Плохое путешествие 4

Не знаю, на что я рассчитывал, может, на указатель какой или на автобусную остановку, но когда Ноздря сказал, что мы приехали, и карета остановилась, вокруг нас было абсолютное ничего. В смысле, не бездна, конечно же, но обыкновенная, я бы сказал, дефолтная для ада красная пустыня.

— Это точно здесь? — задал вопрос нашему извозчику, осматривая округу в поисках хотя бы единственного намёка на то, что мы приехали в правильное место.

Ноздря полез пальцем в нос с сосредоточенным видом алхимика, извлекающего философский камень.

— Не точно, господин Хью. Но, как мне сказали, караван должен проходить мимо перекрёстка трёх дорог, а здесь именно такой перекрёсток.

Мавика пожала плечами и плюхнулась обратно на сидение.

— По-моему, тебе напиздюнькали. В смысле, обманули тебя.

Ноздря наконец вытащил что-то из носа, несколько секунд рассматривал это с разных сторон, затем щелчком отправил в полёт и ответил.

— Возможно. Предлагаю подождать здесь до заката. Если никакого каравана не будет, то вернёмся обратно. Или можем сразу двинуться в Копперхил. Как скажете, так и сделаю.

Какая-то часть меня считала, что сидеть посреди нихрена и ждать не пойми что — это тупо. Другая, которая, к слову, была в меньшинстве, говорила, что надо всё-таки подождать. Никаких аргументов, только сырое «патамушта».

— Ждём, — в итоге ответил я. — До наступления темноты.

— Мне кажется, это бред, — хмыкнула Сариэль. — Я считаю, что лучшим выбором будет вернуться в трактир. Там хотя бы кровать есть. Четыре стены и дверь. Дверь мне особенно нравится — за ней ваши бесовские рожи не видно.

Дура, не открывая глаз, лениво бросила:

— Значит, в следующий раз привяжу к тебе её толстой верёвкой. Будешь ходить, пока мне твоё нытьё не надоест.

Бесилка вообще вела себя спокойнее всех. Скрестила руки, закинула ногу на ногу и чилила до самого момента остановки.

Что насчёт нашей ангелицы, то я удивляюсь, как кобыла Ноздри тащила эту тонну самодовольства с крылышками. Тащила ведь и не жаловалась. Бедное, блин, животное.

Тем не менее, мы остались ждать. На многое не рассчитывал, однако, спустя несколько часов, на горизонте замаячило крупное пылевое облако.

— Песчаная буря? — обратился я к Ноздре. Он как-никак опытнее в подобных вопросах.

Однако, извозчик с ответом не спешил. Демон какое-то время пристально всматривался вдаль, приложив ладонь ко лбу, и только потом выдал свой мутный вердикт.

— Не похоже.

— А на что похоже? — нахмурилась Мавика.

— На большой караван похоже. Или войско. Доводилось мне как-то раз видеть демонический марш, вот там примерно то же самое было. Будем ждать или ну его нахер?

Судя по интонации Ноздри, вариант «ну его нахер» нравился ему больше. Но мы не ищем лёгких путей. Нам надо чтоб через жопу, да без смазки.

— Ждём.

После моего ответа Дура спрыгнула с кареты и встала рядом, скрестив руки на груди. Мы молча наблюдали, как пылевое облако неумолимо приближается. Прошел час, прежде чем в клубах песка начали проступать первые смутные очертания. Еще час — и я уже сидел, прислонившись к колесу, окончательно устав от попыток сохранить демоническую невозмутимость.

Мавика мирно посапывала, устроившись на сиденье. Сариэль безучастно болтала ногами, свесившись с дверцы, и бормотала что-то под нос. Дура же устроила оживленную дискуссию с лошадью Ноздри, которая периодически фыркала в ответ.

— Приближаются! — внезапно крикнул извозчик.

Мы мгновенно вскочили на ноги. И тогда перед нами предстало зрелище, которое навсегда врезалось в память.

Караван Побеждённых.

