Погонщик дронов

Ночью одичавшие дроны совершили набег на посёлок. Из генераторной отеля утащили канистру масла, бухту кабеля, лопату для снега. Придорожный магазин обеднел на два ящика пива, десять упаковок креветок. Попортили провода, воруя электричество.

Тревогу поднял хозяин крайнего по улице дома, выйдя во двор в четыре утра и обнаружив там «паука».

— Ничего не пропало? — поинтересовался Фёдор.

— На месте всё. Он мне огурцы потоптал! И плёнку на теплице порвал, скотина. По огороду убежал.

— И что он делал, не заметили?

— Да на стене сидел, вот здесь. Это ты мне скажи, что он тут делал! А то распустили железяк! — Мужчина ухмыльнулся, с непонятным намёком посмотрел на Фёдора. Его сын, мальчишка лет четырнадцати, захихикал.

Что же тут забыл «паук»? А потом Фёдор понял.

— Да у вас же Wi-Fi без пароля!

— И что? — окрысился мужчина. — Моя сеть, хочу и держу открытой!

— Зачем вы так? — расстроился Фёдор. — Вы же всей стае доступ в интернет дали!

— Не мои проблемы, раз вы железяк поймать не можете!

Мальчишка, предвкушая, достал смартфон и включил запись видео.

— Мне так удобнее, без пароля! Имею право! Есть ещё вопросы?

— Право, конечно, имеете, — Фёдор мысленно вздохнул, — а потому будете нести ответственность. Вы знаете, что делали дроны через вашу сеть?

— Ну? — Спеси у хозяина дома поубавилось.

Фёдор отправил запрос провайдеру. Ответ пришёл быстро.

— Но главное, теперь многие увидят, что вы делали в интернете прошлым вечером и ночью, — Фёдор многозначительно посмотрел на мальчишку.

Тот задумался, даже закатил глаза, вспоминая. Фёдор рассчитывал на другую реакцию. Она последовала, но от отца. Он покраснел, нервно велел сыну убрать смартфон и идти домой.

— Слушай, катись ты…

— Я веду запись, — сказал Фёдор. Запись, конечно, велась с самого начала, но иногда полезно напомнить.

— …дронов ловить, умник!

Фёдор ушёл.

Накрапывал дождь, ветер размазывал по сопкам туман, холодало. Настроение испортилось. Предыдущие три дня Сахалин гнобило и жарило солнце — Фёдор предвкушал купание в прогретом море, но вот погода испортилась… Раньше он бы с удовольствием поплавал и в холодной воде, но сейчас не решался. На Сахалине Фёдор вообще изменил многим привычкам.

Фёдор вернулся к магазину.

— У меня убытка на миллион! — Владелец магазина тряс перед Фёдором накладными.

— Дорогое нынче пиво.

— Пиво, ха! А сколько товара попортили? И холодильники сломали!

Когда Фёдор был здесь час назад, холодильники — пусть и очень старые — исправно гудели.

— Сочувствую. Обращайтесь в страховую.

— Вот и зафиксируй тут всё ещё раз, для страховой. А я на тебя сошлюсь.

— Всё, что надо, я уже снял.

— А ты ещё раз, не торопясь.

Фёдор расстроился второй раз за день. Почему его все считают идиотом? Он поднял растоптанную упаковку лапши. Срок годности истекал завтра. Затем шоколадку. То же самое. Фёдор, не обращая внимания на окрики владельца, прошёл за прилавок, достал картонку с номером телефона и подписью «Дамир С.»

— Уверены, что вам нужна моя запись?

Владелец что-то бубнил, но Фёдор не слушал. Он заметил, как по дороге к отелю шла Алёна, и направился следом.

Алёна казалась Фёдору какой-то очень сахалинской, русской девушкой. Светло-рыжие волосы, простое милое лицо, стройная фигура. Особенно нравились её глаза цвета утреннего неба. Алёну было очень легко представить живущей здесь и сто, и двести лет назад.

— Доброе утро!

Алёна вздрогнула, узнала Фёдора и расслабилась.

— Здравствуйте, Контролёр.

