Подгорный барон

Меня зовут Иван Кузнецов. Как видите, у меня даже имя — обычнее некуда.

Сейчас мне тридцать, и добрую треть своей жизни я отбатрачил сталеваром на родном заводе. Пока по нелепой случайности не рухнул в тигель с расплавленным металлом…

Нет, я не напился в стельку — я вообще не пью и стараюсь вести здоровый образ жизни. В качалку похаживаю, до работы пешком хожу — а это без малого семь километров. Да и в жаре цеха особо не зажиреешь, когда каждый день по семь потов сходит.

Просто напарник по работе как бы невзначай сказал:

— Ты уже видел новый тигель?

— Нет, — честно ответил я.

— У начальника, походу, совсем крыша поехала. Купил втридорога какую-то хрень — якобы самая современная разработка — а у нее вдоль обода руны высечены.

— Руны? — я приподнял бровь.

— Ну, или подобная чепуха. Рисунки какие-то угловатые — не шарю. Но кому в здравом уме понадобится украшать тигель? Говорю же — шеф совсем дошел.

— Пойдем, покажешь.

— А, пошли.

Тигель и впрямь выглядел странно. С орнаментом и угловатыми символами на внутренней стороне. Которые неспешно мерцали, хотя в них не было ни капли металла. Я надел защитное забрало и вооружился ломом, чтобы разогнать окалину и получше рассмотреть неведомые письмена.

И стоило опустить конец в расплав, как руны ослепительно вспыхнули, и некая сила со всей дури потянула за лом — прямо вглубь тигля. Который, если не знаете, представляет собой огромный каменный стакан с жидким железом. И внутри него по определению не может быть никаких сил, способных хватать и утягивать ломы.

Тем не менее, я потерял равновесие и резко подался вперед. Споткнулся о край тигля и едва ли не щучкой нырнул прямо в раскаленную добела массу.

Боли не почувствовал — сознание померкло задолго до того, как голова коснулась металла. Когда же очнулся, увидел пред собой не цех, не больничную палату и даже не морг. А… бор. То бишь, хвойный лес. С весьма привычными елками и соснами, что росли вдоль пологого каменистого склона.

Первым делом осмотрел себя — благо, сделать это было весьма легко, ведь на мне не осталось никакой одежды. Спецовка то ли полностью сгорела, то ли исчезла при телепортации (да, я знаю, что это такое — и книги про попаданцев, бывало, читал), вот я и остался гол как сокол.

Радовало, что на коже не виднелось ни единого ожога. Не радовала перспектива лазать по тайге голышом, а никаких следов цивилизации на глаза не попалось. Я уже хотел встать и заорать во все горло, как вдруг звон в ушах поутих, и вдалеке послышался дробный стук топоров.

Лесоповал!

Интересно, куда меня занесло? Надеюсь, не на зону. Так или иначе, иных вариантов, кроме как идти на звук, я не придумал. Надо поскорее выйти к мужикам и узнать, где и я что вообще происходит. А уж с трудовым народом общий язык всегда найду — ибо сам из того же класса, пусть и с легким налетом интеллигенции.

Главное, на браконьеров не нарваться, а то пойдет веселье. Я, конечно, не дохляк, но у них наверняка берданки, а супротив «сайги» или «вепря» кулаками не помашешь. Но это все же лучше, чем встретиться с медведем, заблудиться впотьмах, сломать ногу, замерзнуть ночью или отъехать от голода и жажды. А от пули хоть умру быстро и без мучений.

Но в этот сценарий верить совершенно не хотелось. Я что, попал в иной мир, чтобы сдохнуть в первые же минуты? Нет, так не бывает. Так что прикрыл хозяйство еловой веточкой и уверенно зашагал на шум.

Стук привел на небольшую поляну, где усердно махала топорами дюжина кряжистых бородатых мужиков. Все — в коже и шкурах, а роста невысокого. Не прямо вот карлики, но я при своих ста восьмидесяти возвышался над ними едва ли не на целую голову.

Гномы, что ли?

Впрочем, так даже лучше. Фэнтези всяко лучше зоны.

— Эй, народ! — я вышел из-за дерева и поднял правую руку. — Мир вам. И бог в помощь. Не подскажете…

— Тьфу ты, черт! — самый рослый и плечистый лесоруб с курчавой черной «лопатой» схватил с земли щит и ринулся в мою сторону. — Это ж человек!

— Баронский прихвостень! — с отвращением сплюнул второй.

— Живьем брать демона! — прикрикнул третий. — Обменяем на нашего!