Первое, что бросилось в глаза — живая упряжка. Сотни, может больше, изможденных демонов с культями вместо рук, с ногами, стертыми до костей, тянули гигантскую платформу размером с три железнодорожных вагона. Передние колеса представляли собой сплошные металлические барабаны с шипами — явно предназначенные для того, чтобы перемалывать тех, кто падет от изнеможения.

Но самое жуткое зрелище ждало нас, когда взгляд поднялся выше. Над этой агонией возвышались роскошные шатры из шёлка и парчи, разукрашенные в кричащие цвета. Яркие флаги развевались на ветру, золотые колокольчики звенели в такт шагам. Оттуда доносился весёлый гомон, звон посуды, ритмичный бой барабанов и пронзительный вой боевых труб.

Контраст был настолько разительным, что казалось — мы наблюдаем два разных измерения, наложенных друг на друга: кромешный ад внизу и безумный карнавал наверху.

— Святые небеса... — прошептала Сариэль.

Но это было только начало. Первая платформа оказалась лишь малой частью этого кошмарного поезда. За ней тянулись ещё несколько таких же массивных конструкций, соединённых между собой целой системой подвесных мостов, которые раскачивались при движении, как паутина на ветру. По бокам шли дополнительные платформы поменьше, создавая впечатление движущегося города-крепости.

Насколько ужасно, настолько же грандиозно выглядел Караван Побеждённых, и если честно, то я думал, что нам придётся запрыгивать на его борт прямо на ходу. Однако, когда первая платформа поравнялась с каретой Ноздри, прозвучал длинный и протяжный вой горна. Не прошло и нескольких секунд, как караван полностью остановился. Рабы упали ничком в песок, на бортике открылась небольшая калитка, а в её проёме появилась некая дама, которая выглядела как скелет. Стоит отметить, что при своей худобе она едва ли уступала Бойлеру в росте. Её тело было обтянуто бледной, как у покойника, кожей с вязью чёрных вен. Голову покрывало нечто среднее между вуалью траурной вдовы и мешком палача — чёрная тряпка с аккуратными дырочками, сквозь которые виднелись только острые зубы в неестественно широкой улыбке.

— Гости? — её голос звучал как скрип несмазанных качелей на детской площадке из фильма ужасов.

— Г-гости. — неуверенно ответил я.

— Пятнадцать синих монет. — снова прошипело анерексичное создание, взирая на нас с высоты платформы и своего немалого роста.

«Дорого, но ладно», — подумал я и уже собирался шагнуть вперёд, когда жердя снова заговорила.

— С каждого. — добавила она.

И вот тут меня порвало.

В смысле?! А чё так много-то?! То есть за четверых мне надо… Десять на четыре — это сорок. Потом пять на четыре… Складываем… Шестьдесят синих монет?! Шестьдесят же? Десять на четыре, плюс… Да всё равно много! Даже если ошибся! Охерели, что ли?!

Повисла неловкая пауза. Рабы отдыхают, ветер флегматично хлопает тканью знамён и флагов, тихо звенят колокольчики над шатрами.

Ходячий скелет склонил голову под неестественным углом, словно сова, рассматривающая глупую мышь:

— Гости? — повторила она с нажимом, и в её голосе зазвучали нотки нетерпения.

Я переглянулся с Дурой и Мавикой — обе пожали плечами. Похоже, что ответственность за это решение придётся нести мне.

Шагнув вперёд, уверенно прокричал ответ:

— Гости!

— Го-о-ости… — довольно протянуло воплощение анорексии, сложив ладони вместе. А следом два более мясистых рогатых молодца спустили нам деревянный трап.

Махнув Ноздре рукой на прощание, мы поднялись на борт, но прежде, чем внести оплату за проезд я ещё раз уточнил, куда направляется караван.

— Арена Вечной Битвы.

То, что нужно.

Едва монеты скрылись в клетке костлявых пальцев проводницы, она заговорила вновь:

— Экскурсия?

