Под розовым гусем

К вечеру погода совсем испортилась. Сугробы намело по колено, но звездопад и не думал прекращаться. Звёзды скрипели, скатываясь с крыши, втыкались в постройки и чахлые деревья, рассыпались в колкую труху. В такое ненастье никто и носа не высунет из дома. Ино́ка закрыла аптеку и налила себе стаканчик гипокраса. Сейчас она выпьет вино и займётся любимым делом.

Взгляд упал на малиновый пуф, на котором любил дремать Сван. Интересно, куда он запропастился?

Инока отхлебнула вино, и тут в дверь постучали.

“Не буду открывать”, – решила хозяйка.

Незванный гость ударил в дверь кулаком и выругался.

“Это явно кто-то чужой, – нахмурилась девушка. – Пусть идёт прочь”.

“Именем короля!” – взревел разгневанный прохожий и ударил с такой силой, что засов не выдержал и отвалился от косяка. Дверь распахнулась, и в зал вломился высокий мужчина. Инока расплескала вино.

Она оказалась права: кожаный плащ, надетый поверх кольчуги, перчатки с металлическими пластинами и добротные сапоги выдавали в незванном госте рыцаря, а рыцари в Чуфе отродясь не бывали.

– Забаррикадировалась, сквернавка? – рыцарь откинул капюшон и смерил Иноку суровым взглядом. – Знала, как на улице хлещет, и не пустила?

Рыцарь осмотрел свою одежду и сапоги, покоцанные звёздами, и сплюнул на пол. Потом снял и бросил в угол тяжёлый плащ. Проём между дверью и косяком закрыл ветошью, чтобы не дуло.

– Ненавижу лето! Уж лучше град, снег и ливень, чем эти звёзды!

Пришелец был молод, но вздорный нрав наложил отпечаток на его лицо: на переносице и в углах рта залегли преждевременные морщины.

– Что ты сделала со своими волосами? – воскликнул рыцарь, вновь обратив к хозяйке гневный взор.

Инока попятилась. Она покрасила волосы в розовый цвет, но ему-то какое дело? Розовым было и чучело гуся, парящее под потолком аптеки и занавески, закрывающие полки с некоторыми лекарствами от любопытных глаз. Вывеска на улице, на которую гость вряд ли обратил внимание из-за лютого звездопада, гласила: “Под розовым гусем”.

Рыцарь оглядел зал, щедро освещённый масляными лампами, полки, уставленные графинами, банками и коробками.

– Ты здесь одна? – спросил он, усмехнувшись. – Твоя лавка?

– Это лавка господина Свана, – пролепетала Инока. – Он должен вернуться с минуты на минуту.

– Едва ли, – хмыкнул рыцарь. – Похоже, твой Сван застрял в халупе у какого-нибудь приятеля, а ты здесь одна.

Рыцарь навалился на стойку и подмигнул хозяйке.

– Давай знакомиться. Меня зовут Джебберт, можно, Джеб.

– Госпожа Сван, – с достоинством добродетельной леди произнесла Инока.

Рыцарь Джебберт захрюкал от смеха.

– Хры-хры-хры-госпожа, – икнул он, вытирая слезу. – Ну-ка плесни мне отраву, которую ты пьёшь, и притащи что-нибудь съестное.

Джеб проследил, чтобы хозяйка налила ему и себе вина из одного графина. С закуской оказалось не густо. На блюде, которое госпожа Сван поставила перед гостем, был твёрдый, как камень, кусок хлеба, зелёный сыр и подозрительного вида солёный хариус.

Джеб отхлебнул вина и скривился.

– Кислятина! Вы называете это гипокрасом? Вы себе льстите!

Он ухватил хариуса за хвост и вонзил зубы в рыбину. На его глазах снова выступили слёзы, на этот раз не от смеха.

– Какая гадость! Эту рыбу, должно быть, мумифицировали ещё в Египте! Убирай! – Джеб оттолкнул блюдо, и содержимое полетело на пол.

Инока втянула голову в плечи.

– Какая дыра! Что я здесь делаю? – закатил глаза гость, опрокидывая в горло кислый гипокрас. – Вино – дрянь, рыба – дрянь. Хозяйка – худая, как свечка, ухватить не за что.

– А зачем вы приехали в Чуфу? – спросила Инока, собирая с пола хлеб и рыбу и пряча блюдо.

– Мой верный человек нашёл то, что я много лет искал. Надо же было ему назначить встречу на самом отшибе королевства! Сегодня точно воскресенье?

– Точно, – кивнула Инока, наполняя стакан рыцаря.

– Если б не звездопад, я бы не опоздал. Хорошо хоть коня оставил на постоялом дворе! Ты знаешь мастера Тхора?

Инока покачала головой.

