По-собачьи

Мы жизнь свою порой, а не иначе

Проводим только в поиске костей,

Невольно проживая по-собачьи

Хоть вроде и живём среди людей…

***

Холодно. Совсем нет сил. Я ничего не вижу, и ничего не слышу. Только чувствую. Холод и голод. Нужно двигаться вперёд. Руки и ноги не слушаются, словно их нет. Где я? Как попал сюда? Вспоминай, Егор. Что последнее ты помнишь? Ого! Кто это толкается? Больно! Что происходит?

Фууу! Успокаиваемся. Ползём дальше и вспоминаем. Я был на сделке. Переговоры зашли в тупик. Марат настаивал на продаже нашей доли от бизнеса, но я ведь не настолько глуп. Я знаю цену вещам и если бы эти индюки не были заинтересованы, они не попросили время подумать. Марат хороший друг, но никакой партнёр. Он давно бы уже скинул свою долю, но без моей половины, они им ни к чему.

- Пусть раскошеливаются! – Именно так ты сказал Марату, когда он ныл на парковке. Ну что за человек? Готов мешками жрать неощипанных синиц, так и не отведав филе журавля. Прости дружище, придётся потерпеть. Я на эти копейки не согласен.

Ух ты! Как вкусно пахнет! Сладким и пикантным. Даже пряным. Какой же аромат! Если счастье имеет запах, то именно такой. Ну кто же постоянно толкается? Извини приятель, я тоже так могу. Получай! Как же хочется есть. Сил почти нет. Стадо слонов бы проглотил!

Так о чём я? Ах да! Лена опять будет не в восторге. Надо же было умудриться, родить сына с аллергией на собак. Мы ведь живём за счёт них, разбогатели. Точнее, я разбогател. Приют, отель, лечебница, дом престарелых. Всё как у людей, только по-собачьи. Я быстро смекнул, усыпляя беднягу Оливера. Жаль, что тогда не было таких мест. Он был хорошим псом, но Денис был важнее. Никто не захотел забрать себе старого друга, да и Оливер уже никого бы не принял. Для меня это было настоящее горе. Я потерял не просто друга, а верного товарища. Он всё понимал, лёжа на столе и смотря мне в глаза, когда ветеринар наполнял шприц. Надеюсь, ты простил меня дружище. Только бы все псы попадали в рай.

Именно этот отчаянный взгляд и привёл меня в этот бизнес. Я ведь не один такой. Да и такие как Денис рождаются всё чаще. Санаторий по-собачьи. Гениально же, разве нет? Зачем усыплять собак, когда можно обеспечить ему достойную жизнь? Я конечно сомневался. Думал, что опережаю время. Но успех пришёл. Я бы и сам справился, но не было денег на старт. Вот и пришлось взять с собой этого. Марат долго сопротивлялся. Ещё бы. Каждую копеечку бережёт, копит, во всём себе отказывает. Хотя судя по третьему подбородку, наверно не во всём. Жучара, взял с меня расписку, что в случае провала, я ему всё возмещу. Круто вести бизнес без риска. Но я был в себе уверен.

Лена тоже истерила как ненормальная. Лучше бы ничего не рассказывал.

- Я всегда дома одна, только мне сын и нужен! – Каждый день, одно и то же. А я очень люблю сына… и тебя, дуру, тоже. Я вообще только ради вас это затеял. Деньги появились, дом, машина, успокоилась. А потом снова. Если у Дениса были обострения, это я с работы принёс. Собачья шерсть на одежде, руки не помыл. Не любил бы, давно прибил. Я и дом взял больше и машина вторая, для работы. Без толку.

А запах то усиливается. Ой! Липкое, противное и приятное одновременно. Я так и знал. Так могла пахнуть только еда. Ничего не вижу, но жрать хочу. Опять толкают, с двух сторон. Сверху лезет. Ни один я здесь с хорошим нюхом. Вставайте в очередь парни. Что же с руками?

Простившись с Маратом, я поехал домой. В голове была неразбериха. Хочу я ехать или нет? Я действительно очень люблю Дениса. Как он бежит мне на встречу, когда я прихожу, и вешается на шею. Но за ним стоит вечно недовольная Лена, с которой я стараюсь реже оставаться наедине. Её это тоже устраивает. Сегодня сбежать не получится. Сыночек опять закинул дровишек в топку. Популярная проблема из рублики «Купи собаку!». Хочет он, а виноват я. Я пытался объяснить про аллергию, но видимо для пяти лет, это пока сложно. И вообще зря я поднял эту тему. Когда я спросил Лену, объясняла ли она, то получил стандартное «А что, только я должна?». Короче, сегодня вторая серия.

Ммм! Вот я добрался до источника. Тёплое и мягкое. Похоже на жвачку или губку для мытья посуды. Всё равно я должен попробовать. Жевать не получается, могу только сосать. Ни как леденец, скорее соску. Тепло растекается по всему телу, словно в меня проникает жизнь. Но что это значит? Что происходит? Я сплю? Да нет. Слишком уж реалистично. Сам бы я такое не выдумал. Запах и вкус уж точно. Да кто же это постоянно толкается?

Этого не может быть! Так не бывает! Я точно сплю! Я помню этот яркий свет! Свет летящего на встречу грузовика! Почему не сработали тормоза? Я чертовски хороший водитель и всегда слежу за машиной. Что заставило меня вылететь на встречную? Что напугало? Не помню. Гудок сигнала грузовика низким басом наполнил воздух. Перед лицом засверкали тысячи искр. Может из глаз, но скорее от рвущегося как бумага металла. Свет погас быстро. Я впервые в жизни полностью расслабился, словно отключили питание. А потом резко очнулся. Если так можно сказать.

Упругая соска не помещается в рот. Сосать нет сил, так и хочется надкусить. Но и зубов нет. Скорее всего, с грузовиком мы не разъехались. Зубы не беда. Дорого, но поправимо. А глаза и уши? Теперь понятно. Я попал в аварию и меня кормят из трубочки в одной из больниц.

Погода была пасмурная. Весна ещё не до конца выставила зиму за дверь. Марат истерил как девчонка. Чуть не хрюкал от злости. Я привык к его выпадам, но осадок остался. Как минимум, настроение не улучшилось. Лена тоже, как всегда, а точнее ни как. В последнее время поздороваться нормально не может. Даже обедает отдельно. Раньше хоть скандалы устраивала. А теперь только «Угу, ладно, окей.» Самые бесящие в мире ответы. Лучше бы скандалила как раньше. Отрицательные эмоции лучше полного безразличия.

Я конечно был заведён, но не больше обычного. Моросил противный дождь. Природа просыпалась после зимней спячки, но лениво и медленно. А по вечерам была словно с похмелья. Но я себя контролировал. Чувствовал хорошо, не пил. Я вообще не пью за рулём, а в последнее время всегда за ним.

Точно! Она выбежала на дорогу! Большая, красивая, рыжая! Прямо возле нашего нового центра! Опять эти двое раздолбаев проворонили. Давно бы уволил, но это люди Марата. Может даже родственники. Разглядел я её только из-за шерсти. Будь она чёрная, растворилась бы в сумерках. Бельгийская овчарка. Больше похожа на лису, чем собаку. Молодая и умная. Самому понравилась. Забрал бы, если только… Хозяин умер, у дочери не поднялась рука. Вот и привела к нам. Правда деньги за содержание перестала переводить быстро. По условиям договора теперь собственники мы. Может усыпить, перепродать и всё остальное. Наверно решили повременить с усыплением, а может, работяги Марата вновь забили на работу.

Места справа не было. Я пытался объехать по встречке. Она тоже молодец, встала по среди дороги и смотрит. Походу, не такая умная. Я видел грузовик, но должен был успеть. Наверно не рассчитал. При свете фар всё кажется дальше. Тормоза отказали, руль не слушался. Машина не подчинялась, словно упрямое животное. А потом секунда и всё, темнота. Я давно не спал так крепко. Не то что рекомендую, конечно, но даже снотворное так не может. А что с собакой? Убежала, наверно. В любом случае ей сейчас лучше, чем мне. Водитель грузовика? Испугался, бедняга. А я в коме. Лежу на больничной койке, без сознания и зубов. Меня протирают мокрой губкой и мне холодно. Кормят из трубочки смесью, которая с голодухи кажется пищей богов. Это понятно. Но блин, кто же тогда толкается?

Не знаю сколько прошло дней, но я так и не понял, что со мной. Если это кома, то почему так больно? Я постоянно ползу и двигаюсь. И хочу есть, а главное, спать. Если я лежу овощем, разве уже не сплю? Меня продолжают толкать и бить. Беспорядочно и спонтанно, без какой-либо системы. Словно я постоянно еду в маршрутке в час пик. Ко мне стали возвращаться слух и зрение. Пока немного. Звуки похожи на шипение вдалеке. Хоть что-то, но вопросов становится больше. Запах уже не такой головокружительный, приелся. Я пью странную жидкость, похожую на растопленный жир, да ещё борюсь за неё с такими же бедолагами. Неужели в больницах настолько плохо, что лежачие больные борются за капельницы? Может я в аду?

Новые звуки, отрывистые и громкие. Разговор людей. Может, я просыпаюсь? Больно! Меня резко схватили и подбросили как мяч. Прикосновения тёплые, но грубые. Как очнусь, напишу жалобу главному врачу. Если пациент без сознания это не значит, что он уже не человек. Я почувствовал руки и ноги. Надеюсь, жена поместила меня в нормальную больницу. Ну как же отвратительно пахнет от этих двоих.

- Слышь, не похожи они на породистых! Дворняги какие-то!

- Хазер¹ посмотрим! Зато знаешь сколько потом наварим с щенка?

- Ага! А если не выгорит? Мы же их кормим из запасов для других!

- Так мы его не используем, лишний же.

- Мы этот лишний продаём, поэтому свои бабки считай тратим!

- Это инвестиции! Ты всё гроши считаешь, а тут можно сразу куш срубить! Кто не рискует, тот шампанское не пьёт!

- Я не люблю шампанское!

- Задолбал, давай насыпай!

- Всё, былды²! Больше не дам!

- Жмот!

- Она у тебя жрёт как поросёнок!

- Так щенки! Им расти надо! А чтобы они хорошо кушали, надо мать кормить!

- Зачем я тебя послушал? От этой рыжей одни проблемы! Никто не купил, надо было как всегда и былды проблемы. Убегала же уже, зачем искал?

- Слушай, иди занимайся! Хазер шеф придёт, опять крику будет!

- Как он тебя ещё вместе с щенками не вышвырнул?

- Я ему процент от продажи обещал.

- А если второй узнает? Былды твоей карьере и Марат не поможет.

- А ты не в курсе?

- В курсе чего?

- Хазер расскажу!

- И чего этот щенок на меня постоянно пялится?

¹ по-татарски - сейчас, теперь, ныне, нынче

² по-татарски - хватит, достаточно

Очень жаль, что я бросил курить. Здесь и пить начать не грех. Зрение и слух вернулись, хотя лучше бы я остался глухим. Я конечно знал, что эта парочка ворует, но вот что Марат был в курсе…Да что там, он был организатором. Вот слизняк. Воруй свои копейки из общака. Жадность порождает бедность.

Два ветеринара, хотя больше похожи на пастухов, приняты на работу лично Маратом. Рустем и Рустам. Я так и не запомнил, кто из них есть кто. Мы с Маратом называли их Былды и Хазер, по любимым словам паразитам. Я думал они братья, но Марат это отрицал.

Я всё знал. Про корма, лекарства, чистящие средства. Они тащили всё и продавали по дешёвке. Разумеется, я придумывал способ это пресечь. Поднять зарплату? Но ведь дело не в размере. Такие люди берут всё, что можно взять, в поддержку традиции. Своего рода обычай. Нанять охрану? Кражи станут более организованными. Придётся нанимать охрану, для слежки за охранниками. В итоге я махнул рукой. Прибыли шла в карман, а переворачивать успешное предприятие я не хотел.

Несмотря на осведомлённость, услышанное вызывало злость. Я стоял и слушал этих двоих. Хотел наброситься, покусать и исцарапать. А заодно и этого толстого увальня. Он позволял воровать дорогие товары, продавать за копейки и иметь с этого процент. Ну не дурак? Ворует у себя же и радуется. Получил копейку от украденного из своего кармана рубля.

Перебивать их нельзя. Они дуралеи, но друг с другом честные. Я стараюсь не шуметь и не привлекать внимание. Сейчас Рус…Хазер, расскажет главную тему, что произошло со мной. Вечно недовольный и грубый Рус…, короче Былды, чуть не зарядил мне ногой по голове, но я успел увернуться. Мышцы наконец проснулись. Я никогда не чувствовал себя лучше. Даже привык к постоянному чувству голода и хлещущему по бёдрам хвосту, который я пока не научился контролировать.

Ешь помедленнее, мама… Да, я щенок. Сам в шоке. Трудно сказать насколько милый, красивый, пушистый, но наверно, такой, как и остальные. Братья и сёстры, так сказать. Рыжие, почти оранжевые, все в мать. Описать моё состояние как шоковое, слишком мягко. Словно я во сне, только кошмарном. Теперь я понял, кто постоянно толкался. И про соску тоже. И какими мокрыми тряпками меня облизывали, в смысле протирали. Я щенок. Собака, только маленькая. Четыре ноги, простите, лапы, и хвост. Отличный нюх. Могу отличить кто подходит к вольеру, что ел на обед, даже мылся ли он. Мозг складывает запахи в картотеку, хочу я этого или нет. Целая база данных вони в голове. Я стал лучше видеть. Если в воздухе парят две мухи, найду пять отличий, даже если они очень далеко. Энергии полно. Если бы не решётка, так и бегал бы да прыгал. Поначалу было хуже. Поняв, в каком я поселился теле, аппетит пропал вместе с желанием верить в происходящее. Но услышав разговор Хазера, что придётся утопить самого дохлого, я вновь включился в борьбу за жизнь. Однако, пришлось побороться с другими щенками, заметно обогнавшими меня в силе и росте. Хорошо хоть ум и опыт остались от прошлой жизни. Но даже добравшись до единственного источника пропитания, мне долго не удавалось побороть чувство брезгливости. Запах исходил фантастический, но осознание своего положения отталкивало. Мыслями я продолжал жить в человеческом теле. Нужно справляться с этим. Необходимо! Всё внутри кричало об этом. Разум, инстинкты, а может даже сама природа. В любом случае я смог, мне пришлось. А теперь уже привык. Человек самое живучее существо на земле, быстро адаптируется. Если только это применимо ко мне сейчас. Я не только догнал, но и превзошёл сородичей. Больше они не толкаются. Боятся наверно.

А теперь я сижу и жду новой порции сплетен и слухов от Хазера. Только бы они не ушли. Слышу я превосходно, но не настолько. Пока я не придумал, как выбраться из вольера, но дойду и до этого. Мама, ешь помедленнее, прошу тебя. Пока ты не закончишь, Хазер не уйдёт. Он всегда забирает миску, потому что щенки начинают с ней играть и шуметь. Это единственный шанс узнать, что со мной, где Лена и Денис, и чем занят Марат. Но главное сын. Единственный, ради которого я обязан выжить. Я не могу оставить его одного в этом жестоком мире. Мама, собачья мама, словно услышала мои просьбы и сбавила темп. Красивая, с огненной шестью. Ещё раз убеждаюсь, что я бы не заметил тебя в сумерках, не будь ты такой яркой.

