Под покровом ночи

Туман вился между деревьями, как живые щупальца, цепляясь за подол её пальто. Лена ускорила шаг, нервно сжимая ключи в кармане. «Чёрт, зачем я пошла через этот проклятый парк?»

Автобус сломался, такси не ехало, а до дома было ещё добрых сорок минут пешком. Ветер шевелил её каштановые волосы, заставляя пряди прилипать к влажной от страха шее.

Именно тогда она услышала шаги.

Тихие. Размеренные. Слишком близкие.

Лена обернулась, сердце колотилось где-то в горле. Парк был пуст, лишь туман клубился между чёрных стволов старых ив.

— Ты потерялась?

Голос прозвучал прямо за спиной, низкий, бархатистый, словно шёлк, скользящий по голой коже.

Она резко обернулась.

Он стоял в метре от неё.

Высокий. Очень высокий. В длинном чёрном пальто, которое сливалось с ночью. Его лицо было бледным, почти фарфоровым в лунном свете, а глаза...

Глаза светились слабым алым отблеском.

Лена почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— Я... Я просто иду домой, — её голос дрогнул.

Он улыбнулся.

Клыки.

Длинные, острые, слегка выступающие над нижней губой.

— Все спешат, — прошептал он, делая шаг вперёд. — Но ты останешься.

Лена попыталась отступить, но спина упёрлась в ствол дерева. Его пальцы сжали её запястье — холодные, как мрамор, и сильные, как стальные капканы.

— Отпусти!

Она дёрнулась, но его хватка лишь усилилась. Внезапно её тело отозвалось странной слабостью, ноги стали ватными, а между бёдер пробежал тёплый, влажный импульс.

Что... что со мной?

Он наклонился, его губы почти коснулись её уха.

— Ты пахнешь страхом... и возбуждением.

Дыхание его было ледяным, но от него по коже разливалось невыносимое тепло.

Лена попыталась оттолкнуть его, но её руки беспомощно опустились.

— Что ты со мной делаешь?

— Дарую наслаждение.

Его губы коснулись её шеи.

Острая боль — и тут же волна огненного блаженства.

Лена вскрикнула, её тело выгнулось, грудь прижалась к его холодной груди.

Он впился клыками глубже, и мир взорвался в миллионе искр.

Клитор пульсировал, матка сжималась в мини-оргазме, соки заливали внутренности.

— Ах... господи...

Он оторвался от её шеи, капля крови скатилась по коже.

— Ты будешь моей.

Тьма накрыла её, как тёплое одеяло.

Последнее, что она почувствовала — его руки, подхватывающие её на руки.

И смех.

Тёмный.

Манящий.

Бесконечный.