Под северным солнцем

Часть 1. Глава 1.

Год назад.

– В каком смысле переезжаем? Куда? – крикнула я вслед собиравшейся покинуть мою комнату маме, недоумённо смотря на положенный ею мне на стол двухтомник с названием «Базовый курс шведского языка для новичков».

Сначала мне показалось, что это какая-то запоздалая первоапрельская шутка. Во-первых, у мамы имелась такая привычка время от времени шутить надо мной – таков уж у неё нрав, радоваться каждой минуте жизни. Во-вторых, за день до этого она ни словом не обмолвилась о каких-либо планах на ближайшие месяцы. А с её профессией она любила продумывать всё как можно заранее. В-третьих, вот прямо сейчас мама развернётся и с широкой улыбкой на лице и еле сдерживаемым смехом объявить, что я в очередной раз попала на крючок. Но мои ожидания не оправдались: она, конечно, услышав мой вопрос, развернулась, только без какого-либо лукавства в глазах. Напротив, сейчас в них было такое же свойственное ей, как и чувство юмора, чувство серьёзности. И это, честно говоря, напугало меня куда хуже, чем риск быть обнаруженной во время попытки пробраться домой после двенадцати.

– В прямом, Настя, - натянуто улыбнувшись, мама подошла ко мне и ласково, как и в детстве, положила руку мне на макушку, - Я познакомилась с одним приятным человеком из международной компании, которому понравилось моё резюме. Я уже была у него на собеседовании в онлайн режиме, его всё устроило, и он предложил мне работу там, где и живёт сам – в Стокгольме. Поэтому, будь добра, попрактикуй язык, в следующем году мы туда переедем.

Впервые в жизни мне хотелось, чтобы ныне происходящее оказалось тем самым неприятным сном, от которого побыстрее хочется проснуться. Проснуться и сразу же об этом забыть. Но нет: нынче я прибывала в яви. Вот она вполне себе настоящая мама, чья рука поглаживает меня по волосам. Вот лежащий передо мной учебник по введению в курс шведского языка с ярко-синей обложкой. Вот она, моя маленькая и уютная комната, в которой я провела половину своей жизни. И которую, как и целый наш дом, я должна буду покинуть через год, чтобы переехать в другую, неизведанную мною страну.

– Но как же… Как же мои друзья, как же школа? В этому году я сдаю экзамены и заканчиваю выпускной класс! Как же подача документов в университет?! Мы же долго с тобой выбирали, куда мне пойти!

И то было чистой правдой. Бывало, что по нескольку раз в день мы с мамой просматривали список московских и питерских вузов, где бы я могла расширить свои знания и умения по живописи и рисунку. И, как мне думалось, даже остановили свой выбор на Академии имени Ильи Репина и вопросы о моём переселение в Санкт-Петербург всего лишь мелочи, которые легко решаются просто потому, что мне не нужно покидать страну. Но, видимо, то всё и вправду были мои думы – мама уже всё решила за нас двоих.

– Настёна, - в моменты, когда нам обоим доводилось тяжело, она любила использовать эту форму моего имени и сейчас, наверное, разговор ей всё-таки давался нелегко, - Родная моя, пойми. Такая возможность редко когда выпадает на долю. Это очень хорошая работа, благодаря которой я смогу нас всем обеспечить. А насчёт учёбы ты не переживаем, хорошо? Можешь спокойно сдавать экзамены и получить аттестат. Уверена, в Стокгольме найдутся места, где сумеют оценить твой талант, - её ярко-зелёные глаза, такие же, как и у меня, обвели взглядом развешанную моими эскизами стену, после чего она наклонилась и оставила поцелуй у меня на лбу, - Главное, постарайся выучить язык и всё будет отлично.

Более ничего не сказав, она отстранилась и вышла, не забыв закрыть за собой дверь. Я осталась одна, в тишине комнаты, где каждый эскиз, каждая линия на бумаге, казалось, шептали о несбывшихся мечтах. Её слова, полные заботы и уверенности, звучали как приговор, как неизбежность, которую я должна была принять. Хоть и не была к этому готова.

"Такая возможность редко когда выпадает на долю..." – эта её фраза эхом отдавалась в моей голове, заглушая робкий протест, который ещё только начинал зарождаться.

Я подошла к окну, глядя на серый, привычный пейзаж за стеклом. В эту летнюю пору небо над Тулой окутывали грозовые тучи. Такие же серые и горестные, как и моя вопиющая душа в этот миг.

Начать новую жизнь. Среди других людей, другой культуры и языка. Для кого-то, может, такой поворот покажется билетом в иную жизнь, которому конечно же нужно радоваться. Но только какой ценой на мою всем довольную долю это всё выпало? Ценой разлуки, ценой отрыва от всего, что было мне дорого. Я знала, что мама права. Она всегда была сильной, всегда знала, как добиться своего. И я, её дочь, в какой-то степени унаследовала эту черту. Но сейчас эта сила казалась мне чужой, пугающей, отталкивающей.

