Пленник

Осенний день клонился к закату и прохладный ветер гнал красно-желтую листву по асфальту, закручивая ее в маленькие водовороты. Солнце играло зайчиками косых лучей, подсвечивая окна, плотно обступивших проспект домов. Толпа, растекаясь мелкими ручейками и собираясь в островки перед светофорами, спешила поскорее оказаться в домашнем уюте квартир, где их ждал горячий ужин, детский смех и любимый диван.

Очередной прохожий, одетый в легкую, не по погоде, куртку и светлые джинсы, поднял взгляд, любуясь игрой солнца на окнах верхних этажей. Всё еще голубое небо манило взгляд, игриво подгоняя стадо маленьких облачков.

Внезапно, в вышине что-то блеснуло. Необычно ярко, словно маленькое зеркальце встало под нужным углом. Человек присмотрелся внимательнее. К одному отблеску добавился второй, потом еще несколько. Целая стая огоньков, словно стая птиц, плыла по небу. Зябко кутаясь в недостаточно теплую куртку, парень всматривался в небеса, силясь понять что же ему довелось увидеть, в то время как толпа обтекала его словно река застрявший камешек.

Огоньки, постепенно снижаясь, медленно дрейфовали отдаляясь от уплывавших на восток облаков. Спустя несколько минут они опустились в достаточной мере, чтобы обрести форму. Прохожий улыбнулся, осознав что смотрит на мыльные пузыри, стайкой плывущие над улицами города. Однако на краю сознания царапнуло странное чувство. Что-то было не так в этой картине. Словно неуверенный мазок начинающего художника, неудачно легший на холст, который своим существованием вырывает зрителя из погружения в мир, ломает перспективу.

Пузыри снижались всё больше и больше, величественно проплывая над крышами домов. Наконец, человек осознал неправильность, которая не давала ему покоя. Размер! Они были неправдоподобно огромные! Не меньше двух метров в диаметре, насколько позволяло судить расстояние.

Парень растерянно оглянулся - неужели никто не замечает этого чуда, которое происходит практически над их головами. Однако, пока он любовался необычным явлением, толпа дождалась зеленого светофора и незаметно растворилась в улочках и проулках, расходящихся от того места, где стоял восхищенный необычным явлением, зритель. Несколько десятков человек еще виднелись вдалеке, но и они быстро удалялись, а на проспекте наступил тот редкий момент, когда большая часть толпы уже исчезла, а новая волна еще не появилась.

Его взгляд снова вернулся к необычным пузырям, которые проплывали уже, практически, над его собственной головой.

Один из пузырей нарушил равномерность своего движения и по пологой спирали начал снижаться, минуя фонарные столбы и водосточные трубы. Тревога царапнула сознание. Подобное сильно выбивалось из привычного хода вещей. Внезапно он ускорился, словно хищник совершающий прыжок из засады. Миг, и человек оказался внутри пузыря, потеряв от неожиданности равновесие и плюхнувшись на асфальт.

Заныло бедро, на которое пришелся основной удар. Острая вспышка боли смешалась с удивленным и испуганным возгласом. Человек попытался выбраться наружу колотя по прозрачной пленке, но поверхность пузыря лишь деформировалась под его руками. Удары уходили в никуда, растекаясь волнами по поверхности. Паника нахлынула девятым валом и память не к месту подкинула воспоминания о том как тонут люди, оказавшиеся под тонким льдом, не в силах проломить его изнутри, хотя корка прекрасно ломается даже от простого прикосновения сверху.

Он закричал, сначала несмело, словно стесняясь неловкой ситуации в которую угодил, но с каждой секундой крик креп и наливался паникой. Чувство ужаса и непоправимой беды разгоралось в области живота и как дикий зверь, карабкалось по спине к загривку. Руки внезапно ослабели, словно скованные тяжелыми цепями. Каждый новый удар становился слабее и слабее.

Вздох. Еще один. Секунды текли тягуче, словно янтарный мед стекающий с ложки. Постепенно животный ужас отступал. Стало даже немного стыдно за эту временную вспышку слабости. Сейчас он соберется с мыслями и найдет способ освободиться.

Пошарив по карманам он достал ключи, казавшиеся достаточно острыми, чтобы проткнуть поверхность пузыря. Однако ни первый слабый тычок, ни последующие не приносили результата. Человек бил и пинал чертов пузырь, но тот отказывался поддаваться. Ключи просто скользили по гладкой поверхности за которую даже невозможно было ухватиться.

