Похождения Цзиньлуна. Часть 2. Удержать свет

Есть вещи, которые не меняются. Например, моя хроническая нехватка сна.

Но есть вещи, которые меняются чересчур быстро. Например, власть в Чанъане. Городе, за который мне пришлось побороться, и который точно не спешил меня благодарить. Хоть я этого особо и не ждал.

Когда Белый Феникс исчез, я наивно подумал, что теперь-то можно будет отдохнуть. Например, взять в руки чашку чая, посмотреть на закат без страха, что тебя вот-вот попытаются расчленить (физически и ментально), и спокойно поразмышлять о жизни. Но, как оказалось, на освободившееся место тут же начали набегать новые кандидаты на роль главного злодея.

Я даже не успел толком почитать великие триграммы, как в город уже полезли те, кто раньше прятался в тенях. Есть такие ребята, известные как клан Мин — гордые, сильные, когда-то уважаемые воины, а теперь жадные до власти, как шакалы. Едва исчезла фигура Белого Феникса, как они начали тянуть руки к брошенному им пьедесталу опасного и властного мудака.

«Тараканы», — подумал я тогда. Но потом вспомнил, что Сяо Лянь с детства панически боялся пауков и решил, что это ироничное сравнение ему понравилось бы больше.

Пауки, которые плетут паутину по всему городу. Они уже в Чанъане.

Сначала клан Мин действовал осторожно. Влиятельные семьи с их людьми пропадали или начинали менять свои взгляды на пользу «сильных мира сего». Затем появились патрули, неофициальные, но агрессивные, контролирующие улицы. Потом торговцы начали платить за «защиту», а те, кто отказывался — находили свои дома сожжёнными дотла.

Если бы я не поседел после битвы с Фениксом, однозначно сделал бы это сейчас. Зато душевная закалка!

Иногда я вижу его глаза. Те самые — холодные, полные уверенности в своём выборе.

«Ты не понимаешь, Цзиньлун…»

Нет, я не хочу даже думать об этом. И уж тем более понимать и принимать его извращенную логику.

В очередной раз вспоминая всё это, я, вздохнув, поднял голову и посмотрел на Пагоду девяти небес. Мастер Ли, несмотря на все усилия его учеников по поддержке остатков порядка в городе, выглядел удручённым в последнее время. Он явно знал больше, чем говорит.

Но я пока не спрашивал.

За последние месяцы рядом с Пагодой восстановили храм — Мэйлин предложила. Наше убежище, некогда почти разрушенное, а теперь более-менее восстановленное. Не роскошные хоромы, конечно, но, по крайней мере, лучше того, что мне досталось во время первой ночёвки в городе, теперь он выглядел как почти достойное жилище.

— Люди должны иметь хоть какое-то место, где они могут чувствовать себя в безопасности, — сказала она тогда.

Так и вышло. Теперь в этом храме собирались те, кто не хотел войны. Старики, дети, да и просто люди, сохранившие крупицы здравого смысла.

Город был расколот.

Три силы противостояли друг другу: клан Мин, которые жаждали власти; последователи Белого Феникса, которые, пусть и не чувствовали его пагубного благословения, ждали его возвращения; и обычные люди, которые просто хотели жить.

Чанъань больше не принадлежал никому.

Я поднялся на крышу, смотря вниз на улицы.

— Думаю, если мы ещё денек-другой не будем вмешиваться, они рано или поздно сами друг друга перебьют, — лениво заметил Шэнь.

— Какой тонкий стратегический ход, — проворчал я.

— Просто люблю экономить силы, — пожал он плечами.

Город бурлил.

— Цзиньлун!

Я обернулся.

Сяо Лянь взбежал по лестнице, запыхавшись.

— Император собирается вмешаться.

Я медленно повернулся.

— Что, официально?

— Пока нет. Но ходят слухи, что скоро прибудет посланник. Вроде бы в других городах уже видели отряды его войск.

Я стиснул зубы.

Пусть я и устранил Белого Феникса (как минимум, физически), родство с кланом Го уже не играла мне на руку. И если император решит, что мы мешаем, нас сотрут с лица земли.

Шэнь усмехнулся:

— Теперь ты точно можешь быть уверен, что нам представится великая честь пополнить список тех, кого казнят последними.

Я не ответил.

Внизу братья Линь, бывшие сторонники Белого Феникса, теперь уже начинающие Истребители, помогали патрулировать улицы. На них то и дело косились, но они не подавали вида. Объяснять, что ты больше не на стороне величайшего тёмного мага, надо всё же словом, а не делом.