Мой взгляд остановился на стене, на моих эскизах. Здесь, в этом хаосе линий и форм, я чувствовала себя собой. Здесь я могла говорить без слов, выражать то, что было скрыто глубоко внутри. И мысль о том, что всё это придётся оставить, что мои работы, возможно, так и останутся висеть на этой стене, не увидев завершения, света, не найдя своего зрителя, причиняла острую боль.

Сейчас. Август 2017 года.

Сменяющие друг друга просторы за автомобильным окном казались знакомыми, но и одновременно чуждыми. Знакомыми, потому что по этой дороге я в детстве каждое лето ездила в гости к двоюродной тёте в Подмосковье, а чуждыми потому, что теперь я, возможно, смотрю на это всё в последний раз. Душа, которая прежде заливалась радостью при виде ярких зелёных лугов, теперь вся покрылась корками твёрдого льда.

Играющая в наушниках песня проходила мимо меня. В голове раз за разом слышались слова благодарности мужчины средних лет, тому, которому мама отдала ключи от когда-то принадлежавшей нам квартиры. Простая двухкомнатная квартира, которая располагалась в обычной хрущёвке, и в которой я оставила своё прошлое, теперь будет находится от меня далеко. Как и я от моей прежняя жизнь. Друзья, школа и учителя – со всеми я вынуждена была попрощаться, от всех должна была услышать пожелания добра и заверения, что по мне будут скучать. У кого-то это сопровождалось тяжкими вздохами, у кого-то – бежавшими по щекам слезами. Мои же глаза оставались сухими: нет смысла плакать над тем, что уже не вернуть, над тем, что теперь стало лишь отголоском прошлого, которое, как и играющая в наушниках песня, является лишь фоном для новой реальности.

Прямо сейчас мы – я и сидящая напротив мама – ехали до аэропорта, откуда должны будем полететь в Стокгольм, где нас, если верить маминым словам, уже вовсю ждал её «весьма приятный знакомый», который помог ей устроиться в международную компанию переводчиком. С того дня, как она объявила мне о переезде, разговоров на эту тему мы не поднимали. Я хорошо знала свою мать, чтобы понять одну закономерность: если она на что-то решилась, переубедить её будет невозможно. Такой она уж человек.

Последние несколько месяцев прошли для меня, как в тумане. Всё моё время отнимали подготовки к выпускным экзаменам, попытки выучить шведский и морально настроить себя к тому, что мне придётся вливаться в новую культуру. После получения аттестата я открыла себе ад в области подачи документов и примеров своих работ в шведский колледж искусств. Перевод документов на английский, нотариальные заверение, ожидание студенческого ВНЖ, личное заявление, которое, как оказалось, должно быть написано только на шведском. Все эти затянувшиеся процедуры доводили меня до такого отчаяния, в котором человеку хочется всё бросить. Особенно, если ты изначально не желал все этим заниматься.

– Насть!

Голос мамы, до того молчавшей, резко вырвал меня из тягостных размышлений. Я подняла глаза, встречаясь с её взглядом. В нём читалось лёгкое беспокойство, смешанное со свойственной ей решимостью. Она смотрела на меня так, словно пыталась разглядеть что-то важное, что-то, что я сама ещё не осознала.

– Ты как? – спросила она, и в её голосе прозвучала нотка заботы, которую я, кажется, давно не слышала. Или, может быть, в пучине всех событий просто не замечала, поглощённая собственными переживаниями.

Поставив музыку на паузу, я кивнула, пытаясь изобразить улыбку, но, скорее всего, получилось, как всегда, натянуто.

– Всё хорошо, мам, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, – Просто задумалась.

Она снова посмотрела в окно, на мелькающие деревья, которые теперь казались ещё более безликими.

– Я знаю, что тебе тяжело, – тихо сказала она, и её слова прозвучали как признание, – Но мы справимся. Вместе.

Её слова, сказанные так просто и уверенно, неожиданно пробили тонкую корку льда, сковавшую мою душу. Я не знала, что ответить. И должна ли? Есть ли у меня сейчас право слово? Это она решила всё за нас двоих, я же лишь должна упорно подчиниться, ведь она – моя мать, которая, несмотря на все пройденные нами трудности, всегда хотела мне добра. Мы с ней всегда были вдвоём. После того, как отец от нас ушёл и спустя время у него появилась новая семья, мама металась между мной и работой, чтобы нам было во что одеваться и чем питаться. Потому я никогда ей не перечила.

И там, в другой стране, куда она вела нас для начала новой жизни, я надеюсь, что мы также будем подле друг друга.