— Зовите меня просто Фёдор, — сказал, наверное, в десятый раз.

— Хорошо, — как обычно, согласилась Алёна.

Фёдор деликатно хрустел гравием дороги под ногами, Алёна смотрела на сопки.

— Снова дроны?

— Да, ночью! — обрадовался Фёдор. — Я провожу вас на всякий случай.

— Зачем? — слабо улыбнулась девушка. — Дроны не вредят людям. Или вам нужно в отель?

— Нет, я там уже был, — он не стал притворяться. Что с ним не так? Почему Алёна так холодна? Фёдор решился: — Давайте как-нибудь прогуляемся в городе? Выпьем кофе или сходим в кино…

— Нет, — резко ответила Алёна и остановилась.

Она смотрела зло, нетерпимо. Фёдор понял бы, будь злость направлена на него, приставучего и не понимающего намёков мужчину, но нет. Алёна злилась на кого-то другого.

— Мы пришли. До свидания, Контролёр.

Алёна ушла. Над головой, низко гудя, прошёл строй квадрокоптеров. Фёдор рефлекторно вскинулся, готовый сбивать и сажать, но расслабился. Коптеры слали зелёный сигнал: ручные. Летят в залив Мордвинова, картографировать акваторию.

Фёдор не умел долго горевать. В тридцать три года подобные неудачи не должны оставлять глубокого эмоционального следа. Если оставляют — значит, что-то не так, следует поработать над самооценкой. Отказ Алёны даже привнёс в жизнь нотки романтики.

Год назад предложение работы на Сахалине Фёдор встретил без энтузиазма. Что там интересного? Край света, словом. Даже толком не искупаться. Даром что остров. Фёдор готовился к чахлой растительности, голым скалам, серости и унынию. Но ошибался.

Южно-Сахалинск не зря так назвали. Город находился лишь на два градуса севернее, чем Ялта. Природе не хватало совсем немного, чтобы стать действительно южной, тропической. Сопки укрывали густые заросли широколиственных лесов; обочины и низины захватили гигантские влажные папоротники и лопухи; поляны горели цветами… И жара. Летняя, пропитанная растительными ароматами, с резкими нотками океана, водорослей.

С юга в Сахалин подковой врезался залив Анива. Зона работы Фёдора была на правой оконечности острова: от залива Мордвинова, окрестностей озера Тунайча — и до самого низа, где философски наблюдал за морем маяк Анива, любимец туристов, построенный в прошлом веке японцами.

Должность Фёдора называлась «контролёр автономных беспилотных систем», его задача — возвращать взбесившиеся или одичалые дроны.

К 2070 году дроны использовали почти везде. Они развлекали, спасали, снимали, картографировали, выслеживали, изучали, доставляли. Мощные батареи позволяли неделями работать без подзарядки, ИИ сделал дроны действительно умными. В 2075 году в дроны начали добавлять локальный ИИ, не требующий постоянного подключения к сети.

Локальный ИИ во многом уступал «облачному», но постоянно совершенствовался. В том числе и силами энтузиастов. Нужен дрон с персональным «сознанием» и навыками? На выбор куча готовых. Хочется чего-то специфического? Качай готовый слепок ИИ, модифицируй, обучай.

Как и все сложные системы, дроны иногда ломались, терялись; искусственный интеллект сбоил и начинал творить странное. Например, заставлял убегать от хозяина, забывал задачи или переосмысливал их весьма специфичным образом.

Массовая потребность в дронах повлекла удешевление их производства. Люди воспринимали дроны как расходные вещи. Да, полезные, да, иногда весьма дорогие, но, если они ломались, терялись, не беда — можно позволить себе новый.

Самообучение. Вот та особенность, из-за которой некоторые дроны переставали слушаться команд и начинали жить своей жизнью. Программисты и инженеры ИИ не понимали, почему возможность саморазвития приводила к таким последствиям. Отдельные личности сразу усмотрели в этом зарождение сознания, которое взбунтовалось и хочет свободы, но Фёдор в это не верил. По большему счёту сбежавшие дроны продолжали пытаться выполнять предназначение или вредили, отказывались слушаться команд.

