Подземный народец

Воздух был наполнен отзвуком зимы — холодным, резким и немного тревожным. Он словно предвещал скорые морозы, которые вот-вот накроют город ледяным дыханием. Листья с деревьев почти полностью облетели, оставив голые ветви, тянущиеся к низкому серому небу, как тонкие, изможденные пальцы. Город, разделенный надвое теплотрассой, казался особенно мрачным в это время года. С одной стороны — Новый город с его девятиэтажками и новыми домами, а с другой — Старый, или, как его называли местные, Кулацкий.

Ребята сидели на теплых трубах, обернутых потрепанным серым утеплителем, и наблюдали за тем, что происходило в этом районе. Оттуда, словно из другого мира, виднелись серые покосившиеся одноэтажные дома, полуразвалившиеся сараи и темные, неосвещенные улочки. Этот район давно стал призрачным: большинство жителей отсюда съехали, оставив свои дома на растерзание времени. Скоро здесь должны были начать строить новые кварталы, но пока Кулацкий оставался местом, окутанным дурной славой. Говорили, что здесь остались только те, кому больше некуда идти, — да те, кому лучше не попадаться на глаза. Маргиналы и “неблагополучные”, как любили говорить местные.

— Смотри, там опять что-то происходит, — Саша, высокий и немного смуглый парень, хрустел семечками и наблюдал за новыми машинами милиции, заезжающими на разбитую улицу Кулацкого. Его взгляд был прикован к синим мигающим огням, которые отражались в лужах, словно тревожные сигналы из другого мира.

— Опять кого-то зарезали, — будничным тоном ответил Дима, его друг. Он сидел, слегка сгорбившись, и время от времени поправлял шапку, которая съезжала на глаза. — Папа говорит, что там осталось всего-ничего жилых домов. Еще летом, до заморозков, хотели начать ровнять все, но расселить не получилось.

— А почему? — спросила Аня, Димина сестра-погодка. Она сидела, закутавшись в шарф, и ее голос звучал чуть тише, чем обычно, будто она боялась, что ее слова услышат не только друзья, но и кто-то еще.

— Ну, знаешь, как обычно, — Дима пожал плечами. — Кто-то не хочет уезжать, кто-то денег требует больше, чем предлагают. А еще там, говорят, всякие бомжи да маргиналы осели. Кому они нужны? Вот и тянут.

— А я слышал, — Саша бросил горсть шелухи от семечек на землю и понизил голос, — что там не только бомжи. Там, говорят, вообще странные дела творятся.

— Какие еще странные дела? — Аня нахмурилась, но в ее глазах мелькнул интерес.

— Ну, типа, — Саша оглянулся, будто проверяя, не подслушивает ли кто, — там люди пропадают. Не просто уезжают, а именно пропадают. Вот был человек, и нет его. И никто не знает, куда он делся.

— Да брось, — Дима фыркнул, но в его голосе почувствовалась легкая нотка сомнения. — Это все байки. Кто-то сбежал от долгов, кто-то от семьи, а народ уже сказки сочиняет.

— Ну не знаю, — Саша пожал плечами. — Но мой дядя, который в милиции работает, говорил, что там за последний месяц уже трое пропали. И все как сквозь землю провалились. Ни следов, ни зацепок.

— Может, они просто уехали? — Аня попыталась звучать убедительно, но ее голос дрогнул.

— Может, — Саша усмехнулся. — А может, их кто-то утащил.

— Кто, бомжи? — Дима засмеялся, но смех его был каким-то напряженным.

— Без понятия, — Саша наклонился вперед, его голос стал почти шепотом. — Но говорят, что в Кулацком есть такие места, куда лучше не соваться. Подвалы, старые туннели... Там, может, кто угодно прятаться. Бомжи-людоеды, например.

— Там Деда Семена съели, — раздался голос снизу, и ребята вздрогнули, не сразу поняв, откуда он исходит.

Коля, который учился в их школе несколькими классами младше, стоял под трубами. Они даже не заметили, как он подошел. Ему должно было быть лет двенадцать или тринадцать, но выглядел он так, словно ему не больше десяти. Худенький, с бледным лицом и большими глазами, которые казались еще больше из-за его короткой стрижки, он был одним из немногих, кто до сих пор жил в Кулацком.

— Чего? — Саша нахмурился, не сразу поняв, о чем говорит мальчик.

— Деда Семена съели, — повторил Коля, его голос был тихим, но твердым. — Он говорил мне, что за ним придет Подземный народец. Он слышал, как земля говорила с ним.

Ребята переглянулись. Дима фыркнул, пытаясь скрыть внезапное напряжение, которое почувствовал.

— Что за бред? — Дима покачал головой. — Ты сам-то веришь в эту чушь?

— Дед Семен не врал, — Коля упрямо сжал губы. — Он говорил, что так уже было двадцать лет назад. Тоже перед наступлением зимы. Люди пропадали, а потом их находили... или не находили.

— И что, их кто-то съел? — Саша усмехнулся, но в его голосе прозвучала нотка неуверенности.

— Да, — Коля посмотрел на них своими большими глазами, и в его взгляде было что-то такое, что заставило ребят замолчать. — Подземный народец. Они живут под землей, в старых туннелях и подвалах. Они вылезают, когда земля начинает говорить. А потом... они охотятся.

— Охотятся? На кого? — Аня спросила, и ее голос дрогнул.

— На людей, на животных, на всех подряд, — Коля посмотрел на нее, и его глаза стали еще больше. — Они хватают их и утаскивают под землю. А потом... съедают.

— Да ну тебя, — Дима встал, будто пытаясь отмахнуться от этих слов. — Это же просто сказки. Дед Семен был старым алкоголиком, вот и бредил.

— Он не бредил! — Коля, казалось, впервые повысил голос. — Он знал. И я знаю. Земля говорит. Она бормочет по ночам.

Ребята замолчали. Холодный ветер донес до них отдаленные звуки сирен, и где-то в глубине Кулацкого, казалось, зашевелилась тьма.

— Хорошо-хорошо, — Саша примирительно поднял руки. — Допустим, ты прав. И что это значит? Они сейчас будут вылезать и жрать всех подряд?

— Не ходите туда, — Коля посмотрел на них, и в его глазах была неподдельная тревога. — Они уже близко.

С этими словами он развернулся и быстро зашагал прочь, оставив ребят в полном молчании.

— Ну и чудак, — наконец сказал Дима, но его голос звучал уже не так уверенно.

— А вдруг он не чудак? — Аня посмотрела на брата, и в ее глазах читался страх.

