когда ты ничего не видишь. Пока мой сосед спал, я пытался вспомнить хоть что-то, но и проблема была в том, что я не помнил абсолютно ничего. Я не помню кем я был в той жизнь, как меня зовут. Абсолютно ничего из того момента, перед тем как попасть сюда. Я хотел плакать. Думаю, слезы помогли бы смыть то, что слипает мои веки, но слезы сами не могут выглянуть наружу, так что, ничего не получилось.

Пошел дождь. По крайне мере по звукам, что я понял. Возможно, это даже ливень, ведь звук был громким и сильным, а где-то я слышал звук внутри дома. Видимо дом дырявый и все протекает. Ничего лучше не придумав, я решил попробовать уснуть. Тяжело осознавать спишь ты или нет, когда у тебя отобрали зрение. Во сне ты можешь легко потеряться, ведь там ты хоть что-нибудь видишь, а когда просыпаешься, абсолютная пустота.

Проснулся я от того, что неизвестный мне человек начал слегка трясти меня, снова протягивая ложку с жижей, похожую по запаху на вчерашнюю. На свой страх и риск я решил съесть ложку, от чего я услышал легкий смешок с его стороны, будто он был доволен. Начав жевать эту дрянь, я почувствовал ту нотку мерзости, от чего я отказывался вчера. Что-то внутри моего рта начал слегка хрустеть, но на вкус это было явно не овощи. Кое-как проглотив это, я почувствовал внутри, что сейчас это все выйдет наружу. Меня вырвало. По всей видимости на того незнакомца. Он не был рад такому поступку и вмазал чашкой мне по лицу. Чашка разбилась и рассекла мне лицо, где-то на уровне щеки или висков. Я чувствовал тепло и как моя кровь стекает с моего лица прямо вниз, явно марая мои штаны. Я чувствовал головокружение и потерял сознание…

Не знаю, сколько я пробыл без сознания, но что-то резкое попало мне в нос и это вызвало сигнал в мой мозг, дав мне очнутся. Незнакомец вздохнул с облегчением и начал обрабатывать мне рану, которую он же и сделал. Без анестезии он проделал порез в уровне висков и начал вытаскивать кусочки стекла. Боль была невообразимой. Я начал суетиться в разные стороны, а он дальше занимался своим делом не отвлекаясь. Вытащив все, он зажал рану пальцами, и я уже могу описать, какой он. У него очень сухие и шершавые руки, из-за чего пальцы его съезжали с раны. Они были грубыми и можно сказать сильными, но это я пока описал руки, я так же остаюсь слепым. Он убрал пальцы с раны и начал заливать туда что-то, от чего рана начала шипеть. Я начал кричать от боли. «Лучше бы он убил меня», - мечтал об этом во время моих мучений. Он не обращал внимание на крики и продолжал заливать едкую жидкость в рану. Он потом начал на живую зашивать эту рану. Не похоже, что это игла и нитки – это что-то другое, но я не знаю с чем можно описать. Продевая иглу с одной стороны раны в другую, мне каждый раз становилось свободнее, будто еще пару мгновений, и я уйду на тот свет. И как только он начал обматывать мою голову тканями или бинтами, я осознал, что никто не придет ко мне на помощь, ведь никто меня не слышит…

Справлять нужду было еще сложнее. Я постоянно сидел и ничего не мог сделать. Когда я просил его мне помочь с этим, он недовольно вздыхая, помогал мне, хотя со стороны, это может показаться странным, но даже перед собой я не могу ничего увидеть. И так повторялось каждый день. Может прошло всего несколько часов, но мне тяжело ориентироваться по времени. Как я не умер от истощения, хороший вопрос. Единственное, что у него было нормальное – это вода. Самая настоящая, чистая и вкусная вода. У воды нет запаха или вкуса, но когда ты ешь непонятные тебе сгустки, даже вода обретет вкус. Он всегда пихал мне стакан или блюдце с водой, а я всегда с удовольствием пил ее. Возможно, она и утоляла мое желание к еде на какое-то время.