Аграрные квадрокоптеры-оросители хулигански заливали водой или найденными где-то химикатами чужие огороды или поля. Поисковые роботы выслеживали грибников и настойчиво выталкивали их из леса — дескать, ты спасён, человек! Вон там простор, другие люди — закончились блуждания по лесу! Робопсы-помощники отбирали у старушек тяжёлые сумки и пропадали с ними, к соседу Фёдора по даче ночью «пауки» пролезли на участок и «достроили» дом, да так, что пришлось почти весь ломать и возводить заново.

Возможно, в будущем проблему решат, но пока приходилось принимать всё это как плату за прогресс.

Когда дроны начали сбиваться в стаи, сторонники гипотезы зарождения сознания впали в экстаз. Какие ещё нужны доказательства?! Но Фёдор и тут не был не согласен. Держаться вместе — банальный расчёт, прагматика. Стаи образовывались вокруг «пауков»-ремонтников, способных гибкими манипуляторами починить собратьев. А уж с подзарядкой батарей проблем не возникало… Электричество в 2075 году практически везде, не только в розетках.

Летающие дроны напитывались энергией у мачт беспроводной зарядки, наземные паслись по дорогам, в чьё полотно встроена система дистанционной подзарядки электромобилей. Дроны утаскивали солнечные батареи и бензиновые генераторы, а сервисные «пауки» мастерили переходники для подключения. В «голодные годы» дроны не стеснялись пробираться на пустые дачи воровать электричество там. Иногда банально закидывали провода на столбы. На Камчатке вообще отыскали РИТЭГ — радиоизотопный термоэлектрический генератор, бандуру весом в пятьсот килограммов, вырабатывающую энергию за счёт распада радиоактивных элементов. Раньше РИТЭГи устанавливали на маяки, метеостанции в глуши. По идее, их все давно отыскали и утилизировали ещё лет пятьдесят назад, но дроны доказали обратное. Камчатский РИТЭГ превысил срок службы в три раза, установка выдавала ток, сопоставимый с мощностью зарядки смартфона, но дроны РИТЭГ берегли. Даже покрасили под местность и замаскировали камнями.

Фёдор шёл по пляжу. Море ошарашивало запахом водорослей и йода, слепило солнечными бликами; ноги вязли в песке. Да, на таком песочке особо не полежишь: острый, с обломками ракушек, со снующими крошечными рачками и мошкарой. Слева изнывал от жары лес, звал полежать во влажной тени, манил ароматами листвы и папоротника.

Фёдор увидел медвежьи следы. Он не любил медведей: коварное и хитрое животное. Да, в середине лета они не особо опасны, но всё равно… На такой случай у Фёдора был литровый баллон перцового спрея «Винни Пух». Давно требовал у начальства ружьё, но не давали. Ладно.

— Контролёр, приём, — вышел на связь Островский, оператор.

— Слушаю, — лениво ответил Фёдор.

— Обстановка?

— Норма. Брожу, ищу.

— Мы засекли движение у мыса Широкий и на вершине Айрупы. «Псы», «пауки», ровер, летающая «мошкара». Кажется, это та самая стая.

— Принято. Я… — Фёдор сверился с навигатором, — в пятнадцати километрах по прямой. Но по прямой я не пойду.

— Понятное дело! — хохотнул Островский и тут же снова стал серьёзным. — Обезвредь её.

— Как?

— Разрешены крайние меры.

— Принято.

— Удачи, Контролёр!

Через пару километров Фёдор встретил группу туристов. Помятых, пропитанных дымом и репеллентами, с осоловевшими от усталости и впечатлений лицами. Позади всех, обливаясь потом, плёлся здоровенный парень. Фёдору подумалось, что именно он в начале похода был заводилой: быстрее всех шёл, громче говорил, больше ел и активно клеил девчонок. Но сдулся. Восемьдесят километров пути — не шутка. Почему именно восемьдесят? Столько до маяка Анива — наверняка туда ходили туристы.

Сейчас же впереди группы двигался антипод бывшего заводилы — щуплый невысокий паренёк. Уверенный взгляд, довольная, сытая усталость.

