Под Новый Год в июле

На пикник собирались давно, но все никак собраться не могли. То у Аньки дача, то у Павла Сергеича машина сломалась (в очередной раз), то у Оксаны сессия. Наконец все как-то состыковалось и устаканилось. Сессии сдались, тещи-мамы свекрови все что надо вскопали и посадили, и даже автобус нашелся.

Приличный Фольксваген, старенький, но неожиданно комфортный подобрал всех лояльных и преданных сотрудников фирмы "Алтай" у памятника птичке (стелы с гербом на площади перед зданием мэрии).

Разместились с комфортом, места хватило всем, даже ноги положить на сидения напротив, "Алтай" насчитывал всего 11 сотрудников, включая водителя и уборщицу, так что в микроавтобус как раз влезли. Дольше грузили маринованное мясо, картоху и прошлогодние заготовки, которые Анна решила утилизировать вот так негуманно - скормить коллегам.

Хотя - почему негуманно? Заготовки у Аньки всегда были вкусные, а что прошлогодние, так санитарного инспектора с собой не брали, а остальным до соблюдения ГОСТов и акцизных марок дела не было. Да, самогон тоже погрузили, че бы нет то? Спиртное и спиртное. Тройной перегонки, между прочим.

- Пристегнитесь, взлетаем, - скомандовал Витька. Но с места тронулся аккуратно, почти нежно, словно не осточертевших за год коллег вез, а, как минимум, нитроглицерин в пятилитровых канистрах.

Ремнем щелкнул только Артем, да и то по привычке. Ему пришлось в свое время два раза сдавать на права, первый экзамен закончился уже через пять минут после начала - Темушка забыл пристегнуться и инструктор заявил, что ему все предельно ясно. Артем обиделся, и, похоже, получил травму, потому что с тех пор просто НЕ МОГ не пристегнуться в транспорте, даже в телеге искал глазами ремни.

Остальные трепались, потягивались. Кое кто уже раскупорил пиво, а Василиса расчехлила гитару. Тонкий перебор струн нечувствительно вплелся в шуршание пакетиков с чипсами и тихое, едва слышное поскрипывание хреновых, почти стершихся в ноль тормозных колодок.

Мы встретимся едва ль, дороги замело.

Заботится январь чтоб нам не повезло.

Тепло твоей руки осталось навсегда

У той большой реки, где не бывает льда...

- Янка, ты с кем в домике?

- С Анной Ивановной, - рыжая повернулась к айтишнику Славе, - знаешь же, вместе распределялись.

- Может, со мной? - он понизил голос и двинул бровями, - м?

- Джава, ты долбанулся или упоролся? - удивилась непосредственная Янка, громко, на весь автобус, - я к тебе, а Паровоз к Ивановне?

На них заоборачивались, даже чипсы бросили. Анька ухмыльнулась, показывая, что она - запросто, ей еще один внук, пятый или шестой, в коллекцию, как родной залетит. И куда пристроить - знает, и что с этого поиметь. Дач у нее две и обе по двенадцать соток, так что мужики, тем более такие, паровозистые - дело не лишнее.

- Ну должен же я был попробовать? - фыркнул Славик и откинулся на сидение.

К симпатичной рыжей логистке он подкатывал давно, уже дня четыре как. Крепость все еще не сдалась, но и Славик не сдавался. Похоже, у реки с романтичным названием Радка, было назначено генеральное сражение за личную жизнь программиста.

- Тем, а чего ты Маришу не взял? - неунывающий Джава обернулся к задумчивому очкарику. Темка смотрел в окно, наблюдая, как с неторопливостью королевской процессии исчезает хвост деревянного пригорода, сменяясь полями. На пригорке паслись рыжие коровы.

- Так свои же собирались, - пожал плечами специалист по холодильникам, а заодно по складу, и еще раз заодно, по кондиционерам, вентиляторам, жалюзи и прочему... В небольшой фирме многое было "заодно". Логистка заодно проверяла ветеринарные свидетельства на молоко, мясо и яйца, а бухгалтер - Ивановна тащила на себе кадры, табель и кассу. - Она сама не захотела, сказала что никого не знает.

- Вот и пусть два дня мучается, представляя тебя в объятьях наших красавиц, - Джава повернулся, собираясь поймать задорный взгляд Василисы, но наткнулся на ехидный - Анны Ивановны...

- Дотреплешьс я ты, Славочка, когда-нибудь, - сообщила она, запуская аккуратную ладошку в пакет с полосатыми семечками.