Я устал…Каждый раз сидеть непонятно где, непонятно с кем. Я даже не знаю какое время суток во дворе. Я начал умолять его раскрыть мне глаза. Умолял. Просто, чтобы я мог видеть. Он встал и ушел из дома, захлопнув дверь за собой очень громко. Я просто опустил голову в полном отчаянии. Я хотел плакать, но физически не мог. Я решил воспользоваться ситуацией, что его нет и попробовать раскачаться на стуле, но не смог. Стул был подкреплен к чему-то на полу, не дав мне шатнуть его в сторону, но по конструкции он был очень хрупок. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать своей кончины, ведь человек не может так быстро адаптироваться к альтернативной жизни, от чего погибает. Приведи человека в другую среду обитания, и ты увидишь его глупость в непонимании, что ему делать и от собственных незнаний умрет где-нибудь в подворотне.

Он вернулся в дом, подошел к месту, где находится посуда и начал что-то делать. Он что-то резал, перемалывал и потом просто сел напротив меня на всю ту же скрипучую кровать. Я только сейчас понял, как тяжело и громко он дышит. До этого мне мешал дождь или сильный ветер, а сейчас находясь в абсолютной тишине, я слышу, как он дышит. Дыхание его было очень усталым, будто он перетаскивал что-то тяжелое или убегал от кого-то долгое время.

Он встал и подошел к месту, где что-то намешивал. Подойдя ко мне, он начал мочить мои веки какой-то едкой жидкостью, благодаря чему, клейкая смесь начала разъедаться. Я чувствовал, что наконец-то смог поднять свои веки и был в предвкушении того, что я сейчас увижу, но картина была далеко не радужной. Когда мое зрение смогло свыкнуться, я увидел вокруг старый, дырявый и шатающийся дом. В доме стояли свечи, что играли роль ламп в доме. За окном стоял темный и густой лес, а время суток был вечер. Того самого незнакомца, с которым я находился все это время. Это был седоватый мужчина, возможно даже дедуля: макушка его была лысая, но имел волосы по бокам, если быть точнее, остатки волос; некоторых пальцев на руках ему явно не хватало, а одна нога была короче другой; он был слегка пухлым, но вид его был очень неряшливым. Я пытался с ним заговорить, но он ничего не сказав, широко раскрыл свой рот и зрелище было ужасным: половины зубов у него не было, а другая половина была поражена кариесом, а языка у него не было. Из всего этого я понял то, что он немой, но самое интересное впереди. Сидя на стуле, что и думал, я был скован плотно веревкой без возможности даже пошевелить руками. Отек был сильным и мои руки посинели за такой длительный срок. Увидеть свои ноги я не смог, из-за тяжести веревок, но они были тоже скованны. Я попросил его слегка ослабить руки, ведь я переставал чувствовать их. Пока он ослаблял веревку, я осмотрелся вокруг: везде летали мухи и ползли разные букашки; все было гнилое, и я не только про то, что напоминало еду, но и окружение. Разные виды полок, шкафов и тумбочек не выглядели надежно, а кровать держали сложенные в куче листья и камни. Что-то на печи у него варилось и этот запах был другим, чем тот, что я чувствовал долгое время. Походу он учел прошлый опыт и решил приготовить что-то новое. Он подошел к кастрюльке и начал помешивать, а я снова осмотрел стул, даже его ножки, и они были прикреплены металлическими пластинами, чтобы он был устойчивее.