– Он должен был ждать меня в вашей деревне у колодца. Непогода его отпугнула. Тоже пережидает где-то под крышей эту звёздную пакость. Куда он денется, верно? Я же его из-под земли достану!

– Что вы хотели купить?

– А-а-а, госпожа Сван, – погрозил пальцем Джеб. – Меньше знаешь, лучше спишь! Ну ладно, скажу тебе, ты же никогда не выберешься из этой глуши. Мастер Тхор нашёл Перст судьбы. Исключительный меч. Легендарный! Некогда им владел король Барбении, непобедимый Громобой. Говорят, что если Перст судьбы доверяет владельцу, то подсказывает, как лучше поступать в непростых обстоятельствах, предупреждает об интригах, раскрывает замыслы врагов. Владелец этого меча достигнет всего, к чему стремится! Мои руки держали много славных клинков, я уважаю благородное оружие, но Перст судьбы больше, чем меч. Он станет мне другом!

Стукнув стаканом о стойку, Джеб грубо схватил Иноку и вытащил её из-за прилавка. Она вскрикнула.

– Я не привык сидеть без дела, госпожа Сван. Ожидание бесит! Иди сюда, моя овечка! Своё руно между ног ты тоже выкрасила в розовый?

Джеб навалился на Иноку, но в этот момент дверь распахнулась.

– Господин Сван? – осклабился рыцарь, а Инока выскользнула из его объятий.

В зал вошёл мужчина с всклокоченными волосами, в длинном балахоне.

– Есть тут кто? – вошедший зашатался, беспомощно оглядываясь.

Его глаза слиплись от крови, пятна крови проступали и сквозь прорехи на балахоне.

– У вас лоб рассечён! – воскликнула Инока. – Сядьте!

Мужчина рухнул на пол, как подкошенный. Инока набрала в таз воды, села рядом с раненым и принялась оттирать кровь с его лица смоченными водой тряпицами.

– Зачем ты возишься с этим отребьем? – раздражённо спросил Джеб. – Мы с тобой ещё не закончили! Давай я вышвырну его на улицу!

– Проявите милосердие, – возразила Инока.

– Только если ты обещаешь вознаградить меня!

Промыв рану, Инока перевязала мужчине голову. Теперь он смог увидеть, где находится.

– Аптека, – он попробовал подняться.

– Сидите, – остановила его Инока, – а то голова закружится.

– Здесь нет пауков? – подозрительно осведомился раненый. – Мне мерещатся тени…

– Есть толчёные тараканы, – невозмутимо ответила Инока.

– Простите. Спасибо, что приютили. Погода – зверь. Вы разрешите переждать?

– Конечно, вам уже и так досталось.

– Какое всё зелёное, – раненый приложил ладони к глазам, как будто ему было больно смотреть на Иноку. – Мне надо закурить.

– Подать табаку?

– У меня есть.

Раненый засуетился, полез под балахон в поисках трубки и зелья и тут же заохал: порезы на теле саднили.

Джеб скривился, наблюдая за ним.

– Эй ты, куча тряпья! Я не позволю тебе вонять в моём присутствии. Душил бы всех дымокуров голыми руками! Ступай во двор!

– Там же… звездопад, – растерялся раненый.

Но Джеб уже схватил его за плечо и потащил к двери, ведущей из торгового зала в лабораторию.

– Скажи спасибо госпоже Сван за то, что я не выпнул тебя на улицу! – распалился Джеб. – Придумал тут портить нам воздух!

Избавившись от раненого, Джеб вернулся к хозяйке.

– Наконец-то! – рыцарь стащил кольчугу и швырнул её в тот же угол, где лежал его плащ. – Улыбнись мне, сердобольная госпожа, пока…

Входная дверь со скрипом отворилась.

– Да что б тебя! – Джеб сжал кулаки, готовый встретить негодяя, срывающего его планы.

Инока обратила к двери взор, полный надежды. Но на этот раз никто не вошёл.

– Это ветер, – сказал Джеб, выглянув на улицу.

Он осмотрел сломанный засов, подобрал валявшийся на полу гвоздь и, приладив щеколду на место, забил гвоздь своей тяжёлой перчаткой.

– И пусть только кто-то попробует мне помешать, – зловеще прошипел рыцарь.

– Знаешь, что мне обидно? – Джеб смерил Иноку тяжёлым взглядом. – Когда я пришёл сюда, ты даже не спросила, ранен ли я, не нужна ли мне помощь. Да что там, – ты даже впускать меня не хотела. А к этому нищеброду, оскверняющему рот дымом, ты кинулась, как к родному! Поэтому я не буду ласков с тобой, зловредная госпожа Сван.

Инока вновь оказалась в его жёстких объятьях.

– Погоди! – Джеб принюхался и отставил её в сторону. На лице его отразилось смятение. – Я вспомнил, где видел этого отщепенца!

