Плюс на минус

...Тот терял, ты найдешь,

Тот молчал, ты поешь,...

«Египтянин». Пикник

***

— Доченька, ты только послушай, — голос мамы был настойчив. — Там юноша попадает в параллельный мир, где все наоборот...

Грейс стояла на пороге квартиры, готовая к утренней пробежке, и ругалась про себя.

«Почему она всегда звонит в самый неподходящий момент?».

— Это называется антимир, — мама продолжала свои поучения. — Чем хуже тебе в своем мире, тем лучше в антимире...

— Мама! — не выдержала Грейс. — Я терпеть не могу фантастику.

— А про что же ты пишешь?

«Вот так», — подумала Грейс. Занявшись чтением, мама полностью проигнорировала книги дочери.

— Про любовь, мама.

— Ха! — тут же отозвалась ее мать, и Грейс поняла, что допустила ошибку. Ей было уже 35, и она все еще была одинока.

— Мама, не начинай... и вообще мне пора на пробежку..., — сказала она. — Я к тебе завтра заеду.

Разговор на этом, к счастью, закончился, и Грейс подумала, что мама его затеяла только для того, чтобы получить от нее обещание заехать к ней в гости.

***

Грейс бежала по тропинке лесопарка и считала дыхание. Вернее, счет задавало фитнес приложение на ее смартфоне, а молодой женщине только оставалось дышать ему в такт. Счет выбивал прочь из головы привычные мысли и становилось так спокойно-спокойно ...

Вдруг звук приложения стал слабее.

— Блин! — ругнулась Грейс.

Она вытащила из чехла на плече смартфон и взглянула на экран.

— Гольфербауман! Опять!

Грейс любила ругаться вообще, а на Гольфербаумана вдвойне. Он был главой издательства, которое хотело получить ее книгу. Но писательница ушла к его конкуренту, Левиду. У него в акционерах была кинокомпания. Кто знает, возможно, это поможет пробить дорогу ее книге на большой экран.

— Нет! — громко сказала молодая женщина, нажала на отбой и чуть не столкнулась с какой-то замарашкой, стоящей у нее на пути.

— Твою мать, ты кто такая? — выругалась Грейс и подумала, что уж в этой ситуации даже ее психотерапевт не стал бы возражать против крепкого слова.

— Где я? — сказала замухрышка. — Помогите, прошу вас.

— Я похожа на регулировщика?! — взорвалась Грейс. — Ты кто-такая?

— Я — Грейс, писательница.

— Что?! — молодая женщина задохнулась от возмущения. — «Это точно Гольфербауман. Только чего он хочет этим добиться? Непонятно. Но это точно он!».

Грейс уже было хотела шагнуть в сторону от незнакомки и бежать дальше, как что-то заинтересовало ее в лице этой посланницы от Гольфербаумана. Она подошла вплотную к незнакомке, а потом схватила ее растрепанные волосы и свела в один пучок на затылке.

— Что вы делаете?! — возмутилась посланница, хотя в этом Грейс уже не была уверена.

На нее смотрела копия ее самой.

«Только какая-то ущербная копия», — подумала молодая женщина. Грязные волосы, поры на лице, слишком густые брови и эта родинка на щеке. У себя-то она удалила это «украшение» еще пять лет назад, а у этой замарашки, наверное, на это нет денег.

— Все нормально, — сказала Грейс. Она сделала шаг назад. — Ты просишь тебе помочь. Я тебе помогу.

Надо было разобраться, кто это такая. Кроме того, оставалась еще вероятность, что это все-таки происки коварного Гольфербаумана.

***

План был хорошо расспросить эту замарашку и, если ее все-таки подослал обиженный издатель, то попытаться перетянуть на свою сторону.

Но все пошло сразу не так, как задумано.

Они разместились в просторной кухне Грейс. Жужжала кофе машина, а хозяйка пыталась завязать разговор и что-то говорила о том, как она любит утренние пробежки. Но за спиной стояла подозрительная тишина.

Грейс обернулась. Незнакомка с вытаращенными глазами смотрела на стол, где лежала ее старая книга «Как найти спутника жизни и удержать его». Книжка в свое время хорошо продавалась, и писательница подумывала переиздать ее. Поэтому пару недель назад эта книжка перекочевала на кухонный стол, отлеживаться. Был у Грейс такой ритуал. Прежде, чем начать заниматься чем-либо, оно должно было отлежаться.

И вот теперь повстречавшаяся в лесу женщина уставилась на эту книгу.

— Что? — спросила Грейс.

— Почему на ней мое имя? — спросила замарашка.

Она потянулась и взяла книгу руки, раскрыла.

— Три тысячи экземпляров! — сказала незнакомка.

— Ну..., — решила немного пококетничать Грейс. — Еще и в электронном виде продавалась...