Наложил свое новое блюдо в тарелку и понес ко мне. Это было настолько противное зрелище, что от вида я чуть не потерял сознание. В тарелке плавали какие-то странные круглые шарики, но они были черного цвета. Рассмотрев еще немного я увидел красненькие шарики на них и полупрозрачные отблески чего-то и для хорошего сравнения подлетела муха, сев на тарелку. Он слепил эти шарики из других мух и варил их на протяжении долгого времени. Текстура их была такой волосистой и вызывало дрожь в теле. Он потянул ложку с одним из шариков ко мне, открыв рот, как ребенку, чтобы я открыл свой и съел это. Я отказался, сказав, что не буду это есть, и он кинул тарелку в стену и одна из досок даже прогнулась. Он сердито встал и подошел к печи, вытащив поднос с пирожками? Боже, спасибо господи, хоть что-то нормальное. Думал я короткое время, пока он не взял этот пирожок в руки и разделил на две части. Я увидел, как из него торчат два длинных усика, как у тараканов, и они все еще дергались. Я даже не стал пробовать это, из-за чего он взяв еще раскаленный поднос, прижал его к моему брюху. Боль была очень ужасной, будто ты стоишь над костром и пытаешься убежать от него, но огонь все время идет с тобой. В итоге я согласился откусить его. Он быстро убрал поднос, взял пирожок и запихнул его мне в рот. Пытавшись разжевать, я чувствовал легкий хруст внутри и проглотил все это. Черт, в зубе что-то застряло. Руки у меня были скованны, и я ничего лучше не придумал, чем попросить его о помощи. Он взял плоскогубцы и широко раскрыв мне рот, начал рвать мне зуб. Это была адская боль. Вроде рвал один, а по ощущениям, что вытягивал он всю челюсть. У меня непроизвольно и обильно пошли слезы, пока он дальше тянул и дергал мой зуб. Он смог его вытащить и из десны хлынуло обилие крови. Из моего рта, растекаясь по моему лицу, а потом стекая по телу, шло ручьем красная жидкость, и в луже, что образовалась у меня на животе, плавал усик таракана, что застрял у меня в зубах. Я смотрел на него и внутри моей головы что-то щелкнуло. Будто здравый смысл покинул меня, оставив меня одного с происходящим безумием. Он хлопнув меня по плечу, лег на кровать и начал засыпать, а я дальше смотрел как стекает кровь…

Боль сопровождалось пульсацией внутри десны, что не оставляло меня в покое. Эта пульсация уже в моей голове и тут я почувствовал, что могу пошевелить рукой. Я начал потихоньку оттягивать ее с веревок и у меня получилось. Параллельно наблюдая за спящим, я начал развязывать свои ноги. Сидячее положение довольно продолжительное время высказалось, и я не чувствовал своих ног. Встать я мог, но очень сильно хромал. Дойдя до входной двери, и пытавшись открыть ее, меня сдал сильный скрип. Дед вскочил с кровати и начал гнаться за мной, а я кое-как ходящий, пытался бежать.

Погоня по лесу, в котором ты не можешь нормально ориентироваться очень тяжело, ведь вокруг было темно. Я находился в логове зверя, ведь он явно знал этот лес как свои пять пальцев, если конечно, у него столько было на руке…

Вроде как я оторвался от него. Я не слышал шагов или шороха сзади себя, от чего начал спокойно идти, переводя дыхание. Не углядев, я свалился вниз и сильно ударившись головой, потерял сознание… Очнулся я на том же стуле, где стоял у печи тот самый дед и помешивал что-то в кастрюле. Находился я в том же гнилом и сыром доме. А на улице шел сильный ветер. Руки мои были так же связаны, и я начал кричать… Я открыл глаза и увидел комнату, схожую на палату больницу. В руке у меня была капельница, а из окна светил яркий свет. Ко мне подошел врач и рассказал, что меня нашла группа туристов в лесу и сразу же позвонили в скорую. Ночью также произошел сильный пожар в округе, но пожарные не смогли заехать во внутрь и все само прошло. Я пролежал так еще пару часов, и группа следователей повезли меня в тот лес, где меня нашли. Проходя сквозь деревья, я почувствовал запах гари и что-то такого знакомого и мерзкого. Дойдя до места, я увидел сгоревший участок, на котором когда-то стоял дом, тот самый, в котором я находился. Зайдя во внутрь, я увидел тело, уже сгоревшее, но я не мог не обратить внимание на выражение лица. На ней была застывшая, леденящая до ужаса улыбка, которая застыла и будто смотря прямо на тебя смеется, от чего тебя бьет в дрожь и теряется дар речи. Следователи опечатали данное место, расспросив меня о произошедшем. Мне было сложно что-либо им говорить, ведь меня не отпускала та самая улыбка и я очень часто смотрел на нее, а он, будто все время смотрел на меня и смеялся. Как же мне плохо… Очень дурно и неспокойно…