— И что ты собираешься делать? — спросил Сяо Лянь.

Я посмотрел на Чанъань ещё раз.

Того города, который я защищал, больше не существовало.

Был только этот.

И мне ещё предстояло решить, спасать его или нет.

— Решать проблемы по мере их поступления, — с хмурой усмешкой ответил я Сяо Ляню.

— Другими словами, плана у тебя нет? — сухо спросил он.

— Можно и так сказать… — пожав плечами, ответил я.

Я не стал договаривать, что, возможно, это к лучшему, и почему.

Если бы кто-то сказал мне год назад, что я стану человеком, который не может доверять даже самому себе, я бы посмеялся.

А сейчас я всерьёз задумывался: насколько вообще стоит слушать свой собственный голос?

После битвы с Белым Фениксом я думал, что худшее позади. Ну, как думал… Слабо надеялся. Но стоило мне избавиться от одного кошмара, как на его месте появилось что-то гораздо сложнее — сомнения.

Они остались во мне. Или я остался в них?

Я разорвал сеть Белого Феникса, обрубил связи, сжёг нити, связывавшие его с людьми, но его след остался в каждом, с кем он когда-то был связан. В том числе и во мне.

Но не так, как я думал.

Это не было проклятьем. Не было даже голосом в голове, не было чёткими мыслями. Это было что-то неосязаемое, как если бы я раз за разом ощущал в комнате чьё-то присутствие, но оборачивался — и видел только себя в отражении.

Иногда мне казалось, что я не один.

Что-то следило за мной из глубины моего сознания.

Тень? Остаток магии? Или…

Я не знал.

Но этот вопрос терзал меня не меньше, чем правда о Хуань Тяне.

Я не сразу разобрался в том клубке эмоций, которые на меня обрушились после той битвы в катакомбах. Я обо всем рассказал моим спутникам, но… Я просто поведал им факты. Но я не знал, как точно передать, что чувствую.

Когда я узнал, что Белый Феникс был моим братом в прошлой жизни, это ударило по мне сильнее, чем его сюрикен.

Тянь. Хуань Тянь.

Я даже не помнил его хорошо, только отрывками, размытыми образами, словно кто-то разбил зеркало прошлого и теперь я мог видеть его только в осколках.

Его смех. Его безрассудная сила и уверенность в своей правоте.

И теперь я сам же убил его.

Я сделал то, чего не смог бы сделать в прошлой жизни.

И я не знал, правильно ли поступил.

Я не знал, можно ли доверять самому себе.

Но дело было не только в этом.

Я спас отца, братьев, сестёр. Спас клан Го. Но теперь я не мог быть с ними.

Го Мо. Мой отец в этой жизни. Человек, который, казалось бы, дал мне всё — и который всё это время предоставлял Белому Фениксу убежище.

Я не мог этого забыть.

И пусть он не знал всей правды. Пусть он просто играл в свою игру, заключал сделки, пытался выжить. Всё равно мне было мерзко.

После того обвала большая часть клана Го, опозоренные, ушли на край своих земель к горам Куньлунь. Они больше не хотели жить в главном доме, как будто пытались убежать от прошлого. Я, конечно, пару раз посылал им письма, но так, для приличия. И то от имени всё того же Хубилая, на всякий случай.

А то праведный гнев не отпускал жителей нашей земли.

В деревнях начались беспорядки. Было много тех, кто хотел напасть на клан Го, потому что они были «замараны» связями с Белым Фениксом.

Если бы не Гань Чжэ и его друзья, ситуация была бы куда хуже.

Никогда бы не подумал, что группа артистов станет спасением для клана воинов.

— Честно говоря, я бы поставил на них в любом бою, — сказал мне как-то Шэнь, наблюдая за тем, как Чжэ с его актёрами тренировались с мечами. Это было несколько месяцев назад, когда мы вновь решили уехать в Чанъань.

— Это почему? — удивился я.

— Потому что они знают, как сделать всё красиво.

И он был прав. Они не только защищали Го, но и делали это с соответсвующим пафосом.

Трагедия.

Спектакль.

И пусть жизнь была далека от театра, зрителей здесь хватало.

Но я всё ещё не знал, кто теперь мой настоящий враг.

Ладно уж Белый Феникс. Он сам по себе был абсолютным злом. Наверное.

А теперь?

