Поцелуй Лауры

Любовь их душ родилась возле моря

Н.Гумилёв

Кто в Сан-Маисе не знает Мигеля, племянника Леонардо? Если вы хоть однажды заглянули в пиццерию у старого амфитеатра, то не могли не заметить этого парня. Он целыми днями раскатывает тесто и режет помидоры с джалапенами, но выглядит при этом как бог, сошедший на землю, чтобы поучаствовать в играх смертных. У него красная бандана, белозубая улыбка и ласковый взгляд, за который не стыдно продать душу. Каждый вечер Мигель снимает с гвоздя гитару и поёт посетителям пиццерии “Te amo” и “Besame mucho”, у него бесподобный голос. Невозможно не влюбиться в этого парня.

Кто в Сан-Маисе не знает Лауру, дочь рыбака Антонио? Её чёрные волосы вьются тугими змеями, зелёные глаза будят потаённые мечты, щёки рдеют нежным цветом зари. А талия, а ноги, а грудь! Глаз не отвести от красавицы Лауры.

Лаура любит Мигеля. Мигель любит Лауру. Весь Сан-Маис знает, что они пара. В детстве они играли в развалинах амфитеатра, вместе плавали в море, искали моллюсков, удили рыбу. А когда вошли в пору юности, то вспыхнули неукротимой страстью друг к другу. Старый амфитеатр стал местом ночных свиданий, объятий и поцелуев.

Весь Сан-Маис ждёт свадьбы Лауры и Мигеля. Антонио и братья красавицы порой глядят сердито: не понимают, почему Мигель не торопится. Бабка Адора намекает Лауре, что у неё на все случаи жизни есть средства, пусть скажет внучка, и всё устроится. Но не нужны Лауре бабкины средства, она молода и прекрасна, на всём Юкатане не найти невесты краше её!

– Подожди, – говорит Мигель. – Заработаю больше денег, будет у нас с тобой отдельное жильё, откроем свою пиццерию, будем печь особенную пиццу – жаркую и лакомую, как наша любовь!

Говорит и смотрит Лауре в душу, и тают её сомнения, снова и снова приходит она тёмными ночами в старый амфитеатр.

Вот только не нравится Лауре, когда иностранные туристки донимают Мигеля. Чего им не сидится в безопасных звёздных отелях?

Видит Лаура у Мигеля часы золотые. Откуда? Мигель кивает на американку, которая сидит за столиком и взгляды томные на него бросает.

– Ей же сорок, а то и пятьдесят! – ахает Лаура. – Смотри, двойной подбородок!

– Вот и не ревнуй, – смеётся Мигель. – Она уедет, я часы продам, деньги нам с тобой пригодятся.

Но не уезжает американка, каждый день таскается в пиццерию и с Мигелем лясы точит. “Она и на женщину не похожа, – уговаривает себя Лаура. – Спина квадратная, причёска как у Чичарито”.

– Поехали со мной в Калифорнию, – говорит американка Мигелю, – Я тебе не то что пиццерию – ресторан подарю. Ты справишься, у меня на успех чутьё.

Разве отказываются от такого?

– Нет, нет! – звенит от обиды голосок Лауры. – Не отпущу!

– Малыш, это наш шанс! – ласково уговаривает Мигель. – Представь, когда всё устроится, ты приедешь ко мне. Мы будем жить в Калифорнии!

Лауру колотит от возмущения. Она видела лицо американки. Эти глаза с поволокой. Улыбку до ушей. Сразу видно, что Мигель её трахнул, – такая она довольная!

– Я ненавижу тебя! – кричит Лаура и убегает.

Когда она возвращается, Мигель облегчённо вздыхает. Нужно срочно её утешить, она такая бледная!

Мигель берёт её за руку, притягивает к себе и шепчет.

– Дурочка! Ты моя единственная. Приходи сегодня ночью. Я соскучился.

Лаура размазывает слёзы по щекам. Потом не выдерживает, обнимает его в ответ и целует. У неё новая помада, цвет ей не к лицу, но Мигель, конечно, молчит об этом. Она целует его, значит, простила.

Мигель насвистывает весёлую песенку, когда вдруг замечает, что Лаура подсела за столик к американке.

“Что она задумала?” – сердце едва не выпрыгивает из груди. Женщины разговаривают, смеются. Мигель недоверчиво наблюдает за ними, но тут ему поступает новый заказ, он отвлекается и не видит, как американка пробует незнакомый соус, предложенный Лаурой.

***

Ночь. Тишина. Слышно только, как плещутся волны. А Лауры всё нет. Мигель чувствует, как горят его губы. Что за напасть? Мигель дотрагивается до них и вскрикивает от боли. Похоже, что его кожа покрылась волдырями. Ему трудно дышать, сердце бьётся в неистовом ритме. “Неужели Лаура?” – Мигель теряет сознание.

Когда он приходит в себя, то видит, что уже светло. Кажется, он опоздал на работу. Голова раскалывается, губы болят. Пошатываясь, Мигель выходит из развалин.

– Мигель! Что у тебя с лицом? Ты уже слышал новость? – вопят мальчишки, едва его приметив. Мигель затыкает уши. Он не хочет слышать о том, что американка мертва. В полуобморочном состоянии он подходит к пиццерии. Здесь собралась половина Сан-Маиса. Люди расступаются перед ним.

– Доброе утро, Мигель, – слышит он насмешливый голос Лауры. Девушка прекрасна в облегающих джинсах и модном топе. Она держит за ручки инвалидное кресло, в котором сидит американка, постаревшая ещё лет на десять. Американка беспомощно вертит головой и бормочет: “Не вижу. Не вижу”.

– Я уезжаю в Калифорнию с госпожой Купер. Она наняла меня сиделкой. Зашла попрощаться, – говорит Лаура. – Ты выглядишь ужасно, – добавляет она и, развернув инвалидное кресло, катит его к автобусу.

Мигель молча глядит ей вслед.