Поездка

Она сидела у окна погрузившись в свои мысли и не сразу заметила, как тихонько застучали колеса и ее поезд, медленно набирая скорость, тронулся в путь. Нина равнодушно глядела на знакомый пейзаж за окном, но, даже не успев как следует разогнаться, локомотив неожиданно затормозил: прямо перед окном повисла большая запыленная вывеска "Платформа 11", где под руководством суетливой крикливой вожатой детишки с рюкзаками и сумками стали шумно загружаться в поезд.

Нина улыбнулась: давным-давно она тоже вот так же с маленьким потертым маминым чемоданчиком впервые отправлялась в пионерлагерь на море. Пока Нина предавалась воспоминаниям о том далеком, но все еще ярком в ее памяти солнечном лете, платформа опустела и поезд начал набирать скорость, но через пару минут снова притормозил и за окном появилась новая станция. Люди на платформе засуетились, забегали, зашумели. Нина безучастно рассматривала мелькающие лица и вдруг взгляд ее задержался на влюбленной паре, стоящей в обнимку и не замечающих ничего и никого вокруг. Такие молодые, пышущие жизнью и распирающим бесконечным счастьем, которое буквально выливалось из каждого. Нина залюбовалась красивой парой: вся жизнь у них еще впереди! Влюбленные же никого не замечали: так и стояли прижавшись друг к другу, но тут медленно стали сдвигаться вправо – поезд тронулся и за окном промелькнули большие вокзальные часы и новенькая вывеска платформы "21".

Не успели набрать скорость, как еще одна остановка, а потом еще одна, и еще. Нина поморщилась: вот так всегда в начале пути - одна станция за другой, ну, ничего, потом наверстаем, дорога-то длинная.

Чтобы хоть как-то развлечься стала рассматривать людей на перронах: вот там молодая женщина, бережно баюкая пухленького краснощекого малыша, осторожно зашла в поезд, а пожилая пара сошла на станции совсем налегке, без чемоданов. Нина удивилась, поддалась вперед к окну, пытаясь рассмотреть их в суетящейся толпе людей на перроне. Неожиданно маленькая сухонькая старушка с грустными глазами обернулась и помахала. "Обозналась наверное," – подумала Нина и перевела взгляд в сторону: статный мужчина как раз вышел из поезда и стал озираться по сторонам, ища кого-то. Его лица не было видно, но что-то смутно знакомое было в походке. Нина нетерпеливо поерзала на своем месте, раздраженно подумала: "Ну когда уж поедем нормально, все время какие-то остановки! Только разгонится поезд и снова платформа, суета, шум. Да, они конечно короткие: только и успевают мелькнуть люди, лица и номера: 25, 32, 46... Но как же эти постоянные остановки тормозят мое путешествие!"

А локомотив уже снова прибавляет ход, торопится, все быстрее и быстрее бежит дальше. Стучат колеса тук-тук, тук-тук, тук-тук... "Успеть бы!" – подумала Нина и голос внутри успокоил: "Не опоздаешь".

Она задремала и не помнила сколько прошло времени, но, кажется, совсем немного и вот из неожиданно появившегося тумана вынырнула очередная платформа с потускневшей от времени табличкой "74". И тут Нина удивлённо вздрогнула и резко подалась к окну: по платформе ходил мужчина, нетерпеливо вглядываясь в окна останавливающегося поезда. Это определенно был Степан, ее старший брат. Увидев в окне удивлённое лицо сестры облегченно выдохнул, заулыбался и радостно замахал, потом прокричал что-то кому-то в сторону и рядом с ним появилась мама. Она жадно вглядывалась в окна поезда, ища знакомое лицо и, увидев Нину, радостно помахала дочери, прослезилась. Подошёл отец – Нина уже забыла какой он широкоплечий и высокий, обнял за плечи плачущую маму, подмигнул дочери.

"Какие они у меня замечательные и как же давно мы не виделись!"– подумала Нина, радостно рассматривая через окно своих родных.

А поезд все стоял. И все больше людей подходило и останавливалось на платформе перед ее окном, искали глазами, радостно кивали или приветливо махали ей. Нина удивлённо смотрела во все глаза: вон улыбающаяся тетя Ира с мужем, дед, такой статный и без своей привычной трости. Вот улыбается соседка бабушка Маша, а у ее ног весело виляет хвостиком черненькая собачонка Найда, с которой Нина так любила играть, вон...стоп!

"Но этого просто не может быть!" – эта паническая мысль резко зазвенела в ее голове. – "Она же давно умерла!" Лет шестьдесят прошло или около того! Ниночка тогда еще носила тоненькие черные косички с белыми бантиками, а не была седой как сейчас. Но как такое возможно? Но это точно Найда! Вон на правом ухе два рыжих пятнышка, ее из-за них никогда не спутаешь, но как же это возможно...?

И тут словно что-то щелкнуло в ее мозгу, и удивленное сознание пронзила мысль, которая казалось невероятной! Нина широко открытыми глазами смотрела и не верила: Найда, бабушка Маша, мама, отец, брат и все они такие молодые и живые! И сейчас они стоят там, за затуманенным стеклом, и радостно машут ей.

И Нина все поняла, и стало не страшно. Это ее последняя остановка и они пришли ее встретить. Все они, кого она любила за свою жизнь и кто ушел раньше нее. Она вдруг поняла, кто были все эти люди на мелькавших за окном остановках и ей чуть-чуть взгрустнулось: как же быстро прошла эта поездка и уже ничего не изменить. Нина выдохнула, уверенно встала, последний раз оглянулась к окну и, радостно покивав своим, пошла на встречу с ними.

В палате интенсивной терапии резко запищал прибор: кардиограмма выпрямилась. Прибежавшая медсестра и доктор после нескольких неудачных попыток реанимировать констатировали смерть Нины Николаевны Федоренко в возрасте семидесяти четырех лет.

***

Благодарю, что выбрали мой рассказ и нашли время прочитать его. Буду признательна "сердечкам" и комментариям: поддержка первых читателей очень вдохновляет!

С искренней благодарностью, автор Катерина Меретина