Клан Мин? Фанатики Феникса? Или император, который мог в любой момент объявить нас предателями?

— Ты опять завис, — раздался голос Шэня, и я вздрогнул. — Ты и так вечно выглядишь, как человек, которому в жизни не везёт, но сейчас это уже даже меня напрягает.

— Ты не понимаешь, — проворчал я.

— Конечно не понимаю. Разве я когда-нибудь тебя понимаю?

Я усмехнулся, но настроение не улучшилось.

— Если ты не знаешь, что делать, просто спроси у Триграмм, — предложил он. — Может, судьба тебя обрадует.

— Ага. Скажут: «Терпи».

— Ну, а вдруг повезёт?

Я пожал плечами.

Почему бы и нет?

Я спустился вниз, в тихий внутренний двор Пагоды.

Разложил свитки перед собой.

Ничего волшебного в гаданиях не было, я не использовал магию, но этот инструмент направлял меня не единожды.

Куда они направят меня на этот раз?

Ци текла по телу, пальцы касались бумаги. Символы начали раскрываться передо мной, складываясь в ответ.

Я задержал дыхание.

«Жди. Будь осторожен».

— Что?

Шэнь приглушённо хмыкнул.

— Что, судьба опять сказала тебе «терпи»?

— В этот раз — «жди и будь осторожен».

— Ну, хоть не «сдохни».

Я поднял взгляд в небо.

«Жди».

«Будь осторожен».

Но к чему?

Что-то назревало. Всяко лучше, чем переливать из пустого в порожнее и прозябать в погрузившемся в хаос Чанъане.

Я чувствовал, что не просто теряю контроль над ситуацией, но и начинаю самому себе казаться чужим.

Вот только находиться наедине со своими мыслями — последнее, что мне сейчас было нужно.

Но, как назло, именно этим я и занимался.

Некоторое время спустя я в раздумьях спустился во двор Пагоды, наблюдая, как тени вечернего солнца ползут по земле. Было тихо, но в этой тише не было умиротворения — слишком много шума в голове.

Вот в такие моменты неожиданное присутствие чужого человека воспринимается как атака.

— Так и собираешься тут сгнить?

Я дёрнулся, услышав знакомый голос.

Передо мной стояла Мэйлин — хмурая, скрестив руки на груди.

Я почувствовал, как невидимая стена выросла между нами.

Почему-то за последние недели мне было сложнее находиться рядом с ней.

Она была нормальной.

Её жизнь не была привязана к прошлым воплощениям, тёмным проклятиям и навязчивым следам магии.

Она не заслуживала того, чтобы окружать себя людьми, в которых сложно разобраться.

— Обычно ты не подходишь ко мне, если я не вляпался в очередную проблему, — попытался я сказать сдержанно.

— А ты в неё вляпался. Просто этого не видишь.

Она опустилась вниз, присев на ступени, и вздохнула.

— Ты ведёшь себя так, будто должен тащить весь мир на своих плечах.

— Может, потому что так и есть?

— А может, ты просто сам выбрал себе такую долю?

Я промолчал.

Мэйлин пристально смотрела на меня.

— Ты не только из-за меня пришла, верно?

Она замялась, но всё же заговорила.

— Из-за отца.

Я закатил глаза.

— Неужели он вынашивает план, как продать нас всех и остаться в плюсе?

Мэйлин невольно прыснула.

— Мой отец вроде бы не собирался ставить таких рекордов прохидейства. Но вообще… Не знаю… — её голос был тихим. — Он изменился. Я не понимаю, что с ним, но он… будто другой.

Я не удивился.

— Ты всегда знала, что твой отец — тот, кто не делает ничего просто так.

— Но раньше он играл в эту игру осознанно. Теперь… теперь я не уверена, что он вообще знает, чего хочет.

Она сжала руки в кулак, словно пытаясь удержаться за что-то.

— Знаешь, он как-то даже намекал мне, что я могла бы подумать о браке с кем-то из клана Мин.

Я резко посмотрел на неё.

— А ты бы хотела?

— Ты шутишь?

Она грустно усмехнулась.

— Сначала про Мин расходятся слухи, что это они прикончили Фа Цзи, а теперь мой собственный отец считает, что, мол, они сильные и с ними надо примириться.

Она присела рядом со мной.

— Ты бы видел его. Говорил он это таким тоном, будто и сам не понимает, зачем вообще сказал. Как будто кто-то вложил эту мысль в его голову, а он просто передал дальше.