- И чего будет? - с наигранным ужасом сощурился Джава.

- Бить тебя будут, - я прямотой опытной, знающей жизнь женщины, трижды мамы и пять или сколько там раз бабушки ответила та. - Возможно, ногами.

Джава отвлек Темку не вовремя. Если бы он продолжал смотреть в окно, может, и заметил бы неладное. Он потом часто об этом думал и ругательски ругал себя, хотя Маринка, жена, всегда резонно возражала что пыриться в это клятое окно ему не судом присудили...

...А на дорогу меж тем наползал густой туман, белый, как молоко и глухой, как вата. Он был неестественно быстрым, словно научился скорости у лавины. Миг - и заволокло дорогу, поля, перелесок. Мир за окнами исчез, превратившись в движущуюся белую пустоту.

Автобус некоторое время продолжал ехать, а потом встал.

- В чем дело, Витя? - недовольно спросил директор, но, взглянув в окно коротко кивнул, - вопрос снимается. А где мы? Что навигатор говорит?

Витя коротко матюгнулся.

- А более информативно? - терпеливо уточнил директор.

- А навигатор, Павел Сергеич, говорит что мы прямо посередине реки...

- Мобильники? — первой сообразила Анька. Голос у нее звучал глухо.
Десять рук полезли в карманы. Десять лиц вытянулось в унисон.

- Нет сети... но... — Василиса смотрела на экран своего телефона с таким видом, будто видела его впервые. — Дата... Ребята, какое сегодня число?»

- Тридцатое. Июля. — автоматически отозвался Павел Сергеич. — Понедельник.

- У меня... — Василиса медленно подняла глаза. — У меня четвертое августа. Четверг.

В салоне повисло молчание, нарушаемое только тиканьем чьих-то механических часов.

- Глюк, — хрипло сказал Славик. — Сбой какой-то.

- У меня тоже четвертое, — тихо сказал Артем, глядя на свои умные часы, - не может быть глюк сразу у всех?

Один за другим они сверяли показания. У всех, без исключения, на всех устройствах — 10:17 утра, 4 августа. И туман... Откуда взялся туман в 10 утра в июле... ну хорошо, пускай в августе. Вот только не бывает такого ни в июле, ни в августе. Не в этой местности.

- Я попробую чуть вперед проехать, - неуверенно сказал Витя, - если фары врублены, так дорогу впереди немного видно.

- Давай, на первой передаче, - кивнул директор, - трогай потихоньку. Может, этого тумана тут чуть, а мы будем сидеть как придурки.

О странной аномалии с пропавшими четырьмя днями не сговариваясь промолчали, как то это было слишком для этого странного места. Поскорее оставить его позади всем показалось очень хорошей идеей.

Молодой ельник вдоль грунтовки тянулся выматывающе медленно. На песни и чипсы больше не тянуло, а тянуло на истерику. Но коллектив торгово-закупочной фирмы обладал хорошей стрессоустойчивостью, такой и подбирался. Иначе в их деле нельзя, особенно, если работаешь с таким деликатным товаром, как продукты питания.

- Туман не может тянуться далеко, - негромко сказала Василиса, - он обычно лежит полосами.

- А во всем вот этом вот есть что-то обычное? - резко спросила Янка?

- Ну, так, душа моя... лес, туман, романтика... Может, обнимемся? - Джава с готовностью повернулся к девушке.

В этот момент автобус резко дернуло и бросило в сторону. Раздался глухой удар снизу, скрежет по днищу, и «Фольксваген», пыхтя, замер посреди дороги. Витька беспомощно покрутил ключ зажигания — в ответ только хриплый, пустой звук стартера.

- Ну что, опять? — вскинулся Павел Сергеич.

- Не опять, а снова, — буркнул Витька, вылезая из кабины. — И камень вроде не такой уж и большой...

Водитель разблокировал дверцу и, спрыгнув на землю, пропал в молоке. Сквозь щель туман прохладными и почти живыми змеями вползал в салон. Смотреть на это было почему-то неприятно, словно это было не безобидное явление природы, сгустившийся водяной пар, родившееся на земле облако - а какой-то зверь, неведомый и опасный.

Не сговариваясь, все засобирались наружу, инстинктивно стремясь покинуть замкнутое пространство.