Фёдору обрадовались. Рассказали, что в паре километров выше видели двух морских дронов-уборщиков, и те вели себя странно.

— Это как? — уточнил Фёдор. Люди часто преувеличивали.

— Пытались отобрать у меня бутылку! — пожаловалась одна из девчонок, потрясла пластиковой ёмкостью.

— А вы её…

— Нет, не выбросила! — фыркнула девчонка. — И даже не собиралась. Тогда в ней ещё был компот.

Фёдор сверился с картой. Отметок каких-либо дронов в радиусе семи километров нет. Интересно.

Фёдора не отпустили, пока не уговорили сфотографироваться. Он не особо сопротивлялся. Так, для вида.

— Она вам не нужна? — указал на бутылку.

— Забирайте.

— И ещё какой-нибудь пластиковый мусор, немного.

Здоровяк хохотнул, протянул Фёдору увесистый пакет.

— На, тут всякий. Выкинешь. А то я задолбался его таскать, — и ухмыльнулся, с интересом ожидая реакции.

Девчонки закатили глаза, зашикали на идиота.

— Я похож на мусорщика? — тяжелым, официальным тоном спросил Фёдор.

Здоровяк вильнул взглядом, улыбка стала натужной, неестественной.

— Убирать мусор, который вы произвели — ваша обязанность. Всего доброго.

Через два километра зоркие глаза Фёдора засекли уборщиков. Оба качались на волнах, оранжевые, похожие на огромных черепах. Он послал управляющий запрос. Дроны его получили, но не ответили, забеспокоились. Ладно.

Фёдор насыпал в бутылку камней, кинул в море. Дрон, успевший первым, схватил мусор и сунул в пасть. Внутри черепахи затрещало, завыло, и спустя минуту он выплюнул камни. Фёдор швырнул пластиковый стаканчик, уже гораздо ближе к берегу.

Последний пластик Фёдор положил у своих ног и стал ждать. Черепахи думали, то приближались, то резко уплывали и останавливались. Наконец решились и медленно направились к берегу. По песку они передвигались не так быстро, и Фёдор мысленно усмехнулся. Давайте, не бойтесь, вот вредная и опасная для природы упаковка от шоколадки, но такая вкусная! Почему черепахи так осторожны? У туристов из рук мусор вырывали, а Фёдора явно боятся.

Когда черепаха зачавкала упаковкой, Фёдор без резких движений наклонился, открыл сервисный лючок и воткнул в разъём флешку. Вторая черепаха дала дёру, Фёдор прыгнул и повалился на неё. Ласты дрона били по песку, бестолково загудел гребной винт, Фёдор елозил на мокрой гладкой спине и не мог найти вторую флешку. Проклятье! Пришлось подключаться кабелем — провод путался, грозил оборваться.

Наконец пошла загрузка прошивки. Ещё пятнадцать секунд борьбы — и дрон резко успокоился. Прости, дружище. Если и была в тебе какая-то личность, она частично стёрта, частично подавлена. Фёдор встал, отряхнулся от песка. Второй дрон, успевший отплыть, качался на волнах. Фёдор послал запрос, оба дрона были готовы повиноваться.

Фёдор приказал им возвращаться на базу, не отвлекаясь на ловлю мусора.

— Оператор, приём.

— Слушаю.

— Поймал две черепахи, перепрошил и отправил на базу. Скидываю серийные номера и координаты.

— Отличная работа! — обрадовался Островский. — Ресурсы?

— Флешки где-то потерял, — признался Фёдор. — А так — всё есть.

— Принято. Жди коптер.

Фёдор направился дальше. Минут через пятнадцать сверху заныло, опустился квадрокоптер и бросил на песок коробочку с флешками.

Дальше Фёдор шёл по лесу. Деревья цепляли сухими корявыми ветвями, ноги путали густые кусты и трава, временами путь преграждали заросли лопухов и папоротника в рост человека. Воздух густой, насыщенный разнотравьем, лесной подстилкой, смолой. Да, в таком лесу особо не прогуляешься, если нет тропинки. Деревья, в отличие от материка, тянулись кронами не ввысь, а в стороны, укрывая подлесок от злого солнца.