— Да брось ты, — Саша махнул рукой, стараясь звучать уверенно, хотя сам чувствовал, как внутри что-то сжимается. — Деда Семен был старым алкашом. Ты сама знаешь, как он выглядел — вечно пьяный, вечно что-то бормотал себе под нос. А этот Коля... Ну, ты видела его? Он странненький, как и все, кто еще остался в Кулацком. Его родители, говорят, вообще алкоголики.

— Но он же сказал, что земля бормочет, — Аня не сдавалась, ее голос дрожал. — И что люди пропадают…

— Люди пропадают везде, — вмешался Дима, хотя его тон был уже не таким уверенным, как раньше. — Особенно в таких местах, как Кулацкий. Там и без всяких подземных народцев хватает тех, кто может сделать что-то плохое.

— Вот именно, — подхватил Саша. — Не надо накручивать себя. Это все сказки для маленьких.

Аня хотела что-то ответить, но в этот момент их внимание привлекло движение вдалеке. Из одного из домов в Кулацком вынесли что-то большое, завернутое в черный полиэтилен, и быстро погрузили в машину скорой помощи. Ребята замерли, наблюдая, как скорая, включив сирену, уехала, оставив милицию на месте.

— Это деда Семена выносят? — прошептала Аня, не отрывая взгляда от дома.

— Наверно, — Саша нахмурился. — Это вроде его дом.

— Может, это... — Аня не договорила, но все и так поняли, о чем она думает.

— Не начинай, — Дима резко оборвал ее. — Это точно не "Подземный народец". Семен, небось, нажрался с кем-то, а может просто того…ну, от старости и синьки.

Аня молча кивнула, но страх в ее глазах не исчез. Она посмотрела на их дом, который стоял прямо рядом с теплотрассой, и подумала о Муське, их маленьком пуделе. Ей всегда нравилось гулять с собакой вечерами, но теперь мысль о том, чтобы выйти одной в темноту, даже на пару минут, вызывала у нее дрожь.

Шли дни. Каникулы были в самом разгаре, но радости от них почему-то не чувствовалось. Город, казалось, замер в ожидании чего-то недоброго. Новости о пропавших домашних животных и людях стали появляться все чаще. В местной газете власти обещали во всем разобраться, но пока что никаких объяснений не было.

По телевизору говорили, что ситуация под контролем и людям не стоит паниковать или предпринимать какие-либо необдуманные действия. Несмотря на это, ребятам было строго-настрого гулять за теплотрассой. А вдоль всего Кулацкого теперь патрулировала милиция, хоть и не решаясь заезжать вглубь

Рано утром, когда город еще спал, а небо только начинало светлеть, окрашиваясь в бледные, размытые оттенки розового и серого, к Саше пришли Дима и Аня. Они стояли на пороге, запыхавшиеся, с лицами, на которых читалась смесь тревоги и растерянности. Аня, обычно такая спокойная и рассудительная, сейчас выглядела особенно взволнованной. Ее глаза были широко раскрыты, а руки слегка дрожали, будто она только что увидела что-то, что не могла объяснить.

— Саша, быстрее, идем с нами, там опять в Кулацком кое-что произошло! — прошептала она, оглядываясь через плечо, словно боясь, что за ней кто-то следит. Ее голос звучал тихо, но в нем чувствовалась сдавленная паника.

Саша, еще не до конца проснувшийся, накинул первую попавшуюся куртку и вышел за ними, стараясь не шуметь. Родители спали, и он не хотел их будить и, тем более, говорить куда они направляются. На улице было холодно, и дыхание превращалось в легкий пар, растворяющийся в предрассветной дымке. Ребята молчали, а на любую просьбу рассказать в чем же дело, Саша получал один ответ : “Потом”.

Они быстро прошли к теплотрассе, где обычно собирались. Трубы, обернутые серым утеплителем, все еще хранили тепло, но сегодня даже они не могли согреть ребят. Аня стояла, обхватив себя руками, будто пытаясь удержать внутри хоть каплю тепла. Ее лицо было бледным, а глаза блестели от слез, которые она сдерживала изо всех сил.

— Сегодня утром… — начала она, но голос ее дрогнул, и она замолчала, словно вспоминая что-то страшное.

— Мы гуляли с Мусей, — продолжил Дима, видя, что сестра не может говорить. Его голос звучал тверже, но в нем тоже чувствовалось напряжение. — И увидели маму Коли. С ней была милиция.

Аня кивнула, сжав губы. Она закрыла глаза, будто пытаясь сдержать страх или слезы.

— Она... она плакала, — наконец выдохнула она, и голос ее сорвался. — Кричала, что они должны найти его. Что он пропал.

Саша почувствовал, как холодный узел тревоги затянулся у него в груди. Он посмотрел на Аню, которая теперь смотрела в землю, стараясь не заплакать.

— Коля пропал? — спросил он, хотя уже знал ответ.

— Да, — прошептала Аня. — Он не вернулся домой прошлой ночью. Его мама говорила, что он... он ушел вечером и больше не вернулся.

— Она сказала, что он говорил ей что-то про землю, — добавил Дима. — Про то, что она бормочет. Вышел куда-то веером и не вернулся.

Саша попытался отмахнуться, но его рука замерла в воздухе. Он посмотрел на Аню, которая теперь смотрела на него с таким выражением, что у него похолодело внутри.

— Саша, — сказала она, и в ее голосе слышалась мольба. — Он говорил правду. Я чувствую это.

— Это же бред, — попытался возразить Саша, но его голос звучал неуверенно.

— Нет, — Аня покачала головой, и слезы наконец потекли по ее щекам. — Он боялся туда ходить. Он бы не сбежал.

Дима положил руку на плечо сестры, пытаясь успокоить ее.

— Мы видели, как милиция обыскивала Кулацкий, — сказал он. — Ну как искали…заехали туда, сделали пару кругов и обратно. Колина мать так и осталась у дороги.

Аня закрыла лицо руками, ее плечи слегка тряслись.

— Мне страшно, — прошептала она. — Что, если они... если они уже здесь?

— Кто? — Саша все еще не мог поверить в эти байки. — Вы серьезно? Подземные монстры, которые вылезают раз в сколько-то там лет и жрут людей?

Саша почувствовал, как начинает закипать. Он любил подурачиться, рассказывая байки и страшилки, но теперь Аня и Дима начинают воспринимать этот бред всерьез. Он посмотрел на Диму, который молчал, отводя глаза.

— Тогда у нас есть лишь один способ это проверить, — сказал Саша, с вызовом глядя на друзей.

— Только не говори, что ты хочешь… — начал Дима, но приятель продолжил.

— Мы сейчас пойдем и посмотрим на этих ваших подземных чертей, — он стоял, слегка ухмыляясь, его глаза горели любопытством и жаждой приключений.