Мы с моими спутницами снова переглянулись. Вообще в таком месте, как мне кажется, это не блажь, а скорее необходимость. Снаружи караван мы уже видели, нужно посмотреть, как он живёт внутри.

— А кто, простите, будет экскурсоводом?

— Ахем.

— Ахем? — мне показалось, что она чихнула, потому уточнил.

— Я. — Вумен-скелетон горделиво прижала пятерню к своей тощей груди. — Экскурсия входит в стоимость проезда. — добавила она, заметив наше лёгкое замешательство.

— Что ж, Ахем, веди.

— Прошу за мной. — Ахем развернулась и неспеша повела нас за собой в сторону головы “поезда”. Надо отдать должное, при её телосложении осанку она имела идеальную, а движения никоим образом не выказывали слабость или дряхлость.

Прозвучал протяжный горн, караван тронулся с места и начал набирать скорость. Пусть и небольшую, но тем не менее.

— Первая платформа — смотровая площадка. Можно смотреть куда угодно — на рабов или не на рабов. Можете смотреть друг на друга, в пол или небо. — проскрипела Ахем, раскинув руки. — Бесплатно. Рабов кормить строго запрещается. Можете кормить себя или друг друга — бесплатно. На каждой последующей платформе будет место с едой, еда — бесплатно.

— В смысле, можно брать сколько хочешь и не нужно платить? — удивилась Дура. Я, впрочем, тоже удивился.

— Да. Бесплатно. Идёмте дальше. — сухо, но не без нотки гордости в голосе ответила Ахем и повела нас в нос каравана, откуда открывался вид на рабов. — Имущество владыки Мефисто. Проигравшие, но молящие о пощаде.

— Проигравшие? Во что? Или где? На арене?

— На арене. Убитые нас не интересуют, в упряжку попадают те, кто вымолил себе жизнь у победителя. Однако на караване действуют несколько иные законы, и здесь достаточно просто проиграть дуэль. К слову, драки вне дуэлей строго запрещены — господин Мефисто жестоко карает тех, кто считает иначе. Победитель забирает половину имущества проигравшего. Проигравший лишается рук и посвящает остаток своей жалкой никчёмной жизни служению Каравану Побеждённых, олицетворяя собой его имя. — последнее Ахем проговорила с нескрываемым благоговением в голосе, перебирая воздух своими костлявыми пальцами, словно играя на струнах.

Следующие полчаса мы проходили от платформы к платформе, лавируя в лабиринте шатров и закусочных, которых здесь было в избытке. Брага лилась рекой, мясо поглощалось тоннами, вокруг не смолкая раздавались крики, смех и стоны, причём такие, что я до конца не был уверен следствием чего именно они являлись. Может жаркий секс, а может пытки на грани смерти. Впрочем, в аду это может быть одно и то же.

— Как-то тут неуютно. — шепнула на ухо Сираэль, когда мы проходили мимо очередной закусочной.

Я ничего не ответил. Атмосфера и вправду была праздничной, но мне не нравилось, что на нас смотрели как на свежий кусок мяса.

— Эй, сука! Иди сюда! Прокачу на кочках! — прозвучал громоподобный бас, за которым последовала волна смеха.

Вступать сейчас в перебранку с очередным идиотом мне не хотелось, а потому пришлось приложить усилие над собой, чтобы не обернуться. Дуру и Мавику тоже предупредил.

— Уважаемая Ахем, — решил я закончить нашу экскурсию, поскольку последние десять минут мне начало казаться, будто это не нам показывают караван, а нас всему каравану. — Полагаю, на этом мы можем завершить наше ознакомление. Не соблаговолите ли вы указать нам расположение наших покоев?

Как же я рад, что учителя в своё время обучили меня, как правильно говорить и общаться в среде аристократов. По своей сути это бесполезный навык, он едва ли тебе поможет выжить в дикой природе, но если применить его правильно, то может в корне изменить отношение окружающих к тебе. Что важно — не всегда в лучшую сторону.