Ватага ринулась на меня, сбила с ног и навалилась всем скопом. Пока одни вязали руки за спиной, другие пересчитывали ребра и проверяли крепость черепушки. Да так, что из глаз брызгали искры от каждого тумака, и я всерьез забеспокоился, что не переживу столь жесткого задержания.

— Ну все, хватит, — распорядился чернявый, бывший у этой артели, похоже, за главного. — Хватит, кому сказал! Зашибете же!

Меня выпрямили, схватили под локти и под конвоем потащили вверх по склону.

— Стойте, — вновь окликнул бригадир и снял меховой плащ. — Сперва прикроем ему срам. Наших баб таким не удивишь, а вот Злате это лучше не видеть.

— А кто такая Злата? — я ощерил окровавленные губы.

— Скоро узнаешь — хмуро бросил лесоруб. — Так что шевели ногами.

***

Дорога прошла в гробовой тишине, разбавляемая лишь сердитым сопением попутчиков.

Я лишь раз попытался завести разговор, но после крепкого тычка в печень решил повременить с расспросами. Около часа спустя мы вышли к подножью поросшей бором горы, где примостилась окруженная тыном деревенька. Похоже, я все же ошибся — никакие это не гномы, ведь те живут в шахтах и подземельях, а предо мной лежало вполне обыденное для русского человека селение.

Судя по обилию шкур и мехов, в нем жили следопыты и застрельщики, а об исконном гномьем ремесле напоминала единственная утлая кузница, нынче стоящая без дела.

— Отворяйте ворота! — зычно гаркнул бригадир. — Да кличьте старейшину! Пусть оценит, какую добычу мы сегодня поймали.

Меня провели через сгустившийся коридор хмурых низкорослых товарищей. Среди них попадались и женщины — крепко сбитые, суровые, но с вполне различимыми фигурами, в отличие от похожих на табуретки мужиков.

Гномихи одевались в те же одежды, волосы заплетали в косы, а вместо сережек и подвесок приспособили волчьи клыки да медвежьи когти.

Леди смотрели на меня с неприкрытым презрением, многие плевали под ноги, а бородачи с намеком поигрывали молотами и топорами. И лишь возможная выгода уберегала от неминуемой и крайне жестокой расправы.

Мы подошли к самому большому срубу в поселке, украшенному резьбой с заметными руническими мотивами, которые весьма напоминали те знаки, что я увидел в тигле. Увы, насладиться красотой не дали — на крыльцо вышел господин с заметным брюшком, рыжей бородой и собранными в лисий хвост волосами.

Он носил куртку из лисьего же меха, на тканом кушаке — едва ли не единственном во всей деревне — позвякивала толстая мошна. Несмотря на довольно молодой возраст — вряд ли больше сорока — гном успел обзавестись россыпями шрамов на лице — как от стали, так и от когтей, но вид при том имел наглый, хитрый и прижимистый.

— Что за шум? — спросил он и зевнул.

— Да вот, Рудан — человека поймали, — бригадир толкнул меня в спину. — Не иначе баронский прихвостень.

— Разумеется, баронский, — с охотой согласился вождь. — Иным тут взяться неоткуда.

— Я знать не знаю никакого барона, — нервно произнес я. — И вообще в первый раз тут оказался.

— Братья! — рыжий повысил голос. — Давно ли вы живете под этой горой?

— Сотни лет! — гаркнули в ответ.

— И часто ли вы встречали здесь людей, никак не связанных с баронами да прочими князьями?

— Ни разу!

— Видишь, — мужчина равнодушно пожал плечами. — Тебе никто не верит.

— Но это правда!

— И слышать ничего не желаю. Тур — возьми его в артель, пусть приносит пользу, пока не решу, как его лучше обменять.

— Понял, — лесоруб кивнул.

— На иное и не рассчитывал. Раз вопросов больше нет — возвращайтесь к делам. Пленнику придется пожить здесь какое-то время — но будьте уверены, он сполна отработает каждую толику нашего гостеприимства.

Гномы остались удовлетворены таким итогом, и я буквально шкурой почувствовал, как снижается царящее вокруг напряжение. После совета меня сопроводили к кузнице и надели на лодыжки кандалы — достаточно длинные для ходьбы гуськом, но слишком короткие для бега.

Затем мы вернулись на ту же поляну, где мне всучили колун и показали, какое дерево валить.

— Нет, — Тур отнял у меня топор и дал другой — раза в три тяжелее. — Вы, люди, вечно мните себя лучше всех. Так что держи инструмент себе по размеру и самомнению. А этот, — он вернул топорик владельцу, — оставь убогим карликам, как вы нас величаете.

— Я выше тебя сантиметров на десять, — процедил сквозь зубы. — Какие, блин, карлики?

