Плюшевый: пророк

«На большой воздушной твари мандаринового цвета он летел, как яркая комета…»

Дурацкие стишки, но они никак не шли у меня из головы! Всплывали, я избавлялся от них, а они возвращались снова — еще и произнесенные этаким дурацким, хихикающим голосом. Хоть что делай.

Видно, подсознание выеживалось, беря реванш за напряжение последних суток. Но в том-то и дело, что мне нельзя было «светить» свою тварь! И нельзя было «лететь кометой»! Ни в коем случае.

До Тверна мы добрались за несколько часов. Можно было и быстрее, но я попросил Морковку экономить силы. Обычно дерзкий и игривый, в этот раз он послушался, тем более, что в отсутствии привычного магического фона чувствовал себя не очень хорошо. Также я попросил его не забирать слишком высоко: теплой одежды у меня не было, если не считать плаща…, но я его, естественно, забыл в седельной сумке! Поэтому мне угрожала опасность банально замерзнуть на высоте.

Все эти несколько часов я старался как можно детальнее продумать план действий. Хоть я и полечил себя магией, усталый разум, принужденный работать вот уже двое суток без перерыва, начинал буксовать. А я не мог позволить себе сейчас допустить ни единой ошибки. От этого зависела не только жизнь Морковки, но и успех моих планов — возможно, на ближайшие несколько лет. Я и так начудил во время боя с цензором. Впрочем, мое поведение объясняют (хоть и не извиняют) несколько факторов. Во-первых, эйфория вблизи Прорыва. Во-вторых, на это «обычное» приподнятое настроение накладывалось еще и ощущение обретения силы после долгих лет без нее — неудивительно, что я забыл об осторожности! Но теперь следовало о ней вспомнить.

Город Тверн расположен на равнине. Холмистой, да — но пещер в окрестных холмах не предусмотрено, или я о них не слышал. Нет удобного места, где можно укрыть гигантского двадцатиметрового зверя!

Однако в итоге, подумав, я попросил у Морковки еще немного магии — совсем чуть-чуть. И применил эхолокацию, что позволило мне отыскать довольно глубокий овраг, малозаметный сверху. Туда я и попросил приземлиться Морковку.

Мой дракон, сложив крылья, штопором ввинтился под кроны деревьев и, отфыркиваясь, с помощью телекинеза завис над небольшим ручьем, весело журчащим по дну оврага. После чего снова разложил крылья и аккуратно приземлился прямо лапами в ручей. Даже плеснул немного — мол, поиграем?

— Извини, друг, — я спрыгнул с его шеи и снова обнял гигантскую морду. — Мне нужно срочно бежать, звать одного человека тебе на помощь. Она тебе понравится, я думаю… Пожалуйста, сиди здесь тихо, если вдруг кто-то появится — улетай, потом возвращайся. Ладно? Впрочем, я знаю, что если тебе придется ретироваться, потом ты меня найдешь… Тут до города не так далеко, я планирую вернуться до темноты… Нет, в любом случае вернусь, даже если мне придется перелезть через городскую стену!

Морковка высунул длинный раздвоенный язык и от всей души лизнул меня.

— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил я, заглядывая в один из его больших светло-сиреневых глаз. — Нормально пока? Головокружение? Слабость? Я буду как можно скорее, и мы откроем тебе путь в метакосмос!

Морковка подтвердил, что ему не очень хорошо и он бы поел, но никакого головокружения и слабости нет, и он потерпит и подождет. Я выдохнул. К счастью, мой зверь не потратил слишком много сил на исцеление Герта — еще около суток у меня в запасе точно было. Конечно, я постараюсь вернуться пораньше и привести Сорафию Боней. Надеюсь, увидев дракона, она поверит в мой рассказ и согласится выполнить удар Черного Солнца! Тем более, что местность безлюдная.

— Ну все, жди, — я снова поцеловал его в нос и полез прочь из оврага.

Кажется, мне предстоит еще один забег до Тверна — нельзя терять времени! К счастью, здесь гораздо ближе, чем от поместья Коннахов — я надеялся быть у городских ворот меньше, чем через час.

Я не ошибся и память меня не подвела. Очень скоро я нашел дорогу через лес, которую видел сверху, — ту самую, по которой бежал три года назад, надеясь привести помощь Орису. И снова побежал по ней — но уже один, без сопровождения. Должно быть, я выглядел довольно странно, когда в моей довольно богатой расшитой кожаной куртке и хороших сапогах, весь грязный, запыленный и пропахший гарью, показался у ворот Тверна. К счастью, стражники на воротах узнали то ли меня, то ли орнамент на куртке, и не стали требовать с меня плату за вход — очень удачно, потому что ни единой монетки с собой у меня не было. Как-то я упустил этот момент. Глава расчета стражи очень странно на меня посмотрел — но у меня не было времени анализировать этот взгляд!