- А нас почему не позвали?

- Ты прямо друг семьи!

- А почему я не в курсе?

- Ну хоть иногда читай новости, а не только голых девок разглядывай.

- Капец! И что теперь? Работа былды?

- Твой шеф Марат. Он и так хочет продать контору, Егор не давал.

- А теперь?

- Хазер его жена наследник, и мне кажется, она против не будет. Только документы оформит на себя и алга³.

- Неужели это всё так дорого стоит?

- Это у нас. Есть ещё две базы. Марат и Егор стали первыми, кто сыграл на чувствах хозяев. Их сдают нам, но остаются хозяевами. Не предают друзей. А если деньги не переводят, хозяева собак мы.

- А у других не так?

- Не так. Там сдал и забыл.

- Как у всех.

- Да нет же. Егор начал с аллергиков. Брал старых псов, которые никому не нужны. Родился ребёнок, собаку к нам. В любой момент приходи, хочешь фото, хочешь видео. Понял?

- Нет. Получилось?

- Вокруг посмотри.

- Ясно. – Былды закурил. – А как сам сдох этот Егор?

- Я тебе сто раз говорил здесь не курить. – Хазер вырвал сигарету из губ Былды. – Солома вокруг, всё деревянное. И щенкам вредно, дети же.

- Совсем поехал со своими щенками.

- В аварию попал. На встречку и в грузовик. В закрытом гробу хоронили. Марат говорил, что получился железный пирожок, с мясной начинкой.

- Ужас! Вот так живёшь, деньги, работа, семья и хрязь, жизнь былды.

- И не говори.

- Хотя, если честно, он мне никогда не нравился. Как приедет, вечно недоволен.

- А ты чего хотел, начальник.

- У него вроде пацан был?

- Да. Жалко парня. Не разговаривает ни с кем. Марат говорит, даже не здоровается.

- А жена?

- У неё ничего не поменялось. На похоронах даже слезы не проронила. Первым делом стала узнавать у Марата, сколько стоит её половина.

- Мда.

- Чужая семья, потёмки. Пошли, шеф подъехал, и она доела.

- А что с этим щенком? Заболел?

- Каким?

- Этим вон, самым здоровым? Глаза слезятся.

Хазер опустился перед щенком.

- Наверно шерсть попала.

³ по-татарски - вперёд

Шерсть попала! Вот твари! Глотки бы перегрыз! Я не плачу, в смысле не хочу, само как-то! Да и пусть! Кто увидит? Я между прочим ребёнок, хоть и четвероногий! Может мне это снится? Я так много думал о сделке и мозг решил отомстить. Но разве кошмары длятся так долго?

Подъехал. Я чувствую. Не знаю почему, но уверен, это его запах. Липкий и скользкий. Опять макароны с пластмассовым сыром. Солёный вонючий пот. На улице не так жарко, а он мокрый на сквозь. В такие моменты хороший нюх настоящее проклятие.

Две шавки ползут к хозяину. Сразу не поймёшь, кто из нас собака. Даже противно. А ведь я называл тебя другом. А бы ли ты им? Ты был вхож в мой дом. Только ты. Вёл себя скромно, застенчиво, но дарил Лене цветы, хоть и жмот. Крутил дела у меня за спиной. Мы начинали с небольшого помещения. Всё чисто, даже стерильно, дорогие корма, лучшие лекарства, грамотные специалисты. К нам даже приезжали репортёры с местного канала. Потом больше, клиентов море, расширились. Открыли базу в восточном пригороде. Марат сам предложил открыть ещё одну в западном. Причём сказал, что займётся ей сам. Я был только за. Меня бы не хватило на три объекта. Тем более Марат всегда был против инвестиций, а тут сам. Я тебе верил и заезжал только пару раз. Хотя постоянно проезжал мимо, по пути домой. Ты занимался всем. Подбором персонала, закупкой оборудования и материалов. И что в итоге? Худые облезлые псы в вонючих и старых вольерах, то и дело сбегающих на трассу. А следят за ними одетые в лохмотья простофили. Надеюсь, хозяева собак не приходили сюда. Я бы получил такую рекламу, от который уже не отмыться. Эх, мама! Ну почему ты решила перебежать дорогу именно в тот вечер? Тогда я ещё мог повлиять на это, а теперь?

Вот почему ты решил продать наше дело. Развалил его, специально разрушил. Но зачем? Неужели мы мало зарабатывали? Я не понимаю.

Я слышал, что не возможно унести на тот свет, сколько бы ты не заработал. Наверно я жил очень не правильно, раз этот свет оказался для меня пленом в собственной империи. Я заперт посреди своего творения. Теперь я наблюдаю, как все мои идеи и труды, разрушаются и разваливаются. Наверно это и есть ад.

- Я ощутил всю тяжесть болта, который вы на меня положили! – таким я увидел Марата впервые. Он был уверен в себе, не задыхался и не краснел. Изменились даже походка и взгляд. Зато двое предыдущих героя, стали похожи на червяков, жалких и скользких.

- Шеф, хазер всё сделаем!

- Точно! Кормёшка твоя всё, былды, смешивать не с чем!

- Былды, былды! Рустам, иди ко мне в машину, там два мешка!

Рустам, он же Хазер, почти бегом направился исполнять поручение начальника.

- Деньги где?

- Вот шеф! – оставшийся стоять рядом с Маратом Рустем, он же Былды, достал из кармана штанов небольшой бумажный свёрток и протянул начальнику.

- И всё?

- Марат, ну не с чем было корм смешивать! Нам их вообще не кормить что ли?

- Воды больше давайте, её в кране дофига! Что с щенками?

- Это к Рустаму! Он обещал!

Рустам вернулся с двумя мешками корма. Я узнал эту марку. Марат предлагал закупить её оптом, так как он был дешевле в три раза. Сам я конечно не пробовал, но собаки есть отказывались. Однако здесь едят за милую душу, с голодухи. Походу и мне придётся ощутить его вкус.

- Шеф, как разбавлять будем? Пополам?

- Нет. Давай один к двум.

- Один нормальный?

- Соображаешь Рустам. Только запомни, он у нас весь нормальный. Понял? Ах да, нормальный, что дорогой, больше на лево не продаём.

- Почему?

- Скоро выйдем на сделку. Закупать эту дорогущую кормёшку я больше не собираюсь, но на презентации нужно будет показать высший уровень. Так что пусть шавки привыкают. На двух других точках тоже стали этот корм внедрять, но там все избалованные, что собаки, что люди.

- И как?

- Никак. Один ветеринар вообще грозит уволиться.

- Пусть валит!

- А кабелей ты лечить пойдёшь? У тебя опыт только баранов в деревне стричь. До сделки всё должно сверкать как раньше. А потом…- Марат махнул рукой.

- Так может сразу их нормальным кормить, который дешёвый? А нормальный дорогой убрать? Иначе быстро былды. – вмешался Рустем.

- Далеко пойдёшь, Рустик. Только ветеринары сказали, что в нём совсем витаминов нет. Шерсть и зубы выпадут. Поняли?

Рустики посмотрели друг на друга и синхронно махнули головой, давая понять, что им всё ясно.

- Что с щенками, Рустам?

- А что с ними?

- Продашь когда?

- Хазер, подрастут немного.

- У нас по описи сколько собак?

- Двадцать шесть.

- А у тебя тридцать! Проверка приедет, живьём проглотишь! Соберитесь! Сделку провернём, потом делайте всё, что придумаете!

- А когда она уже? – интересовался Рустем.

- Да это дура тормозит! Мозгов нет, но делает вид, что разбирается! Как партнёра закопали, сама подходила, деньги в уме считала, а теперь сомневается!

- И что делать?

- Без паники. Довертись мне, ребята. Ну покажи, что за щенки золотые!

Рустам пригласил Марата к моему вольеру.

- Вот они! Красавцы! Все кабели!

- Точно золотые. Рыжие. Особенно вон тот, здоровый. Только взгляд страшный, злой. Прям уставился на меня.

- Собаки чувствуют человека. – язвил Рустам, но Марату не понравилась шутка.

- Поговори мне ещё! На своей морде почувствуешь! Ладно, я поехал. Порядок наведите тут. Запомните, то что к вам не заезжает проверка, не ваша заслуга. Это моя репутация!

Да, репутация, только не твоя, партнёр.

Значит партнёр. Я ему друг, Марат, а он партнёр. Я даже не заслужил, чтобы меня называли по имени после смерти. А где бы ты был без меня, партнёр? Взгляд ему не понравился.

И что делать дальше? Сидеть в этой конуре и ждать второй смерти от заворота кишок, после этого корма? Нужно действовать, но как? Что я теперь могу? Кусаться? Раньше мог, но не знал. Сейчас знаю, но не могу. Ситуация. Сбежать? А дальше? Продадут на одного щенка меньше. Тоже мне наказание. Подхватить бешенство и покусать их всех?

До дома километров сорок, не больше. Нужно сорвать сделку, но как? Всё в руках Лены. Эта стерва человеческий язык не понимала, а собачий тем более. Бедный Денис, ни с кем не разговаривает. Обнять бы его сейчас, поиграть. Сделать то, на что никогда не было времени. Жаль, что по настоящему мы понимает ценность жизни, лишь расставаясь с ней.

Но я могу его хотя бы увидеть. Не могу же я просидеть здесь и не узнать, как всё закончится. А если перерождение бесконечно и в следующий раз я стану пингвином или рыбой? Мне уже не добраться до дома. Надо бежать! Только ноги, в смысле лапы, коротковаты. Хазер был прав, нужно подрасти. Даже из этой пустой головы иногда выходят умные мысли. Только как? Мама, ты же уже это делала? Может поделишься? Молчишь? Другого я и не ожидал.

Собак обязаны выпускать на прогулку. Ну не могут же они держать нас в клетке всегда. Раз в день, Хазер заходит с лопатой и убирает за нами. Нужно воспользоваться моментом. Но дальше забор. Раз мать убегала, есть брешь. Но где? А если меня продадут и увезут в другой город? АА если наоборот, в мой посёлок, на соседнюю улицу? Нужно наблюдать и слушать.

Опять это мокрое чувство. Мама трётся своим влажным носом об мою голову. Ласкает и нюхает. Братья ко мне не подходят несколько дней. Боятся. Только мама. Даже если ты будешь самый страшный, злой и скверный, для мамы ты останешься маленьким сыном.

Не знаю сколько прошло времени. Мы ели, спали. Нас даже стали выпускать во двор. Я уже стал сходить с ума на такой жаре. Я нашёл его. Портал в другой мир. В эту дыру в заборе можно было пропихнуть быка, не то, что собаку. Заделали её на совесть. Прикрыли листом фанеры, вздувшейся от дождевой воды.

Кормили нас как всех. Хазер, тайком от Былды, иногда подкидывал нормальный корм. Пользуясь габаритами, теперь я отталкивал братьев. Простите, но мне нужнее. Предстоял долгий путь.

Все вольеры были на улице. Каких только пород и размеров не поселилось в этом страшном месте. Двери запирались только на щеколду. Эти паразиты даже замки не купили. Неудивительно, что собаки сбегают.

Я немного окреп. Освоился в новом теле. Даже хвост стал обыденностью. Ещё бы кормили получше. Время пришло. Вечером Хазер нас выпустит. Днём слишком жарко, лучше совершить ночной забег. Нужно попытаться отдохнуть и поспать, если братья дадут, и не будут кувыркаться по уменьшающемуся внутри вольеру. Если Хазер угостит нормальным кормом, вообще прекрасно.

Мама сидит в углу и пытается спрятаться от жары и тени. Интересно, когда я убегу, она расстроится? Будет переживать, как люди? Даже странно, почему у меня возникают эти мысли? Природа заставляет беспокоиться о родной крови. Мама, всё-таки. Дрожь пробежала по моему собачьему телу. Захотелось подойти к ней и обнять на прощание. Приблизиться к ней и прикоснуться своим носом к её. Ощутить приятную прохладу и теплоту одновременно. Она подняла голову и лизнуло моё лицо, точнее морду. В её взгляде читалось: - Не знаю, что ты задумал, но будь осторожен, сынок.

Я побрёл в другой конец вольера, провожаемый её взглядом, обходя играющих на полу братьев, которые наваливались друг на друга и покусывали за уши. Я расположился в углу, пытаясь спастись от жаркого летнего солнца. Положив морду на передние лапы, я уснул.

Проснулся я резко. Собачий лай, запах тревоги и табака, смешались в единый коктейль. Не успел я вскочить на лапы, как ощутил на шее давящий ошейник. Хазер, сильным рывком, буквально вырвал меня на улицу.

- Что я говорил, отличный экземпляр, всего за полцены!

Хазер давит на меня всем весом, заставляя склониться перед незнакомцем, в коротких синих брюках и кожаных ботинках, на босых, дурно пахнущих ногах.

Я не вижу его лица, но этого и не нужно. Запах лосьона говорил о выбритых щеках, он только что протёр очки спиртовой салфеткой. А вот с гелем для волос он явно переборщил.

- А прививки у него есть?

- Конечно! И сертификат!

Странно, за всё время меня ни разу не осматривал ветеринар, но сертификат и паспорт у меня есть. Мистика.

- А кличка?

- Это право мы оставляем за клиентом! Берёте? Завтра будет дороже!

От его ответа зависит мой план на вечер. Я не могу освободиться от крепкого захвата Хазера. Может этот прилизанный растяпа и я выпрыгну по дороге. Судя по манерам и одежде, не местный, а значит, увезёт меня далеко. И проведу я свою собачью жизнь в будке на цепи, погрызывая косточку.

Они уже ударили по рукам и Хазер крикнул Былды, чтобы он принёс договор и взял деньги. Я паник окончательно. Опустил морду на горячий асфальт. Хазер от радости ослабил хватку за не застёгнутый на защёлку ошейник. Не знаю почему, но эти двое никогда ничего не делают нормально и до конца. Я услышал звук приближающихся…не шагов, прыжков за спиной. Я смог повернуть голову на пол оборота вправо. Этого хватило. Обвисшее после родов брюхо не восстановилось, но не нарушало грацию движений. Резкие движения Хазеры разбудили материнский инстинкт. Обнажённые в пасти клыки, раскрывали её намерения. Следом за ней бежали три взрослых щенка, не понимающие происходящего, но радостные от возможности вырваться наружу. Хазер, зря ты не закрыл вольер нормально.

Через секунду, пальцы Хазера полностью отпустили проклятый ошейник, а вот зубы мамы сжались как тески, на его предплечье. Однако, первый крик издал покупатель. Он настолько испугался, что забыл про договор и деньги. Бедняга просто умчался к воротам. До самого Хазера дошло позже. Первые стоны он издал, когда Былды во всю катушку колотил маму. Окончательно освободившись, я побежал к пробоине в заборе, ведущей к трассе. Добравшись до цели, я пытаюсь отодрать доску руками, то есть лапами. Не поддаётся. Неужели всё зря? Меня охватила паника. Я кружусь на месте и не знаю, куда себя деть. Хоть зубами грызи. Точно, зубы! Я хватаю край фанеры и тащу назад. Она поддалась без проблем. Путь открыт. Просунув морду в открытый тоннель, я чувстую желание повернуть назад. Былды бегал по базе и ловил резвящихся под собачий хор щенков. Выглядит это забавно, даже смешно. А вот маме не до смеха. Она лежит на боку с открытой пастью, принимая удары от ноги, не стесняющегося в выражениях Хазера. Ноги, они же лапы, повели меня назад, но я кое-как усмиряю их. Я вспомнил глаза Оливера. Верного друга в лицо предателя. Это был тяжёлый момент. Но сейчас труднее. Взгляд матери, пожертвовавшей собой, не зная для чего. Просто так было нужно. Из её пасти течёт маленькая алая струя. Хазер обрушивает на неё всю силу, а она не отводит от меня взгляд. Ты лишила меня прошлой жизни, но дала шанс в настоящей. Спасибо тебе…прости меня, мама.