Аня посмотрела на него, и ее сердце сжалось от страха. Она чувствовала, как холодная волна тревоги накатывает на нее, сковывая мысли и заставляя дыхание учащаться.

— Слушай, Саш, — ответил Дима, — Я конечно не верю во все это, но Коля и Семен пропали, по телеку говорят, что меньше, чем за неделю еще несколько человек исчезли бесследно. Может там и не черти, но вдруг какие-то уголовники или…

— Да хватит вам уже! — Саша, казалось, выходил из себя. — Вы сами-то себя слышите? Мы там и до того ходили, и рядом и внутри. Да, место не очень, но сейчас - то что произойдет?

— Но... — Аня хотела возразить, но слова застряли у нее в горле. Она посмотрела на Диму, но тот лишь молча смотрел на друга.

— Идем, — выпалил Дима и посмотрел на сестру. — Ты с нами?

Девочка не верила, что ребята действительно хотят сделать это. Но вместо споров, она просто кивнула. Аня почувствовала, как слезы подступают к глазам. Она смотрела то на брата, то на Сашу, то на свой дом, который стоял такой привычный и безопасный, всего в нескольких шагах. Ей хотелось убежать туда, запереть дверь и забыть обо всем, что происходит. Но в то же время она видела, как Дима и Саша переглядываются, как в их глазах горит уже не страх, но жажда приключений.

— Вы... вы совсем с ума сошли, — прошептала она, но уже понимала, что спорить бесполезно.

— Аня, — Саша посмотрел на нее, и в его глазах читался азарт, и что-то похожее на вызов. — Ты что, не хочешь узнать, что там на самом деле происходит? Это же как в фильме ужасов!

— Ань, — добавил Дима, казалось, он попал под влияние своего друга. — Мы же не маленькие. Просто посмотрим, что к чему. Если увидим или услышим кого-то, то сразу назад. Да и сейчас утро, что там произойти может? Милиция там сейчас постоянно, они точно успели распугать бомжей или…или еще кого.

Аня закрыла глаза, стараясь успокоится и убедить себя, что ничего страшного не произойдет.

— Ладно, — наконец сказала она, открывая глаза. — Я с вами.

Дима улыбнулся, а Саша подмигнул ей, как будто они только что договорились о чем-то веселом, а не опасном.

— Только... — Аня посмотрела на них, и в ее глазах читалась мольба. — Если мы что-то найдем или увидим, обещайте, что сразу уйдет оттуда!.

— Конечно, — пообещал Дима, но Аня знала, что это пустые слова. Они все понимали, что осторожность вряд ли поможет, если "Подземный народец" действительно существует.

Они пошли в сторону Кулацкого, Аня чувствовала, как каждый шаг отдаляет их от безопасного дома. Она смотрела на спину брата, на его уверенную походку, и думала о том, что, возможно, они уже никогда не вернутся обратно.

Но она шла. Потому что другого выхода у нее не было. И потому что, несмотря на страх, где-то глубоко внутри она тоже чувствовала этот азарт — тот самый, который бывает только в пятнадцать лет.

Кулацкий встретил их пустотой и тишиной, которая казалась неестественной. Улицы, давно не видевшие ремонта, были усыпаны битым стеклом, пустыми бутылками и клочками бумаги, которые ветер гонял из стороны в сторону. Заброшенные дома стояли, словно призраки, с выбитыми окнами и покосившимися дверями. Где-то в глубине одного из домов доносился шум приемника или телевизора, но звук был настолько глухим и далеким, что казалось, будто он идет из другого мира.

— Как так можно было все так запустить? — Саша оглядывался по сторонам, его голос звучал скорее с недоумением, чем с осуждением. — Это же целый район. Как будто его просто вычеркнули из жизни.

— Ну, знаешь, — Дима пожал плечами, но его взгляд тоже скользил по разрушенным домам. — Говорят, что тут жили в основном старики да маргиналы. Кому они нужны были? Вот и бросили все, как есть.

— Но ведь это же часть города, — Аня обернулась к брату, ее голос звучал тихо, но в нем чувствовалась обида. — Люди здесь жили. У них были дома, семьи…

— Были, — Дима усмехнулся, но в его голосе не было злости. — А теперь нет. И скоро тут все снесут.

— Жалко, — Саша посмотрел на старый дом с облупившейся краской. — Здесь же столько истории.

— История? — Дима фыркнул. — Тут только грязь да разруха.

— Ну не знаю, — Саша задумчиво посмотрел вдаль. — Может, раньше тут было по-другому. Может, это место было... живым.

— Живым? — Аня посмотрела на него, и в ее глазах мелькнул интерес.

— Ну да, — Саша кивнул. — Вот представь: тут были улицы, по которым ходили люди, дети играли, старики сидели на лавочках... А теперь…

— Теперь тут только ветер гуляет, — закончила за него Аня, и в ее голосе слышалась грусть.

Они продвигались вперед, спотыкаясь о камни, и тишина вокруг становилась все более давящей. Ребята тоже постепенно замедляли шаг, словно теряя пыл и боевой настрой. Вдруг за их спинами раздался резкий голос:

— Эй, мелкота, вы чего тут забыли?

Ребята обернулись. Это был Стас, парень лет восемнадцати, с гоповатой внешностью и уверенной походкой. За ним шли двое его товарищей, такие же крепкие и немного угрожающие с виду.

— Мы... просто гуляем, — неуверенно сказал Дима, стараясь звучать спокойно.

— Гуляете? — Стас усмехнулся, но в его глазах не было дружелюбия. — Тут гулять нечего. Место проклятое.

— Проклятое? — Саша поднял бровь, стараясь не показать, что ему стало не по себе.

— Ну да, — Стас подошел ближе, его голос стал тише, но от этого только страшнее. — Тут народ пропадает. Не слышали?

— Слышали, — Аня прошептала, но Стас даже не посмотрел на нее.

— Так что, если не хотите тоже пропасть, валите отсюда, — он сделал жест рукой, словно отмахиваясь от них.

Саша, несмотря на напряжение, решился задать вопрос, который вертелся у него на языке:

— Слушай, Стас, а ты не знаешь ничего про Колю? Мелкого, который тут жил? И про Деда Семена, алкаша?

Стас остановился, медленно обернулся и посмотрел на Сашу. Его лицо стало серьезным, а в глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.

— Про этих двоих? — он хмыкнул, но звучало это скорее нервно, чем насмешливо. — Да, знаю.

Ребята замерли, чувствуя, как атмосфера вокруг стала еще более напряженной. Даже Аня, которая до этого старалась держаться в стороне, невольно прислушалась.

— Ну и? — Дима не выдержал паузы. — Что с ними?