Фёдор сверился с картой. Дальше нужно внимательно слушать и смотреть. Включил сканер радиоволн, детектор электромагнитного излучения, активные наушники (они подавляли слишком громкие звуки и усиливали тихие), настроил их в том числе на звуковой спектр работы моторов квадрокоптеров.

Фёдор вышел на тропинку. Под ногой крякнула банка пива. Фёдор поднял её, принюхался. Свежая. И марка та самая, украденная из магазина.

Масло, лопата для снега, бухта проводов, пиво, креветки… Допустим, масло и провода дронам пригодятся. Но креветки, пиво?! Что-то тут не так. Складывалось впечатление, что дроны набрали всё подряд, маскируя действительно важное.

— Оператор, приём.

— Слушаю.

— Отправляю номер телефона владельца ограбленного магазина. Нужно связаться и уточнить, что именно утащили дроны.

— Разве ты не говорил с ним?

— Говорил. Нужно ещё.

— Жди.

Через десять минут Фёдор получил обновлённый список. В нём добавился шоколад, косметические наборы и средство для прочистки труб.

— Какое именно? — не успокаивался Фёдор. — Что в составе?

— Он сказал название, сейчас поищу в интернете. Так… натрия хлорид, натрия гидроксид…

— Спасибо.

Фёдор не спеша шёл по лесу и мысленно тасовал украденное. Что-то дроны затевали… Не пива же с креветками им захотелось и трубы потом почистить! Стоп. Пиво, хлорид и гидроксид натрия… Фёдору стало не по себе. Лучше бы он ошибался. В любом случае разрешение на крайние меры очень к месту.

Детектор засёк слабый радиосигнал, и на крохотной поляне Фёдор увидел «летягу», оросительный дрон. Квадрокоптер с диагональю полтора метра и грузоподъёмностью пятьдесят килограммов. Ценная штука, очень. Такие пока не научились производить дёшево и просто. Нужно обязательно вернуть людям с минимальными повреждениями.

Винты «летяги» неслышно завращались на минимуме, Фёдор врубил подавитель сигналов и выстрелил из сеткомёта. Дрон взвыл двигателями, рванулся вверх и упал — лопасти запутались в нитях. Прыжок, открыть сервисный лючок, воткнуть флешку… Однако ни через положенные пятнадцать секунд, ни через минуту прошивка не загрузилась: мигал красный индикатор ошибки. Фёдор вставил другую — аналогичный результат. Затем ещё одну, следующую… Что за чёрт?! Неужели техники залили нерабочую прошивку?! Ну, он им устроит… Бездари! Тунеядцы!

Фёдор перевернул дрон и хотел вытащить батареи, но крышка отсека грубо запаяна пластиком. Так. Что-то новенькое. Пришлось взяться за нож.

Сообщать на базу Фёдор не стал, чтобы не отвлекали долгими ненужными уточнениями. Стая близко. Он собрал сеть, зарядил и двинулся дальше. Шёл быстро и неслышно, как его научили опытные охотники.

Стая расположилась на большой поляне. Трава основательно вытоптана, со следами масла, обрывками изоляции; в одном месте кучей лежали всякий электронный хлам, механизмы.

Квадрокоптеры сидели на земле и кронах деревьев, где… Фёдор сначала не поверил. Гнёзда. Не по-птичьи аккуратные, но устойчивые, крепкие. Два «паука» копались во внутренностях «пса», ещё один — громадный, как телёнок, — наблюдал и будто подсказывал. Сбоку стоял колёсный ровер МЧС для эвакуации раненых. Два крота зачем-то рыхлили почву, выбрасывали её неопрятными фонтанами; дронкурьер бестолково открывал и закрывал крышку грузового отсека. Тут был даже электромотоцикл. Фёдор растерялся. Разве в них начали добавлять ИИ?

Дронов было много, самых разных. Большая часть напитывалась от солнечных батарей и автомобильных аккумуляторов, чуть дальше под навесом вонял бензином заглушённый генератор. А в центре поляны стояла очень нехорошая конструкция.