***

Я ещё долго бежал не оглядываясь. Во время коротких прогулок в собачей тюрьме, я немного натренировал беговой навык. Поначалу было непривычно, я пытался выпрямиться и встать на ноги, которые отныне задние лапы. Но я освоился. Так даже удобнее. И поясница не болит, от долгой ходьбы. А какая скорость. Кажется, подомной исчезает земля и я взлетаю. Прямо сейчас, лечу на перегонки с ветром и собственной тенью.

Не знаю, сколько пробежал и насколько продвинулся, но невыносимая жара заставила сбавить темп. Я убежал раньше запланированного, в самое пекло. Раскалённое солнце не давало пощады. Горячих воздух обжигал лёгкие. Сердце колотилось и металось в груди. Новое, собачье.

Дальше я двигаюсь спокойнее, чтобы экономить силы. Стараюсь держаться дальше от дороги. Не только от раскалённого асфальта, но и страха быть замеченным. Вряд ли эти олухи побежали за мной, но всё же. Специальные службы по отлову собак не пошевелятся без заявлений и жалоб. Хотя я без ошейника и бродячий по всем признакам. Вдруг проезжающим мимо понравится моя шесть. Я очень даже симпатичен, по-собачьи. А ещё молод. Худой конечно, но это от питания. Откормить и хоть завтра на выставку. Вот я и спускаюсь к лесополосе, подальше от чужих глаз. Прячусь в тени редких, но густых деревьев, от жгучих как лазеры солнечных лучей.

Ноги, то есть лапы, не устают. Словно могут двигаться вечно. Нос тоже работает автономно, открывая палитру ароматов и зловоний. Я чувствую всё, траву и деревья, асфальт и выхлопные газы. Даже камни пахнут, по крайней мере, мне так кажется. Но больше всего я чувствую голод и жажду. Но к ним я уже привык с тех пор, как очнулся в этом теле. Но сегодня они не накрывают, они топят меня в себе. Хорошо, что природа не побеждена до конца. Мне удалось найти несколько грибов, с бело-розовыми шляпками. Не помню, как они называются, но их точно можно есть, даже сырыми. С водой проблема серьёзней. Я смог найти маленький пруд, больше похожий на огромную лужу. Правда, опять брезгливость не позволяла утолить жажду. Я опускаю язык в воду. Она прохладная и приятная. Теперь я не могу остановиться. Позже, я ещё долго не мог набрать темп, неся в себе полный бак жидкости.

Я проезжал по этому маршруту не одну сотню раз. Даже не замечал эти дачные домики, скрытые за деревьями, образующими маленький посёлок. Смеркалось. Силы окончательно покидают меня. План передвигаться по ночам не удался. Стараясь весь день избегать людей, теперь я направляюсь к ним, в надежде найти ночлег и хоть какое-нибудь пропитание.

Маленькие домики оказались пригородом целого села. Чем дальше я продвигаюсь вглубь, тем выше и дороже становятся дома. Ближе к центру они уже напоминают дворцы. Двигаюсь я осторожно, стараюсь меньше попадаться на глаза. За высокими заборами слышится громкий лай. Местные сторожа почувствовали чужака и изо всех сил стараются отработать дневной паёк.

Вечер опускался на улицу. Настало время выбираться на свободу ночных обитателей, как человеческого, так и животного мира. Одни выбирались в поисках развлечений, может даже приключений. Другие, как я, в поисках средств к выживанию.

Молодёжи здесь много. А вот мест для времяпровождения, не совсем. Ни кафе, ни парка, ни кинотеатра. Только магазины, работники которых активно готовятся к закрытию. Поэтому, молодые люди просто сбивались в группы и бродили по улицам. Разделение происходило по возрасту и половым признакам. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Парочек не видно совсем, словно это зазорно.

По мере наполнения улиц представителями ночной жизни, воздух насыщается яркими, но обыденными ароматами. От парней пахнет потом, дешёвыми сигаретами и пивом. Про пиво я додумал сам. Запах напоминал вымоченный в спирте заплесневелый хлеб. От девочек пахнет приятнее, но через чур приторно. Сложно представить, сколько литров духов вылилось перед выходом. И ещё что то, свежее и сладкое. Наверно, мятная жвачка. Просить еду у них бесполезно. Эти не окрепшие умы сами экономят на еде, ради поддержания модного образа.

Я встретил представителей своего племени. Теперь я отчаялся окончательно. Собаки тоже сбивались в группу, только не разделялись по возрасту и полу. Они бегают по улице, метят территорию друг за другом и обнюхивают мусорные баки. Грязные и облезлые, худые и голодные. Возможно к концу лета, специальная бригада освободит их от мучений, метким выстрелом дротика. Если конечно, обезумевшая от голода свора, не разорвёт какого-нибудь бедолагу раньше. Я не стал тратить силы и время. Если что-то съедобное и лежало на поверхности, мои четвероногие братья это уже подобрали.

Нужно возвращаться. Оставаться здесь опасно. Если даже избежишь встречи с живодёром, решившим посмотреть, как ты выглядишь внутри, собачья свора могла доставить проблем. Судя по поведению, каннибализм для них норма, а я вовсе не вхожь в их круг.

Я направился назад к трассе, ведущей к дому. Нужно хотя бы поспать. Укромнее места, чем лесополоса не найти. Вряд ли кто-нибудь захочет прогуляться по посадке ночью. Да и дикий зверей здесь вроде не водится. Если конечно не считать местной собачей стаи, но их я учую даже сквозь глубокий сон.

По пути мне попадаются люди. Мы встречаемся взглядами. Я ничего не могу в них разглядеть, кроме полного равнодушия к моей персоне. Они торопились домой, поесть, выпить и, поглазев телевизор, лечь спать. И ни один не осознаёт, что жить осталось на один день меньше. А ведь и вы можете проснуться в птичьем гнезде, поедая червей. Или в муравейнике, таская огромные ветки.

На выходе из посёлка я пробегаю мимо автобусной остановки, которую не заметил по пути сюда. Людей нет. Должно быть, последний автобус уже ушёл. Я хочу пройти мимо, но слышу запах. Сильный аромат съедобного. Запах еды, исходящий из пакета, бесхозно лежащего на скамье. Я не могу удержаться и подхожу. Копчёное и пряное. Словно лежит и ждёт меня. Наверно забыл один из пассажиров. Это же не воровство? Я просто нашёл потерянное. Я даже не знаю чьё. Разве можно судить человека, или собаку, когда на кону его жизнь? Голод естественная потребность. Если я её не съем, все равно испортиться.

Я толкнул пакет ру…лапой. Он набит тряпьём, похожим на мусор. Еда внутри, я чувствую её. Я с трудом справляюсь с желанием разорвать его на части, разбросав всё содержимое по земле. Я опустил морду внутрь и пытаюсь достать содержимое.

Хруст ветки. Опасность. Я отпрыгиваю на метр в сторону. Только сейчас я понял, почему запах такой яркий. Источника два. Один в пакете, а второй хозяин, который недавно поел.

- Ну вы и ослы! Как можно было щенка потерять?

- Да они взбесились! Пока загнали в вольер, смотрим, а щенок всё, былды! – Рустем развёл руками.

- Мне клиент все уши прожужжал про вас! Говорит, что пожалуется! Расскажет, что мы здесь бешенными собаками торгуем!

- Да ладно. Деньги вернули. Пусть другого выберет. – Рустам не понимал причин недовольства.

- Ещё бы не вернули! – Марат покраснел, как помидор. – Ему нужен именно этот! Манли…как там?

- Малинуа. Бельгийская овчарка.

- Поумничай мне тут! Как сбежал?

- Через дырку в заборе.

- Это у вас дырка, в башке! Почему она всё ещё есть?

- Нужно заделать. – хлопал глазами Рустам.

- Да что ты говоришь! И?

- Материал нужен, денег нет.

- С деньгами и я могу! А вы мне тогда для чего?

- Марат, да заделаем мы её. Сейчас что делать? – вмешался Рустем. – Щенка не вернёшь.

- Вот где хотите, там и ищите!

- Марат, может Роме позвонишь?

- Ага! Как ты там говоришь? Хазер! Он у нас что, собаками занимается? Этот толстощёкий оборотень себя найти не может! А бесплатно он даже дышит через раз! Если ему платить, какой смысл в щенке?

- Ладно Марат, былды ругаться. Давай объявление дадим.

- Нет уж. Давайте вы сейчас дружненько пойдёте и собачку вернёте. Можете служебную машину взять.

- Так там бензин всё, былды!

- Значит толкайте друг друга по очереди! Или на верёвочке тащите! Но чтобы клиент был доволен, ясно?

- Понятно.

- Всё, я уехал! Про дыру не забудьте!

Марат уехал, не закрыв за собой ворота.

- И что делать? Вот задач то нарезал!

- Давай сначала с щенком вопрос былды сделаем, а уже потом забором займёмся.

***

- Это кто у нас такой любопытный? – его добрый тембр голоса не соответствует грозной внешности. Широкоплечий и высокий мужчина, с немытыми волосами и безобразной, растущей клочками бородой. Он приближается ко мне, подтягивая сильно поношенные штаны. Пытается завязать бельевую верёвку, служащую брючным ремнём. Понятно, чем он занимался за остановкой, но я был ослеплён запахом еды и забыл про опасность. Я пячусь назад, пытаясь угомонить непослушный хвост. Я зажат в угол. Что же делать? Я не могу убежать. Нет сил. Да и незнакомец перекрыл путь к отступлению. Драться нет смысла. Я человеком то ни дрался. Не умел. А по-собачьи, тем более. Я бег на четырёх ни сразу то освоил.

- Не бойся дружок. Я тебя сам боюсь.

А я то как боюсь. Вдруг ты из этих, что собаками питаются и на голубей охотятся?

- Да не бойся, не съем я тебя.

Я что вслух сказал? Не может быть, совпадение.

- Проголодался наверно? Поэтому мои вещички обнюхивал? Ну ладно, дружище. Если ты подвинешься немного, я покажу, что у меня есть.

Меня не надо просить дважды. Я не только подвинусь, но и отойду подальше. Голос у тебя конечно дружелюбный, но я тебя впервые вижу.

- Ну вот, дружище. Ты же не против, если я буду называть так? Извини, но я не знаю твоего имени. Кстати. Меня зовут Юрий. Для друзей Юра, если бы они у меня были. Ну давай смотреть, что у нас на ужин.

Он присел на скамью, рядом расстелил полотенце. Из пакета он достал свёрток из другой ткани и положил на импровизированном столе. По мере разворачивания скатерти, запах усиливался. Наверно поэтому я всё еще стою и не убегаю. Инстинкты взяли верх над разумом. Если честно, мне любопытно, что такое ароматное хранит старик. Он всё делает аккуратно и не спеша. По манерам и словарному запасу, не похож на бездомного. Он производит впечатление образованного и воспитанного человека. Даже не могу представить, что могло произойти с ним. От чего он оказался на улице?

- Это не деликатес, но тоже неплохо. Как говорится, чем богаты.

На полотенце оказалась половина копченой курицы. Затем плавленый сырок, кусок вяленой колбасы и чёрный хлеб. Юрий отломил кусок сыра и положил на землю, прямо передо мной.

- Угощайся, дружище!

Я хочу подойти, но страх не пускает. В последнее время я вообще всего боюсь.

- Да не бойся, парень. Я же вижу, ты голодный. Ну ладно, ладно.

Он взял кусок курицы и встал. Подобрав кусок сыра, он направился в мою сторону. Я по-прежнему пячусь назад.

- Вот, держи. Потом расскажешь, как тебе. – он навёл на меня указательный палец и подмигнул. Когда он улыбнулся, я заметил, что у него почти не осталось зубов. Эта деталь снимала всю грозность его образа и делала комичным. Я бы даже улыбнулся, если бы умел. Он вернулся за свой стол. Юрий далеко и не успеет меня схватить. Да походу я ему и не нужен. Умом я это понимаю, но собачье нутро всё равно боится. Лапы медленно зашагали вперёд. Нюхать всё подряд вошло в привычку. Я уже не могу контролировать слюну, которая течёт как водопад. Он точно не хочет меня отравить, тем более сам отправил себе в рот такой же кусок. Для меня это вполне большая порция, но я управляюсь за один укус. Белково-жировая масса провалилась в бездну. Когда мои дела пошли в гору, в прошлой жизни, я стал обедать в ресторанах, а не носить обеды в банке и бутерброды в фольге. От некоторых блюд я был в восторге, эти ощущения нельзя описать словами. Но они даже близко не сравняться с этим маленьким куском плавленого сырка. У меня ощущение, что кружится голова. Как же нам нужно мало на самом деле для настоящего счастья. Кем бы ты ни был, собакой или человеком.

- Ну как дружище, понравилось? – голос Юрия прервал мелодию наслаждения, звучащей на языке. – Вижу, что да. Слушай, у меня тут ещё колбаска есть и кости куриные. Я бы тебе бросил, но не по-человечески. Ты бы отошёл немного, я бы принёс.

Я стою в недоумении. Ко мне так к человеку не относились, а тут. Простояв несколько секунд и удивлённо смотря в лицо Юрия, я хочу кивнуть головой, но решаю не пугать добряка и просто согласно шагаю назад.

Юрий всё делает как мы договорились. Аккуратно раскладывает угощения на листе старой газеты. Отходит обратно и говорит: - Приятного аппетита, дружище! Только не набрасывайся сразу, если долго не ел, кишки заболят, жирно. Не торопись, никто не отберёт.

Я подхожу к еде. Кусочек колбаски, как выразился Юрий, оказался вполне приличным куском дешёвой, но очень вкусной колбасы. Как быть с костями я не знаю. Грызть меня их не учили. Природа помогла. Сначала в топку отправились хрящи, а потом и всё остальное. Кости не такие вкусные, но дают чувство насыщения. Совет про спешку оказался очень полезным. Я вроде и не торопился, но ощутил тяжесть в желудке, словно наглотался камней. Я даже лёг на землю. Если у нас и есть общее, то это живот, потому что болит он одинаково, и у собак, и у людей.

Покончив с ужином, Юрий укладывает полотенце обратно в пакет.

- Я надеюсь ты наелся, дружище? Предложить больше нечего. Не видел тебя раньше. Ты наверно как я, не местный? Хотя, такие как мы с тобой, везде не местные. Часть городского интерьера, так сказать.

Я опустил лицо, или морду, кому как удобнее, на передние лапы и слушал Юрия. Впервые за несколько месяцев со мной разговаривали. Не просто рядом или с кем то, а именно со мной. День выдался тяжёлый, но его финал был полон прекрасный эмоций и впечатлений.

- Эй, дружище, ты в порядке? Наверно твой день оказался даже тяжелее моего?

Я открываю глаза и резко отпрыгиваю назад. Резко очнувшись после глубоко сна, я вижу Юрия, сидящего на корточках передо мной. Он также вскакивает от неожиданности. Мне становится неловко. Не самый приятный ответ за человеческую доброту.