Он толкнул дверь и вбежал в лабораторию. В нос ударил пряный запах мускусного табака. Инока вошла следом и выглянула из-за плеча рыцаря. Несколько масляных ламп освещали столы со склянками, станки, кастрюли, массивную печь и прессы для выжимания масел.

На полу сидел раненый с трубкой в зубах. Он… обнимал голого массивного мужчину за торс.

Глаза дымокура полыхнули зелёным.

– Это не то, о чём вы подумали, я сейчас всё объясню, – пробормотал он, не выпуская трубки изо рта.

– Здравствуй, Эфа! – с издевкой поклонился Джеб. – Ты, кажется, обнаружил господина Свана?

– Я только хотел его перевернуть, – сказал зеленоглазый, завершая начатое.

Мужчина безвольно завалился на спину. На лице его навеки застыла маска ужаса. Джеб шагнул ближе. На груди трупа чернела татуировка гильдии – одуванчик.

– Мастер Тхор! – выдохнул Джеб, не веря своим глазам.

– Берегитесь! Сзади! – закричал Эфа.

Рыцарь вильнул в сторону, и удар чугунной сковороды пришёлся ему по уху. В голове зазвенело. Джеб взыл от боли и упал на колени. Когда он обернулся, то увидел, что аптекарша со сковородой в руках застыла, как статуя, а взгляд её словно прикован к куску металла, который Эфа держал на вытянутых руках.

– Что происходит?

– Помогите мне, Джебберт. Это принцесса Инока. Свяжите её, и мы доставим её королю.

Джеб поднялся, потирая ушибленное ухо.

– Что ты говоришь? Неуловимая Инока? Она? Не так страшен чёрт, как его малюют! Почему она не бросается на тебя? Что у тебя в руках?

– Волчье серебро. Оно обладает гипнотическим действием на некоторых ведьм. Свяжите её! Что вы медлите?

– Думаешь, это она убила мастера Тхора?

– Откройте сундук!

Откинув крышку, Джеб выудил из сундука фигурку. Кукла была с пол-локтя величиной и один в один похожа на монаха Лежонского ордена. Сундук был набит куклами, изображающих людей разных сословий и занятий.

– Инока-кукольница. Инока-душеедка, – Джеб вспомнил прозвища принцессы, сбежавшей из королевской тюрьмы семь лет назад. – Она, правда, делает их из людей?

– Конечно! У меня редкий дар, помогающий службе: места, где находятся трупы, видятся мне в зелёном свете. Эта… лаборатория сияет, как сотня зелёных солнц!

– А я грешным делом подумал, что ты следил за мной, Эфа! – усмехнулся Джебберт.

– Король осведомлён о путешествиях его рыцарей. Он надеется, что любимый племянник не станет обращать против него знаменитый Перст судьбы.

Руки Эфы дрожали: удерживать серебро становилось всё труднее. Он проклинал Джебберта за то, что тот не торопился.

Рыцарь вытащил очередную заинтересовавшую его куклу. Это была дама в роскошном бархатном платье.

– Госпожа Услада, – потрясённо прошептал Джеб. – Вторая жена Крутимира. Недолго она была королевой.

Ему захотелось спрятать фигурку, забрать её себе на память, и он положил даму на стол. Наверняка, в сундуке были и другие знакомые ему придворные.

– Сколько их тут? – спросил он, ни к кому не обращаясь, погрузившись в воспоминания о преступлениях принцессы Иноки. Долгое время Крутимир покрывал её злодеяния.

– Ты будешь сорок седьмым, – прошипела Инока.

От её внимания не укрылось, что соглядатай короля держится из последних сил.

– Ради всего святого, Джебберт! – выкрикнул Эфа. – Свяжите её хорошенько, а потом продолжите играть в куклы!

Джеб повернулся к Иноке и вытащил из её безвольных рук сковородку.

– Любопытная у меня получилась поездка, – хохотнул он, скручивая руки Иноки ремнём. – Ты же расскажешь мне, где спрятала Перст судьбы? В королевских застенках он тебе не понадобится.

Инока смотрела мимо него на потолок и улыбалась. Чёрное членистоногое прыгнуло вниз, и раздался крик Эфы.

– Что это?! Что у меня на голове?!

Джеб обернулся и невольно вздрогнул. Голову соглядатая короля оседлал крупный паук.

– Это Сван, – мстительно пояснила Инока. – Мой тарантул. Ядовитый.

Сван начал осторожно спускаться на лицо Эфы.

– Нет! – заплясал тот, как сумасшедший, и серебро выпало из его рук.

– Смахните его, не паникуйте, – любезно посоветовал Джеб.

Очнувшись от гипноза, Инока взмахнула руками и набросила их рыцарю на шею, как петлю. Зря он не догадался связать ей руки сзади. Притянув рыцаря к себе, Инока впилась губами в его рот. Джеб забился, пытаясь вырваться, но принцесса держала крепко. С каждым её глотком сопротивление рыцаря становилось всё более вялым, лицо его сдулось, как лопнувший рыбий пузырь. Когда аптекарша отпустила Джеба, он обмяк и свалился к её ногам.

