По следу кота

Пинкердринкер и Хрендисон крадучись шли по следу кота. Точнее по следу шёл Пинкердринкер, а Хрендисон прикрывал тылы.

Вообще-то, понаблюдав за несколько странными, но вполне законными, действиями Блин Де Гуталина, Пинкердринкер хотел направился в бар, но вспомнил, что самогонка там закончилась, а о простокваше он пока ещё даже думать не мог. Некоторое время он топтался в нерешительности, но потом путем дедуктивных размышлений вспомнил о коте миссис Флоридуси. Не просто же так кот сбежал из тюрьмы! Наверняка чтобы украсть очередную порцию сметаны. Пинкердринкер ещё дедуктивно помыслил и предположил, что сметану вполне могут делать из пропавшего молока, по крайней мере по цвету вполне подходит.

Отыскать следы кота оказалось несложно. Он хоть и заметно уступал размерами миссис Флоридусе, но по прожорливости существенно её превосходил.

Пинкердринкер начал поиски от дома миссис Флоридуси. Кот протоптал широкую дорогу между её кухней, где воровал сметану, и сеновалом, где наслаждался трофеями. Его путь был обильно усеян бидонами, банками, пластиковыми упаковками с остатками засохшей сметаны. Но это были явно старые следы.

Пинкердринкер походил кругами и нашёл вторую воровскую тропу между сеновалом и баром Ливер Су. Но и здесь его ждало разочарование: следы кота наполовину были затоптаны воробьями, что свидетельствовало от том, тропой не пользовались как минимум несколько дней.

Пинкердринкер уже собрался уходить, как заметил ещё одну еле заметную тропинку.

«Наверняка подался в овчарню к Костеломо или Мустангелло за молоком», подумал Пинкердринкер следуя по замысловатым и необъяснимым зигзагам тропы, и ошибся.

Тропа вывела к дому доктора Вилли Шприца.

Пинкердринкер постучал. Не дождавшись ответа, он толкнул дверь и вошёл внутрь. Доктора дома не было. Вместо него, на столе, усеянном пустыми пузырьками из-под валерьянки, валялся в стельку пьяный кот, укрываясь мятым листком бумаги, на котором было написано «Берегите овец! Валерьянку не трогать! Ваш Вилли.»

Пинкердринкер нашел недопитый пузырёк, присел на стул и глубоко задумался, прихлёбывая остатки валерьянки.

Дело в том, что Вилли Шприц пропал ещё месяц назад. Как доктор он никому не был нужен - никто не верил в его дипломы, напечатанные на обратной стороне этикеток от пузырьков с валерьянкой - и жизнь его протекала между домом, где он спал, и баром Ливер Су, где он рекламировал оздоровительные клизмы по сниженным ценам и валерьянку, как дешевый заменитель самогона из овечьего молока. Поэтому пропажей доктора никто особо не заинтересовался, тем более что он надоел всем речами о нелегкой овечьей судьбе, мол, их нещадно доят за пучок сена, а потом продают самогон по спекулятивной цене. Посетители бара возражали ему, что овец доят не за пучок сена, а за кое-что другое, но доктор никого не слушал и продолжал свои бесконечные разглагольствования, пока его не выкидывали на улицу. Теперь его валерьянка наверняка бы подскочила в цене, но доктора не было…

- Шеф, а это что? - вдруг спросил Хрендисон, указывая на промятый диван.

- Диван, - сказал Пинкердринкер.

- Я не о том шеф, я о том, что под ним…

Из-под дивана торчал овечий зад с дрожащим хвостом.

- Ага… - сказал Пинкердринкер и потянул за хвост.

Понемногу он вытянул из-под дивана упирающуюся овцу. Пинкердринкер поставил её на ноги, строго посмотрел ей в глаза и спросил:

- Ну что скажешь в своё оправдание, красавица?

Овца потупила взгляд и, дыхнув перегаром от виски, сказала:

- Бе-е-е…

- Ага… - поморщившись, снова сказал Пинкердринкер. – Вот оно, недостающее звено!

- А я думал, что это овца, - сказал Хрендисон.

- И овца тоже. Но сейчас важнее та овца, которую поймал Блин Де Гуталином!

И они поспешили обратно на пустырь.