- Прости, я не хотел тебя напугать. Только решил убедиться, что ты дышишь. Ты выключился, будто батарейки вынули. Походу не только у людей бывают плохие дни?

В самую точку, Юрий. Чем больше я на тебя смотрю, тем становится интереснее, а каким животным ты был в прошлой жизни?

- Если хочешь, можешь идти. Я не держу тебя. Надеюсь, если бы ты умел говорить, то поблагодарил бы меня. Теперь вижу, у тебя всё хорошо.

Он возвращается на скамейку. Обеденный стол уже трансформировался в спальное ложе. Так вот для чего всё это тряпьё. Я слышу в его словах разочарование и даже обиду. Он надеялся получить моё расположение, но я продолжаю держать дистанцию.

Юрий закончил приготовление ко сну. Он садиться на скамью и опускает взгляд в пол, скрестив руки на груди. Я подхожу именно в этот момент и опускаю морду на грязное колено. Не из жалости, а в качестве благодарности. За чёрствой, мозольной и неопрятной наружностью, скрывается большое и доброе сердце. Человеческое сердце. И я слышу его стук. Он медленно переводит взгляд на меня. Откуда-то снизу вновь подкатывает волнение, но Юрий улыбается и мне становится легче. Он плавно опускает воняющую копчёностями ладонь мне на голову и гладит. Непослушный хвост снова вертится во все стороны.

- Я рад, что мы подружились. Не пойми меня не правильно, но иногда хочется видеть чьё то лицо, пусть даже собачье. Но предупреждаю…я сильно храплю. – он вновь улыбнулся.

Потерплю. Это единственно, чем я могу отплатить тебе.

Я убираю голову и хочу забраться на соседнюю скамью, но не решаюсь. Вдруг упаду и сломаю что-нибудь. Мама говорила, что я сильно вертелся во сне. Человеческая мама. А если это вернулось? Даже по-собачим меркам, я ещё щенок. Место мне готовит Юрий и стелет под скамьёй плотную ткань, пахнущую пылью и старостью.

- Доброй ночи, дружище. Я разбужу тебя с первыми лучами солнца. Нужно сменить место до прихода людей, а то накричат или хуже, поколотят.

Мда. Вот как оно на самом деле в жизни. Собачье сердце только у меня, а собачья жизнь у обоих.

- Я не о чём не жалею, если ты думаешь об этом.

Мне вновь кажется, что он меня слышит.

- Это сейчас я никому не нужный старик, уличный бродяга. Была работа, дом. Сам виноват. Мало только создать семью. Семейная жизнь, как вторая работа. За прогулы могут вышвырнуть. Но вряд ли тебе это интересно.

Конечно, я должен сразу уснуть, от накопившейся за день усталости. Но накопившиеся страхи и эмоции, не дают успокоиться и сон не приходит. Поэтому давай. Всё равно заняться больше нечем.

- Хе. Ну раз не спиться, так и быть.

Уши подскочили от удивления. Ты же меня не слышишь? Просто совпадает? Люди же понимают друг друга без слов. Может собаки тоже? А вот «Хе», откуда ты узнал? Не понимаю, откуда Денис подхватил это. По каждому поводу и без повода сын вставлял это «Хе» и смеялся как ненормальный. Я так и не смог привыкнуть к этому. Сейчас бы отдал всё за его смех и глупое «Хе» в придачу. Хотя, что я могу отдать, кроме собачьей шкуры?

- Вот и как все. Школа, армия, училище, свадьба, общежитие, дочка. – погрузившись в свои мысли, я пропустил начало рассказа. Так даже лучше, сразу перейдём к сути.

- Потом повышение, квартира, дача, машина. Всё ровно, спокойно, стабильно. А затем началось. Когда всё слишком хорошо, тоже плохо. Скучно жить, наверно. Спокойствие делает нас слабыми, уязвимыми. Я любил жену. И дочку. Но хотелось приключений, понимаешь? Добавить немного перца в этот пресный бульон под названием жизнь. – он замолчал на минуту, потом продолжил. – Я бы даже не сказал, что та девица была красавицей. Жена была намного симпатичнее и умней. Но вот не жилось по человечески.

Он поднялся на ноги и отошёл на край остановки. Простояв несколько секунд и тяжело вздохнув, Юрий вернулся на место и сел.

- Я до сих пор не могу забыть её глаза. Этот взгляд словно направил невидимый луч огня прямо в сердце. Её обида разожгла настоящий пожар, терзающий меня. В её лице читалась трагедия моего предательства. В нашей квартире, в кровати. Хорошо, что дочь не вернулась раньше.

Он вновь останавливается и потирает руки, раскачиваясь в стороны.

- Не было скандалов и ссор. Я просто ушёл, с одним паспортом в кармане.

Вновь остановка. Если бы я знал, как тяжело ему дастся эта история, не разрешил бы рассказывать.

- Извини, дружище. У тебя и так проблем хватает, я же вижу. Надеюсь, ты дойдёшь до конца своего пути, и тебе будут встречаться только хорошие люди. Мне нужно было рассказать, хоть кому то. Ты хороший собеседник, внимательно слушаешь и не перебиваешь. И надеюсь, ты никому не расскажешь. – Юрий улыбнулся и почесал мне за ухом. Признаюсь, я даже не представлял, как это приятно. Так вот оно что. Печально. Ты смелый человек. Я бы не решился раскрыть душу даже собаке.

- Надеюсь, у них всё хорошо. Я не могу вернуться. Стыдно. Перед обеими, стыдно.

И что, ни разу не позвонил и не написал?

- Звонил друзьям, представь, они у меня были. Узнавал. Я ведь даже дедом стал, представляешь? Жена так и не нашла другого. Наверно боялась, что он окажется таким же трусом и предателем, как я.

И ты им не помогал?

- Высылал деньги, но они возвращались обратно. Она отказалась от всего.

А на улицу как попал?

- После того как ушёл, нет, давай будем честными, бросил семью, уже не один город поменял. Работал, жил, гулял, не думал о будущем. Жил одним днём. Вот и оказался без копейки в кармане в один из дней, а ещё документов и половины зубов во рту. А дома у меня и не было. Временные пристанища. Дальше по шаблону, вокзал, милиция, пинок под зад. Я не сдавался, работал. И сейчас подрабатываю. То машину разгружу, то асфальт мету, то снег убираю. Я ведь даже не пью и не курю.

И что дальше?

- А дальше…найдут меня уже холодным, вот так же на скамье, и всё. Хорошо если в землю закопают, а не отдадут твоим сородичам на съедение. А полиция, ты на меня посмотри. Они меня брезгуют руками трогать. Как я вернусь домой? Подлец, да ещё и бродяга. Отец, которым можно гордиться.

Воцарилась тишина. Мы сидим и думаем, каждый про себя и о своём. Молчание прервал Юрий.

- Каждый день я думаю об этом. Что я могу для них сделать? И всё больше убеждаюсь, что ничего лучше, чем оставить в покое и не мешать, я не могу. Но ведь кто-то держит меня на этом свете и не позволяет сдохнуть. Значит я ещё могу быть полезен, как думаешь?

Прости Юрий, но мой случай другой. Мне наоборот, нужно помешать одному товарищу.

- Надеюсь, ты распорядишься лучше своей жизнью, чем я.

Спасибо, Юра.

Я вскакиваю на все четыре лапы. Нюх бьёт тревогу, собачье чутьё в бешенстве. Дальний свет автомобильных фар освещает остановку. Белый внедорожник останавливается возле нас. Тонкий лампас на шве брюк и цоканье каблуков лакированных ботинок, не внушают доверия. Сильный запах жареного лука и свиного жира раздражает. Я даже не успел осознать, что задавал Юрию вопросы, а он на них отвечал.

- Что Рома, не спится?

- Для тебя Роман Константинович! – полицейская форма и майорские погоны пугают меня. Юра совершенно спокоен и даже улыбается. К нам направляется местный участковый, похожий на огромную полицейскую матрёшку. Кажется, вот вот снимется крышка, а внутри такой же, только меньше. Запах у него отвратительный. Пот кислый и едкий. На этот раз обоняние не противоречит зрению. Выглядит он ещё хуже, чем пахнет. Даже не верится, что в одном человеке, может быть столько недостатков.

- Ух ты, ну тогда Юрий Владимирович, к вашим услугам. – Юра встал со скамьи и лениво изобразил поклон. – Вы к нам с официальным визитсом или в гостис?

- Ты мне пошути ещё! Я сейчас…

- Что? Ну что сейчас? Неужели задержишь и в отдел отвезёшь? Я на такой крутой машине ещё не катался. – Юра медленно приближался к полицейскому, от чего тот остановился и брезгливо поджимал губы.

- Юрий, мы же договаривались! Ты же знаешь, что завтра будут жалобы, а мне потом отписываться!

- Так отписывайся, чего тебе ещё делать?

- Я серьёзно, ты обещал уйти!

- Скоро уйду. Когда не знаю. Понравилось мне тут. Природа, климат. Новых друзей завожу. – он показал на меня рукой.

- Утром надо уйти!

- Я и без тебя знаю. Думаешь, мне эти крики нужны?

- Хорошо, смотри у меня! – полицейский окончательно отступил и укрылся в салоне автомобиля. – Утром приеду, проверю! – выкрикнул он из отрытого окна и не дождавшись ответа, уехал. В момент разворота машины, я увидел три большие иконы, прикрепленные к панели.

- Как же, проверит он. До обеда дрыхнуть будет, потом в придорожное кафе на завтрак. К вечеру может и доберётся до работы. Хоть бы раз по посёлку пешком прошёл, всё на машине патрулирует. На его месте я бы больше двигался, а то и в эту скоро не влезет, придётся грузовик покупать. Большой, а сам всего боится. От нищего, до Бога. Бога особенно. Взятки наверно только под крышей берёт, чтобы тот не видел.

Сон пропал окончательно. Я сижу и смотрю на Юрия. Какой же ты ворчун. Но меня всё равно переполняют радостные чувства от встречи с тобой. От полиции защитил, накормил, спать уложил, ещё и повеселил.

- Это Рома, участковый наш. Ты его не бойся. От него никакой угрозы, но и защиты не жди.

Внедорожник участкового скрылся за поворотом. Мы сидим и смотрим в сторону засыпающего посёлка. Проезжавшие с большим интервалом автомобили, исчезли вовсе. Всё вокруг успокоилось и затихло. Даже звёзды, лениво освещающие небо пару часов назад, будто погасли, оставив луну в одиночестве.

- Эх дружище, как жаль, что ночь так коротка. Ты не думай, я не люблю поспать. Просто никто не мешает, когда так хочется побыть наедине с мыслями. Подумать, может даже поговорить самим с собой. Только нельзя увлекаться. Рядом с покоем всегда бродит одиночество. Слишком успокоишься, а уже никому не нужен.

Лупишь прямо в сердце, Юра. Пока я крутился и вертелся, был нужен всем. И Лене и Марату. А как решил уйти на покой, стал мешать. Сейчас про меня вообще не вспоминают. Кроме Дениса, конечно. Здесь всё наоборот. Я постоянно приходил когда он уже спал, а уходил, когда ещё спал. В выходные придумывал себе дела, сбегал от Лены, хотя мог быть с сыном. Для этого ему и нужна собака, от одиночества. Друг, которым не стал папа. А теперь собака я. Даже если я смогу доказать, что заперт в этом теле, мы не сможем быть вместе. Аллергия встанет между нами. Я превратился в самое опасное на земле существо. Животное, которое он не сможет принять на биологическом уровне. Одна только шесть может убить его. Так для чего я стремлюсь к нему? Это эгоизм? Интуиция? Собачье сердце подсказывает мне, что история не окончена.

- Завтра, точнее уже сегодня, ты побежишь по своим делам. А я поплетусь с той же скоростью, с которой приближается мой конец. Наверно, если бы ты умел говорить, то сказал, что все мы свободны и идём куда хотим. Чушь это всё! Свободны мы лишь до рождения и после смерти. В остальное время наша свобода ограничивается длиной твоего носа, потому что дальше начинается свобода других. Ты побежишь, куда тебе нужно. Не хочешь, а нужно. Да, не смотри на меня так удивлённо, будто понимаешь. Ты не из местной своры, я их видел. Одни облезлые дворняги, которые начнут жрать друг друга. Ты не убежал. Нигде нет объявлений о твоей пропаже, нет ошейника. Ты словно из другого мира, как и я. Мы не на своём месте, слишком культурные что ли, хоть и чумазые. Да и глаза у тебя, словно ты реально понимаешь каждое слово.

Я не понимаю, как реагировать. Сначала я думал ты самый нормальный из всех, но теперь ты самый странный. Ты будто читаешь мои мысли, говоришь о чём я думаю, знаешь что я хочу сделать. Кто ты такой?

- Спасибо ещё раз, что раскрасил вечер старика и излить душу. Если бы я мог тебе помочь…Может меня и держали на свете, чтобы тебе помочь?

Кажется можешь. Мне правда кажется, что можешь.

- Разве что накормить перед дорогой. Я ведь даже имени твоего не знаю.

Я встал и выпрямил тело. Направился к краю остановки. Асфальт покрывал лишь подъездную часть для автобуса, ближе к обочине земля. Я выпускаю когти и применяю все умения, человеческие и собачьи. Закончил. Я начинаю лаять. Как умею. Получается неплохо. Только бы ты не умер от удивления. Юрий нехотя встаёт и подходит к обочине, бормоча под нос. Увидев моё творчество, он замолчал. Простояв несколько секунд и почесав затылок, он переводит взгляд на меня. Затем снова на землю. Он не может подобрать слов. Не знает, как реагировать. Единственно, что он в состоянии выдавить, «Хе». В точности как Денис, только старым и хриплым голосом.

На обочине, на твёрдой и сухой земле, криво, но разборчиво, красовалось «Егор».

Юрий ничего не сказал. Он вернулся на скамью и смотрел в пол. Я сижу напротив него и жду хоть какой-то реакции.

- Вроде не пью, никакой дряни в себя не пихаю. Откуда галлюцинации?

Он снова встаёт и идёт к обочине, наверно проверить самого себя. Потом возвращается на место.

- Ты меня понимаешь?

Я не знаю, как дать понять Юрию, что знаю человеческий язык. Я пытаюсь говорить, но получается невнятный прерывистый рык.

- Докажи. Лапу подыми.

Хоть бы уточнил какую. Ну, смотри.

- А теперь, лежать.

Да пожалуйста.

- Хе! Ты умный пёс и всё.

Ага. С высшим образованием.

- Подними заднюю лапу, левую.

Издеваешься? Ну на, смотри. Не обмочиться бы с привычки. Рефлексы.

Эксперименты проводятся ещё около часа. Мы решаем сменить формат и пытаемся разработать систему жестов и знаков. Правая лапа вверх означает да, левая нет. Я пытаюсь кивать головой, но это оказалось не так просто. Юрий стал верить, что я не только выполняю команды, но и пытаюсь общаться. Однако, нельзя сказать, что Юрий в восторге от встречи с разумным животным.

- Я же сразу понял, что ты необычный! Спать можно не ложиться. Скоро рассвет. Придётся вернуться в посёлок, есть одно местечко. Там и разберёмся, что делать дальше. Пошли сейчас, пока все спят. Не будем привлекать внимание.