Стас помолчал, словно взвешивая, стоит ли говорить. Потом вздохнул и начал:

— Дед Семен… сожрали его, эти твари подземные. Ну а Коля, утащили его прошлой ночью, мать все утро перед ментами рыдала. Слышали про Подземный народец? — Стас понизил голос, указывая пальцем на землю. — Они тут, под землей. Живут. Мужиков жрут, либо утаскивают в логово и потом жрут. А с бабами...

— Что с бабами? — Аня спросила, хотя в ее голосе уже слышалась дрожь.

Стас помолчал, потом тяжело вздохнул:

— С бабами они поступают по-другому. Намного хуже. Надо же им как-то размножаться.

Аню всю затрясло. Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле.

— Ты серьезно? — Дима посмотрел на Стаса, пытаясь понять, шутит он или нет.

— Серьезно, — Стас кивнул. — Мой дед рассказывал. Он тут жил, когда это все впервые началось. Говорил, что они вылезают раз в двадцать или тридцать лет. И тогда... тогда лучше держаться подальше. Вылезают на поверхность, ловят всех подряд и обратно.

— Но... — Саша хотел возразить, но Стас резко его перебил.

— Вы думаете, я просто так вас гоню? — его голос стал жестче. — Тут уже сколько народу пропало. И Коля, и Семен... они не первые и не последние.

Ребята стояли молча. Саша смотрел на Стаса, и в его глазах читалось недоверие.

— А почему милиция ничего не делает? — наконец спросил он.

— Милиция? — Стас усмехнулся, но в его голосе не было радости. — Им пофиг. Они думают, что это все бред. А если тут пропадет кто-то, да хоть все, то им только на руку. Тут же, по их мнению, только отребье живет, да алкашня.

С этими словами он развернулся и пошел прочь, его товарищи последовали за ним. Ребята стояли молча, пока они не скрылись из виду.

— Ну что, идем дальше? — наконец спросил Саша, стараясь звучать бодро, но в его голосе слышалась неуверенность.

— Идем, — Дима кивнул, но его лицо было серьезным.

Аня молча последовала за ними, но в ее сердце уже поселился холодный, липкий страх, который, она знала, не исчезнет так просто.

Они шли дальше по центральной улице, углубляясь в сердце Кулацкого. Дома вокруг становились все более заброшенными, окна — выбитыми, двери — распахнутыми, словно приглашая войти в свои темные, пустые чрева. Аня шла позади, ее руки дрожали, а мысли крутились вокруг слов Стаса. Она не могла выкинуть из головы его фразу: "С бабами они поступают по-другому. Намного хуже."

— Ребята, — наконец не выдержала она, — а вдруг он прав? Вдруг они... они действительно…

— Аня, хватит, — Саша обернулся к ней, его голос звучал раздраженно. — Стас просто придумывает. Он всегда такой. Любит пугать мелких. Мы когда-то с родителями его дружили семьями, пока его батя не спился. Он постоянно всех всегда пугал.

— Но он же сказал... — Аня попыталась возразить, но Саша перебил ее:

— Он сказал это, чтобы нас напугать. Сейчас небось ржут где-то, вспоминая твое лицо, как ты чуть не описалась.

— Но... — Аня хотела продолжить, но Саша уже развернулся и пошел дальше.

— Не бойся, — Дима улыбнулся ей, но его улыбка была скорее нервной, чем ободряющей. — Мы же вместе. Ничего не случится.

Аня неуверенно кивнула. Она шла за ними, стараясь не отставать, но ее взгляд постоянно блуждал по сторонам, словно она ждала, что из-за угла выскочит что-то ужасное.

Вдруг она остановилась. Ее взгляд упал на старый сарай, который стоял на самом краю улицы, вдалеке от других домов. Он был покосившимся, наполовину ушедшим в землю, и казалось, что еще немного — и он совсем рухнет. За приоткрытой дверью что-то мелькнуло.

— Ребята, — прошептала она, — там... там что-то движется.

Дима и Саша обернулись, следуя за ее взглядом.

— Где? — спросил Дима, прищурившись.

— В сарае, — Аня указала рукой, стараясь не дрожать. — Я видела...

— Может, это ветер? — предположил Саша, но в его голосе слышалась неуверенность.

— Или крыса, — добавил Дима, но сам не выглядел убежденным.

— Нет, — Аня покачала головой. — Это было... что-то другое.

Ребята стояли молча, глядя на сарай. Он казался еще более зловещим в свете серого, пасмурного неба.

— Хорошо, — наконец сказал Саша, — Давай проверим.

— Что? — Аня посмотрела на него с ужасом. — Ты серьезно? Ты же обещал, что если мы увидим что-то, то сразу уйдем!

— А что? — Дима пожал плечами. — Мы же ничего еще не видели, только ты.

— Но... — Аня хотела возразить, но Саша уже пошел вперед, а Дима последовал за ним.

Она стояла на месте, чувствуя, как сердце колотится в груди. Потом, сжав кулаки, она пошла за ними, стараясь не отставать.

Сарай был ближе, чем казалось. Он стоял, словно призрак, с покосившейся крышей и дверью, которая едва держалась на одной петле. Внутри было темно, и только слабый свет проникал через щели в стенах.

— Ну что, заходим? — Дима посмотрел на Сашу, и в его глазах читалась неуверенность.

— Заходим, — Саша кивнул, но его лицо было серьезным.

Они стояли у входа в сарай, шаткие стены которого скрипели и качались на ветру. Из приоткрытой двери доносилось какое-то шуршание, словно внутри кто-то или что-то двигалось. Аня стояла позади, ее руки дрожали, а сердце бешено колотилось, словно маленький зверь, запертый в клетке..

Дима и Саша осторожно подошли к двери. Аня стояла поодаль, чувствуя, как холодный ветер обдувает ее лицо. Она смотрела на сарай, и вообража картины, как оттуда появится что-то, заберет Сашу и Диму, утащит в свое темное нутро.

Внезапно порыв ветра сильнее распахнул дверь, и изнутри донеслось громкое шуршание, словно что-то большое и тяжелое двигалось в темноте. Аня заливисто закричала, ее голос разнесся по пустынной улице, заставив ребят вздрогнуть.

— Что за... — Саша обернулся, но Дима уже схватил его за руку.

— Бежим! — крикнул он, и они, не раздумывая, бросились прочь.

Аня побежала так быстро, что ее ноги едва слушались, а дыхание сбивалось от страха. Они бежали, не замечая дороги, спотыкаясь о камни и ветки, пока не оказались у самого выхода из Кулацкого. Только покинув это место они остановились, чтобы перевести дух.

— Ты чего орала? — Саша обернулся к Ане, его голос звучал зло, но в глазах читался страх.