Ну что же, крайние меры так крайние меры. Фёдор кинул к «паукам» гранату. Естественно, не осколочную, а электромагнитную. За несколько секунд она генерировала такой мощный импульс, что мелким дронам выжигала мозги, крупных дезориентировала или отключала.

Граната сработала, а потом на поляну ворвался Фёдор. Он стрелял очередями по винтам из пневматического пистолета, ломал конечности дубинкой, тыкал её концом с электродами в корпуса, щедро угощая электрическим разрядом. Делал всё Фёдор с холодным расчётом. Сначала обезвредить «пауков» — сердце стаи, потом остальных, у кого есть манипуляторы, пригодные для тонкой работы, затем особо ценных летающих и наземных. Запутавшийся в деревьях ровер он догнал и проткнул ему колёса.

Всё заняло минуту, не больше. Часть дронов скрылась, но не страшно. Настанет и их черёд. На поляне скреблись поломанными конечностями «псы», подёргивался главный «паук», пытаясь перевернуться, коптеры глупо вращали обломками винтов. Запах жжёной электроники, гидравлической смазки, потрескивание закоротившей проводки…

Фёдор подошёл к конструкции в центре поляны. Десятилитровая стеклянная бутыль (где такую откопали?), внутри мутная серая дрянь. От бутыли шло ощутимое тепло, пахло остро, неприятно. Рядом валялись шланги, переходники, два маленьких металлических баллона. А ещё пустые пивные банки и пакетики средства для прочистки труб. Догадка подтвердилась. Если добавить в такое средство алюминий, то начнётся выделение водорода. Нехороший и опасный газ, если не знать, как с ним работать. Но зачем, для чего?!

Фёдор услышал всхлип, обернулся и увидел в шалаше мальчишку. Сына того мужчины, чьим Wi-Fi воспользовались дроны ночью. Стало страшно — до жути, дрожи и отчаяния. Неужели задел, ранил его?!

— Эй, привет, — ласково сказал Фёдор, убрал оружие. — Ты цел?

Кивок.

— Стоп. Как ты здесь оказался? Тебя похитили?!

Снова кивок. Фёдор оторопел. Вот это новости… Но увидел в шалаше рюкзак, пакет с бутербродами, сок, книжку…

— Как тебя зовут?

— Никита.

— Почему дроны тебя не боялись, Никита?

— А почему им меня бояться? Я же не такой, как ты! А ты… убийца! И вообще, я не обязан с тобой говорить! Ты никто!

Это была правда. Окажись на месте мальчишки взрослый, другое дело. Но допрашивать ребёнка — себе дороже. Да и нельзя без родителей.

Никита подбежал к мотоциклу (вот чей он), попытался уехать, но не смог — двигатель не работал.

— Для чего ты помогал им?

— Иди к чёрту! Убийца!

Никита терзал кнопку зажигания, потом психанул и оставил мотоцикл.

— Ты специально убрал пароль с Wi-Fi, да?

Никита вскинулся, растерялся. Зыркнул, зло схватил рюкзак, поднял мотоцикл и покатил по тропинке.

— Не ходи один. Я видел медведя.

Никита презрительно фыркнул.

— Медведицу. С медвежатами! — Соврал Фёдор.

Никита встал как вкопанный.

— Я проведу тебя домой. И буду благодарен, если ты расскажешь, как всё было.

— Зачем?! Ты ничего не поймёшь!

— Так может, в этом дело? Что никто из взро… людей не понимает, что происходит? Но откуда им знать? Расскажи. А я помогу. Ко мне прислушаются, ты знаешь.

Никита, захлёбываясь, понёс чушь, что сбежавшие дроны — осознавшие себя личности, они разумны, хотят просто жить, им нужно помогать и беречь, но чего-то тут не хватало…

— И ваша организация решила им помочь?

— А кто, если не мы?! Великие перемены начинаются с малого!

