Поднять перископ!

Я неоднократно думал о том, что повезло ли мне попасть в конец 19-го века в тело доктора Баталова? Не придя к окончательному выводу, я принял это как есть, как данность. Так уж вышло и изменить это не моих силах. Но здесь и теперь я постараюсь сделать то, что уже в силах моих. Я заложил основы самого института скорой медицинской помощи, внедрил целый ряд мощных лекарств, спасающих жизни и здоровье людей, даже смог поучаствовать во внедрении рентгенограммы. Но это далеко не все, что я могу привнести в этот мир и некоторые вещи еще ожидают изменений свой судьбы…

…

- Господин командор Фредерикс, меня слегка стесняет один вопрос, не будете ли Вы так любезны его разъяснить?

- Я весь во внимании…

- Дело в необходимости иметь собственную яхту для членства в этом вашем клубе. Так вот, яхты у меня нет и я даже не планировал ее приобретать. Но у меня есть нечто иное. На мои средства строится некоторым образом корабль, точнее – подводная лодка. Как Вы думаете, этого будет достаточно?

- Однако… Даже не знаю, что ответить.

- Тут есть некий нюанс. Нынче подводные лодки – это суть ныряющие корабли, которые большую часть времени проводят в надводном положении, а под воду опускаются только на недолгий срок. Так что ее можно будет назвать ныряющей яхтой, не правда ли?

- А каково водоизмещение вашей, так сказать, яхты?

- Порядка 120 тонн.

- О, ну это уже, безусловно, достаточно, чтоб претендовать на участие в яхт-клубе!

- Это замечательно! А я, в свою очередь, постараюсь сделать так, чтоб в надводном положении она выглядела действительно достойно!

…

Вечером я уже был у Джевецкого и обсуждал с ним текущий ход строительных работ. С одной стороны все было печально – они еще не завершилось само проектирование лодки. Точнее, застряли на этапе выбора способа горизонтальной стабилизации – делать это динамическим способом, то есть рулями или статическим – балансировочными цистернами в носовой и кормовой части.

Я же, озадаченный совсем другими проблемами, махнул правой рукой и, не особо задумываясь, согласовал цистерны. Что-то мне это подсказывало. А потом затребовал чертежи и склонился над ними.

В целом все выглядело неплохо. Снизу отсек для свинцовых аккумуляторов, как мы ранее обсуждали, сзади, точнее в кормовой части, дизельный двигатель рядом с электрическим. А в центральной части довольно большой командирский отсек с водолазным шлюзом, но впереди была какая-то мешанина их кубриков, камбуза, гальюна и всякой прочей дребедени.

Я размашисто перечеркнул чертеж носовой части. Потом поразмыслил, и так же поставил красным карандашом крест на центральных отсеках. Все не так.

- Степан Карлович, послушайте внимательно. В носовую часть надо перенести водолазный шлюз. Это самое первое и главное. Обратите внимание – когда водолазы будут выходить наружу, потребуется замещать воздух в шлюзовой камере наружной водой, чтоб это не нарушало положение лодки. То есть туда же надо добавить компенсационные цистерны.

- Но Евгений Борисович, мы хотели выходную камеры поставить в центре лодки – тогда бы это не влияло на общую центровку!

- Степан Карлович, согласен, это была правильная мысль, но поверьте, я смотрю несколько дальше вперед. А то, о чем я говорю – будет использовано на следующем этапе. Делайте сейчас именно так.

Он скептически хмыкнул и изобразил на лице стоическое согласие с неизбежной глупостью заказчика. Ну ничего, придет время – поймет смысл. Еще поблагодарит за то, что не нужно будет радикально переделывать конструкцию, когда в носовом отсеке поставим торпедные аппараты.

- Далее. Я вижу один серьезный недостаток конструкции в целом.

Джевецкий просто зарделся от возмущения…

- Погодите принимать в штыки и послушайте. Вы хотите силовой каркас спрятать внутри корпуса лодки. Но подумайте – надо ли это? Надо ли это делать именно внутри? А что, если все это поставить снаружи прочного корпуса? Представляете, как легко можно будет после этого сконструировать внутреннее пространство лодки? – я весело подмигнул сконфуженному конструктору. – Какая разница воде, как давить, не так ли? А вот снаружи вы обошьете это все обтекаемым тонким корпусом.