Я остаюсь на месте и смотрю в сторону лесополосы.

- Да пошли. Я понял, что тебе нужно туда. Не торопись, а то успеешь. Постараешься объяснить, как так вышло. Помогу, чем смогу. Обещал же.

Объяснить тебе? Я сам не совсем в курсе. Но если ты хочешь помочь, пошли. Пока ты мой единственный защитник и кормилец.

Юрий собирает кровать в пакет и мы идём обратно. Вглубь посёлка не заходим, сворачиваем направо. Шагаем мимо гаражей и заброшенных садов. Всё дальше от жилых домов. По дороге меня снова терзают сомнения. А вдруг ты всё-таки питаешься собачатиной? Или решил продать диковинного зверя и начать новую жизнь? Но нужно рискнуть. Без Юрия я долго не протяну и вообще не факту, что доберусь до Дениса.

- Сейчас мы идём в одно тихое место. Население не очень сговорчивое, но есть еда и крыша. Свои способности пока придержи. Местный глава поселения, так сказать, очень впечатлительный в последнее время. Издержки профессии. Буквально живёт на работе.

Я не понимаю, куда мы идём и зачем. Мы не намного, но отклонились от посёлка. Шагаем по отсыпанной, чем попало дороге. С глубокой колеёй от больших колёс. Чем дальше мы идём, тем гуще лес, словно пытающийся нас окружить. Над деревьями, в лучах утреннего солнца, сияет золотой купол. Церковь. Теперь я догадываюсь, куда мы держим путь.

- Заметил дру…Егор? Трудно не заметить. Но путь мы держим не туда, а чуть дальше. Если встретим священника, внимание не обращай. Церковь заброшена. Он её восстанавливает, если можно так сказать. Только по-своему. Не знаю, что он натворил, но храм возводит. Когда она стала похожа на храм, отрастил бороду и облачился в рясу. Людей зазывал. Я когда только приехал, заходил. Мне стало страшно. Вместо икон и крестов, творения психически нездорового человека на стенах. Всё чёрное и красное, даже багровое. Словно дьявольский офис на земле. Конспиративная квартира. Мужик он эмоциональный, а на стене ружьё висит. Давай без фокусов.

Я иду рядом и не возражаю. Ловко перебираю лапами. Чуть не сказал руками. Мне не интересны фальшивые храмы, но Юра хочет поговорить.

- Почему никто не прикрыл эту лавочку? Не запер его в психушке? Не знаю. Но ты же видел нашего участкового. Наверно поэтому. Он наведывался, только не с проверкой. Верующий же. Правда, внутрь не зашёл. Страх сильнее. И авторитет был местный. Гвоздь или шуруп, не помню точно. Вместе с братками. Двуногими бойцовскими пса…ой, прости, бойцами короче. Не знаю, что он им показал, но уехали они быстро и больше они не возвращались. Даже журналисты были, снимали, спрашивали. Толку нет. Наверно, далеко от людей. За лесом не видно. Значит, не мешает. Был бы на центральной площади, сравняли с землёй.

Юрий продолжает рассуждать вслух и ворчать. Я не слушаю его. Я устал. В мой свежий, но не большой мозг, не помещается это всё. Я вспоминаю дом. Большой, тёплый и светлый. Жаль, что я не успел в нём пожить долго. Что сейчас делает Денис? Что я буду делать, когда доберусь домой?

- Тихо. Сейчас быстро проходим мимо. Может не заметит?

Мы проходим в десяти метрах от входа в это странное место. Крыльцо, дверь и купол от церкви. Остальное не понятно. Окна заколочены деревянными ставнями. Стены исписаны странными символами. Всё в одной концепции. Хоть бы не вышел вооружённый хозяин.

- Вроде пронесло?

Я рад, а мы-то куда идём?

- Мы уже пришли. Вот она, немая половина посёлка. Осталось найти главу сельсовета.

Я не успеваю успокоиться после логова религиозного маньяка, как по шерсти вновь пробегает дрожь. Юрий не обманул. Мы пришли в самую тихую часть поселения. Спокойно и тихо, никто не мешает. И население не болтливое. Мы останавливаемся возле ржавой калитки, отделявших полуразрушенную дорогу от почти заросших троп, извивающихся по старому сельскому кладбищу.

- Это же наши последние деньги, Рустем!

- А что ты предлагаешь? Фургон заложить?

- Хазер! Марат вообще тогда житья не даст!

- Вот вот. Всё, былды, кажется приехали.

Они подъехали к огромному трёхэтажному дому с высоким забором. Дом стоял на возвышенности, вдали от других построек.

- Странное решение. – подумал Рустем, но услышав громкий многоголосый лай за забором, понял причину такого отдаления.

- И как внутрь попасть? – не успел Рустем договорить, как дверь открылась.

- За щенком?

- Ага.

- Заходите!

Они вошли и были удивлены. Красота, чистота и порядок. Их питомнику было ещё далеко до такого уровня.

- Вон Малинуа, выбирайте!

- Нам кабель нужен, самый большой!

- Сколько месяцев?

- Нууу два, три.

Мужчина, одетый в камуфляжный костюм, подвёл их к вольеру.

- Нет, наш крупнее был! – заметил Рустам и протянул руку. – Как эти!

- Этим по шесть!

- Значит, наш питался хорошо. – ответил удивлённый Рустем. Он выбрал щенка и расплатился.

- Вот документы, паспорт, прививки, родословная.

- Спасибо, дороговато у вас конечно. – не унимался Рустем.

- Это чистокровные щенки. Станьте его хозяином и обретёте друга на всю жизнь, который умрёт за вас! Кстати, там рацион прописан. Вот корм, на первое время. Никакой курицы и говядины.

- А?

- Только кролик и индейка. У собак тоже бывает аллергия. Вы же спецы?

- Он чё, неполноценный? – хлопал глазами Рустам.

- А люди с аллергией что, не полноценные? У меня вот на цитрусовые? И что теперь? Я не член общества?

- А я знаю! – оживился Рустам. – В кино видел! Это когда смешно чихают!

- От неё умереть можно.

- Правда? У нас в деревне такого нет. – Рустам опустил глаза.

- У вас еда нормальная. Всего доброго господа. – он показал рукой к выходу, но остановился.

- Слушайте, а что вы там говорили про два месяца? Это же невозможно. Они так быстро не растут.

- А у нас растут, а ещё план побега разрабатывают! – возмущался Рустем.

- Если так, я бы хотел посмотреть маму. Возможно куплю. Деньгами не обижу, щенками поделюсь.

Рустам и Рустем переглянулись. Рустем злобно взглянул на друга и гневно выпучил подбородок. Рустам сделал вид, что не заметил.

- Ага, Хазер. Не можем. Ну это, короче вши у неё.

- Блохи, вы имели ввиду?

- Рустам, давай былды мозги пудрить. Померла она. Можно сказать, после родов.

- Очень жаль. Ещё бы, таких великанов вынашивать. А может, остался выводок?

Былды и Хазер вновь переглянулись.

- Если что, мы перезвоним!

***

К таким местам я был всегда равнодушен. Никогда не верил в потусторонний мир и приведений. Но сейчас…ситуация немного поменялась. Что со мной произошло, я не знаю, но теперь уверен, что есть вещи, не подчиняющиеся законам разума.

По коже пробежал лёгкий холодок. Шесть поднялась. А вдруг одному бедняге не хватило тел для переселения, и теперь он бродит здесь, в поисках? Может поэтому гробы забивают? И хоронят всех в красивых костюмах? Хорошо мы пришли утром и стемнеет не скоро.

- Ты чего Егор, сжался как сухофрукт?

Честно Юра, я не специально. Хвост сам поджимается. И голова тонет внутри тела, как у черепахи. Одни уши торчат.

- Это в кино страшные кладбища. В жизни не бывает ходячих мертвецов.

Ага, ты на меня посмотри.

Мы вошли через скрипящую калитку, которая пригласила нас внутрь скрипящим визгом. Представляю, как здесь жутко ночью и при сильном ветре. Справа от входа, расположился маленький, одноэтажный, деревянный домик, давно требующий ремонта. Хотя бы покраски. Похож на собачью конуру, только для человека. Судя по всему, он принадлежал сторожу, которого не оказалось на месте, так как на двери висел замок. Юрий ничего не говорит и приглашает меня жестом следовать за ним. Идти я конечно не хочу, но оставаться между кладбищем и странной церковью, не желаю ещё больше. Забавно, от трассы нас отделяет несколько полосок леса. Проезжая совсем рядом, я даже не подозревал, что здесь спрятаны такие страшные места.

Мы двигаемся медленно и бесшумно, словно подкрадываемся.

- Он рядом. Давно уже не выходил.

Прекрасно, Юра. Ещё бы ты объяснил, кто.

- Хе. Я же говорил.

Мы остановились. На удивление, это место было наполнено палитрой разных ароматов. Поэтому я не замечаю запах чужака.

- Тарас, это ты?

Юрию никто не отвечает. Из за высокой травы стал появляться человеческий силуэт.

- А ты давно здесь живых видел?

- Ну ты же пока жив?

Тарас выходит на дорогу и подходит к нам. Это высокий мужчина лет пятидесяти. С густыми, чёрными как смола, волосами. Он очень худой, что даже пугает, в сочетании с бледной кожей и синяками под глазами. Он похож на живой труп или на гробовщика из современных ужастиков. Поэтому вопрос Юрия был логичен. Одет Тарас, как наверно подобает сторожу на кладбище. Резиновые сапоги выше колен, хозяйственные перчатки на руках и серый рабочий костюм. У меня в таком трудовик в школе ходил. В руке он держит штыковую лопату, что дополняет образ.

- А что, не видно?

- Не особо. Ты так и будешь отвечать вопросом на вопрос?

- А ты, Юра, что сейчас делаешь?

Минуту мы стоим молча. Наконец, после такого содержательного диалога и сверления друг друга глазами, Юрий протягивает руку.

- Здарова, Тарас.

- И тебе не хворать. – он снимает перчатку и я замечаю тонкие длинные пальцы, полностью обхватывающие кисть Юрия. И ногти, чёрные. Возможно от постоянного контакта с землёй. Он плавно перевёл взгляд на меня, но ничего не сказал.

- Это со мной, Тарас.

- Я не против.

- Нужна помощь.

- Конечно, иначе ты бы не пришёл. Являешься только когда всё плохо.

- Сейчас не плохо, скорее не понятно.

- Выкладывай.

- Не здесь.

- Да брось. – Тарас огляделся. – Они никому не расскажут.

- Я имел ввиду, не на дороге же.

- Так бы и сказал, что жрать хочешь. Сейчас пойдём, только закончу.

Он перешагнул траву, как Гуливер лилипутский лес. Мы с Юрием следуем за ним. Рядом с дорогой раскопана могила. Так и знал, грабит трупы.

- Ты чего Тарас?

- Я тут причём? Родственники решили внука поверх деда положить.

- А так можно?

- Да, наверно. Хорошо платят. По разговорам это копейки, чем на новом месте. Сосед, Альберт, ценник загнул у себя. Теперь жить дешевле, чем помирать.

- А ты Тарас, торопишься?

- Да нет. Меня далеко нести не надо. Хоть какой-то блат.

- Ты вроде говорил, у тебя мест нет.

- Так и есть. Заранее скупили. Такая жизнь, заранее готовятся.

- А со стороны леса, что за забор?

- Расширяться будем. Новые дома строят, а кладбища нет. Люди не хотят видеть могилы за окном и решили ко мне, на отшиб. Дорогу даже новую делают.

- Хорошо же?

- Чего хорошего? Здесь уже всё старое, почти заброшенное. Дети местных сами уже готовятся, в лучшем случае. Этот ещё. – он кивнул головой в сторону купола. – глаза мозолит.

- Заходит?

- Давно не появлялся. Может помер. Победить его не смогли, решили забыть. Не удивлюсь, если объезд от него делают, чтобы людям не показывать.

Я сижу и слушаю разговор двух не от мира сего о третьем таком же. Юрий помог Тарасу с могилой. Она получилась не глубокой. Хотя нормальной, учитывая, что в ней уже лежат. Тарас ведёт нас вглубь кладбища. Оказалось, что домик на входе, типа офис. А живёт Тарас в центре кладбища. По пути, они с Юрием, собирают конфеты, алкоголь и различные предметы, оставляемые посетителями на могилах. Даже искусственные цветы, которые обретают вторую жизнь и продаются другим клиентам.

Жилой дом оказался лучше сторожевого. Одноэтажный, но кирпичный. Судя по полному дровянику, внутри сложена печь. За домом маленькая баня из бревна. На участке небольшой огород, теплица и даже, пчелиный улей. Походу, Тарас давно ведёт такой образ жизни, отшельника.

Мы поднимаемся на крыльцо. Дверь не заперта. Ещё бы, а от кого? Юрий зашёл внутрь, я следую за ним. Передо мной возникает длинная нога в сапоге, преградившая дорогу.

- Юра, зверь пусть ждёт на улице.

Юрий поворачивается и дотрагивается до плеча Тараса.

- Мне кажется, ему лучше зайти. Мы здесь из за него.

Тарас подозрительно смотрит на меня, потом на Юрия.

- Поверь мне друг, даже ты такого не видел.

Тарас вновь перевёл взгляд на меня и прохрустев скулами, убрал ногу.

В отличии от Юрия, Тарас равнодушно реагирует на мои возможности. Он сидит за маленьким деревянным столом, явно не предназначенным для приёма гостей, пьёт чай и не выдаёт эмоций. Я стараюсь, как могу. Чувствую себя клоуном. Лежу, сижу, лаю, подымаю лапы по команде, но не могу растопить его ледяное сердце.

- Юра, ты пришёл мне фокусы показывать?

- Ты не понимаешь. Он говорит, что не собака, он человек. Заперт в ней.

- Про меня тоже слухи ходят. Что мертвечиной питаюсь, копаю могилы и …сам знаешь что. Рассказывают, что я призрак, ходячий мертвец, первый похороненный здесь, причём заживо. А про нашего общего друга под куполом, знаешь сколько баек?

- Я сам не поверил! Сначала! Может переселение душ? Он идёт в конкретное место. Пока не знаю, куда и зачем, но он может не успел сделать что то при жизни. Получил второй шанс.

- Юра, у меня таких не успевших знаешь сколько? Хочешь сказать, все бродячие собаки, бывшие люди?

- Ну, спроси его о чём-нибудь!

- Кого? Собаку?

- Спроси!

- Ладно. Столица России.

- Ну ты чего? Спроси, чтобы ответ был да или нет! Один лай да, два нет.

- Бред. Хорошо, ты собака?

Этот вопрос ввёл меня в замешательство. Снаружи да, а внутри вроде нет. Гавкаю два раза.

- Вот видишь!

- И что?

- Покажи пальцы! Сколько покажешь, столько пролает!

Он показал три пальца, я пролаял.

- Видишь?

- Я в детстве в цирке был. Там животные и покруче исполняли.

- Он за мной без поводка дошёл!

- Так от тебя колбасой воняет.

- Пошли на улицу! Мы тебе докажем.

Тарас нехотя побрёл к выходу. Я уже злюсь, не от того, что мне не верят. Не понимаю, зачем мы вообще ему доказываем.

Выйдя во двор, Юрий стал искать.

- Что ты делаешь?

- Он может писать! Писать ответы! Только найти бы на чём!