Они стояли на старой грунтовой дороге, петлявшей между полей. На местности, не через стекло, туман уже не казался таким густым. Сзади уходил вдаль густой малинник, впереди дорога резко упиралась в темный бор. Камень, о который они «споткнулись», лежал странно — будто специально вывернутый из земли острым углом вверх. И он был черным, в отличие от серого щебня вокруг.

- Однако, надо эвакуатор вызывать, — сказала практичная Анька, доставая телефон.

- Не ловит, — хмуро констатировал Витька, обходя всех с поднятым гаджетом. — Ни у кого. Совсем.

Это было уже не смешно, и, если разобраться, довольно раздражающе. Захотелось поругаться. Просто так, чтобы выплеснуть напряжение. Но коллектив "Алтая" был довольно дружным и сплоченным. Им было против кого дружить: Роспотребнадзор, Госпожарнадзор, Ветеринарная служба, налоговая, лицензионные организации, страховые компании. Поэтому меж собой не сварились, хватало внешних врагов.

Тишина, накрывшая их, была не городской. Густая, звенящая, нарушаемая только жужжанием насекомых да далеким криком коршуна. И в этой тишине медленно двигался туман. Он стелился по верхушкам сосен низкой, плотной пеленой, цвета ультрапастеризованного молока, длительного хранения, и полз, кажется, против ветра.

- Ребята... — неуверенно произнесла Василиса. — А это точно наша дорога?

Все посмотрели на поворот. Старый, покосившийся указатель, которого никто минуту назад не заметил, гласил выцветшей краской: «Радка. 2 км».

- Странно, — пробормотал Павел Сергеич. — Бабка моя, царство ей небесное, из тех мест была. Говорила, речка-то... с норовом. Название от слова «рада», мол. А на деле рада она только своим. А чужих... будто не любит. Люди на ней пропадали. Не тонули, а именно пропадали. Бесследно. И не всплывали потом нигде.

Из глубины леса, куда вела дорога, донесся звук, не похожий ни на что. Как будто кто-то провел смычком не по струне, а по мокрому стеклу. Один раз, другой.

- Так, — твердо сказала Анна Ивановна, бросая пакет с семечками в автобус. — Витька за руль, мы в зад. И будем толкать эту консервную банку, пока не допихаем до места, где ловит сеть. Поехали отсюда. Сейчас же.

Но когда они обернулись к автобусу, все дружно замерли. На чистом лобовом стекле «Фольксвагена», изнутри салона, кто-то уже успел написать размашисто, влажным по стеклу, одно слово:

ОСТАЛИСЬ.

А на переднем сиденье, где только что сидела Василиса, лежала ее гитара. И по ее струнам, будто невидимой рукой, пробежала последняя, тихая, дрожащая нота...

В коллективе был легкий гендерный перекос, если считать приходящую на полдня уборщицу Юливанну, женщин было больше. К тому же, как ни верти, одному из мужчин предстояло сидеть за рулем...

- Девчоночки, кто в положении, лучше признавайтесь сразу? - Анна окинула орлиным взглядом команду Василисы, менеджеров по работе с клиентами и поддержке продаж. Оксанка с Маринкой дружно помотали головами. Третий менеджер, по работе с поставщиками, был "пола мужеска", к нему вопрос не относился. Поэтому он молча встал рядом со Славиком и уперся ногами в грунтовку, а руками в тыл "Фольксвагена".

Женщинам места не хватило, поэтому они уперлись руками в тылы мужчин и, кажется, больше мешали, чем помогали. Но никто их не гнал.

Толкали вдесятером — вернее, четверо мужчин толкали, а женщины изображали солидарность. Сначала с шутками. Потом с матерком. Потом просто молча, с тупым упрямством.

«Фольксваген» не сдвинулся ни на сантиметр. Не то что не завелся — колеса даже не провернулись. Автобус стоял, будто вросший в землю по ступицы. Словно кто-то невидимый сзади держал его за бампер.

«Да это же бред», — сквозь зубы процедил Славик, вытирая пот со лба. Он отошел, пнул колесо. Колесо было нормальным, резина упругой. Но ощущение было такое, будто они пытались сдвинуть бетонную плиту, лишь стилизованную под микроавтобус.

Павел Сергеич обошел вокруг, присмотрелся к грунту под колесами. Обычная укатанная земля не была ни рыхлой, ни вязкой. Никаких логичных причин для такой аномалии не было, однако же причин не было, а аномалия вполне себе была.

Анна Ивановна стояла в сторонке, скрестив руки. Ее взгляд был тяжелым и понимающим.