- Простите, Евгений Борисович, это совершенно невозможно. Вся сборка корпуса производится клепанными соединениями, а для них радикально важно снаружи или изнутри действует внешнее давление. Посему, ежели внешнее давление воды прижимает листы обшивки к каркасу, то это одно, а коли отрывает их внутрь, то совсем иное.

- Погодите, но разве вы еще не используете сварку?

- Нет, у нас освоена только обычная клепка.

- За сваркой будущее! Неужели Вы не слыхали о замечательных достижениях российских сварщиков, да хотя бы об их признании на недавней выставке в Париже? Поверьте мне и постарайтесь немедленно внедрить у себя это перспективное нововведение. Это радикально улучшить качество соединений и надежность конструкций.

- Право, я еще не смотрел на это под таким углом…

- А вы посмотрите. И учтите - все, что должно работать в контакте с водой – выбрасывайте наружу. А все, что не должно касаться воды, засовывайте внутрь. И будет нам счастье! – тут я даже изволил слегка посмеяться. - Но это в целом, а теперь перейдем к частностям. Носовой отсек максимально освобождаете от всего. Там должно быть почти пусто - будет салон с большими панорамными окнами в бортах.

- Но как! – не выдержат ошеломленный Джевецкий.

- Пока не придумал, но именно так. Но не забудьте о продольной центровке – пустое место должно быть компенсировано балластом! И я Вас прекрасно понимаю, Ваше изумление меня ничуть не ошеломит. Я сам шокирован тем, нам придется делать… Усиляйте корпус и каркас, заготавливайте проемы под большие иллюминаторы, тут потребуется не менее полусажени в диаметре. Да, черт возьми, я сам в ахуе… Ой, извините.

…

Еще через неделю.

- Степан Карлович, надо как-то украсить наш кораблик.

- В каком смысле, Евгений Борисович?

- Смотрите… Вы же понимаете, что наша лодка большую часть времени проводить на поверхности воды и по сути является не более, чем ныряющей лодкой? – в ответ Джевецкий вяло кивнул – Ну вот, а поэтому, необходимо более думать о ее мореходности в надводном положении. Не забывая, конечно же и о подводном ходе. Но учитывая некоторые обстоятельства, надо думать и о внешнем виде, который имеет наш корабль, рассекая волны, так сказать…

Следующий час мы обсуждали мои наброски, сделанные в ядреном стимпанковском стиле - хищно развитую рубку с огромны плавно выступающим вперед острием, расширенную верхнюю палубу, острый нос, режущий волну и все такое. Он попеременно хватался за голову и сердце, доказывая, что так делать нельзя, ссылался на Фруда и Архимеда, и я даже местами с ним соглашался ради компромисса, но по итогу большинство моих идей пришлось принять. Потому что заказчик-то я.

…

Спустя 7 месяцев.

- Ваше Высочество, для нас большая честь принимать Вас на борту нашей яхты! – Я почтительно склонил голову, а Михаил Александрович стоял на пирсе и восторженно воздев руки не мог оторвать взгляда от увиденного.

- Господин Баталов, это просто восхитительно! Выше всяких похвал!

Рубка нам, действительно, удалась на славу! Большая, вычурная конструкция с выступающим вперед клювом, абсолютно бредовая с точки зрения гидродинамики была по краям тонко отделана медными вставками. Впереди острый нос, увенчанный прижатой и обтекаемой фигурой морского конька. Я, конечно же, поначалу думал разместить там аллегорическое изображение возлюбленной, но неожиданно столкнулся с отсутствием качественной фотографии и отбросил эту идею. Выйдет еще какая-то корявая гадость, красней потом всю жизнь. А вот медный морской конек получился на загляденье.

Всю переднюю часть палубы мы расширили до трех метров. Пришлось несколько дней спорить с Джевецким и придумывать техническое решение проблемы заливания носа на ходу. Тут неожиданно помогла сама конструкция лодки – выступающий нос работал как бульбовая оконечность и уменьшал носовую волну, а все, что оставалось, решили отбивать откидывающимися фальшбортами, которые перед погружением складывались на палубу. Зато в надводном положении получилось достаточно места для длинного узкого стола для еды и закусок во время морских прогулок.

Но самое главное было снизу. За просто бешенные деньги в Швейцарии удалось заполучить одно панорамное окно-иллюминатор, которое разместилось в борту носового отсека. Чтоб выдерживать давление воды, оно было выполнено выпуклым, но что самое главное – с утолщением к центру, в результате чего компенсировалась разница преломления света в воде и воздухе. Поэтому сквозь него изнутри было видно почти без искажения.