Знакомые городские улицы, знакомая резиденция Цапель… теперь с почти достроенным домом, куда уже успела переехать резиденция Школы Дуба. Сейчас, правда, в нем обитало только двое дежурных бойцов третьего ранга да наемный бухгалтер. Я туда даже не заглянул, сразу поднялся на главное крыльцо Цапель. Не стал стучаться, просто дернул дверь на себя и вошел.

Слуга, исполняющий здесь роль дворецкого, вырулил на меня в коридоре.

— Глава Коннах! Прошу прощения, но мастер Боней…

— Она жива? — отрывисто спросил я. Почему-то сердце у меня упало, подумалось: а вдруг?

— Безусловно! — с легким намеком на удивление проговорил слуга. — Однако она не принимает посетителей, госпожа планировала поужинать в постели…

— Меня примет, — спокойно сказал я, обогнул его и взбежал вверх по лестнице.

Где находилась спальня Боней, я не знал, но отыскивал дорогу по сиянию ауры Великого мастера — ни с кем не перепутаешь.

Но на втором этаже мне тоже заступили дорогу — Кора Эверт, синеглазая пышечка… ну ладно, не пышечка, просто чуть пухлее Ясы. Третьеранговая помощница Боней, которую я последнее время видел рядом с ней довольно часто.

— Господин Коннах, прошу прощения, мастер Боней… — начала Кора решительным тоном.

Я встретился с ней глазами — и девчонка, охнув, шарахнулась в сторону.

Да что такое, я же не хотел ее пугать!

— Чего вы все так меня боитесь?.. — пробормотал я.

Рванул на себя дверь спальни.

Боней сидела на стуле перед столиком с зеркалом, одетая в темно-серый домашний халат. Старая служанка, которую я видел раньше однажды или дважды, расчесывала ее длинные седые волосы.

— Мне лишь остается предположить, Лис, что у вас есть очень веские причины появиться в моей спальне без предупреждения и в такой час, — проговорила Сорафия довольно прохладным тоном, не глядя на меня.

— Очень веские, — сказал я. — Речь идет о жизни и смерти.

Вот теперь она повернулась ко мне.

— Чем могу вам помочь?

— Вы мне доверяете? — вопросом на вопрос ответил я.

Сорафия помедлила несколько секунд. Я ожидал ответа в духе «Не слишком» или «Смотря в чем», но она вдруг сказала:

— Да.

Это простое слово на миг словно выбило у меня почву из-под ног: я готовился еще ее убеждать. Сделав глубокий вдох, я сказал:

— Тогда одевайтесь для поездки за город и прикажите заложить повозку. Мне нужно, чтобы вы поехали со мной. Без слуг и без ваших помощниц. Хотя… — тут я снова задумался. — Ясу можете взять.

— Яса сейчас занята другим, — качнула головой Боней. — Хорошо, поеду одна. Но тогда вам самому придется мне помогать.

— Охотно, Сора.

— Ия, уложи мне волосы.

Служанка бросила на меня такой взгляд, что могла бы убивать — убила бы. Но сказала только:

— Господин Коннах, прошу вас выйти! Госпоже нужно одеться!

— Прошу прощения, — поклонившись, я развернулся на каблуках.

Сорафия крикнула вслед:

— Скажите Коре, пусть принесет вам что-нибудь подкрепиться! У вас вид и запах очень голодного юноши!

Да, так изящно на то, что я воняю гарью и потом, мне еще никто не намекал!

***

Кора не только принесла мне поесть — она еще и собрала целую корзину еды с собой. Или, скорее, слуги на кухне собрали. Хорошая мысль: мы точно не успеем вернуться в город до того, как закроют ворота. Значит, придется заночевать в лесу. Очень удачно, что кто-то об этом подумал.

Более того, явился дворецкий и предложил мне умыться и переодеться, пока госпожа готовится к поездке. Я подумал и согласился: торопливо умылся и натянул на себя какие-то левые шмотки (интересно, что все оказалось примерно моего размера и хорошего качества — для кого и зачем они тут такое держат?), а также прихватил шерстяной плащ. Ночью пригодится. Заодно попросил слугу:

— Можете быстро найти мне плотную бумагу, походную чернильницу, кожаный мешочек, шнур и воск? И, пожалуй, пустую бутылку. Все, что вы бы использовали, чтобы отправить запечатанное послание по воде.

Тут тоже ходят подобные мореходные истории, хотя их меньше, чем в эпоху географических открытий на Терре — собственно, эпоха географических открытий тут как таковая не началась. Метакосмос, конечно, не вода, но среда довольно агрессивная — лучше защитить послание как можно лучше.

