Плоть и Смола

Я стояла на краю леса, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя, как узкие джинсы впиваются в кожу. Они казались мне теперь глупой пародией на цивилизацию – слишком тесные, слишком новые для этого древнего места. Солнце клонилось к закату, окрашивая сосны в кровавые тона, когда я услышала хриплый голос за спиной: «Не стоит идти туда сегодня». Обернувшись, я увидела ее – Сигрид. Высокую, слишком высокую женщину с черными как смоль волосами и глазами цвета грозового неба. Ее бледная кожа казалась почти прозрачной, а красные губы обнажали чуть слишком острые клыки, когда она улыбалась. «Лес сегодня неспокоен, – прошептала она, – особенно для таких как ты. Для тех, кто ищет чего-то… или убегает от себя».

Я все равно вошла под сень деревьев. Воздух здесь был густым, сладковато-гнилым, пропитанным запахом хвои и чего-то еще – чего-то живого. Ветви сосен цеплялись за мои волосы, словно не желая отпускать. Я чувствовала на себе чей-то взгляд, тяжелый и голодный, но каждый раз, оборачиваясь, видела лишь деревья – слишком близко стоящие, слишком… осознанные. Первое прикосновение заставило меня вздрогнуть. Теплые пальцы скользнули по моей талии, но когда я резко обернулась, между стволами лишь мелькнула тень. «Кто здесь?» – мой голос звучал неестественно громко. В ответ – лишь шепот, но не ветра, а чей-то осмысленный, полный обещаний. Она появилась внезапно, возникнув из самой тени. Хульдра. Ее сероватая кожа светилась в полумраке, а рыжие волосы, больше похожие на лесной мох, струились по телу, лишь слегка прикрывая обнаженную грудь. «Ты знаешь меня», – прошептала она, и ее голос звучал как шелест листвы. Я не могла пошевелиться, завороженная ее зелеными глазами – точь-в-точь как мох на северной стороне деревьев. Ее пальцы, одновременно нежные и шершавые, как кора, скользнули под мой топ, заставив тело содрогнуться. «Ты дрожишь», – усмехнулась она, и ее дыхание, пахнущее мокрой древесиной и медью, обожгло шею. Я почувствовала, как между ног пробежала горячая волна, совершенно не соответствующая ужасу, сжимающему грудь. Когда она прижала меня к сосне, я вскрикнула от боли – кора впивалась в спину, но вместе с болью пришло и странное, пьянящее возбуждение. Ее губы, жесткие и холодные, скользили по моей шее, а пальцы ловко расстегнули джинсы. «Ты будешь моей», – прошептала Хульдра, и я почувствовала, как что-то прорастает внутри меня, как кожа на бедрах начинает твердеть, сливаясь с деревом. Мой стон смешался с шелестом листьев, когда ее пальцы вошли в меня – слишком длинные, слишком шершавые, но боже, как искусно двигались. Я чувствовала, как теряю себя, как мои волосы сплетаются с ее прядями, как ноги становятся частью ствола. Последнее, что я увидела перед тем, как мое зрение затянула зеленая пелена – ее улыбку, обнажающую ряд острых, хищных зубов.

Сигрид нашла меня через три дня. Вернее, нашла то, во что я превратилась – странный гибрид дерева и человека, с ветвями вместо рук и корнями вместо ног. Я больше не могла говорить, но могла шептать – ее голосом и своим, слившимися воедино. Когда она в ужасе отпрянула, я протянула к ней ветви – не чтобы удержать.

Пока нет.

Потому что лес умеет ждать. И он всегда голоден. С каждым новым путником, осмелившимся войти под его сень, мои корни становятся длиннее, а ветви – сильнее. Скоро, очень скоро я смогу двигаться. И тогда я найду Сигрид.

Ведь лесная невеста никогда не бывает одна...