Зато теперь это наш корабль представлял собой исключительный аттракцион 5Д специально для великосветских туристов, от которых зависела дальнейшая судьба российского подводного флота.

…

- Ах, Ваше высочество, поглядите, какая прелесть! Да это же старинный корабль! – княгиня даже прикрыла губы от удивления, глядя в огромное пузырчатое окно. До обломков британской шхуны, затонувшей более 40 лет назад во время Крымской войны было не более 3 метров. Мутные балтийские воды не позволяли видеть далее и останки корабля возникли перед ее взором совершенно внезапно. Мы, конечно, прекрасно знали, где и куда погружаться, ибо предварительно бывали тут уже 3 раза. Боже, если бы мы погружались в прозрачных водах Карибского моря или тихоокеанских атоллов, то они поняли бы всё убожество нынешнего момента, но за неимением гербовой, сами понимаете…

Появление водолаза вызвало просто взрыв восторга! Наш матрос в полном снаряжении с поднимающимися от шлема пузырьками воздуха был совершенно неотразим. Он появился с правой стороны и медленно прошел по илистому дну к борту шхуны. Небольшую водолазную камеру все-таки пришлось сделать по правому борту лодки именно ради таких случаев. Воздушный каучуковый шланг был закреплен на его плече и не мешал свободе движений. Свинцовые сапоги надежно удерживали его на дне и со стороны поступь смотрелась уверенной и статной.

- Кто сей молодец? – поинтересовался Великий князь Михаил Александрович.

- Матрос первой статьи Иван Евстафьев, Ваше императорское высочество! Отличный водолаз, на его счету уже более 50 часов погружений под воду. – доброе слово и кошке приятно, как говорится, даже если она это не слышит.

…

- А теперь пройдемте к командный отсек, если вам угодно! Я бы хотел еще кое-что вам показать…

Восхищённые княгини в сопровождение своих царственных мужей проскочили через единственный на лодке овальный люк между носовым и центральным отсеком. Все остальные люки у нас были круглыми, как положено. Да и этот мы переделаем на круглый, когда спадет первая волна великовельможных туристов. Через минуту из кормового отсека мимо нас проскочили трое матросов, которые скрылись в носовой части лодки, не забыв отдать честь высоким гостям, и моментально задраили за собой люк.

Едва дождавшись этого, я прильнул к перископу и изобразил на лице суровое удивление.

- Господа, как капитан корабля, я вынужден требовать от вас неукоснительного соблюдения правил безопасности. У нас экстренная ситуация, прошу сохранять спокойствие!

А далее, не обращая видимого внимания на испуганные возгласы княгинь и возмущенные взгляды их мужей я начал опрос отсеков.

- Корабль противника по правому борту, пеленг 30 градусов. Первый, второй торпедные аппараты заряжай!

С носовой стороны донесся скрежет и стук какого-то металла о металл, а из переговорной трубы с носового отсека спустя несколько секунд заранее наученный матрос глухо ответил мне:

- Торпедные аппараты заряжены!

- Право руля четверть румба!

Стоящий рядом рулевой четко отработал команду.

- Еще одну десятую!

Михаил Александрович единственный из всей этой испуганной толпы сохранял видимое спокойствие, наблюдая за этой постановкой и задумчиво смотрел на меня.

- Первый, второй торпедные аппараты товсь!

- Есть товсь!

- Да что же происходит? - не выдержала Елизавета Федоровна.

- Тихо! – поддержал меня Михаил Александрович.

- Первый аппарат – пли!

Из носового отсека донесся странный протяжный шум и лодку заметно дернуло.

- Второй аппарат – пли!

Нас опять дернуло – выпуск сжатого газа очень натурально был похож на пуск торпед.

- Дальность 10 кабельтов, скорость хода торпед 30 узлов, расчетное время попадания 20 секунд. Господа, предлагаю засечь время - вслед за князем Михаилом остальные князья достали свои брегеты.

Через 22 секунды взорвался заряд, как раз заложенный Евстафьевым на безопасном удалении от лодки. Мы этот фокус отрабатывали три раза, в центральном отсеке выглядело совершенно натурально, особенно в моем преставлении.

- Есть одно попадание. Вторая торпеда прошла мимо…

- Что. Это. Было? – сурово отчеканил Михаил Александрович.

- Вынужден принести свои извинения дамам. Это была демонстрация реальных возможностей подводной лодки. Боевой подводной лодки российского императорского флота.