Слуга и бровью не повел.

— Постараюсь найти, что смогу, господин Коннах.

Сорафия Боней слегка удивила меня, собравшись даже быстрее, чем я. И еще дополнительно удивила тем, что по-настоящему тяжело оперлась на мою руку, поднимаясь в повозку. Так же тяжело, как и несколько дней назад, после боя с гвардейцем. Но тогда безумное, хоть и краткое напряжение сил действительно полностью ее утомило, — а сейчас что?

Может быть, она снова ассистировала Иэррею в течение дня, и ей пришлось много стоять?

Очень жаль было, что у меня не осталось ни толики магии, чтобы быстренько ее продиагностировать и хотя бы снять боль — но что делать. Я не хотел больше ничего брать у Морковки: я-то без магии не умру!

Усадив Боней, я сел на козлы: посвящать в дело кучера мне совершенно не хотелось.

— Госпожа, вы уверены?! — Кора Эверт выглядела чрезмерно испуганной, провожая Сорафию.

— Деточка, ты видишь мою внутреннюю энергию? — спокойно спросила ее Боней.

Голубоглазая кивнула.

— Конечно!

— Как ты думаешь, что в окрестностях Тверна может угрожать Великому мастеру?

— Отряд из мастеров нескольких Школ, объединенных общей местью! — тут же выпалила Кора.

Сорафия рассмеялась.

— Очень сомневаюсь, что господин Коннах везет меня в такую засаду! В прошлый раз, когда он работал кучером, мы действительно угодили в переделку, но едва ли это повторится. Кроме того, мы последнее время не обижали мастеров из сильных боевых Школ. Разве что Школу Иглы — но с ними уже покончено.

— Простите, госпожа, но я все равно волнуюсь! — воскликнула Кора. — Вы знаете, почему! Может быть, все-таки вызовете Ясу?

— Нет, — неожиданно жестко ответила Сорафия. — Оставьте Ясу в покое. Лис, езжайте!

Я, естественно, тронулся.

Интересно, что там с рыженькой? Не попала ли она в немилость из-за своей неуклюжей попытки соблазнить меня? Было бы жаль. Но спрашивать у Сорафии я не собирался — на тот случай, если она все-таки не знает об этом эпизоде.

А дальше мы просто молча ехали — прочь из города, потом по грунтовой дороге через лес. Наша диспозиция не располагала к разговору: из закрытого возка надо кричать, чтобы возница тебя услышал. Но даже если бы Сорафия сидела рядом со мной, сомневаюсь, что я был бы способен на светскую беседу: мешали волнения и усталость. К тому же, я опасался пропустить место, где нужно сворачивать с дороги. Зрительная память редко меня подводит — но вдруг теперь подведет?

У драконов отличный слух. Если я позову, Морковка, скорее всего, услышит даже за несколько сотен метров. Но что если не сможет выйти? Что если ослабеет? Нет, я волнуюсь слишком сильно: его дела все еще не так плохи. Но…

Наконец у приметной дуплистой рябины я остановил повозку, попросил Сорафию выйти.

— Придется пройти немного по лесу, — сказал я. — Я распрягу лошадей, а возок спрячу здесь, под деревьями. Лошадей поведем в поводу.

— Хорошо, — кивнула госпожа Боней. — Прошу вас, достаньте и мой плащ из-под сиденья. Становится прохладно.

Действительно, августовский вечер выдался неожиданно свежим.

Я сделал, как она просила, даже помог ей этот плащ накинуть, хоть мне и пришлось встать на цыпочки: у нас было больше головы разницы в росте.

— Вы очень галантны, Лис, — сказала Сорафия с юмором. — Правда, не знаю, как вы поведете лошадей, когда вам придется еще и меня вести под руку!

— Вас? Под руку? — удивился я. — Вы правда не можете идти сами?

Она усмехнулась.

— А вы правда еще не поняли? Я почти ничего не вижу.

— Что?! — вот теперь я удивился совершенно неподдельно.

Как я мог такое пропустить?!

— В довершение к моей убитой спине я еще и почти слепа, — спокойным тоном проговорила госпожа Боней. — Ориентируюсь только по внутренней энергии, но в лесу это мне никак не поможет.

— Насколько почти слепа?

— Вижу крупные формы и цвета. Могу недолго выполнять мелкую работу руками, если пользуюсь линзой, потом начинает сильно болеть голова.

— …Спасибо, что доверились мне, — проговорил я после короткой паузы. — Тогда другой план. Лошадей стреножу и привяжу неподалеку. Пожалуй, так даже лучше, не то они испугаются.