Я почувствовал неприятный холод в животе.

Вэй Лин никогда не был человеком, который бы отдал власть в чужие руки. Он плёл многослойные интриги, держал тысячу нитей в своих пальцах.

Но что, если теперь кто-то натягивал эти нити за него?

— К счастью, я уже усвоила урок, как сказать заботливому родителю «нет», так что в крайнем случае… Да что угодно! Сбегу куда-нибудь, под чужим именем! Не одна, конечно, вместе с тобой! — бодро воскликнула Мэйлин, легко подтолкнув меня локтём и подмигнув.

Я одобрил её отчаянный энтузиазм, но в кои-то веки не мог его разделить. Вместо этого я хмуро пробормотал:

— Может, тебе лучше наоборот стоит держаться от меня подальше…

Она моргнула, явно ожидавшая совершенно иной реакции.

— Что?

— Серьёзно. Ты слишком умная, сильная, нормальная. А я — бедовый неудачник с тёмным прошлым, сражённым братом и прорехами в психике. Может, тебе стоит найти кого-то… попроще?

Она смотрела на меня, как на идиота.

А потом хмыкнула.

— Да, конечно. Великий Цзиньлун, защитник Чанъаня, внезапно решил, что я должна искать кого-то попроще.

Она поднялась на ноги.

— Послушай, если ты считаешь, что тебе без меня будет лучше — тогда, конечно, попробуй. Просто помни, что без меня ты станешь ещё большим бедовым неудачником.

Я пытался выглядеть непоколебимым, но внутри что-то дрогнуло.

Она не ушла.

Просто села обратно, скрестив ноги, как будто этого разговора вообще не было.

— А знаешь, откуда взялась Хоу? — ни с того, ни с сего задала вдруг Мэйлин вопрос.

Я приподнял бровь:

— Тебе подарил её Фа Цзи, так ведь?

— До этого. Видишь ли… Хоу не должна была выжить.

Я почувствовал напряжение в воздухе.

— Раньше таких огненных саламандр разводили как боевых животных. Но Хоу… не вышла размерами. Слишком маленькая.

Она сжала колени руками, будто боялась говорить дальше.

— Поначалу маленькая Хоу была очень хилая, и её хотели умертвить за ненадобностью. Но Фа Цзи выкупил её. Выкормил, немного выдрессировал, а потом подарил мне.

Я посочувствовал бедной ящерке, невольно вспомнив, как познакомился с Шэнем. Но всё ещё не понимал, к чему клонит Мэйлин.

— А сама Хоу…Знала о том, что с ней хотели сделать?

— Думаю, да, она догадывалась.

— Как думаешь, она изменилась с тех пор, как началось всё это безумие, то есть наше знакомство?

Мэйлин кивнула.

— Она стала разговорчивее.

Я рассмеялся.

— Ты серьёзно? Хоу? Разговорчивее?

— Ну, по меркам Хоу. Теперь она хотя бы отвечает, если к ней обратиться.

— Ты думаешь, это связано с Шэнем?

— Ты сам видел.

Действительно, в последнее время Шэнь и Хоу перестали пререкаться.

Мэйлин вдруг придвинулась ко мне и посмотрела на меня с таким заговорщицким видом, будто готова была поделиться тайной невероятной.

— Ты не поверишь, что я наблюдала накануне, — заявила она, скрестив руки на груди и чуть вскинув брови.

Я лениво поднял голову, раздумывая, насколько серьёзной эта информация могла быть.

— Если это не заговор императора, не тайное логово клана Мин и не призрачное появление Белого Феникса, то… возможно, я действительно не поверю.

Она прищурилась, но явно была полна решимости поделиться своим знанием, несмотря на мою полнейшую неподготовленность к драматическим откровениям.

— Шэнь и Хоу.

Я моргнул.

— Что?

— Они. Вдвоём. На охоте. Почти не поругались.

Я поднял брови выше.

— Ты пытаешься сказать, что они не сцепились в первые же пять минут? Что, мир рухнул? Великие триграммы сломались? Может, это знак грядущей эпохи хаоса?

— Послушай! — она уселась рядом, размахивая руками, как очевидец чего-то невероятного. — Я хотела набрать запасов воды для тех, кто укрылся в храме. И вчера я шла через бамбуковый перелесок тут неподалёку…

— Уже сомнительно.

— Не перебивай. Я увидела, как Шэнь охотится.