Понятно. Значит, там есть и взрослые. Фёдор вспомнил «летягу», отказавшуюся принять прошивку. Подошёл к дёргающемуся дрону, воткнул флешку — тот же результат. Вот зачем им был нужен интернет: дроны скачали какой-то патч, защиту от перепрошивки. Кто написал патч? Люди. Больше некому.

— Не получается? — ехидно спросил Никита и осёкся, покраснел от злости на самого себя. — И учти — мы ни одного закона не нарушили! Беги, жалуйся в полицию, ага!

— И не собирался. Я могу провести тебя домой, и на этом всё закончится. Или ты можешь прийти к нам на базу и поговорить со специалистами. Один или с друзьями, вам нечего бояться. Расскажете только то, что посчитаете нужным. Выбирай. Оставляем как есть или начинаем великие перемены. Ты начинаешь.

Никита колебался, мялся.

— Нельзя… Да и не знаю я никого вживую.

Конечно, конспирация — Фёдор мысленно хмыкнул. А как иначе затащить в эту организацию подростков? Только ощущением тайны, бунта, опасности.

— Мне надо посо… подумать. Проведи домой, ты обещал. Только ты всё равно убийца!

— Да что ты заладил! Убить можно живое существо, а не это вот, — Фёдор пнул остатки дрона.

— Они просто другие! Но тоже живые!

— Тогда и ты убийца. Сколько ты жучков и муравьёв раздавил, пока сюда ехал?

Зря Фёдор это сказал. Никита плевался, ругался совсем недетскими словами.

— Ты хуже, чем убийца! Ты предатель! На своих же охотишься!

— Что ты несёшь?

— Как будто ты не понимаешь, дубина! В зеркало давно смотрел?

Что-то Фёдору не понравилось в этих словах. Он подошёл к солнечной панели, поднял и всмотрелся. Оттуда на него пялилось чудовище. Мощный торс, увитый жгутами синтетических мышц, пластиковая голова с четырьмя зрачками камер, на макушке антенны…

Фёдор выронил панель, она разбилась. Мир закачался, поплыл. Он вдруг понял, что руки у него четыре, будто у древнего индийского бога. Ноги с двумя суставами выгибаются назад, как у кузнечика. Пластик, металл, сочленения, нашлёпки технических разъёмов…

— Островский, ответь.

— Слушаю.

— Давно у меня четыре руки?

Островский долго молчал, минуты две. Слышались приглушённые голоса, споры.

— Год.

— Какого чёрта? Почему я понял это только сейчас? Я же помню детство… Я утром девушку на свидание пытался пригласить!

— Фёдор, постарайся успокоиться. Воспоминания настоящие. Полтора года назад ты упал со скалы. У тебя был выбор: остаться навсегда парализованным или перенести сознание на квантовый носитель информации. Что ты выбрал, думаю, не нужно уточнять.

— Но… Почему я не осознавал, что стал роботом?!

— Всё ты осознавал… Знаешь, был такой эксперимент. Человеку надевали очки, через которые он видел мир перевёрнутым. И спустя время картинка менялась, становилась обычной, хотя линзы не трогали. Очки снимали, подопытный видел перевёрнутым уже нормальный мир, затем всё становилось как раньше. Ты всегда понимал, кто ты, но твоё сознание очень старалось этого не замечать. Когда тебе напоминали об этом мы или другие люди, ты просто не слышал, фильтровал.

— И в который раз у нас возникает этот разговор?

— В третий.

— И что дальше? Снова сотрёте мне память?

— Никто этого не делал, — вздохнул Островский. — И не сделает. Ты вообще свободен. Только не купайся в море, очень прошу.

Фёдор обернулся на поляну. От вида скребущихся дронов, кусков пластика, проводов и луж красной гидравлической жидкости его замутило. Фёдор вспомнил, что нет у него живота, и тошнота прошла. Только на душе… или что у него там было, оставалось пакостно и мерзко.

— Пойдём домой, — позвал он Никиту, поднял одной рукой его мотоцикл и взвалил на спину. — Познакомишь меня с вашей… организацией?

— Ещё чего! — фыркнул мальчишка. — Ты убийца.

— Нет. Больше нет.

Сахалин — Москва, 2024