Однако, эффект превзошёл все ожидания. Ахем замерла, её костлявые пальцы судорожно сжались, будто я неожиданно перешёл на какой-то священный язык знати. Даже её вечная оскаленная ухмылка на мгновение дрогнула.

Сариэль удивлённо выгнула бровь — явно не ожидала от меня такого перфоманса.

— О-о, конечно же, дорогой гость, — скрипучий голос Ахем внезапно приобрел почтительные нотки. Она даже сделала нечто вроде реверанса, что для её анатомии выглядело одновременно жутко и комично. — Пожалуйте за мной. Ваш шатёр находится на четвёртой платформе. К слову, — костяшка кивнула в сторону ангелицы. — Крылатые пользуются у нас большим спросом. Если пожелаете её продать, мы предложим хорошую цену. Особенно за такую… чистую. Белые крылья… Смотреть как они чернеют - блаженство.

Сариэль аж дышать перестала. Быстро оглядела свои руки и себя целиком, проверяя, на месте ли маскировка, но с ней всё было в порядке. Подозреваю, что у Ахем было умение видеть сквозь иллюзию, иначе это не объяснить.

— Я бы предпочёл, чтобы наличие ангела и её статус остались нашим с вами секретом. — ответил, улыбнувшись.

— Пренепременно. — снова поклонилась проводница, слегка раскинув руки.

Нас провели на четвёртую платформу и показали наш шатёр. Обстановка внутри оказалась приличной: большие мягкие лежанки, куча разноцветных подушек с кисточками на уголках, стол и стул. Вроде ничего особенного, но уровень материалов был даже выше, чем в трактире у Джимм, хотя денег мы туда ввалили немало. Как будто попал в восточную сказку про парня с волшебной лампой.

— Прошу, располагайтесь, — пропела Ахем, а затем аккуратно взяла с тумбочки маленький колокольчик и продемонстрировала нам, зажав его между большим и средним пальцами. — Если вас будут беспокоить или вам что-то потребуется, просто позвоните, и я приду, господин…

— Хью. Хью Манвар. — представился сам, а затем кивнул на своих подруг. — Дура Магнарош и Виктория.

— А я Сариэ…

— Закрой рот. — перебил ангелицу, от чего она сперва возмущённо захлопала глазами, а затем нахмурилась.

Тем временем Ахем довольно застучала зубами и снова поклонилась.

— Красивые имена, дорогие гости. Они ласкают мой слух. Надеюсь, ваше путешествие закончится в этом шатре, а не впереди каравана. Отдыхайте, наслаждайтесь дорогой, не смею больше мешать. И да, господин Хью Манвар… — Ахем снова указала пальцем на тумбочку. — Колокольчик.

Когда проводница скрылась за шторкой в шатре внезапно стало очень шумно.

— Вот же оглобля! — вспыхнула близняшка. — Дурилочка, ты видела?! Ты ЭТО видела?!

— Что? — бесилка занималась раскладыванием подушек. Очевидно, что она ничего не видела. Либо ей было плевать.

— Она флиртовала с Хью!

Ох, твою мать…

Дура так и замерла с подушкой в руках, видимо, прокручивала воспоминания увиденного в голове. Затем посмотрела на возмущённую Мавику, а после на меня.

Я поднял руки, мол, вообще не при делах.

— Да боже упаси.

— БОГОХУЛЬНИК! — взвилась Сариэль.

— О, кстати, отлично, что ты напомнила.

Я шагнул к ангелице так близко, что её крылья нервно дёрнулись, задевая полог шатра.

— Так, слушай сюда, мисс "Обиженка-3000". Мои пальцы сжали край её мантии, пригвоздив к месту. — Твой маршрут на ближайшие пять дней: от этой подушки — к той подушке. Ни шагу за пределы шатра без моего разрешения.

Её глаза вспыхнули священным гневом, но я не дал ей вставить и слова.