— Испугаются? Куда вы меня ведете, может быть, теперь можете сказать?

— К моему другу. Он не причинит вам вреда. Не волнуйтесь. Только вы можете его спасти.

— Я испытываю сильнейшее чувство, что это со мной уже было, — пробормотала Боней. — Не лучше ли нам было прихватить Иэррея? И мои медицинские инструменты?

— В данном случае этого не требуется. Прошу вас, — я подхватил ее под локоть. — Нужно только ваше искусство как бойца.

— Лис. Вы точно уверены, что не можете мне объяснить все здесь и сейчас? — спросила она слегка угрожающим тоном.

Я вздохнул.

— Если я начну объяснять вам сейчас, вы начнете со мной спорить или не поверите. Если сначала я вам все покажу — а вы увидите даже с вашим зрением, не сомневайтесь! — то вам поверить будет гораздо легче. Вы сами сказали, что доверяете мне.

Сорафия чуть поколебалась.

— Что ж. Я действительно так сказала. Хорошо. Идемте.

С полчаса или дольше я вел Боней по медленно темнеющему лесу. Почти слепая! Надо же. И как хорошо скрывала это! Зачем? Хотя глупый вопрос: было и есть достаточно желающих напасть на ослабевшую львицу, в том числе и в ее собственной Школе. Она мастерски спрятала одно увечье за другим, не таким серьезным: эта палка, хождение под руку с ассистенткой — я был уверен, что дело только в спине! Хотя, вообще-то, мог бы догадаться. Пустой письменный стол без единой бумажки… То, как она всегда просила Ясу или Иэррея или еще кого-то прочитать для нее любой документ… Лупа эта, с помощью которой она ассистировала оиянцу. А я еще считаю себя хорошим аналитиком! Воистину, никогда нельзя зазнаваться.

Но какое самообладание! Как вообще можно не полюбить такую женщину? Ни единого шанса.

Если бы не беспокойство за Морковку и не тот факт, что моя голова еле работала от усталости, я бы, пожалуй, не удержался и опять стал звать ее за меня замуж.

Еще мне казалось, что факт ее слепоты почему-то очень важен, что-то полностью меняет, но никак не мог сообразить, чем и почему.

Наконец мы добрались до оврага — я узнал его по трем соснам на противоположном краю. Солнце к тому времени уже очень сильно клонилось к западу и пропускало сквозь ветви сосен алые лучи, но видно было еще хорошо. Я раздумывал, как лучше сделать — позвать Морковку, попросить, чтобы он поднялся из оврага аккуратно, или вообще самому спуститься, попросив Сорафию подождать — как вдруг огромная голова на длинной шее вынырнула из-за края оврага сама собой, без всякой моей просьбы. И молнией метнулась к нам!

Сорафия вздрогнула, но не отшатнулась, когда гигантская морда замерла напротив нее.

— Дракон? — спросила она каким-то буднично удивленным тоном, как будто увидела необычное блюдо за завтраком.

Тогда Морковка снова высунул длинный раздвоенный язык и лизнул Боней — точно так же, как меня совсем недавно.

Женщина ахнула.

— Морковка!

Только в этот момент я понял: и эту кличку, и слово «дракон» она сказала на моем родном языке. На нашем родном языке.

Еще я понял, почему и чем слепота Сорафии была так важна.

Она не видела вышивку! Она ее просто не видела, потому что никогда не утыкалась лицом в мою рубашку (хотя я бы с удовольствием предоставил ей такую возможность), а дополнительно проверить устным вопросом, как Иэррея, я ее даже не подумал!

О господи, я должен был сообразить раньше! Хотя бы полчаса назад! Или тогда, когда понял, что отчаянно влюбляюсь в эту женщину — вопреки всему.

Она повернулась ко мне с выражением ошарашенного понимания на лице.

— Я должна была догадаться раньше… — пробормотала она. — Ты даже особо не скрывался! Но я так привыкла к гениальным мальчишкам — твоими же стараниями, между прочим!

— Лёня!.. — только и мог сказать я. — Алёнушка!

— Ты живой!.. — моя жена, как будто разом ослабев, опустилась на колени в опавшую листву. — Живой!..

Я стоял, как истукан, и даже обнять ее не мог. Она же добавила неожиданно едко, со смесью иронии, досады и неимоверного облегчения:

— Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие! Подарок, блин, на второе рождение!

Только тут я отмер, упал рядом с ней и обнял изо всей силы. А Морковка ткнулся мордой уже в нас обоих.

_____

P. S. Алёна напоминает, что лайки и комментарии — залог выживания в жестоком мире!

А еще вышла ее песня: https://rutube.ru/video/ba9d91e0557e59d5f676705b98926499/

https://youtu.be/p15wczYwo5w