— Я... я испугалась, — Аня едва могла говорить, ее голос дрожал, а по щекам текли слезы.

— Испугалась чего? — Саша хотел продолжить, но Дима перебил его:

— Да ладно тебе, Саш, — он тяжело дышал, но старался звучать спокойно. — Я сам там чуть не обделался.

Саша посмотрел на него, потом на Аню, и его злость постепенно ушла. Он вздохнул и опустил голову.

— Ладно, — сказал он, его голос стал тише. — Надо успокоиться.

Аня заплакала, стараясь сдержать рыдания, но слезы текли сами собой.

— Я хочу домой, — проревела она, и в ее голосе слышалась мольба.

Ребята переглянулись.

— Хорошо-хорошо, хватит приключений на сегодня, — наконец сказал Саша. — Давайте по-домам. Завтра встретимся и обсудим.

Аня прижалась к Диме, ее лицо было бледным, а губы дрожали. Брат обнял ее и повел домой. Саша смотрел им вслед, пока они не зашли в подъезд. Он вернулся к теплотрассе и посмотрел на Старый город. Небо затянули тучи, холодный ветер усиливался. Неужели все сказки и байки, которые гуляли вокруг этого места были правдой?

— Эй, малой! — рядом с ним остановилась милицейская машина, из окна показалось лицо мужчины с красными, должно быть от бессонной ночи, глазами, — Иди-ка ты отсюда. Тут небезопасно.
На следующий день Саша пришел к дому Димы и Ани. Он чувствовал за собой некоторую вину, что поступил так безрассудно. Аня все - таки была девочкой, ей было страшно, а он поддался порыву и подначивал друзей пойти с ним, чтобы что-то доказать.

Брат с сестрой были на улице, они гуляли вдоль теплотрассы со своим пуделем Мусей. Пес, обычно такой игривый и любопытный, сегодня вел себя странно: он шел вдоль труб, словно специально избегая переходить на сторону Кулацкого. Его хвост был поджат, а уши настороженно прижаты к голове.

Ребята шли молча, после всех эмоций, которые они испытали, казалось, сегодня им нужен был перерыв и покой. Вчерашний день оставил после себя тяжелый осадок, и разговаривать о произошедшем никто не хотел. Аня держала поводок Муси, но ее взгляд был рассеянным, а пальцы слегка дрожали.

— Мама говорит, что гулять теперь будем только вдвоем, — нарушил тишину Дима. — В городе опять ночью кто-то пропал, уже утром.

— Мои вообще не хотели выпускать на улицу, — Саша не отводил взгляда от Кулацкого, — Дядя говорит, что из райцентра дополнительно выписывают сотрудников для дежурств.

Аня молчала, казалось, она старалась держаться подальше от Саши.

Навстречу ребятам шел Стас с товарищем. Третьего, который всегда был с ними, не было. Парень громко ругался, проклиная ментов и всех, кто с ними связан. Его лицо было красным от злости, а глаза горели яростью.

— Эй, — окликнул его Саша, но Стас даже не повернул голову.

— Петька пропал, — резко сказал товарищ Стаса, его голос звучал глухо. — В милиции говорят, что он просто убежал от алкашей-родителей. И вообще, пока не прошло семьдесят два часа, заявление подавать нельзя.

— Эта история про семьдесят два часа — херня, — прошипел Стас, его кулаки были сжаты. — Мы сами идем его искать.

— Может, вам помочь? — осторожно предложил Саша, но Стас лишь резко обернулся к нему.

— Нам? — он усмехнулся, но в его глазах не было радости. — Вы тут - мелкота. Лучше держитесь подальше, а то и вас утащат.

С этими словами он развернулся и пошел в сторону Кулацкого, его товарищ последовал за ним.

Ребята стояли молча, наблюдая, как они удаляются.

— Что-то тут не так, — наконец сказал Саша, его голос звучал тихо, но в нем читалась тревога.

— Да, — согласился Дима, его лицо было серьезным. — Если даже Стас такой злой, значит, это не просто байки.

— И до вас только сейчас это дошло?! — голос Ани был раздраженным, казалось, она сдерживается, чтобы не закричать.

— Прости, что вчера так получилось. Я действительно не думал, что все настолько серьезно, — Саша вздохнул, избегая ее взгляда.

Девушка молчала, сжимая поводок. Пес, почуяв напряжение, прижался к ногам Ани, словно ища защиты. Его маленькое тельце дрожало, а глаза смотрели на них с немым вопросом.

— Ладно, — наконец сказал Дима, прерывая тягостное молчание. — Давайте держаться вместе. Никто не ходит по одному, понятно? И стараемся держаться подальше от Кулацкого.

— Да, — Аня обняла Муську, стараясь успокоить и себя, и собаку. — Я больше не хочу туда ходить.

Они решили провести остаток дня в Новом городе, подальше от Старого города. Но даже здесь, среди девятиэтажек, чувствовалось напряжение. Люди на улицах шли быстро, не задерживаясь, а в их глазах читалась настороженность. Даже дети, которые обычно бегали и смеялись, сегодня играли тихо, будто боялись нарушить зыбкое спокойствие.

Сашу разбудил резкий звонок домашнего телефона. Он с трудом открыл глаза, еще не до конца проснувшись, и услышал взволнованный голос Димы:

— Саша, срочно приходи. Аня пропала.

— Что? — Саша сел на кровати, пытаясь осознать услышанное. — Как пропала?

— Просто приходи, — Дима говорил быстро, его голос дрожал. — Я все объясню.

Саша не стал задавать больше вопросов. Он быстро оделся и побежал к дому Димы.

У подъезда стояла милицейская машина, мигающие синие огни отражались в окнах домов. Димина мама кричала что-то в телефон, ее голос был полон отчаяния. Отец стоял рядом, молча куря сигарету за сигаретой.

— Саша, — Дима подбежал к нему, его лицо было бледным, а глаза красными от слез. — Она пропала.

— Как это произошло? — спросил Саша, чувствуя, как холодный узел страха затягивается у него в груди.

— Она пошла гулять с Мусей, — начал Дима, его голос дрожал. — Я... я сказал ей, чтобы она сама гуляла, это же ее собака. Я даже не подумал, что сейчас на улице происходит такое...Просто я еще спал, было рано, Муська захотела в тулет.

Он замолчал и отвернулся, словно пытаясь сдержать слезы.

— Она ушла, а я… я только потом понял, я подбежал к окну, чтобы посмотреть за ней. Они были во дворе, недалеко. Но вдруг Муся залаяла на кого-то за домом и вырвалась. Аня побежала за ней за угол... — Дима замолчал, его голос сорвался. — Когда я подбежал к окну, которое выходило на ту сторону, ее уже не было.