– А я всё ждала, когда же ты меня поцелуешь! – Инока отпихнула ногой труп рыцаря, нашла скальпель и принялась резать ремни.

Эфа, между тем, перестал орать и стоял ни жив ни мёртв, боясь пошевелиться. Лапы паука щекотали ему лицо. Сведя глаза к носу, Эфа встретился с сочувствующим взглядом восьми глаз чудовища, и, тоненько всхлипнув, лишился чувств.

– Спасибо, Сван.

Благодарная хозяйка подняла питомца и погладила его мохнатую спинку. Она бросила недоумевающий взгляд на соглядатая короля.

– Как можно не любить пауков?

Голова кружилась от сытости. Сначала Тхор, потом Джебберт. Она была не в состоянии выпить сейчас ещё одну душу, её бы просто вырвало. Но надо скорее обезвредить королевского шпиона, пока он не пришёл в себя. Инока снова схватила скальпель и склонилась над Эфой.

Дом тряхнуло с такой силой, что склянки со снадобьями посыпались на пол, а принцесса едва не порезала себе палец. Сван попытался спрятаться под воротником её платья. Стены дома продолжали дрожать, пока одна из них не рухнула, и Инока увидела, что у неё во дворе приземлилась штуковина, похожая на супницу. Из штуковины полезли полупрозрачные зелёные человечки.

Инока замерла со скальпелем в руках.

– Отойди от него, женщина! – громогласный приказ ударил по ушам, и Инока поспешно отползла в сторону и спряталась за сундуком.

Человечки обступили Эфу и пустили в него зелёные лучи.

Королевский соглядатай зашевелился, пришёл в себя и сел, в ужасе уставившись на пришельцев.

– Такого мне ещё не мерещилось, – пробормотал он.

– Возрадуйся, о досточтимый Эф-зозок! – заговорил один из пришельцев. – Ибо мы нашли тебя! Годы мучений закончились. Прости, что не обнаружили тебя раньше. Мы неустанно искали тебя двадцать лет и четыре года, и если бы мы не почувствовали сегодня твой исконный страх, то поиски могли бы затянуться ещё дольше. Знай, что зозоктики никогда не бросают своих зозоктиков; ты же потерялся случайно. Наконец-то мы забираем тебя с этой варварской планеты и возвращаемся на Зужарт!

– Но… но я не могу с вами вернуться! – запротестовал Эфа. – Я обещал Крутимиру привезти принцессу Иноку. Мой подвиг должен был прославить моё имя на века! Король обещал, что его менестрели напишут обо мне баллады…

– Пустое! Суета и тлен. Ты принадлежишь Зужарту.

– Здесь я уникален! Мои способности бесценны. Я нужен людям!

– Ты родился зозоктиком и должен гордиться этим!

Зелёные человечки подхватили Эфу и потащили его к супнице. Эфа упирался, слёзы текли по щекам.

– Я столько лет искал проклятое волчье серебро! Вы не можете так со мной поступить. Лучше заберите принцессу Иноку! Избавьте человечество от этой страшной ведьмы! Вы ломаете мою жизнь!

Но зелёные человечки продолжали зудеть о зозоктиках, пока не скрылись вместе со своей находкой в таинственной посудине, которая немедленно покинула двор аптеки.

Инока заворожено наблюдала за летящей в ночном безмолвии зелёной супницей, пока не поняла, что звездопад кончился. Серебряные сугробы красиво блестели в лунном свете. Завтра деревенские растащат их подчистую – лёгкий звёздный металл ценился в кузнечном деле.

– Придётся и нам собираться в дорогу, – сказала Инока выглянувшему из-под воротника её платья Свану. – Скоро сбегутся соседи, узнать, что здесь произошло, а нам ни к чему привлекать внимание.

Инока взяла мешок и переложила в него любимые фигурки из сундука, срезала тугой кошелёк с пояса вздорного рыцаря Джеба и тоже кинула в мешок. Потом накинула плотную ткань на волчье серебро, брезгливо завернула его в тугой сверток и отправила в мешок. Пусть будет у неё. Она подняла половицу, вытащила на свет легендарный Перст судьбы в скромных ножнах и опоясала себя. Потом закинула мешок на плечо и села на метлу.

– Прощай, Розовый гусь! Прощай, мой уютный дом.

“Куда летим?” – мысленно спросил Сван, когда они набрали высоту, и деревня Чуфа превратилась в горстку огней посреди ночного безмолвия.

– Думаю, на север, – сказала Инока.

– Правильно! – одобрил Перст судьбы.

Автор иллюстрации: Daria Sogrina-Druc