— Сантиметров? — бригадир хохотнул. — Сразу видно — слуга барона. Наш сказал бы — ноготь, пядь, аршин, а не вот эту заморскую чушь.

— Слушай, давай серьезно — где я вообще оказался?

— Там же, где и был всегда, — Тур сосредоточенно застучал топором.

— Я тут впервые…

— Ага. Под дурака не кати — не прокатишь. Работай — умаял языком трепать.

— Нет, правда. Что это за место?

— Ты слов, гляжу, не разумеешь? Кулаком быстрее дойдет?

Я вздохнул и нехотя взялся за дело. Несмотря на немалый размер, колун показался удивительно легким, точно пластиковая игрушка. Но рубил как настоящий — и весьма неплохо, однако надзиратель нарочно поручали валить самые старые и толстые ели, и спустя три часа каторги мне удалось одолеть лишь два дерева.

— Мужики, надо отдохнуть. Я, конечно, к тяжелому труду привык, но это уже перебор.

— Руби, — хмуро бросил Тур. — Кто не работает — тот спит на улице и жрет объедки.

— Гребаное все, — проворчал я. — Не так я представлял попадание в фэнтези. Ни эльфиек тебе, ни магии. Вот бы как в сказке все было — чтобы этот хренов топор сам пошел деревья валить.

Сей же миг колун выскочил из рук и с таким остервенением накинулся на сосну, что стружка полетела во все стороны, как от токарного станка. Стук же поднялся, что от дятла-переростка, и топор всего за несколько минут подрубил ствол, на который у меня ушло бы часа полтора.

Дерево с хвойным шелестом грохнулось на землю, а колун завис прямо передо мной в явном ожидании приказа. Я же в недоумении повернулся к гномам и чуть слышно протянул:

— Мужики, оно само…

— Колдун! — заорал один из лесорубов и со всех ног бросился прочь.

Миг спустя к нему присоединились остальные, улепетывая на всех парах в сторону деревни. Интересно, подумал я, глядя им вслед, а с кандалами тоже такое проканает? Или придется в них ковылять? Знать бы еще куда…

Я посмотрел на цепь и представил, как грубо скованное звено размыкается посередине. И что бы вы думали? Это снова сработало. Теперь я мог передвигаться значительно свободнее, но останавливаться на достигнутом не собирался. Однако стоило мне наклониться, чтобы полностью избавиться от оков, как прямо между ними со свистом вонзилась стрела и вошла в землю почти по самое оперение.

— Не шелохнись, чародей! — раздался певучий женский голос. — Не то прошью насквозь.

Я медленно поднял голову и увидел на краю поляны высокую светловолосую девушку в кожаных одеждах и меховом плаще с капюшоном. Она сжимала в руках лук, и я не сомневался, что следующий выстрел без промаха попадет мне прямо в глаз.

— Даже не думай колдовать, — повторила незнакомка. — Мои стрелы — с каменными наконечниками. Ты никак их не остановишь.

— Эльфийка, да? — с надеждой спросил я. — Можно я вам в плен сдамся? Эти гномы совсем берега попутали.

— Один из этих гномов — мой отец, — прошипела лучница. — Так что следи за языком, человек.

— Блин… — я вздохнул. — Слушай, я не хотел вам ничего плохого. А с топором как-то случайно вышло.

— Медногор во всем разберется, — с вызовом ответила девушка. — Топай в деревню и держи руки на виду. Хоть что учудишь — и тебе конец.

Пришлось возвращаться в треклятый поселок. Однако теперь меня не спешили ругать и оплевывать — селяне держались поодаль, вооруженные острогами, рогатинами и дубьем… одним словом всем тем, где не было ни толики металла. Презрение во взглядах сменилось страхом, и даже бойкий староста не отважился выйти на крыльцо, пока с горы не спустился гномий маг.

Он был очень стар, мел землю седой бородой, носил черную робу с капюшоном, украшенную медными и железными амулетами, и при ходьбе опирался на тяжелый окованный сталью посох.

— Что тут стряслось? — прохрипел старик.

— Да вот, поймали баронского прихвостня, — донесся из окошка голос рыжего. — А он колдуном оказался. Раньше я хотел его на наших обменять. А теперь и не знаю, что делать.

— Ну вы и бестолочи… Сразу же меня звать надо было!

— Да почем мы знали? — староста оправдывался, как нашкодивший шалопай перед строгим папашей. — Он на дворянина ни коим боком не похож. Сам посмотри — здоровый, сильный, ладони в мозолях, грязь под ногтями. Сразу видно — обычный мужик, а не холеное благородие.