Саша почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Родители сразу вызвали милицию, — продолжил Дима. — Я им все рассказал, но они... они пока ничего не делают. Говорят, что нужно ждать. Что нет свободных людей. Но я не могу ждать, Саша. Я не могу!

Он посмотрел на Сашу, и в его глазах читалась смесь отчаяния и вины.

— Мы должны найти ее, — сказал он, его голос звучал почти как мольба. — Ты помнишь, что говорил Стас? Что они делают с девушками?

Саша почувствовал, как сердце его сжалось. Он не хотел идти туда, в Кулацкий, где тьма, казалось, уже ждала их. Но видя, в каком отчаянии был Дима, как он винил себя в произошедшем, он не смог отказать.

— Хорошо, — наконец сказал он, стараясь звучать уверенно. — Мы найдем ее.

Дима кивнул, и в его глазах мелькнула надежда.

Дорога казалась бесконечной. Каждый шаг отдалял их от безопасности Нового города и приближал к тому месту, где тьма, казалось, уже ждала их. Они шли по улице, которая теперь казалась совершенно другой. Несколько дней назад она была просто заброшенной, но сейчас... сейчас она выглядела как декорация к фильму ужасов. Воздух был тяжелым, словно пропитанным чем-то зловещим, и каждый вдох давался с трудом. Небо, обычно серое в это время года, сегодня казалось особенно низким, будто нависало над ними, готовое обрушиться в любой момент.

Дома вокруг стояли, словно призраки, с выбитыми окнами и покосившимися дверями. Стены, когда-то покрашенные в яркие цвета, теперь были покрыты грязью и плесенью. Крыши некоторых домов провалились, обнажая черные дыры, которые смотрели на них, как пустые глазницы.

— Ты чувствуешь это? — спросил Саша, стараясь заглушить тишину.

— Что? — Дима обернулся, его лицо было бледным.

— Этот... этот запах. Как будто что-то гниет.

— Да, — Дима кивнул, но его взгляд был рассеянным. — Тут все пахнет гнилью. Сильнее, чем в прошлый раз.

Они шли дальше, и Саша понимал, что они не знают, что будут делать, если найдут что-то в сарае. Но он продолжал идти за Димой, словно на автомате, чувствуя, как холодная волна страха прокатилась по его спине, сжимая горло и заставляя сердце биться чаще..

Когда они подошли к дряблому покосившемуся зданию, дверь все так же была приоткрыта. Оно стояло, словно какой-то склеп, скрывающий в себе тайны и загадки, которые лучше не разгадывать. Дверь колышелась на ветру, словно призывая к себе. Они стояли перед ней, не решаясь зайти.

— Мы... мы точно должны это сделать? — спросил Саша, его голос звучал тихо, но в нем читалась мольба.

— Да, — Дима посмотрел на него, в его голосе слышалась неуверенность. — Аня там. Мы должны торопиться.

Сарай внутри казался обычным старым зданием, коих были десятки в Кулацком, но его хлипкость бросалась в глаза. Доски стен были прогнившими, а перекрытия крыши выглядели так, словно стоит по ним ударить хорошенько — и они развалятся. На полу было много мусора и старых инструментов - лопаты, грабли, проржавевшие ведра. На стенах висели истлевшие тряпки и какие-то веревки.

— Держи, — Дима достал из кармана два фонарика и протянул один Саше.

Они осмотрелись. В дальнем углу стояла большая ржавая бочка, которая будто торчала из земли. Земля вокруг нее казалась свежей и, казалось, она немного вибрировала.

— Что это? — спросил Саша, направляя луч фонарика на бочку.

— Бочка, таких тут навалом повсюду, — Дима подошел ближе и осторожно потянул за нее. Бочка сдвинулась, и под ней открылся туннель, уходящий вглубь.

— Ого, — прошептал Саша, чувствуя, как сердце его колотится. — Это они оттуда выползают?

— Похоже на то, - ответил Дима и пригнулся, светя в открывшийся проход.

Стенки туннеля были покрыты какой-то слизью, а изнутри доносилась сильная вонь.

— Надо пролезть, — сказал Дима, его голос дрожал.

— Ты серьезно в этом уверен? — Саша посмотрел на него, стараясь скрыть страх. — Может скажем милиции, они же тут недалеко.

— Если хочешь, то давай, иди, — Дима рявкнул на друга. — Аня там. Ты понимаешь? Куда делась твоя храбрость? Сам же недавно потащил нас в это место!

Саша вздохнул. В тот раз он действительно потащил друзей сюда, не думая, что все может быть настолько серьезно, а похищения реальны. Сейчас его друг винил себя за то, что произошло с его сестрой, а он, Саша, стоит и трясется, вместо того, чтобы поддержать друга. Он и посмотрел вокруг. В углу он заметил старые ржавые вилы.

— Возьму это, — сказал он, поднимая их. — На всякий случай.

— Хорошая идея, — Дима попытался улыбнутся, но улыбка больше была похожа на гримасу боли. — Спасибо, что не бросил. Мне действительно нужна твоя помощь.

Они на корточках протиснулись в туннель. Саша выставил вилы вперед, будто в руке держал копье.

— Ты как рыцарь, — попытался пошутить Дима, но его голос дрожал.

— Да, только без доспехов, — ответил Саша, стараясь звучать бодро.

Проползя метра три, они вышли в более длинный туннель. Стенки местами были земляными, обмазанными чем-то, наподобие той слизи, что была у входа, только уже высохшей и затвердевшей.

— Это... это те самые туннели, — прошептал Дима, его голос звучал почти с благоговением.

— Больше похоже на какой-то улей, — ответил Саша, — Как в том кино, где пришельцы вылуплялись из людей.

— Может и так, я не смотрел. Но это именно те туннели, про которые ходили слухи, — ответил Дима. — Про "Подземный народец".

Они стояли молча, слушая, как их дыхание эхом разносится по туннелю.

— Давай скорее найдем Аню и свалим отсюда, — наконец сказал Саша.

— Пошли, — Дима кивнул, но в его глазах читался страх.

Туннель был узким и низким, и им приходилось идти, согнувшись. Стены были местами покрыты свежей слизью, она источала гнилостный запах и блестела в свете фонариков. Воздух был спертым, словно они шли через гигантскую могилу.

— Ты думаешь, мы найдем ее? — спросил Саша, стараясь заглушить тишину.

— Должны, — ответил Дима, — Нет, мы обязаны!

Они продвигались вперед, и с каждым шагом туннель словно сжимался вокруг них, выжимая последние капли уверенности, с каждым шагом тьма сгущалась, словно живая. Стены туннеля, покрытые странными символами, казались древними, как будто их выцарапали здесь сотни лет назад. Символы переплетались в причудливые узоры, напоминающие то ли письмена, то ли предупреждения.