Он снова принялся шарить по карманам - бумажник, телефон, какие-то мятые клочки, чеки, жвачка. Ничего полезного. Снова взявшись за ключи, он постарался навалиться всем весом на одну точку, но шар лишь наклонился немного поддаваясь давлению, но не оставив на своей поверхности даже царапины, вернулся в прежнее положение стоило только ослабить усилие. Крик разочарования наполнил пространство, глухо отражаясь от стенок.

Ничего, ничего. Он пытался дышать медленно и глубоко. Сейчас появятся люди и его освободят. Нет причин для паники. Его извлекут, а потом приедут ученые и заберут пузырь для изучения. Завтра его лицо будет на передовицах газет, как лицо первооткрывателя удивительного природного явления.

Внезапная мысль поразила его - а что, если воздух закончится раньше, чем спасатели его извлекут?!

Нет, воздуха много. Хватит на несколько часов. Всё будет в порядке.

Человек сел, обхватив колени и пытаясь успокоиться. Стенки давили на сознание, но как ни странно, помогал тот факт, что они абсолютно прозрачные. Окружающее пространство словно говорило - ты не заперт, вот она свобода, стоит только руку протянуть.

Минуты тянулись ужасающе долго. На улице по прежнему не было людей, а на его крики никто не реагировал. Никто не выглянул из окна, чтобы узнать кто тут и почему раскричался. Несколько машин, пронеслось мимо, но водители, вероятно, решили, что человек в прозрачном шаре - это какой-то флешмоб или, возможно, надоедливая реклама.

Вдалеке показались люди. Он вскочил и замахал руками, отчаянно прося помощи. Люди неспешно приближались, казалось, абсолютно не обращая на него внимания. Он замахал еще интенсивнее, но прохожие загодя огибали место его заточения, совсем как недавно толпа не замечала его, когда он остановился, рассматривая облака.

Один из прохожих прошел так близко, что мог пропустить его отчаянные крики, только если бы был абсолютно глухим. Отчаяние снова стремительно затапливало сознание. Они его игнорируют? Не замечают? Появились новые люди, снова потекли ручейки, сливаясь в мощный людской поток, но все они, будто отталкиваемые невидимой силой обходили проклятое место, где бился, словно попавший в паутину, человек.

Наконец, он прекратил бесполезные попытки и тяжело осел на холодную землю. Очевидно, что его никто не видит и не слышит. Это какая-то ловушка, мистика, магия, чертовщина. Что еще он может предпринять для своего спасения?

Он снова бросил взгляд на вещи, извлеченные из карманов. Поджечь бумагу? Но у него нет зажигалки. Вот досада.

Взгляд упал на телефон. Ну конечно, телефон! Как он мог быть так глуп? Судорожно схватив, он открыл список контактов. Так так, стоматология, еще какие-то бесполезные строки... Стоп, что он делает? Надо звонить в службу спасения, а не друзьям и родне, рассказывая им бредовую историю.

Немеющими пальцами он набрал экстренный номер, но гудка не было. На экране отображалась иконка отсутствия сигнала. Ничего - ни интернета, ни обычной связи.

Он подержал бесполезный аппарат в руках, отчаянно борясь с желанием бросить его на землю и растоптать. Фонарик! Может снаружи заметят яркий свет? Он поводил телефоном по дуге, освещая лица прохожих с сгустившихся сумерках, но те никак не реагировали. Трубка выскользнула из ослабевших пальцев. Человек лег на спину и закрыл лицо руками, из под которых послышался сдавленный стон.

Прошло время, потом еще и наконец, темнота снаружи рассеялась, сбежав от ослепляющего света уличных фонарей.

Он поднялся. От земли ощутимо тянуло холодом, а запал, вызванный отчаянными действиями, давно развеялся.

Поплотнее запахнув куртку и подняв воротник, он замер нахохлившись и оперевшись об стенку пузыря. Может ли он еще что-то сделать? Чертов шар не поддается изнутри. Снаружи его никто не слышит и не видит. Огонь развести не получится. В голову больше ничего не приходило.

Единственный плюс - воздух был по прежнему свеж. Нет даже намека на повышение концентрации углекислого газа. Значит задохнутся ему не грозит. Да только толку от этого немного - к утру он проголодается и захочет пить, а когда взойдет сентябрьское солнце, пусть и не жаркое, но ему хватит сполна. Хотя, может и утра ждать не придется - внутри уже посасывало от голода. Он пропустил обед, рассчитывая плотно поужинать. И несмотря на холод, подступала жажда.