Я представил себе нашего дракончика — скрытого в тенях, двигающегося тихо, как призрак, с его светящимися глазами, выхватывающими малейшее движение.

— Он что-то вынюхивал, выслеживал добычу. Всё как обычно. Но тут появилась Хоу.

Я вздохнул.

— И, разумеется, она тут же решила, что его надо морально уничтожить.

Мэйлин кивнула, скрестив руки.

— Ну да. Она подошла, села и смотрела на него так, будто он — просто большая ошибка природы.

— Типичная Хоу.

— Шэнь в ответ поклонился.

— Чего?!

Я подавился воздухом.

— Да-да, кивнул ей, вежливо сказал: «Мы охотимся на одном участке, не хотелось бы мешать друг другу».

Я уставился на неё.

— Шэнь? Наш Шэнь? Дракон, который считает, что правила хорошего тона — это «не есть еду у тебя из тарелки, пока ты на неё смотришь»?

— Он был серьёзен, Цзиньлун. Он реально сказал это так, будто вдруг стал мудрецом.

Я попытался представить это.

Не смог.

— И что сделала Хоу?

— Фыркнула, конечно.

— Разумеется.

— Но не ушла.

Я замер.

— Что?

— Она не ушла. Она смотрела на него, как будто пыталась решить, прибить его или нет.

Я почесал затылок.

— Ладно, допустим. И что было дальше?

Мэйлин театрально развела руками.

— Шэнь подошёл к ней и… положил голову ей на лапу.

Я осознал, что мой мозг отказывается это воспринимать.

— То есть он что?

— Ну, буквально. Просто подошёл. Опустил голову. Положил её на её лапу, как будто это… не знаю… извинение?

Я задумался.

Шэнь никогда никому так не доверял.

Да, он подшучивал, язвил, мог помогать, если это было в его интересах, но… это?

Что это вообще было?

— И что она?

— Видимо, решила, что он сошёл с ума. Смотрела на него минуту, молчала, а потом… лизнула его по голове.

Я едва не упал со своего места.

— Лизнула? Хоу?

— Ага. Вот так.

Я потряс головой.

— То есть… получается, что они теперь…

Мэйлин пожала плечами.

— Не знаю. Но они явно начали… уважать друг друга.

Я хмыкнул.

— И давно ты наблюдаешь за ними?

Мэйлин вдруг слегка покраснела, но не сдалась.

— Ну, знаешь, после того, как Шэнь подрос…

— О, так ты тоже это заметила?

Она попыталась скрыть ухмылку.

— Шэнь заметил. Хоу тоже. И, судя по всему, она решила, что он теперь достоин хотя бы небольшого жеста признания.

Я откинулся назад, глядя в небо.

— Шэнь, который взрослеет. Хоу, которая признаёт его силу. Что дальше? Великие триграммы напишут мне «расслабься и наслаждайся жизнью?

— Ну, что-то намекает на это, — ухмыльнулась Мэйлин.

Мы оба замолчали, смотря в небо, где зажигались первые звёзды.

После такой бурной дискуссии неловкая тишина как-то затянулась.

— Ты ведь понимаешь, что я не только о них говорю, верно?

Я вздохнул.

Да, я понимал.

Она сравнивала Хоу со мной?

Я почесал затылок, усмехнулся.

— То есть ты хочешь сказать, что я тоже маленький и слабый?

— Ты сам так думаешь. У тебя это на лице написано! — добавила Мэйлин, хихикнув.

— Это моё обычное состояние, — пожал я плечами, не удивляясь.

— Зато, пусть ты и не умеешь стрелять огнём, ты выпутываешься из невероятнейших передряг. И других выпутываешь, — добавила Мэйлин с теплотой в голосе.

Я опять промолчал в ответ. И понял, что мне стало легче.

Немного.

— Наверное, это мое нечаянное призвание, — пробормотал я, пока Мэйлин дотронулась до моей ладони. В кои-то веки это перестало у меня вызывать такую смесь радости и ужаса, как перед землетрясением.

— Знаешь, некоторые люди с детства знают, чего хотят. У них есть мечта, цель, к которой они идут, спотыкаясь, падая, но неизменно поднимаясь. Они знают, зачем живут, и, возможно, даже понимают, как этого достичь. А я… Я не был таким человеком.

— Тебе тоже расписывали весь день наперёд, как и положено наследнику-аристократу?