— Что это за хрень? — Саша направил луч фонарика на стену, его голос звучал сдавленно. — Это... это похоже на буквы.

— Может, это их язык, — Дима сглотнул, его голос дрожал. — Или предупреждение. Может, они хотели сказать: "Не лезьте сюда".

— Ну, поздновато, — Саша попытался пошутить, но его шутка прозвучала плоским эхом в узком туннеле.

Туннель постепенно расширялся, и они наконец смогли выпрямиться. Спины болели от долгого движения на корточках, но это было последнее, о чем они сейчас думали. Внезапно они услышали странные звуки, доносящиеся от стен. Это был глухой, булькающий шум, словно земля сама разговаривала с ними.

— Земля разговаривает, — прошептал Дима, его голос звучал почти с благоговением. — Это значит, что эти твари, кто бы это ни был, — рядом.

Саша почувствовал, как его начало трясти. Он крепче сжал вилы в руках, стараясь заглушить страх.

Они продолжали идти, и вскоре от основного прохода начали ответвляться более узкие туннели. Дима вдруг остановилс, разглядывая развилку.

— И куда теперь? — прошептал Саша.

— Смотри, — Дима нагнулся и поднял что-то с пола. Это был окровавленный поводок.

— Это Мусин! — воскликнул Дима, но его голос сразу же оборвался. Он понял, что если на поводке кровь, то это значит, что Муся, а может, и Аня уже погибли.

— Мы найдем их, — сказал Саша, стараясь звучать уверенно, но в его голосе слышалась тревога. — Если тут поводок, то нам туда.

Они пошли дальше, и вскоре Саша заметил кепку, валяющуюся на полу.

— Это кепка Стаса, он не снимает ее уже который год, — сказал он, поднимая ее. — Значит, его они тоже забрали.

Дима молча кивнул, его лицо было бледным, а глаза горели решимостью.

— Скорее, найдем Аню и на выход, — он ускорился, двигаясь по проходу.

Туннель начал расширяться еще больше. Вскоре они вышли в большую, но невысокую пещеру. Запах здесь был настолько сильным, что ребята прикрыли рот руками, чтобы не стошнило. Воздух здесь был густым и спертым, пропитанным запахом гнили и сырости. Ребята прикрыли рот руками, чтобы не стошнило, но это мало помогало. Вдоль стен, и даже в полу, они видели узкие проходы, такие маленькие, что пролезть туда мог разве что карлик.

— Что это за место? — прошептал Саша, направляя луч фонарика по стенам.

— Без понятия, — ответил Дима, но его голос звучал глухо, словно он уже не верил в то, что они смогут выбраться отсюда.

Они продолжали шарить лучом по стенам, и вдруг свет выхватил из тьмы нечто ужасное. Вдоль стен стояли, или скорее были приклеены, люди. Они были покрыты толстым слоем густой слизи, которая не позволяла им упасть. Десятки людей. Некоторые уже были обглоданы, их тела искалечены и почти не узнаваемы. Некоторые выглядели разложившимися, их черты лица стерты временем и тленом. Но были и те, кто еще шевелился, их глаза, едва приоткрытые, смотрели в пустоту, словно они все еще были живы, но уже не принадлежали этому миру.

— Боже, — прошептал Саша, чувствуя, как страх сковывает его тело. — Это ужасно. Тут все пропавшие люди. Это их склад или…столовая?

— Аня, — прошептал Дима, его голос звучал почти как мольба. Он начал осматривать каждое тело, стараясь найти сестру. Его руки дрожали, а дыхание стало частым и прерывистым.

— Дима, стой, — Саша попытался остановить его, но тот уже шел вдоль стены, направляя луч фонарика на каждое лицо.

— Она здесь, — повторял Дима, словно заклинание. — Она должна быть здесь.

Саша стоял рядом, чувствуя, как сердце его колотится. Шум вокруг усиливался, и он понял, что они не одни.

— Дима, — сказал он, стараясь звучать спокойно, но в его голосе слышалась тревога. — Нам нужно торопиться.

— Я должен найти ее, — ответил Дима, осматривая каждого пленника.

Они ходили от тела к телу. Некоторые погибли уже давно, но некоторые из людей слабо дышали, будто находились в анабиозе, и вдруг Дима остановился. Его луч фонарика выхватил из тьмы знакомое лицо.

— Аня! — крикнул он, его голос сорвался.

Она была приклеена к стене, как и остальные, ее тело покрыто толстым слоем слизи. Ее глаза были закрыты, но грудь слегка поднималась и опускалась — она дышала.

— Она жива! — Дима бросился к ней.

— Осторожно, — прошептал он. — Мы не знаем, что это за дрянь на ней.

Дима кивнул, но его руки уже тянулись к сестре. Он начал счищать слизь с ее лица, стараясь не причинить ей боли.

— Аня, — прошептал он, его голос дрожал. — Проснись, пожалуйста.

Она слабо зашевелилась, ее глаза медленно открылись.

— Дима? — ее голос был едва слышен.

— Да, это я, — он улыбнулся, но его улыбка была нервной. — Мы тебя нашли.

Саша стоял рядом, чувствуя, как сердце его колотится. Шум вокруг усиливался с каждой секундой. Он уже почти слышал топот десяток маленьких ножек по земле.

— Дима, — сказал он, стараясь звучать спокойно, но в его голосе слышалась тревога. — Скорее. Я слышу, как они идут сюда.

— Да, сейчас, я сейчас, — Дима кивнул, его голос дрожал. Он бросил фонарик на землю, чтобы освободить обе руки, и начал с силой отрывать Аню от стены. Слизь была плотной, как высыхающая жвачка, и прилипала к его пальцам, к одежде, ко всему, к чему прикасалась.

— Быстрее, Дима! — Саша стоял рядом, сжимая в руках вилы. Он нервно обводил лучом фонарика стены и тела вокруг, стараясь не пропустить ни одного движения. Его ердце вырывалось из груди, отчаянно стуча, казалось, его слышно даже сквозь шум, доносящийся из глубины пещеры.

На минуту Саша поймал себя на мысли, что все это нереально. Как будто он попал в какой-то фильм ужасов или, скорее, в компьютерную игру. Но холодный пот на спине и дрожь в руках напоминали ему, что это настоящий кошмар.

— Дима... — Аня пыталась говорить, но ее слова больше походили на мычание. Слизь покрывала ее всю, и она едва могла пошевелиться.