— Но мое имя откуда? — продолжала допытываться замарашка. — Я думала над этой темой, но я... в общем... не набрала материала.

— Это моя книга, — хозяйка решила расставить все точки над «i». — И на ней мое имя, Грейс Андерсон.

— Нет, это я Грейс Андерсон, — возразила ее собеседница.

Настоящая Грейс усмехнулась. Она вышла в прихожую, а когда вернулась у нее в руках было водительское удостоверение.

— Вот! — она выложила перед незнакомкой кусочек пластика: фото, имя, место проживания и социальный номер — все было на нем.

Незнакомка повертела в руках документ.

— Но у меня нет водительского удостоверения, — сказала она. — Да и машины тоже.

— Я у меня есть,- с улыбкой сказала Грейс. — Может, хватит валять дурака. Признавайся! Гольфербауман тебя подослал?

— Я не знаю никакого Голь.. фен.. гольфен..., — попыталась выговорить замарашка. У нее не получилось, и она расплакалась.

Кроме слез из нее потоком лились слова. Про то, какая она несчастная, что ей приходится ухаживать за мамой, что работает корректором, еле сводит концы с концами, а сегодня утром разместила свой роман в сети, ей поставили два лайка и все...

— И все..., — ревела незнакомка.

Грейс смотрела на своего плачущего двойника и думала, что надо бы написать новую книгу «Как перезапустить жизнь после тридцати пяти» или что-то вроде этого. Покупатели найдутся. Кто-нибудь типа этой замарашки. Но с этими слезами надо было кончать.

— А как ты оказалась в лесу? — спросила Грейс, решив, что смена темы приостановит этот поток слез.

— Я сидела все утро, смотрела, может быть кто-то еще поставит мне лайк, но ничего не происходило. Я расстроилась решила прогуляться и..., — голос замарашки подозрительно дрогнул.

— Ты пошла в лес? — поспешила подсказать ей Грейс.

— Нет, я пошла вдоль нашей главной улицы... Там еще много магазинов, а потом услышала какой-то шелест..., а потом вы появились...

«Хм», — задумалась Грейс. — «Кажется, мама накаркала».

И когда эта мысль проникла в голову писательницы, то ей стало жаль замарашку, потому что на ее месте могла быть она сама.

— Я знаю, как тебе помочь, — сказала Грейс. — Но сначала тебе надо вернуться домой.

Она развернулась обратно к кофе машине. Напиток был готов. Осталось разлить его в бумажные стаканчики.

«По дороге выпьем», — решила она.

***

Обратная дорога к лесной тропинке, по которой Грейс так сегодня и не побегала, показалась ей длинной. Говорила в основном она. Про свои книги, как любят ее издатели, какая чуткая у нее мама и прочее. Замарашка молчала. Только поглядывала на спутницу и делала маленькие глотки кофе.

Когда они дошли до места утренней встречи, то Грейс показалось, что уже прошло несколько дней, а не часов.

— Давай прощаться, — сказала она. — Уверена, что тебя все переменится.

— А как я...? — хотела задать какой-то вопрос замарашка, но Грейс взяла ее за плечи, развернула лицом к дороге и чуть-чуть подтолкнула вперед.

— Ах..., — только и успела сказать ее копия, раздался шелест, и незнакомка исчезла.

«А если и мне туда?» — мелькнула в голове у Грейс мысль.

— Нет, мне и здесь хорошо, — вслух сказала она и направилась домой. Надо было выполнять свое обещание.

***

Левид, ее издатель сначала ругался, потом пробовал уговаривать, потом ругался снова. Вчера Грейс обещала ему, что сегодня появится в его офисе и подпишет все нужные документы, а сейчас сказала, что этого не будет.

Издатель минуту тяжело дышал в телефоне, а потом устало спросил:

— Уважаемая мисс Андерсон, что произошло? Гольфербауман пообещал больше?

— Нет, — ответила Грейс. — Сегодня я встретила своего двойника из антимира. Ну, знаете, где все наоборот. У нее все плохо, а у меня все хорошо.

Левид слушал, не отключался.

— Вот я и решила, пусть у меня хоть что-то будет плохо. Тогда в антимире, у моего двойника случится что-то хорошее.

Издатель на другом конце линии хмыкнул.

— Но у меня-то нет двойника, — сказал он. — Которому теперь будет хорошо. И, вообще, во всю это фантастику я не верю.

Они помолчали.

— Это точно не Гольфербауман? — спросил Левид.

— Нет, — разозлилась Грейс и нажала отбой. Этот злополучный Гольфербауман все утро незримо витал вокруг нее.

***

А где-то, возможно, на другом конце вселенной в это время кому-то сыпались лайки и хвалебные комментарии.

Конец