— Захотела есть? Кричи "Хью, хочу жрать". Приспичило? Орешь "Хью, хочу ведро!". Поняла? Или мне нарисовать схему мелом?

Сариэль хмыкнула, скрестила руки и одарила меня пренебрежительным взглядом.

— Боишься, что сбегу?

— Боюсь, что ты, бестолочь, попадёшь в неприятности и тебя хером наизнанку вывернут. Это в лучшем случае, а в худшем ещё и нас подставишь. Поэтому сидишь внутри шатра и не выходишь, не выползаешь, не перепрыгиваешь…

— Да поняла я! Поняла!

— Хью, да выкинь ты её за борт и кольцо следом. Или ещё лучше продай. — хохотнула Мавика, устраиваясь рядом с бесилкой, которая, судя по лицу, вообще не понимала, почему близняшка ложится к ней и на её подушки, хотя места вокруг предостаточно.

— Да, Хью, выкинь меня за борт вместе с кольцом. — принялась ёрничать Сариэль.

— Выкину, как только буду уверен, что ты не сдохнешь через час-другой.

— О, только не играй в благородство. Вам, паскудам адским, не ведома честь, жалость, великодушие и другие качества, что присущи…

Не став дослушивать её словесный понос, протянул руку с перстнем и указал на дальнюю стену. Сариэль моментально заткнулась и сделала шаг назад.

— Ты не посмеешь.

— Начинай. — осклабился я. — Расскажи нам, кто ты. Сто раз и после каждого бейся лбом об пол.

Взгляд ангелицы полыхнул огнём, лицо исказилось отчаянием, а затем началось это…

— Я тупая курица-а-а, мозгов у меня не-е-ет. Я тупая курица, передаю вам всем приве-е-ет. Я тупая курица, останови это сейчас же!

Жалобно напевая, Сираэль ушла в уголок шатра, где принялась тихонько читать свою «молитву», которой я её научил, когда у меня из-за её поведения нервы стали сдавать.

— Я тупая курица, давай хотя бы десять. Я тупая курица, прости, пожалуйста. Я тупая курица, сотня слишком много. Я тупая курица, ну где же твоя совесть?

После каждого удара лбом ангелица бросала то ли жалобные, то ли обиженные взгляды на нас.

Нет, я правда готов её отпустить, но мне совсем не хочется, чтобы она погибла. Совесть, что ли, мешает. Это, знаете, как котёнка на мороз выкинуть. Вроде не прямое убийство, а всё равно понимаю, что без нас она сдохнет.

— А мы что? — Мавика хлопнула руками по подушкам. — Так и будем сидеть до конца поездки? Пять дней как-никак. Закиснем.

— Нет, надо будет прогуляться. Показать, что мы не боимся тут быть и вполне можем дать сдачи, если кто-нибудь полезет.

— Так эта… костистая же вроде говорила, что драки тут запрещены и нам вроде как ничего не угрожает.

— Ага, я после вот этого дерьма, — показал свою руку с татуировкой и перстнем. — Уже ни во что не верю. Да и сомневаюсь, что многие здесь лезли в драку, потому что шило в жопе заиграло. Так что надо быть очень осторожными.

Между тем снаружи прозвучал воинственный рёв и новый гудок горна.

— Идём? Боюсь пропустить всё веселье. — оскалилась Мавика. — Дурилочка, ты с нами?

Впрочем, она могла бы и не спрашивать. Дура — всегда да.

— Хью, а ты? Ты не хочешь, чтобы мы пошли туда одни? Вдруг с нами что-нибудь случится?

— Конечно же нет, но есть тут одна проблема… — покосился на Сариэль.

— Я тупая курица, осталось шестьдесят. — бам! — Я тупая курица, а тебя покарают небеса. — бам! — Я тупая курица, как же болит лоб!

— Хватит. — в шатре наступила тишина. — И чтобы ни шагу из шатра.

— Да поняла я! — повторила Сариэль, размахивая руками. — Всё, валите во имя всего святого!

Прим. автора: я таки дома, можно начинать работу :)