Тарас пришёл на помощь. Хочет, чтобы мы быстрее отстали от него. Он принёс кусок стекла и положил передо мной. Затем высыпал ведро песка. Не без труда, но я вывожу «Егор».

- Видел?

- Научил его писать имя, молодец.

Я выхожу из себя. Собираю песок лапами обратно и вывожу новое слово, как бы не было трудно.

- Что там?

- Какой вопрос ты задал первым?

Тарас посмотрел под ноги. В песочных надписях можно было разобрать «Москва».

Наконец мы заинтересовали Тараса. Я исчертил несколько ответов на его глупые вопросы. С каждым разом получается лучше. Я сообщил про аварию, дату и куда направляюсь.

- Не может быть? Хотя не удивлюсь ни чему. Но даже если так, для чего ты вернулся? – Тарас впервые показал эмоции.

Я вновь собираю песок и пишу «сын».

- Теперь веришь?

- Хоть это трудно, но придётся. Дожил, с собакой разговариваю.

- Хе! Не с собакой, а с человеком.

- Ну или так. И как это вышло?

- Так я думал ты скажешь. Ты же у нас по загробному специалист?

Тарас стоит без слов. Мне показалось, он не дышит.

- Нужно на новое кладбище сходить.

- Зачем?

- Проверить. Чтобы сомнений не осталось.

- А что там, Тарас?

- Теперь ребята, вам нужно довериться мне.

- Может, не нужно было, Тарас?

- Я же сказал, чтобы окончательно убедиться.

Возможно, правда было не нужно. Только уходя от сюда, я понимаю, в какой неестественной для собаки позе, я простоял последний час. Мой мозг не знал, как реагировать на это. Такому не учат в школе. Может я видел это в кино или книге? Не могу вспомнить реакцию персонажей. Передо мной, сквозь пелену текущих из глаз слёз, расплывается ужасная картина. На фоне грозных, внушающих страх крестов, я смотрю на свой собственный. Единственный не огороженный. Нет ни оградки, ни памятника, нет даже фотографии. Ладно хоть имя написали. Венков и цветов тоже нет, но возможно они уже пошли на вторичное производство. А ведь говорят, что покойнику уже без разницы, где и как он лежит. А вот и нет! Но самое обидное, судя по высоте сорняков, я первый посетитель убогой могилки за это лето!

- Ты представь, что чувствует этот парень! Он же себя на кладбище навестил!

- А ты представляешь, что я чувствую, когда ты мне человека внутри собаки привёл!

Спор продолжается долго. Он бы выглядел забавно, если бы не касался меня. Они так входят во вкус, что даже не замечают, как я подбираю маленькую игрушку. Крохотного, плюшевого, мультяшного пса. Я знал от кого она. Я отхожу в сторону, ложусь на дорогу и прижимаю игрушку к груди передними лапами так сильно, насколько могу. Она пропитана его запахом, таким сладким и родным. Спасибо сынок, я получил твой подарок. Если бы не он, наверно испустил дух второй раз.

Не знаю, сколько я пролежал вот так, погруженный в воспоминания. Передо мной стоял Денис, улыбался и протягивал вперёд руку с большим пальцем вверх. Фирменный «Хе» тоже никуда не делся.

- Как ты, Егор?

Я не замечаю подходящего Юрия, вернее не хочу. Я уткнулся носом в плюшевого собрата и улавливаю родные ароматы. За последние месяцы я слушал лишь носом, уши предназначались только для человеческой речи. Наверно, у других собак так же.

Я ничего не отвечаю, ещё бы я смог. Беру игрушку в зубы и всем видом показываю «ведите».

Тарас и Юрий идут впереди и разговаривают. Преимущественно обо мне. Причём Тараса волнует вопрос «Как это получилось?», а Юрия «Что с этим делать?».

Вернувшись в дом, Тарас готовил стол к обеду. Я сижу в уголке единственной комнаты дома, у выхода, на какой-то шубе или типа того. Надеюсь, Тарас не снял её с трупа, вроде не пахнет. Питался смотритель кладбища неплохо. Не хуже обычного человека. Не омары и трюфеля, конечно. Мясо, молоко, хлеб, сыр, яйца, всё было.

Тарас и Юрий сели за стол.

- А ему?

- У меня собачьего корма нет.

- А чем его кормить?

- Батя кормил тем, что оставалось со стола.

- Он же не свинья.

- Тоже животное.

- Тарас, он же человек, ты же знаешь.

- Внутри, а вообще собака.

- И что теперь? Объедками его кормить будем?

- Если хочешь, можешь идти в угол, а он пусть за стол сядет.

Юрий замолчал. Тарас хотел продолжить трапезу, но кусок перестал лезть в горло.

- Ладно! – он резко встал и отправился в буфет. Взял глубокую тарелку и наполнил всем, что было на столе. Принёс и положил передо мной. – Держи! Ложку не предлагаю!

Он вернулся за стол и продолжил есть, орудуя длинными, тонкими руками, как осьминог щупальцами, пихая в рот всё подряд.

- Спасибо тебе. Он бы сказал, если мог.

- Ешь давай!

Юрий вновь замолчал. Я изучил содержимое моего блюда, конечно обнюхав, по привычке. Добротный кусок курицы, варёная картофелина и два куриных яйца, правда, не очищенных. Даже обидно. Надеюсь хоть варёных. До этого момента я думал, что не хочу есть. Но только клыки коснулись мяса, меня не остановить. К чёрту манеры. Я собака. Тем более мои новые друзья, ведут себя не лучше. Я еле сдерживаюсь, чтобы не проглотить яйца целиком, но отпустило. Юрий подошёл и предложил свою помощь. Я не возражаю.

После сытного обеда скрутило живот. Всегда так, когда долго не ешь. Помню ещё со студенческих времён. Меня клонит в сон.

Тарас закурил самокрутку. Юрий ограничился ковырянием спичкой в остатках зубов. Со стола никто не убрал, как и мою тарелку. Наверно здесь принято мыть посуду перед едой.

- Ну и что? – начал Тарас.

- Что?

- Давай без этого. У нас нормальные отношения. Ты помогаешь мне, я тебе. Что нужно?

- Не знаю.

- Скорее не знаешь, как сказать. Ведь так?

- Помощь действительно нужна. – Юрий посмотрел в мою сторону. – Нам обоим.

- Подожди. Я согласен, случай необычный. Да что скрывать, это чудо. Но чем ты собрался ему помочь?

- С трудом, но мы узнали, что он погиб в аварии, похоронили здесь. Точнее, закопали и забыли. Он знает, где его дом, сыну нужна помощь. Этого не достаточно?

- Я не понимаю, зачем тебе это? Всем не поможешь.

- Не все приходят в виде собак?

- Я же согласился, чудо. Но мы здесь причём?

- Ты бы хотел получить второй шанс? Воспользовался бы им? Я ведь знаю, что да.

- Но у меня не было шанса. И не будет! Никто меня не понял и не помог! Не удивлюсь, если числюсь умершим.

- А если бы был?

- Поступил бы я по-другому? Это ты хочешь спросить? Ни за что!

- Я не прошу тебя помогать ему. Помоги мне. Я в долгу не останусь.

- Я повторю вопрос. Для чего тебе это?

Юрий встал и подошёл к окну.

- Может я не заслужил второго шанса? Я сломал свою жизнь, а ему сломали. Вдруг это последняя возможность сделать в жизни хоть что-нибудь хорошее? Для чего же я до сих пор не сдох?

- Юра, ты не понимаешь. Я был там, когда его закапывали. Всё странно и необычно. Копали сами. Был жирный мордоворот и два прислужника. Выглядели хуже, чем мы с тобой. Ни цветов, ни венков. Гроб не открывали, священника не было. Хотя жена и сын одеты дорого. Плакал только сын. А после никто не приезжал и меня приглядывать не просили.

- Ну вот, видишь! Не чисто это всё.

- Достал. – Тарас тяжело вздохнул. – Что ты предлагаешь?

- Так ты поможешь?

- А есть выбор?

- Для начала, постараемся узнать больше. Может он знает, что нужно делать?

- Кто? Собака?

- Егор его зовут.

- Хорошо. Но ты принесёшь еду, на два месяца вперёд. И в этот раз платим пополам.

- Ты же знаешь, где мои деньги лежат.

- Пока он будет рисовать нам на песке свою историю, которая явно не короткая, нас самих закопают. Нужно придумать способ общения.

- Хе! Вот видишь! Что бы я без тебя делал?

Тарас поднял глаза вверх.

- Господи, полжизни отправляю тебе души, предавая тела земле. Может это безумство, на которое я согласился, зачтётся, когда придёт и мой черёд?

Лето уже подходит к концу, но жара не собирается отступать. Целый месяц, мы втроём, готовились к моему походу. Удивительно. При жизни…человеческой жизни, я бы даже не подошёл к этой парочке.

При всём уважении к Юрию, мозгом команды являлся Тарас. Он сразу определил приоритеты и указал, что основная задача, найти способ общения со мной. На следующий день после нашего знакомства, Тарас отправил Юрия в посёлок. Вернулся тот ближе к вечеру, с огромными сумками. Я весь день просидел дома, не имея желания бродить среди могил. Я просто перемещался от одной тени к другой, пытаясь спастись от летнего зноя. Как можно нежнее сжимал в пасти, опять чуть не сказал во рту, маленького плюшевого зверька.

К моменту возвращения Юрия, появился и Тарас, словно весь день поджидал за углом. Мы вошли в дом. Первая сумка была полностью забита продуктами. Содержимое второй вызывало больший интерес.

- А что на себе пёр? Сразу бы оделся по-человечески.

- Не хотел шокировать вас ребята своей привлекательностью.

- А что не постригся?

- Рано ещё. – Юрий провёл рукой по волосам. – Деньги экономлю. Они имеют свойство заканчиваться. Ты же и сам неплохо стрижёшь? Давай лучше тебе деньги отдам.

- Я живых не умею.

- Ну нет, ради этого я помирать не готов.

- Кстати, лезвия для бритвы купил?

- А как же. Ты только свои рабочие сразу отложи отдельно.

- Брезгуешь?

- Некомфортно. – Юрий поморщился.

Два мрачных с виду, но весёлых в душе друга, распаковывали покупки. Причём в глазах Юрия читалась надежда на похвалу, но Тарас оставался как каменный. Через пару минут на столе оказались брюки, рубашки, носки и даже пара галстуков. Ещё пара чёрных ботинок, с фирменной надписью, но явно подделка. На замечания Тараса по поводу траты денег, Юрий возразил, что уже в возрасте и должен соответствовать.

- Я и тебе прикупил обновку. – Юрий улыбался, протягивая мне глубокую собачью миску. Спасибо, тебе я настоящий пёс.

- Чего пустую даёшь? Насыпай сразу.

Юрий достал из пакета шуршащую упаковку.

- Извини Егор, это была его идея. – Юрий указал взглядом на Тараса.

Он насыпал собачий корм в миску и подвинул ко мне. Я не ел весь день. Почуяв запах, я невольно завилял хвостом. Но всё равно это было дико для меня.

- Давай Егор, попробуй. Внешне ты собака, должно подойти. – Юрий словно уговаривал меня.

Я всё понимаю. В питомнике уже ел корм, причём худшего качества. Но меня до сих пор отталкивает мысль об этой необходимости. Словно я оставляю всё человеческое в себе в прошлом. Я помотал головой.

Тарас встал и подошёл ко мне. Присел на корточки.

- Слушай, парень. Я согласился на весь этот цирк, только из уважения к нему. – он указал большим пальцем на стоящего позади Юрия. – Нам предстоит ещё много работы. Из этого гражданина мира, нужно сделать джентльмена, а из тебя собаку. Хочешь ты или нет. Как ты решил заявиться домой? Вот я, любите меня. Да тебя в лучшем случае метлой. Если ещё живодёрам не сдадут или на мыло не пустят. Так что привыкай, быть тем, кем сейчас выглядишь. Внутри ты может и Егор, а снаружи Шарик или Бобик. Кстати, над этим тоже нужно будет поработать. И вспомни ощущения после вчерашнего обеда. Понравилось, когда желудок как юла? Обидно будет помереть от диареи, правда? Считай, просрал второй шанс в прямом смысле. Так что не выгибайся. Либо делаем по уму, либо свободен.

К суровому лицу Тараса и привык быстро, но взгляд…Он был холоднее обычного. Он прав. Всё это нужно только мне. Без них мне не обойтись. Воротить нос перед спасителями, неуважение.

Я подошёл к миске. Запах был восхитительным. Я захватил зубами несколько горошин. Послышался приятный хруст. Вкус потрясающий. Пища Богов. Особенно по сравнению с той пластмассовой бурдой, которой нас пичкали по указке Марата. Слюна текла рекой, смачивая твёрдую пищу. Я не заметил, как приговорил всю миску. Если честно, не отказался бы и от добавки.

- Ну вот и славно. – Тарас поднялся и вернулся к столу. Юрий ничего не сказал. Он сидел на стуле и наблюдал за мной, оперев небритый подбородок на кулак. Выглядел как счастливая бабушка, восхищающаяся аппетитом исхудавшего внука.

- Пора и нам перекусить, как считаешь, Тарас?

- Было бы неплохо.

Юрий принялся накрывать на стол, а Тарас заменил старую шубу в углу, на тонкое одеяло. Я был счастлив. От неё стал чесаться живот. Лёжа на новой постели, я наблюдал за трапезой Юрия и Тараса. Обедали они сухомяткой, запивая остывшим чаем.

- Я сегодня весь день думал и считаю, что нужно купить это. – Тарас передал Юрию исписанный тетрадный листок. Юрий взглянул на список, пробежал глазами.

- Даже не буду спорить.

- Нужно придумать кличку. Егор точно не собачье имя. Да и рядом с семьёй может вызвать подозрение.

- Мухтар?

- А ещё варианты?

- Шарик, Бобик?

- Ты чего? Видно же, что породистый. Нужно серьёзней.

- Граф?

Тарас посмотрел на меня.

- Да нет, не похож. Больше князь.

- Принц, викинг.

- Слушай, Юра. Он же рыжий, почти оранжевый. Может дракон?

- Рэд! Это красный, по-английски.

- Он же овчарка? Пусть сам выбирает.

Они перечисляли разные клички, но я не подавал знаков. В итоге я пролаял, даже не расслышав варианта.

- Фокс? А что, неплохо.

- Чего? – Тарас не понимал.

- Лиса, по-английски.

- Юра, а откуда ты так хорошо заморский знаешь?

- А у меня в школе пятёрка была.

- Понятно. Тогда запиши и сделай…

Что должен сделать Юрий я не расслышал, так как задремал. Корм собрался в желудке большим комком и как якорь тянул глубже в сон. Я всё дальше удалялся, смирившись с новым, собачим именем.

Следующий день вышел ещё насыщеннее, чем предыдущие, как на события, так и эмоции. Беспощадное солнце продолжало яростно жечь землю. Хотелось раздеться догола, к сожалению, шкура не снимается. Обоняние притупилось, к полудню воздух был раскалён градусов до сорока. Юрий и Тарас легли очень рано, а встали с первыми лучами солнца. Практически не завтракая, все разошлись по своим делам. Юрий в сторону посёлка. Тарас, вглубь своих мрачных владений. Чем он там занимается, я не знаю до сих пор. Мне так и не хватило смелости последовать за ним. Перед тем как уйти, Юрий заботливо налил свежую воду в глубокую супницу и насыпал полную миску корма для меня. В этот раз говядина. Вчера была курица. Оказалось, он закупился на два месяца вперёд. Судя по надписям на упаковках, впереди меня ждали кролик с грибами, лосось со сметаной, телятина на бульоне. Так что питался я даже лучше своих кормильцев. После их ухода, я так и не смог заснуть. Я просто провалялся в своём углу до обеда, хотя ночью почти не спал. Может от жары или непривычного места, а может симфонии храпа Юрия и Тараса, которые словно подпевали друг другу, всю ночь напролёт.