«Еще раз! Всем разом! На три!» — скомандовал директор, сам не веря в успех. - РАЗ! ДВА! ТРИ!»

Напряглись до хруста в суставах, до темноты в глазах. Вжимались в сталь плечами, ладонями, лбами. Витька в кабине до упора вжал педаль тормоза, потом резко бросил, пытаясь поймать момент... Автобус даже не качнулся.

Тишина после этой неудачи была гуще и страшнее, чем лесная тишина вокруг. Стало ясно, что это не поломка. Это — что-то другое. Непонятное и от того... бесячее.

«Так, — сказала Анна Ивановна, вытирая руки о брюки. — Значит, так. Кто-то один идет вперед, к базе. Там связь была, я проверяла в прошлый раз, когда договаривалась. Как выйдет на трассу — сразу вызванивает эвакуатор и все дела».

Предложение повисло в воздухе. Все молчали, переглядывались. Охотников не находилось. Даже среди мужчин.

«Я за рулем должен быть, если что», — первым выпалил Витька, потупив взгляд.
«Спину сорвал, толкая», — мрачно заявил Павел Сергеич, хотя минуту назад орал громче всех и бегал вполне бодренько.
Славик внезапно вспомнил, что у него слабое сердце и он плохо ориентируется в лесу. Вадим просто отвел глаза.

Страх был необъяснимым, иррациональным, но плотным, как тот туман. Идти одному по этой тихой дороге, в эту слишком густую зелень, от которой веяло не прохладой, а молчаливым ожиданием… Никто не хотел быть этим «кем-то».

«Придурки, — фыркнула Василиса. — Чего поодиночке шляться? Мы же коллектив. Идем все. До базы, говоришь, полтора километра от указателя? А до указателя — два. Итого три с копейками. И связь там точно будет».

Идея захватила всех, потому что была простой, правильной и коллективной. Не пропадать же выходным! Мясо везли, водку везли. Автобус что? Железка. Постоит, небось, дырки в грунтовке не промнет. А и промнет, так эвакуатор справится. Главное — не потерять место.

«Славик, ты у нас айтишник, — кивнула ему Анька. — Поставь на карте метку, геолокацию. Чтобы потом не искать».

Артем, уже чувствовавший под кожей ледяной комок тревоги, достал телефон одновременно с Джавой. Две метки надежнее, чем одна, так? А в таком месте надежность лишней никак не будет.

Открыл карту. Спутник ловил отлично, синяя точка их местоположения ясно горела на грунтовке. Он ткнул в нее пальцем, выбрал «Сохранить точку», дал ей имя: «Фолькс проблем». Нажал «ОК». Приложение зависло на секунду, а затем синяя точка… исчезла. На ее месте был просто серый фон карты без деталей. Он потряс телефон, перезагрузил приложение. Карта загрузилась, но их местоположение теперь не определялось вообще. Компас показывал на север, но стрелка дёргалась, как пьяная.

«Не… не сохраняется», — глухо сказал Артем. — И локация глючит.— Запиши координаты вручную! — посоветовал Славик. - Я заскринил, но хрен же знает, вдруг до базы телефон разрядится.

Артем скопировал цифры из верхнего поля. Они были странными: широта вроде нормальная, а долгота зашкаливала за пределы разумного. Таких цифр на этой части планеты быть не могло.

«Ну и ладно, — махнула рукой Анька, но в ее глазах мелькнуло то самое «понимание», которое было страшнее открытого ужаса. — Не потеряем. Дорога-то одна. Туда и обратно. Разгружайте самое ценное: мясо, водку, гитару. И пошли. Вместе веселее».

Идея была столь спасительной и бодрой, что все ухватились за нее. Автобус, так внезапно утративший подвижность, остался стоять посреди дороги, немой и тяжелый. А они, навьюченные кульками и канистрами, тронулись по направлению стрелки указателя. Дружной, шумной гурьбой. Как будто и не было ни тумана, ни четырех потерянных дней в телефонах, ни камня, вывернутого из земли острием вверх.

Только Артем, идущий в хвосте, обернулся.

И ему показалось, что в тёмных стеклах «Фольксвагена», в тех самых, где утром кто-то написал «ОСТАЛИСЬ», на миг мелькнуло отражение. Не их, уходящих. А какое-то другое. Будто в салоне, в прохладном полумраке, всё ещё сидели люди и молча смотрели им вслед.