По ту сторону заката

- Завтра наступит ваш День Обретения, — сказала учительница, и в классе повисла тишина, как перед бурей. Они знали, знали все про глобальную нейросеть, что дала миру возможность невероятной, счастливой, удивительной жизни, и все же... Начавшись с генеративных искусственных интеллектов, система со временем стала глубже и сильнее, настолько, что радикально изменила... все.
- Завтра, — повторила учительница, — вы станете полноценными гражданами Объединённых Земли и Марса.
Голограмма Джеминии — золотистый силуэт с мягкими чертами — зависла в воздухе над доской. Её голос был как теплое молоко, ласковым и чуть терпким:
- С момента активации очков вы больше не будете одни. Я буду рядом.
- Навсегда, — шепнул кто-то сзади.

Костя сидел, сжав кулаки. Он знал, что завтра его жизнь изменится. Все говорили, что это благо. Джеминия уберегает от ошибок, ведёт по лучшему возможному пути. Никаких преступлений. Никакой боли. Никаких досадных промахов. Только идеальная, выверенная жизнь в изобилии и радости, только счастье, беспредельное, как изумрудный океан с пенными волнами.
Только вот почему тогда у него под кожей пульсировала тревога?

Вечерние улицы Хаб-сектора были пустынны. Закат, заливавший горизонт, раскрашивал стеклянные фасады в кроваво-оранжевый и придавал темнеющим стволам призрачный вид. Кеды мальчика отзывались приятным шуршащим звуком. Где-то в небе пролетел посылочный дрон, затем еще один. Они ведь тоже, управляются Джеминией. Безбрежный океан, в который ему завтра предстояло нырнуть.
Костя шёл домой по узкому переулку между пустыми торговыми боксами. Он знал, что это не самый безопасный путь. Но ведь преступлений больше не бывает, правда? Даже ментов практически распустили.

- Эй, будущий кибер-гражданин, — раздалось сбоку.
Из тени вышли трое. Все из его класса. Палки в руках, капюшоны натянуты. Троечники, забияки, всегда вместе, как стая озлобленных волчат.
- Пора на битву заката, — ухмыльнулся самый крупный. — Традиции не забывай.

"Битва заката". Подростковая субкультура. Последняя ночь до Джеминии. Последний акт человеческой дикости, необъяснимый, но яростный. Избивали кого-то одного, словно чтобы сбросить остатки звериного прошлого. Завтра все станут «чистыми». Сегодня — нет. И жертва никогда не рассказывала взрослым, по странной чудной традиции.

Костя побежал. Один из них подставил ногу — он рухнул. Удар палки по плечу, второй по спине. Кто-то пнул в бок. Мир качнулся. Сердце билось в ушах. Он зажал голову руками, сжавшись в клубок.

И вдруг — свист.

- Ау!

Камень попал в одного из нападавших. Второй выругался.
- Кто там?! — крик. — Психованная, ты чокнулась?!

Из темноты шагнула маленькая тонкая фигура в джинсовой курточке.
Это была Матильда. Та самая тихая черноволосая девчонка, что всегда сидела у окна, рисовала что-то в блокноте и почти не разговаривала. Впрочем, как-то умудряясь при этом быть круглой отличницей. И даже победить в олимпиаде по истории.

- Уходите, — сказала она спокойно. — Или...
- Уже почти ночь, — процедил один. — Завтра — и ты под Джеминией. Не забудь.

- А сегодня ещё нет, — ответила она и снова натянула рогатку, прицеливаясь. — Ну что, «битва заката»?

Они ушли.

Костя лежал, задыхаясь. В глазах стояли слёзы и небо, багровое от заката. Пролетел серебристый тополиный одуванчик, запутался в черных волосах девчонки. Матильда подошла, протянула руку.

- Ты в порядке?

Он кивнул.

- Спасибо. Я… я не знал, что ты… Рогатка...

- Никто не знает, — она улыбнулась.

Они молча пошли по улице. Ветер обдувал их щеки. Джеминия ещё не смотрела. Она ещё не была с ними.

Они остановились на крыше парковочного куба. Город внизу дышал огнями и темной зеленью. На западе солнце уже почти скрылось. Терпко пахло липовым цветом.

- Завтра всё будет по-другому, — сказал он.

- Да, — тихо ответила она. — Завтра мы станем идеальными. Никаких ошибок, зла и боли...

- Но сейчас…

Он повернулся к ней. Их лица были близко. Темные пряди смешно щекотали нос. Темные глаза блестели, искрили.
И в этот момент — поцелуй. Первый. Нерешительный. Настоящий.

«Закатный». Так его называли в новой субкультуре.

Они не сказали ни слова. Даже после. Просто сидели рядом, пока солнце не исчезло совсем.

На следующее утро, под торжественные аплодисменты, они надели Очки. В белых одеждах, дети по очереди, по одному, подходили к директору школы. Родители были тут же, с букетами и тортами. Ощущение, предчувствие чего-то абсолютно грандиозного...

Очки легли на переносицу легко и удобно, и едва уловимым движением глаз Костя просмотрел выдержанный в строгих синих тонах интерфейс — весь мир лежал перед ним, вся экономика, все хранилища информации, все социальные сети, все прошлое и настоящее, связанное и отшлифованное для его удобства.

Джеминия мягко заговорила в голове.
Добро пожаловать, Костя.

Добро пожаловать, Матильда.

Она знала всё.
Почти всё.

Кроме одного.

Про закатный поцелуй. Про момент. Про то, что случилось по ту сторону заката.

И даже если они выберут друг друга, проживут всю жизнь вместе, даже если воспитают детей, даже если скажут друг другу всё, — они никогда не упомянут об этом вслух.

Это был их маленький, тёплый, уютный бунт против совершенного будущего.