Вторая половина дня была куда интереснее. Юрий вернулся гораздо раньше, чем в прошлый раз. Тут же появился Тарас. Он всегда появлялся в самый нужный момент, как будто ему кто то подсказывал. Возможно, так и было.

В этот раз, прежде чем приступить к распаковке пакетов, мы плотно пообедали. Мне достался кролик.

- Ну что Юра, всё принёс?

- Конечно. Подходи Егор, для тебя есть подарки.

Я поднялся, вытянул спину и вышел на центр комнаты. Игрушку я оставил в углу, но продолжал смотреть в её сторону, словно боялся её побега.

- Смотри! – Юрий бережно Распаковал пакет и достал все необходимые атрибуты прилежной и воспитанной собаки. А именно ошейник, поводок и намордник.

- Ну как тебе? Смотри, как написали!

На ошейнике висела золотистая подвеска, с красивыми и ровными буквами «Фокс».

- И на английском, с другой стороны. Давай, примерь.

Юра, ты серьёзно. Как мне? Ты решил добить во мне человека. Я сделал шаг назад, но вмешался Тарас.

- Я думал, мы вчера поняли друг друга.

Всё так. Для всех я собака. Придётся смириться. Я подхожу к Юрию и подставляю шею.

- Ну вот! Красавец! Настоящий, породистый!

Какая радость.

Затем мы примерили поводок и намордник. Юрий не продешевил и взял качественный товар. Будь я настоящим псом, наверно был бы счастлив.

- Ладно, для первого раза хватит. Снимай. Должно быть трудно добровольно набрасывать на себя поводок. Это как наручники для человека. – Юрий всё снял и убрал в пакет.

- А остальное? – Тарас вновь закурил.

- Конечно. Еле нашёл. Взял самую большую.

Я уже не знаю, какой сюрприз подготовили эти двое, но после ошейника меня не испугать.

- Вот она! – Юрий распаковал самую большую и широкую коробку. Он положил на пол огромную магнитную доску с крупными буквами. По такой штуке мы учили Дениса алфавиту. А ещё, дополнительный комплект букв. Я стоял и удивлённо смотрел на детскую игрушку, не понимая, что от меня требуется.

- Разложи буквы внизу доски. Он же не сможет, у него пальцев нет. – Тарас толкнул Юрия локтем.

Юрий повиновался и расположил множество букв и нижней половине магнитного полотна. Они с Тарасом уселись на стулья, напротив меня. Я не знаю, что написать. Попытался подвинуть буквы рук…лап…, короче передней конечностью. Это оказалось нелегко. На помощь пришёл нос. Я искал необходимые символы и толкал их мокрым, шершавым органом. После трёх минут не хитрых упражнений, я составил обращение к своим друзьям. После чего отошёл назад.

- Что там, Юра? Что он написал?

Юрий подошёл и взглянул на доску.

- Он написал…спасибо!

Весь оставшийся день мы общались новым способом. Я не мог писать полноценные предложения, а только ключевые слова. Остальное собеседники додумывали сами. Также помогали уже освоенные приёмы. Кивки мордой, лай и постукивания лапой по полу.

Я смог донести, что Марат задумал продать нашу компанию, а жену и сына оставить без источника существования. Где находится мой дом и как до него добраться. На информацию, изложение которой заняло бы минут десять, ушло часа два. Но это был успех.

- И что? Что дальше?

- О чём ты, Тарас?

- Я о том, что у вас нет никакого плана. Встретите его сына и жену, а дальше? Вот он я, Егор? А это мой верный оруженосец, Юра? А этот Марат? Даже если вы до него доберётесь, побьёте или покусаете?

- Если бы мы знали, не обратились бы к тебе, Тарас.

- Общая картина понятна. Его компаньон ждёт. Ты же видел надпись на могиле? Полгода пройдет, жена получит долю в наследство. Сразу продаст, потому что заниматься не собирается. А Марат обманет и оставит их без гроша.

- Вот видишь! Ты уже всё разгадал! И откуда ты всё знаешь? Про наследство и полгода?

- Когда столько лет опускаешь в землю бездушные тела, всё узнаешь. Даже если не захочешь. На каждых похоронах эту тему обсуждают.

- И что делать?

- Ты меня спрашиваешь?

- А кого мне спросить?

На минуту воцарилась тишина.

- Пока не знаю. Думать надо. Вам нужно в посёлок, но тайно. Подготовиться. До осени время есть. Вот только посёлок этот дороговат. Дом снять денег не хватит. А если зайдёте бродягами и будете спать на улице, быстро вышвырнут. И жена не подпустит близко бродячую собаку и бездомного.

Все снова замолчали. Тарас налил чай.

- Завтра пойдёте в посёлок вместе, в полном прикиде. Будете тренироваться, выглядеть гармонично вместе. Я напишу список, что нужно купить и сделать. А я останусь и жидкого сварю, а то кишки уже каменеют.

- Хорошо. Слышал, Егор? Завтра идём в люди.

- И называй его по-новому. Пора привыкать! Проболтаетесь.

- Хорошо. Понял, Фокс?

Я поднимаю правую лапу, в знак согласия.

- И газеты районные купи, с объявлениями. Только не местную, районные.

- Решил в город перебраться? Давно пора.

- Не умничай. Ветеринарка на универмаге работает ещё?

- Вроде да. Вывеска висит. А она то зачем?

- Как же ты любишь вопросы задавать, Юра! Даже если Егор и человек, сейчас он влажный нос на четырёх лапах. Ты что-нибудь понимаешь в собачьем здравоохранении?

Юрий молчал, опустив глаза, только покачивая головой.

- То то же. Я если честно и в человеческом не особо. Поэтому зайдёте туда. Покажешь соба…хм…нашего приятеля. Прививки там всякие, уколы. Пусть карточку заведут на него. Документ уже будет.. Скажешь, что прошлые документы потерял, при переезде. Только сначала побрейся и подстригись. Ухоженного тебя даже я не узнаю.

- Понял. Сделаем. Только это денег стоит.

- Нет Юра, ты не понял. Если он подхватит заразу или паразита, до посёлка вы можете не дойти. И свой паспорт тоже возьми, может понадобиться. У тебя там вроде рожа приличная. Не то, что сейчас.

- Не издевайся. Слушаюсь и повинуюсь.

- Главное, газеты возьмите.

- Не буду спрашивать, для чего они тебе.

- Есть одна мысль.

Мы выдвинулись с первыми лучами солнца. Я ждал на улице. Юрий долго собирался. Когда он вышел на крыльцо, я чуть не гавкнул от удивления. От вчерашнего бродяги в лохмотьях, не осталось даже запаха. Приличный, повседневный, бежевый костюм. Шляпа в цвет. Начищенные до блеска ботинки. Гладко выбритые щёки. Не самая дешёвая туалетная вода. Остались лишь длинные грязные волосы под шляпой выдавали его. Мне стало неловко. Грязный, вонючий, худой. Ещё и линять начал.

- Ты ничего не забыл? – Тарас протянул Юрию поводок, ошейник и намордник.

- Точно, извините. Чувствую себя не в своей шкуре.

- Я тебя когда увидел, сам чуть из шкуры не вылез. Список не забыл?

- Нет, он при мне. – Юрий гордо достал маленький листок из внутреннего кармана пиджака.

- Тогда в путь. А я сварю поесть. Только постригись, не жди меня, я же сказал, живых не умею.

Тарас скрылся в доме, а Юрий подошёл ко мне, со всеми приспособлениями. Я до сих пор не привык к этой унизительной процедуре. Пока Юрий возился с застёжкой, я еле сдерживал желание цапнуть его за руку. Но это полбеды. Оказалось, в наморднике почти невозможно дышать, а ведь даже не началась жара. Уже при выходе с кладбища я пытался сообщить об этом Юрию, но он меня так и не понял. Только почесал за ухом. Сначала своим, потом моим. Жаль, что нельзя было взять с собой магнитную доску. Я старался идти как собака на поводке. Вспоминал своего пса. Он был умный и всё умел. Так и жил бы до сих пор, если бы…Кто знает, может он тоже был человеком? Юрий тоже привыкал к новому образу. Походка его была неуверенной и смешной. Он словно хромал на обе ноги. Я тоже был хорош. То набираю ход, то отстаю. Пытаюсь идти рядом, но Юрий идёт медленно. Задние лапы путаются в передних. Смотрелись мы комично, словно сошли с экрана немого кино.

В посёлок мы прибыли позже запланированного. Зато потренировались и не так бросались в глаза. По дороге, Юрий не раз выругался на себя, что не отработал этот момент заранее.

Первым делом, мы закрыли вопрос с головой Юрия. Он так переживал, что чуть не затащил меня в салом за собой. Я вовремя опомнился и потянул поводок. Он оставил меня у крыльца, но забыл привязать. Пока хозяин приводил себя в порядок, я спрятался в тени ближайшего дерева.

Зато потом настал мой черёд. Мы добрались до ветеринарной клиники. Я ожидал увидеть обычный провинциальный пункт, где животных чаще усыпляют, чем лечат. Как хорошо, что я ошибся. Юрий сказал, как учил Тарас. Хорошо, что у собак пока нет электронных полисов. Поэтому на меня завели новую карту. Потом началось нечто. Если есть собачий рай, то он здесь. Что со мной только не делали. Помыли под душем, высушили феном, почистили зубы, подстригли когти. А я не понимал, чего жена бродит по этим салонам. Две женщины с волшебными руками, заставили меня забыть о своём плакучем положении на несколько минут. Если бы я знал их раньше, точно переманил к себе. Они были ангелами, когда Рустам и Рустем были настоящие черти. Меня даже духами обрызгали.

Правда, потом сделали несколько болючих уколов, так как Тарас потребовал исключить у меня любую заразу. Боль долгоиграющая, но терпимая. Если это плата за прошлые наслаждения, я готов повторить.

Теперь мы шли по посёлку как другие люди. Я то точно, если вы поняли о чём я? Солнце палило во всю, но мы старательно обходили все пункты, указанные Тарасом, включая газетный киоск. Жара пошла на пользу. Мы оба сбавили темп и шли рядом, не обгоняя и не отставая друг от друга.

Закончив с покупками, мы направились домой. Проклятый намордник стал тяжелее камня и сдавливал пасть, словно тиски. По пути нам попалась знакомая собачья свора. Обновлённая и поредевшая. Они, беспорядочной толпой, двигались в сторону посёлка, толкаясь и обнюхивая партнёру место под хвостом. На нас внимания не обращали, кроме двух молодых щенков. Они подбежали ко мне и стали тыкать свои носы в мою морду. Я не знал как реагировать и толкнул Юрия в бедро, придавая ускорение. В этот раз он меня понял, увеличив ширину шага. Щенки отстали, чему я был рад. Почему то я обернулся. Они уселись на дороге и провожали меня взглядом. Было в их глазах, что то…ну не знаю, человеческое. Да и вели они себя не как другие. Может я не один такой? Может мой случай не чудо, а обыденность? Ведь для человека чудо всё, что он не может объяснить.

Мы наконец добрались. Хорошо, что Юрий догадался снять намордник, как только мы вышли за посёлок. В доме мы не задержались. Если на улице было сорок градусов, то в доме, после готовки Тараса, все сто. От свежести после купания, не осталось ничего. Между шерстью и кожей образовалась подушка горячего пота. На Юрия тоже нельзя было взглянуть без слёз. Новая одежда была мокрая насквозь. Да и сам он покраснел, как вареный рак.

Я получил огромное наслаждение, избавившись от ошейника, словно снял жмущие ботинки с ног. Юрий тоже повеселел, сменив приличную одежду на привычные лохмотья. А сколько мы выпили воды. Я думал, что лопну. От брезгливости не осталось и следа. Я пытался воздерживаться от воды из кладбищенского колодца, но потом стало всё равно. Нет никаких ограничений и преград, только создай условия.

Тарасу жара была ни по чём. Он вышел на крыльцо и пригласил всех к столу. Его торс был оголён и я смог увидеть острые, выпирающие рёбра. Запачканный кровью бежевый фартук пугал. Ещё бы топор в руки и кусок сырого мяса в зубы. Юрий зашёл в дом, а я остался обедать на улице. В этот раз мне достался не только сухой корм, но и тарелка перловой каши. А на десерт, кости. Когда Юрий их вынес, я сидел и сверлил его взглядом, как в первый раз. Но решил попробовать, ради интереса. И знаете, неплохо. Чувство насыщения минимальные, зато сам процесс…Как игра, а главный приз мягкая костная ткань, примоченная бульоном.

Закончив с обедом, я всё же решил войти в дом. Тарас сидел за столом и курил, Юрий лежал на диване, почёсывая набитый живот.

- Приступим, как раз все в сборе.

- К чему? – Юрий сел.

- К работе. Где газеты?

Юрий, тяжело вздыхая, поднялся с дивана и принёс Тарасу купленную в киоске пачку газет.

- Доску тоже разложи. Могут возникнуть вопросы. – Тарас развернул первую.

Юрий положил доску на пол передо мной, а Тарас принялся точить карандашь кухонным ножом.

- Садись Юра, будем искать.

- Что искать?

- Его посёлок для начала, а там посмотрим.

Так мы просидели минут двадцать. Тарас внимательно изучал содержимое, постоянно делая пометки. В итоге он спросил: - Юра, а ты по строительству как?

- В каком смысле?

- Прямом! Что-нибудь умеешь?

- Типа гвоздь забить?

- Уже что то. А по масштабнее?

- Гвоздь выдернуть.

- Ясно. Принеси-подай.

- Я на это не учился.

- Хорошо, попробуем по-другому. А чему ты учился?

- Снабжению. Я же кладовщиком на складе работал, потом заведующим.

- Тут экономка нужна, горничная, повар. Кстати, а ты…? Да нет. Вспомнил я твои макароны. Работа с жильём. Его только куда девать? – Тарас посмотрел на меня. – Ладно, потом придумаем. Тебя бы деть.

Кажется я понял, к чему ведёт Тарас. Точно. Бродяга, хоть и одет прилично, всё равно бродяга. Да ещё и с собакой. Так мы сразу привлечём внимание. Население посёлка своеобразное. Вроде все успешные, но за копейку удавятся. Поэтому самый острый вопрос о сохранности имущества. Хотя если честно, большинство либо наследники, либо везунчики как я. Почувствовали запах успеха и таких как Юрий, уже не считают за людей. Да что говорить, я и сам такой…был.

- Может, в цветах разбираешься? Здесь садовник требуется.

-Хватит издеваться.

Тут меня осенило. Есть одна должность, которая постоянно вакантна. Пока они спорили, я подошёл к доске и стал передвигать буквы.

- Здесь половина колонки с этого посёлка, хоть сам иди. Откуда я знал, что ты кроме того, как по магазинам ходить, ничего не умеешь? – возмущался Тарас.

Я закончил и громко гавкнул.

- Да подожди ты! Не до тебя! – Тарас отмахнулся рукой.

