Подлюша

Проблемы свалились на Наташу со скоростью горной лавины. Свекор позвонил пьяный и голосом абсолютного счастливого человека сообщил, что вышел на свободу.

"На какую свободу?" – удивилась Наташа, ведь отец мужа никогда не сидел. Уточнить дальнейшую информацию не получилось. Связь оборвалась, и абонент наглухо вышел из зоны доступа. Закинув детей к своим родителям, Наташа с мужем поехала в деревню, где год назад купили домик мама с папой ее любимого Андрея.

Наташина свекровь Павлина Павловна была грозой и ужасом местного завода, и, являясь начальницей отдела кадров, кошмарила не только свою семью, но и треть их небольшого городка. Павлину Павловну за глаза все называли Падла Падловна, а свекор ласково звал ее Подлюша, и, будучи словленным на месте преступления, клялся своим здоровьем, что сказал Павлуша.

День выхода свекрови на пенсию на заводе отметили фейерверком.

– Уважают! – гордо объявила свекровь семье, забыв упомянуть, что она хотела остаться, но 3 премии подряд за уход на пенсию на дороге не валяются, да и новую технику – компьютер она осилить не смогла.

Деятельная Павлина быстро заскучала в сельской местности, но тут на ее удачу подвернулись выборы деревенского головы. Нынешний голова сидел на местном троне больше двадцати лет, и шансов "подвинуть старого борова в кресле" у приезжей не было.

– Я прикормлю свой электорат, – объявила Павлина мужу, – не зря же заводской повар готовил только по моим рецептам.

Подъехав к дому родителей мужа, Наташа увидела свадьбу, правда без жениха и невесты. В их доме гуляло пол деревни. Свекор храпел во главе стола.

– А вот и дети покойницы, – объявила всем соседка слева баб Катя, короткой фразой объяснив причину попойки. – Андрюсик, – протянула она Наташиному мужу стакан с самогоном, – отмучился твой папка – померла твоя мамка.

– Добби свободен, – неприлично громко проорал Андрей, вытирая губы после стакана самогона.

Наташе казалось, что пила в эти дни вся деревня. Вспомнилась пословица – «хоронили тещу, порвали два баяна». Никаких документов сделать не удавалось - вся местная администрация пила или у них, или, почему-то, у головы.

Отловив еще неплохо стоящего на ногах участкового, Наташа узнала правду. Ее свекровь пекла восхитительные пироги и раздавала их всем желающим в обмен на обещание за нее проголосовать. Об этом узнал голова и выгнал самогон. Так они и соревновались - один людям ставил выпивку, вторая закуску. Народ радовался.

И вот претенденты на дубовый стул в кабинете деревенского головы столкнулись в магазине. Наташина свекровь вызвала «старого борова», по ее выражению, на дуэль. За головой был выбор оружия. Он выбрал самогон. Кто кого перепьет!

– Ты долго не продержишься. Морда красная, мешки под глазами прячут щеки. Инсульт тебя накроет, – хрюкнула, предвкушая победу Павлина.

– У Падла Падловна, – голова стал совсем пунцовый от ярости. – Бери свои пироги, а я за самогонкой сбегаю. Место дуэли в моем кабинете.

– Чем все закончилось, Вы догадываетесь? – уточнил у Наташи участковый. – У Вашей мамы не выдержало сердце, а голова от смеха удавился пирожком. Завтра их обоих привезут из морга, и мы их похороним.

Купив у соседки молоко, Наташа все утро приводила в вертикальное состояние своего мужа и его отца. Участковый тем же способом реанимировал местных мужиков копать могилы.

– Не открывайте гроб, жара! – посоветовал пьяный фельдшер, сгрузивший один гроб с одной стороны кладбища, и повезшей второй на другую сторону.

Проспавшиеся от многодневной пьянки селяне изображали из себя зомби, хаотично пошатываясь между могилами.

Гроб с Павлиной Павловной опустили в землю. Батюшка скороговоркой пробормотал молитву и, опираясь на служку, побрел ко второму представившемуся.

Копач, опохмелившись, закапывал могилу, когда над кладбищем пронесся вопль.

– Остановитесь!

Вопль был такой безысходный, что присутствующие на кладбище перекрестились. Кто смог, разумеется.

– Остановитесь! – умолял голос.

На этот призыв батюшка и служка отозвались псалмом.

Вопль принадлежал участковому. Оказалось, что сахар для самогона голова не покупал, а поцупил со склада в магазине. Все это было заснято на скрытую камеру хозяевами продуктового холдинга. И теперь те подали на голову в суд. Чтобы доказать в суде, что голова не уклоняется от ответственности, и по уважительной причине не явился на допрос, надо вместе со справкой предоставить еще и фото в гробу.

– А мы тут каким боком? – застонала Наташа, раздражаясь, что даже похороны у свекрови проходят со скандалом.

– А ваша мама там, – участковый кивнул на похороны головы и тикнул на Наташу сразу двумя глазами.

– Вот Подлюша! В этом она вся! Даже на своих похоронах подлянку сделала! – выругался свекор, забрал табличку с именем, венок, своего икающего сына, и побрел среди могил к другому захоронению.

– Наташа, мы тут это… могилу раскапывать это эксгумация – документ нужен, – пожаловался участковый.

– А Вы сфотографируйте мою свекровь. Она тоже не красавица. Скажем, что смерть исказила его черты. Ведь, нехорошо беспокоить покойника. Батюшка могилу уже запечатал.

– Да, Наташ. Грех это. Вы проголосуете за меня, если я пойду на выборы головою? – начал предвыборную агитацию участковый.

– Проголосуем, – кивнула Наташа ему и семье головы, пробиравшейся между могилами им навстречу. – Вы ж среди местной власти самый трезвый.

– А рецепт пирогов моей жинке дадите? – обрадовался участковый.

– Да хоть всю кулинарную книгу, – отмахнулась от него Наташа, наблюдая за мужем, который трясущимися руками пытался открыть очередную бутылку.