— На то, видать, и расчет. Хотели запустить его тайком, как хорька, чтобы ночью он перерезал вас всех, как кур.

— Уважаемый! — я поднял ладони. — Я никого не собирался резать. И баронов никаких не знаю. И вообще не из этого места.

— Молчи! — волхв грозно стукнул посохом, но тут же закашлялся и схватился рукой за бок. — И зубы нам не заговаривай. Я вранье шкурой чую — как холод иль зной.

— Тогда вы должны знать, что я не вру.

— Это мы еще проверим… — он свел кустистые брови, пронзив меня взглядом поблекших голубых глаз. — А теперь рассказывай, кто ты и как тут оказался.

— Я попал сюда из иного мира через тигель с примерно такими же узорами, как на вашем посохе.

Гном нахмурился еще сильнее и с издевкой уточнил:

— И каков же он — твой мир?

— Ну, там точно есть тигли, куда влезет такой кабан, — рассмеялся Рудан и тут же смолк под гневным взором волхва.

— Это мир будущего, — начал я. — В нем нет магии, но есть технологии. Типа того…

— Нет магии? Но как ты овладел металлургией?

— Как? Ну, сначала пошел в путягу, потом устроился на завод, а там… погодите, — настал мой черед хмуриться. — Вы же про другую металлургию, так ведь?

— Я говорю про власть над рудой и огнем.

— Тут мне сказать нечего, — пожал плечами. — В своем мире я просто выплавлял сталь. И это тоже зовется металлургией. Может, все дело в схожих названиях?

— А может, ты просто врешь с три короба? — фыркнул Тур и скрестил руки на груди.

Медногор снял с шеи цепочку и бросил мне под ноги.

— Если ты и впрямь из иного мира — сделай такую вещь, какой в нашем нет и быть не может. И поверь — за четыреста лет я повидал многое, так что уловку и обман раскушу сразу.

— Для начала я хотел бы узнать, какой у вас сейчас год.

— Одна тысяча восемьсот шестьдесят второй от рождества людского Белобога.

— Хм… — я потер подбородок, выуживая из памяти подкасты об истории России, под которые любил засыпать в последнее время. — А на троне нынче кто — Александр Второй?

— Точно так, — с неожиданной теплотой ответил гном.

— А эти горы, — кивнул на каменистые склоны. — Уральские?

— И тут ты прав. Вестимо, не такой уж твой мир иной, человек.

— Правильно. Потому что он не просто иной, а параллельный — то бишь, очень похожий, но с небольшими отличиями. Например, тут есть магия, а там — нет.

— Делай вещь, — напомнила эльфийка. — Хватит трепаться.

Я поднял с земли цепочку и взвесил на ладони. Что же такое им показать? Нужно придумать что-то такое, чего здесь точно нет — некий анахронизм, подобный которому еще не пришел в голову местным инженерам и волшебникам.

Реактивный самолет? Скажут, это просто птица. Автомат Калашникова? Ну, огнестрел сейчас довольно развит — уже, вроде бы, появились первые многозарядные винтовки… Да и пулемет Гатлинга, если не изменяет память, примерно из этого же периода. Хм… А вот до битвы при Сомме еще довольно далеко… Почему бы и не попробовать такое…

Я напряг память и в точности воссоздал крошечную копию танка Т-34 — своей любимой машиныв любимой игре всех мужиков за тридцать. Вышло без особой детализации и подвижных траков, но выглядело более чем похоже, да еще и башня крутилась. После чего подул на еще горячий металл и протянул на строгий суд волхва.

— Что за диво? — тот подался вперед и подслеповато сощурился.

— Телега какая-то, — хмыкнул Тур. — Только колес до черта. И кого ты надурить пытаешься, бестолочь?

— Тогда как тебе такое, умник?

Металл смялся подобно фольге и разложился в стационарный компьютер с системным блоком, клавиатурой и мышкой.

— Это, по-твоему, что? Кукольный домик?

— Откуда мне знать, чем вы там, богатеи, развлекаетесь в своих усадьбах. Это может быть что угодно.

— А ты топор сможешь так же сделать? — спросил Рудан, алчно сверкнув глазами. — Только настоящий… А железо в золото превратишь?

— Топор, думаю, смогу. Второе — вряд ли. Слушайте, я вам не враг — честное слово. Если у вас есть еще один волшебный тигель — я с огромным удовольствием вернусь домой.

— Здесь такого тигля нет, — угрюмо бросил Медногор.

— А где есть? — коль уж тут нет, значит, в другом месте наверняка имеется. Иначе бы старик сказал, что таких штук вообще не бывает.