Прошло, кажется, несколько часов и в небе вовсю разгорались звезды. Лунный полумесяц, застенчиво выглянул из за крыш, с любопытством рассматривая человека. Холод пробирал до костей, одежда не спасала. Человек в очередной раз поднялся и начал приседать, хлопая и растирая ладони. Казалось, еще чуть чуть и изо рта вырвется белое облачко. Ноги ныли от длительного неудобного положения, через подошвы проникал мороз, облизывая стопы, но тело охватило странное ощущение, словно он замотан в плотный кокон ваты. Оно поднималось от ног к голове, прогоняя холод и голод. Даже жажда отступила.

Пузырь завибрировал, словно недовольно заурчал.

Кстати, изменение было незаметно, но он явно стал больше. Теперь внутри можно было сделать не один шаг, а почти два. Человек повернул голову, присматриваясь, впрочем без особого интереса. Эмоции тоже погрузились в вату.

Он уже смирился с тем, что умрет здесь. В одиночестве. И через несколько недель проклятый пузырь его выплюнет и оставив гниющее тело на дороге.

Но что-то явно происходило. Совершенно без натуги и рывка, пузырь плавно воспарил, покачиваясь в воздухе, словно на легком ветру. Человек в западне испуганно вскинулся. Но шар легко выдерживал его вес и не собирался падать. Где-то во дворах взлаяла собака. А пузырь меж тем, плавно поплыл к открытому окну.

Приблизившись, человек увидел семью за обеденным столом. Теплый свет заливал кухню, прогоняя тени. Носа коснулся манящий запах горячего ужина, отчего рот наполнился обжигающей слюной. Отец семейства - дородный мужчина лет пятидесяти с широким красным лицом сидел во главе стола. Рядом хлопотала такая же коренастая женщина, выставляя на стол борщ, дымящиеся, исходящие паром котлетки, толченую картошечку с колечками лука. Из холодильника показалась покрытая изморозью бутылка водки. Рюмка на столе тут же наполнилась содержимым до краев. Женщина села рядом и смотрела как муж обстоятельно работает ложкой. Время от времени они переговаривались, но пленник не слышал слов. Тело горело, словно по коже прошлись наждачной бумагой. Сгорбившись, он прильнул к краю, упершись лбом в непреодолимую преграду. Запах еды был так силен, словно преграды и не существовало. Живот скрутило судорогой.

Пленник закричал, забарабанил кулаками по поверхности, но ожидаемо, его никто не заметил. Через время, когда глава семейства заканчивал ужин, появились дети. Они ворвались в кухню, словно два маленьких торнадо. Крича и бегая, они несколько раз обогнули стол, пока отец не прикрикнул на них изображая строгость. Лишь после этого заняли места за столом и мать поставила перед ними небольшие порции.

Пленник тихо рыдал. Нет, у него не было детей, но теперь никогда и не будет. Шар специально мучал его, питаясь страданиями. Поток отборной брани огласил безучастные улицы. Несколько минут он пинал стенки и проклинал всё на свете.

По шару прошла волна удовольствия.

Спустя некоторое время, пленник сидел, уткнувшись лбом в прозрачную преграду и просто наблюдал как закончив ужин, дети рассказывали отцу как прошел день, с кем они познакомились и что узнали за сегодня. Слезы беззвучно текли по щекам, щекоча кожу.

Наконец, пытка была окончена и шар, словно раздутая пиявка отлепился от здания и вернулся на землю. Небо затянуло тучами и начал накрапывать легкий дождик, капли которого стекали по пузырю не попадая внутрь и не давая утолить хоть толику жажды.

Температура упала еще ниже. Пальцы, задеревенев, давно перестали что либо чувствовать. Человек, с посеревшим осунувшимся лицом, поднял телефон, всё еще валявшийся на дне пузыря и в последний раз проверив сигнал, открыл диктофон.

- Мама, отец. Я давно хотел сказать как я вас люблю, но не находил нужных слов...

ЭПИЛОГ

Утро осветило холодную улицу. Рассветный ветерок погнал несколько листьев вдоль дороги. Первый ранний прохожий, еще до того как дворники принялись за работу, прошел, кутаясь в теплый плащ и широко зевая. Он заметил на земле какой-то мусор, но не придал этому значения. Ржавые ключи и нечто, в чем трудно было опознать телефон, словно они провели тысячу лет на морском дне, лежали на холодном асфальте.