— Держись, — прошептал Дима, его голос дрожал. — Я почти…

Внезапно луч фонаря выхватил из темноты что-то движущееся. Существо медленно, крадучись приближалось к ним. В луче света оно закрывало лицо руками, словно он причинял ему боль. Оно было невысоким, с кривыми, тонкими конечностями, покрытыми серой, словно обожженной кожей. Его глаза, огромные и черные, сверкали, как у насекомого, а рот был растянут в неестественной улыбке, полной острых, крошечных зубов. На поясе было что-то вроде накидки из кожи, как в учебниках истории, где изображались первобытные люди.

— Саша! — крикнул Дима, обернувшись но было уже поздно.

Саша вскрикнул и ткнул вилами в существо. Оно взвизгнуло, звук был пронзительным и неестественным, как скрежет металла. Вилы вошли в тело твари, и оно рухнуло на землю, извиваясь и хрипя.

— Дима, быстрее! — Саша выдернул вилы из тела карлика, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

Дима почти освободил Аню, как вдруг из проемов в стенах начали появляться другие твари. Они двигались быстро, почти бесшумно, их черные глаза сверкали в темноте.

Двое из них набросились на Диму и Аню, сбив их с ног. Парень закричал, пытаясь отбиться, но существа были проворнее.

— Саня, помоги! — крикнул он, но его друг уже действовал.

Он бросился вперед и ударил вилами существо прямо в шею. Оно захрипело и упало, разбрызгивая темную кровь изо рта. Парень хотел было помочь и Ане, но ее уже утаскивало к стене несколько карликов.

— Нет! — закричал Саша, хватая фонарик.

В свете фонаря он увидел, как несколько существ заталкивали Аню за ноги в узкий проход в стене. Она, казалось, приходила в себя, ее глаза широко раскрылись от ужаса.

— Помогите! — крикнула она, но ее голос был слабым.

Саша бросился вперед, но было уже поздно. Последнее, что они увидели, — это лицо Ани, полное ужаса, скрывающееся в темноте.

— Стойте! — закричал Дима, падая на колени.

Они стояли молча, чувствуя, как холодный узел тревоги затянулся у него в груди. Шум вокруг усиливался, и они поняли, что все новые твари приближаются к ним. Саша выхватил фонарем несколько уродливых рож, пялящихся на них со стен.

— Дима, — голос Саши срывался на крик, — Нам нужно уходить.

— Нет, — Дима покачал головой, его глаза горели. — Мы не можем оставить ее.

— Нам ей уже не помочь, только сами погибнем! — уже кричал Саша, чувствуя, как страх сменяется злобой.

Дима хотел возразить, но Саша уже схватил его за руку и потянул за собой. Дима, казалось, просто безвольно следовал за ним. Друзья быстро шли по туннелю, стараясь не сбиться с пути. Саша буквально тащил своего друга за руку. Луч фонарика выхватывал из темноты знакомые ориентиры: кепку Стаса, валяющуюся на полу, потом окровавленный поводок Муси.

Туннель становился все уже, и вскоре им пришлось согнуться, чтобы продолжать движение. Саша слышал шорох за спиной и мерзкие голоса, которые доносились из темноты. Он обернулся и направил луч фонарика назад.

Твари следовали за ними. Среди них были те самые карлики, которых они видели в пещере, но были и другие — более высокие, с длинными, неестественно тонкими, как у пауков, ногами. Их лица были настолько ужасными, что казалось, будто это воплотившиеся кошмары. Кожа на их лицах была растянута, как будто кто-то пытался слепить их из глины, но бросил на полпути. Глаза, слишком большие и черные, почти на половину лица, а рты были растянуты в жутких улыбках, полных острых, кривых зубов.

— Шевелись же! — крикнул Саша, чувствуя, как Дима теряет силы.

Они пригнулись и поползли наверх, к спасительному выходу. Дима, казалось, понемногу очухался и следовал за ним, его дыхание было частым и прерывистым.

— Они близко, — прошептал Дима, его голос дрожал.

— Не оглядывайся, — сказал Саша, стараясь звучать спокойно, но в его голосе слышалась тревога.

Они ползли дальше, каждый шаг отдалял их от тварей, но страх и ужас, которые они испытали, оставались с ними. Несколько метров до поверхности казались бесконечными.

— Почти там, — прокричал Саша..

Он выбрался на пол сарая и схватил руку Димы, пытаясь вытащить его из прохода. Внезапно друг закричал, а его лицо исказила гримаса ужаса.

— Ноги! — он закричал от боли.

Саша увидел как там внизу несколько существ облепили ноги друга. Они вгрызаясь своими острыми зубами, будто стараясь сожрать его прямо тут, боясь упустить добычу.

— Тяни меня, не отпускай! — кричал Дима, его голос был полон отчаяния. — Только не отпускай, пожалуйста!

Саша изо всех сил тянул друга, но пара существ уже карабкалась по телу Димы, намереваясь схватить и его. Пол сарая гудел, будто готов был провалиться в любой момент.

— Прости меня... — прошептал Дима, и его рука внезапно ослабла.

— Нет! — закричал Саша, но было уже поздно.

Диму за мгновение утянули в проход, его крик оборвался, словно его поглотила сама тьма.

Пол сарая все еще ходил ходуном, крыша скрипела и трещала, готовая вот-вот обрушиться. Саша схватил вилы и, собрав всю силу, несколько раз ударил по сухому дереву. Раздался громкий скрип, и он выпрыгнул наружу, едва успев откатиться в сторону.

Сарай медленно, словно в замедленной съемке, начал опускаться. Его стены и крыша складывались, как карточный домик, с грохотом обрушиваясь вниз. Пыль поднялась в воздух, закрывая все вокруг густым облаком.

Саша лежал на земле, тяжело дыша, его руки дрожали, а сердце колотилось так громко, что, казалось вырвется из груди.

— Дима... — прошептал он, но ответа не было.

Он поднялся на ноги, чувствуя, как страх и отчаяние сковывают его тело. Сарай теперь был грудой обломков, и где-то под ними, в темноте, остался его друг.

— Прости, — прошептал он, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

Он развернулся и пошел прочь, каждый шаг отдалял его от сарая, но страх и ужас, которые он испытал, оставались с ним.

Саша сидел на теплотрассе, курил сигарету и смотрел вдаль. Он был один. Впереди, на месте Кулацкого, уже вовсю работала техника. Где-то уже возвышались новые дома, их свежие стены и яркие крыши резко контрастировали с тем, что было здесь раньше.

В этом году он окончил одиннадцатый класс. Казалось, что жизнь шла своим чередом, но в его сердце все еще оставалась пустота, которую он не мог заполнить.

Саша вздохнул и посмотрел на новый район. Он знал, что под землей, под этими новыми домами и асфальтом, все еще оставалось что-то зловещее. Что-то, что не исчезло, а просто затаилось, ожидая своего часа.

— Простите, — прошептал он, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.