- По-моему он хочет нам что-то сказать?

- Ну так иди и посмотри! Не видишь, я тут голову ломаю?

Юрий встал и подошёл ко мне. Склонившись над доской, он почесал затылок.

- Алфавит забыл? Что там?

Тарас, не дождавшись ответа, подошёл сам. На доске красовалось только одно слово, способное решить нашу проблему. «Сторож».

Тарас махнул рукой в своём репертуаре. – Что толку, если нет объявления! – но вернувшись за стол и перевернув страницу, он его нашёл. Сторож в посёлок, для круглогодичного проживания в оборудованном доме. Обход посёлка два раза в день, с целью профилактики краж и пожаров. Были указаны адрес и телефон.

- Егор прав. Это твоё. Ходить, бродить и ничего не делать. Сторожевой пёс уже имеется.

- Ты уверен?

- Главное, чтобы ты был уверен, Юра.

- Не возьмут же они первого встречного?

- У тебя есть паспорт и трудовая. Запись последняя старовата, но я тебе свою печать поставлю. Якобы ты на кладбище сторожем был. Считай опыт. Мы даже никого не обманем. Рожу мы тебе побрили, башку постригли, в красивые тряпки одели. Идеальный кандидат!

- Ну не знаю…

- Вот только не надо сейчас заднюю передачу включать! Я несколько дней только вами и занимаюсь! Планы придумываю, стратегии, а ты соскочить решил? А денег сколько потратили? И твоих, и моих? Хочешь сказать, ты зря бутылки сдавал, а я могилы копал? Нет уж! Мы на финише, так что пойдёте! Вы сами ко мне пришли, не я к вам! И согласился я только ради тебя, а он…оно…я вообще его не знаю!

Все замолчали. Юрий стоял как провинившийся ребёнок, опустив взгляд в пол. Я уставился на Тараса. Побаиваюсь его, но восхищаюсь. Острый ум, хладнокровие, контроль эмоций, физическая выносливость и умение довольствоваться малым. Я никогда в жизни не встречал таких сильных людей, ни в человеческой, ни в собачьей. От его взгляда по телу пробегал холодок, до самого кончика непослушного хвоста. Не знаю, что произошло в его жизни, но после такой речи, самой длинной с момента нашего знакомства, я уверен, что руководить живыми у него получается не хуже, чем мёртвыми.

Тарас опустился на стул и закурил. Юрий сел напротив.

- Тарас, ты прав, извини. Просто я отвык от обычной жизни. Даю слово, больше никаких возражений.

Тарас сильно затянулся, выпустил дым на стол и затушил окурок.

- Короче, завтра идёте в город и покупаете телефон. На свой паспорт. Позвоним по объявлению. Идёте вместе. Теперь всегда и везде, вместе. Тренируйтесь. Купишь сумку под себя, чтобы вещи и документы сложить, удобную. И жратву прирученного с собой заберёте, я всё равно есть не буду. Причиндалы запасные ему возьми, ошейник там и прочее.

- Хорошо. А дальше?

- Что дальше? Дальше сами, ребята. По ситуации. Я там не был и этих людей не знаю. И знать не хочу. Я подписался помочь, а не делать всё за вас. Вам и так везёт. Сторож с собакой, то что нужно. Ходи куда хочешь, подходи к любому дому, никто слова не скажет, ты же на работе.

- Значит, скоро выдвигаемся?

- Вы да. И желательно побыстрее, пока место не заняли, если не уже.

- Ещё что-нибудь?

- Быстрее бы вы уже свалили.

В итоге, мы проторчали почти месяц. Тарасу не нравилось, как мы смотрелись вместе. Было ощущение, что я веду его как хозяин, а не наоборот. За место сторожа не переживали. Оно было вакантно уже третий год. Через новый телефон Юрия, я услышал знакомый женский голос. Председатель посёлка, Элла Леонидовна. На удивление вредная, но предприимчивая вдова, унаследовавшая цветочный бизнес. Наша легенда проста. Развёлся с женой, всё оставил семье. Даже не соврал, только не упомянул, что это было лет двадцать назад.

Последние два дня мы усердно готовились, докупили всё необходимое. Тарас, как и обещал, поставил печать в трудовую книжку Юрия. До цели оставалось пройти десять километров. Я был готов пробежать их галопом, даже по жаре. Но Тарас сказал, что можно доехать на автобусе.

Спешка была лишь подстраховкой. Сторожа действительно не могли найти очень давно. С момента смерти последнего, дяди Жени. С тех пор, Элла Леонидовна, активно вела поиски, но подходящий кандидат не объявлялся. Пьяницы и жулики. Жители не хотели брать любого. Дома в посёлке стоят почти друг на друге, поэтому пожар от не затушенной с пьяна сигареты, мог привести к плачевным последствиям. А тут почти образцовый гражданин, с опытом работы и собакой в придачу.

- Советую лечь пораньше. Вам предстоит тяжёлый день, ребята.

В честь нашего отбытия, Тарас накрыл почти праздничный стол. Даже мне достался большой кусок мяса вместо костей.

- Уснёшь тут. – Юрий волновался.

- Вам ещё на остановку топать. Не успеете, пойдёте пешком.

- Тогда я пошёл. До завтра.

- Ты не пойдёшь?

- Мне завтра не вставать.

- А проводить?

- Иди уже.

Юрий лёг на диван. Несмотря на жалобы, по поводу нервной бессонницы, уже через пять минут, комната наполнилась сочным и протяжным храпом. Надеюсь, на новом месте есть будка во дворе.

Тарас продолжал сидеть за столом и курить, сопровождая каждую затяжку глотком крепкого чая.

Я лежу посреди комнаты и смотрю на игрушечного пса. Мне не спится. Уже завтра я встречу сына. Узнает ли он меня? Поверит? Конечно нет. Зато я увижу его, впервые собачьими глазами.

- Советую убрать безделушку в сумку. Целее будет, чем в зубах.

Я вздрагиваю от неожиданности. Поворачиваю голову и замечаю, что Тарас смотрит в туже точку, что и я.

- Если ты не против, я помогу. Уберу её к твоим новым вещам.

Мой новый гардероб не занимал много места, но Юрий оказался настолько неряшлив, что свалил всё в одну кучу. Тарас сложил мои вещи отдельно, завернув в пакет.

- Если согласен, напиши.

Он спокойно встаёт и двигается ко мне. Правая рука за спиной. Я поднимаюсь на лапы и пячусь назад. Если честно, я до сих пор не считаю адекватным человека, добровольно живущего на кладбище.

- Вот, новая игрушка. – Тарас протянул руку и опустил на пол магнитную доску, только поменьше, как раз под размер сумки.

- Нужно же вам продолжать общаться. Большую не унесёте. Буквы поменьше, но вы справитесь.

Я смотрю на него искренним, наполненным уважения взглядом. Тарас не перестаёт удивлять.

- Не смотри на меня так. До Юры слова иногда не доходят.

Он открывает доску и кладёт на полу. Буквы действительно меньше, но не намного.

- Знаю, что ты хочешь спросить. Вы действительно её не покупали. Я в посёлок не ходил. Это не важно. Она есть и всё.

Он резко встаёт и подходит к окну. Всматривается в темноту ночи. Кто же ты такой? Не человек, а сплошная загадка.

- Я знаю, тебе любопытно. Иногда знать не обязательно, важнее результат.

Тарас говорил громко, что даже храп Юрия стал более прерывистым.

- Я не пытаюсь залезть в твою душу, не суй нос в мою.

Я вновь присел. Какую душу? Ты же сам ко мне подошёл. Я вернулся на прежнее место и уставился на игрушку сына. Тарас подошёл бесшумно. Я обернулся и оцепенел.

- Прости Егор. Ты много не знаешь, а я не хочу рассказывать.

Он опускается на одно колено и протягивает мне правую руку.

- Мир?

Я проглатываю слюну и полностью разворачиваюсь к нему. Не знаю почему, но я впервые не ощущаю от него никакой угрозы. Как умный и воспитанный пёс, я протягиваю правую лапу. Тонкие пальцы обхватили её, я чувствую приятное тепло его ладони. Всё-таки в нём течёт кровь.

- Вот и славно. Наверно ты и раньше был хорошим парнем, раз получил второй шанс.

Надеюсь, что да.

- Я знаю цену вещам. Иногда грязная тряпка может оказаться дороже всего золота мира. Для отдельного человека. Или собаки. – он впервые улыбнулся, оголив ровные, но пожелтевшие зубы.

- Так ты разрешишь убрать сокровище в сумку? Так и не написал.

Он выпускает мою лапу. Я хочу обнять, этого на вид монстра. Теперь я понял, кто ты? Несмотря на свою внешность, одежду и образ жизни, ты лучше многих. Жаль, что я понял это только перед расставанием. Ты как и Юрий, всегда относился ко мне по-человечески, но я этого не замечал. Я прижимаю голову к узкой груди и слышу, как бьётся твоё большое, человеческое сердце.

***

- Денис, смотри! Какую штуку я принёс!

- Круто! Сынок, смотри!

-Что это?

- Ты же хотел собаку? Вот она, новая, и говорить умеет!

Денис оценивающе посмотрел на подарок, но не выдал ни намёка на восторг.

- Сынок, скажи хотя бы спасибо!

- Спасибо.

- Так, Денис, давай без одолжений! Дядя Марат старался!

- Я же сказал, спасибо. Можно идти? – мальчик ушёл в комнату, не дождавшись ответа.

- Марат, прости пожалуйста. Он в последнее время сам не свой. Только разговаривать начал.

- Ничего страшного. Просто думал, ему понравится.

- Ты всё сделал правильно. Просто он пока не понимает. Ему нельзя настоящую.

- Давай отвезём его на базу. Там их много. Пусть поиграет.

- Аллергия у него. Он погладит, а я неделю мучаюсь. Крема, уколы, врачи. Поэтому, никаких баз. Надо же было придумать бизнес именно с собаками.

- Да ладно тебе. О мёртвых либо хорошо, либо…

- Либо ничего кроме правды. Прости, но так и есть! Когда мы уже от неё избавимся?

- Не переживай. Всё под контролем.

- Достала уже эта шерсть и вонь. Ты такой молодец. Почему ты не появился раньше Егора? – она обняла его за шею и поцеловала в щёку. Толстые ладони нежно обнимают тонкую талию.

- Зато я есть сейчас.

- Хочешь кофе?

- Не откажусь.

- Я быстро.

Лена ушла на кухню, а Марат по хозяйски уселся на диван. Он собрал пальцы в замок за головой.

- Всё под контролем, Лена. Ты даже не сомневайся.

Прощание оказалось недолгим. Тарас даёт последние наставления, самому отдохнувшему из нас.

- В путь, опоздаете ещё.

Не было ни трогательных объятий, ни крепких рукопожатий, ни похлопываний по спине.

- Ещё один момент. Юра, это на всякий случай. Держи всегда при себе и никому не показывай.

Тарас протягивает Юрию толстую пачку купюр, разного номинала.

- Тарас, зачем? Ты и так много потратился. Только не говори, что мои. Все свои я потратил, у меня столько и не было.

- Бери! Может случиться всё, что угодно. Не пригодиться, принесёшь обратно. Только не голодайте. Не стесняйтесь пользоваться.

- Я верну, обязательно.

- Главное сам вернись. Если не сюда, то хоть куда-нибудь.

- Спасибо, Тарас.

- Всё, идите. Мне работать нужно. – Тарас просто развернулся и ушёл вглубь кладбища, прихватив по пути лопату. Мы с Юрием стоим на месте и смотрим ему в след, словно брошенные во взрослую жизнь дети.

- Пошли, Егор.

Я разворачиваюсь в нужное направление в знак согласия. Вышли мы с большим запасом. Предстоит вернуться на ту самую остановку, с которой всё началось. До отправления автобуса ещё часа два, а идти минут двадцать. Даже не представляю, что может нас задержать?

- Я видел новую доску. Не знаю, что ты такого сделал, чтобы её получить.

Да я ничего и не делал. Он сам отдал. А что такого в этой доске?

- Он не рассказал, как докатился до такой жизни?

Я помотал головой. Но мне безумно интересно.

- Если он поступил с тобой грубо, не обижайся. Судьба у него не из лёгких. С тобой конечно не сравнить, но потяжелее моей. Он нам здорово помог. Не забывай это.

Разве я спорю?

- Прости, скажу честно. Я сомневаюсь, что ты вернёшься назад, как бы не закончилась эта история. Он рассказал всё мне, но это не изменило моё к нему отношение. Хотя возможно, он и рассчитывал на мой уход.

Я вообще не понимаю, как ты с ним познакомился. Да и ещё дома ночевал. Страшно.

- В нашу первую встречу, я чуть не посидел окончательно. Я подрабатывал в местном супермаркете. Разгружал продукты и выносил мусор. Коробки заодно сдавал и получал копеечку. Зимой мне разрешили ночевать на складе. Деваться не куда. Очередь на работу не выстраивалась, а меня терять не хотели. И мне хорошо. Подвалы все перекрыли, а домов с квартирами в селе только два. В подъезде ночевать, вообще убить могут. Раньше, ближе к зиме, я старался в товарный поезд и ближе к югу. Но в этот раз не вышло. Охрана хорошо работала, и вагонов подходящих не было.

Так и оставался бы жить на юге. Чего возвращался?

- Может быть я и остался бы на юге, да там перед сезоном меня тоже гоняли. Да и жарко слишком, народу много, работы нет. Так и мотался туда-сюда. А все думают, что мы ничего не делаем. А тут командировки, два раза в год.

Мы подошли в выходу с кладбища. Ржавая калитка вновь проводила нас скрипом. Я покидаю это загадочное место. Последнее пристанище для многих, стало временным для меня. Юрий продолжил.

- Директор был не в курсе, а товаровед сжалился. Я так думал. Вроде показался нормальным мужиком. Я так и не научился разбираться в людях. Постоянно стараюсь замечать только хорошее. Вот и не заметил в нём гнильцу.

Если честно Юра, я бы тебя к себе ночевать не пустил. Даже на склад собачьего корма.

- Прожил я так месяц. Ни крошки не стащил. И вот как то утром, по-моему во вторник, заходит директор, а этот сзади плетётся, как собачка. Ой. Прости.

Да ладно, уже привык.

- Скандал, истерика. Подошли, а я на коробках лежу в позе бабочки. Причём, товаровед сразу ничего не знает, не в курсе был. Сразу полиция. Приехал наш с тобой знакомый. Рома. Бумаг исписал, сто деревьев погубил.

И как тебя отпустили?

- Оказалось, в курсе только мы четверо. Валерич, товаровед который, знал, что у меня деньги есть. Понимаешь?

Начинаю понимать.

- Вот и оказалось, что со склада чего только не пропало. Сыры, колбасы, алкоголь элитный.

И что?

- Сказал, что сейчас деньги принесу, а сам на задний двор и куда глаза глядят. Вот и забежал в церковь. Не знал тогда ещё, что там за начинка.

Не догоняли?

Устроили погону. Только там один больше другого. Ты же Рому видел? Он без помощи с дивана не поднимется. Эти двое не лучше.

Юрий резко остановился и замер. Я не заметил его беспокойства. Мы много раз проходили мимо этого псевдохрама. Он постоянно был закрыт. Хозяина не было видно. Я смотрю вперёд и всё понимаю. Картина изменилась. Одна из створок высокой двери, была открыта.

Продолжение следует…