— А может, барон тебя затем и послал — чтобы это вызнать?

— Да сколько уже говорить… — я шумно выдохнул и покачал головой. — Хрен с вами, достали. Похоже, вас ничем уже не убедить.

— Мне надо обдумать твои слова, — молвил волхв. — Разложить руны, посоветоваться с духами предков. До тех пор ты останешься здесь — и будешь работать на благо нашей деревни.

— Я так понимаю — бесплатно?

— Мы даруем тебе жизнь, пищу и кров. В твоем положении это чрезвычайно щедрая оплата. А теперь отправляйся к горну — нам нужны новые инструменты. Тур и Злата за тобой присмотрят.

Бригадир отвел меня в закопченный пропахший окалиной сруб и потянулся к висящей на стене веревке — видимо, чтобы привязать к наковальне или стреножить. Но затем отдернул руку — понял, что с таким количеством железа вокруг веревки вряд ли надолго меня задержат.

Вместо этого гном положил на верстак голову топора, наконечник стрелы и указал на стопку слитков в углу:

— Делай по образцу.

Затем вышел и подпер дверь бревном, а я остался в гордом одиночестве. Разумеется, мне не терпелось пощупать новую способность, и я незамедлительно приступил к заданию. Взял в левую руку навершие, в правую — слиток, мысленно сформулировал ТЗ, и миг спустя заготовка превратилась в точно такое же навершие.

Фиг знает, сохранило ли оно все те качества, присущие полноценному циклу ковки, но внешне и по весу магическое изделие ничем не отличалось от образца. А большего от меня и не требуют. Не отходя от кассы, я сделал второй экземпляр, как вдруг в глазах потемнело, а из носа брызнули алые капли.

— Блин…

Я отбросил заготовки и обхватил голову ладонями, словно силясь удержать рвущееся наружу сознание. Судя по ощущениям, резко упало давление, что немудрено — я ничего не ел с момента попадания, зато впахивал как ломовая лошадь.

Да и колдовство, скорее всего, не обходилось задаром и наверняка потребляло некую волшебную силу. По крайней мере, по правилам и законам из игр и книг просто обязана было потреблять.

Хорошо, что рядом стояла кадка с водой, где обычно охлаждали раскаленный металл. Я припал к ней и долго пил, а затем обильно смочил волосы. Полегчало, но продолжать работу никто не собирался — хватит пока и этого, а то и копыта отбросить недолго. Поэтому поудобнее устроился на скамье и закрыл глаза, как вдруг услышал сердитый женский голос:

— За дело, лодырь. Кто не работает — тот не ест.

— Я и так ни хрена не ел. А поработать успел за троих.

Злата сняла с пояса мешочек с какой-то снедью и бросила в окно.

— Как собаке, — фыркнул я.

— Ты хуже, чем собака. Или жри — или не жалуйся.

— Или подай еду нормально — или сама клепай топоры. Я с пола не ем — чай, не пес.

— Вот и полезло из тебя благородство. Сразу видно — дворянин.

— Думай, что хочешь. А я не собираюсь вкалывать на пустой желудок.

Эльфийка скрылась за окном, а я подумал, что мешок сухарей в пыли и грязи — не такая уж плохая альтернатива голодной смерти. Меж тем уже начало крутить живот и заметно подташнивать, и если придется колдовать в таких условиях, до обморока рукой подать.

Вдруг снаружи послышался скрежет. Дверь со скрипом отворилась и в кузницу вошла Злата с подносом в руках. На щербатой доске стояли глиняный горшок с тушеным мясом и крынка ключевой воды. И стоило запаху ударить в ноздри, как во рту начался сущий потоп.

Я схватил горшок и принялся жадно поглощать угощение голыми руками, шумно фыркая и отдуваясь.

— Да уж, — блондинка поморщилась. — Лучше бы ты и впрямь оказался дворянином. Ешь, как свинья.

— Все тебе не так, — я отмахнулся. — Лучше расскажи про этих ваших дворян. Что за барон — чем знаменит?

— А то ты не знаешь.

— Так, а чего тогда мнешься, раз все всё знают? Рассказывай — это же не военная тайна.

Злата недовольно сжала губки, но все же решила развлечь меня занимательной историей. Но не успела и слова молвить, как над деревней пронесся трубный вой рога.

— Это еще что? — я замер с полупустым горшочком у рта.

— Гоблин, — девушка вскочила, вскинула голову и стиснула в ладони лук.

— Кто, блин?

— Гоблин, — с тревогой повторила она. — Сначала эти ублюдки выгнали нас из-под горы, а теперь, похоже, решили добить.