— Это только полбеды. В прошлой жизни я был гениальным алхимиком, и у меня вроде бы были все шансы прожить нормальную жизнь, стать известным и уважаемым… Но мне всегда казалось, что этого недостаточно. Потому что… мой брат был сильнее. Я же просто пытался его догнать. Ну вот, догнал, перегнал, а что теперь?

Мэйлин призадумалась.

Действительно. В этой жизни мне сначала досталось имя аристократа, потом судьба беглеца, затем ярмо «спасителя».

А теперь?

Теперь я метался между Пагодой и храмом, каждый день видел людей, которые нашли там убежище, и не знал, чего хочу сам.

В храме не было войны.

Только люди, которые пытались выжить.

Каждый день здесь царила какая-то странная суета, отчаянно пытавшаяся игнорировать беспорядки за стенами Пагоды и храма. Старики то и дело переговаривались у стен, перебирая чётки в натруженных пальцах. Дети, которым пока неведом ужас мира, строили из камней башенки, будто это было самое важное занятие на свете. Женщины, не поднимая глаз, разбирали мешки с травами, из которых потом под руководством Мэйлин готовили лекарства для раненых.

Они не мечтали о власти. Не хотели мести. Они просто ждали, когда всё закончится.

Мог бы я жить так же?

— Ты выглядишь так, будто только что похоронил свои последние надежды.

Я моргнул.

Мэйлин, слегка склонив голову, наблюдая за мной с выражением, в котором смешивались насмешка и забота.

— Опять читаешь меня, как открытую книгу?

— Ты слишком предсказуем.

Я фыркнул.

— Если бы у меня был шанс уйти, забыться, начать всё сначала, я бы… Я бы что? Я бы открыл лавку и делал бы отравы? Тьфу, отвары! Или я ушёл бы в горы, нашёл там уединение? — начал бормотать я, активно жестикулируя.

Когда я закончил выплескивать свою тираду, Мэйлин вдруг потянула меня и к себе, и мою щеку словно обдало расплавленным металлом. Ну, точнее, это было тепло её дыхания и жар моих покрасневших щёк, но ощущения были схожи.

— Го Цзиньлун, вы тот ещё дурачок, но вы точно умеете делать правильный выбор. Ведь вы уже остались здесь, с теми, кто на самом деле в вас нуждается…

Я хотел что-то ответить, но вдруг нас окликнули. Какой-то семье, бежавшей из самых опасных районов Чанъаня, надо было помочь дотащить несколько котомок до храма.

Хихикнув, Мэйлин лишь подспудно стрельнула в меня глазками с точностью похлеще, чем у императорских лучников, и резво побежала помогать.

Я последовал за ней. Несмотря на эмоциональный ступор, я впервые за долгое время почувствовал облегчение.

***

Чуть позже вечером у меня был другой откровенный разговор:

— Хозяин!

Я едва успел повернуться, как в меня врезался чешуйчатый комок с яркими янтарными глазами и безмерным энтузиазмом.

— Шэнь, ты что, снова во что-то вляпался? — как можно более беспристрастно спросил я, молясь всем триграммам и духам в надежде, что он не был свидетелем ультранеловкой сцены между нами с Мэйлин.

К счастью, Шэнь был в на редкость хорошем настроении, у него явно было что-то на уме. Он приветственно обнюхал меня, затем гордо поднял голову.

— Во-первых, я никуда не вляпываюсь. А во-вторых, у меня новости.

Я вздохнул.

— Ну давай, просвети меня, о великий носитель новостей.

— Ты заметил, что я подрос?

Я моргнул.

На самом деле, заметил.

Он был чуть крупнее, лапы стали сильнее, хвост длиннее.

— Заметил. Это ты к чему?

Шэнь ехидно прищурился.

— К тому, что я отлично натренировался за время наших странствий!

— Это просто я тебя хорошо кормлю.

— Ну, да, и это тоже. Но я всё-таки не теряю время зря и делаю «Кусь!» плохишам, когда надо.

— Да уж! Говорят, Хоу тоже это заметила, — парировал я.

Шэнь, сбитый с толку, поспешно отвёл взгляд.

— А ты это к чему?

Я ухмыльнулся.

— Знаешь, если бы мне кто-то два месяца назад сказал, что ты и Хоу перестанете пытаться друг друга поддеть в каждом разговоре, я бы его просто высмеял.

Шэнь фыркнул.

— Я не понимаю, о чём ты, хозяин.

— Всё ты понимаешь. И тебе неловко.

Шэнь наигранно зевнул, отворачиваясь.

— Давай лучше вернёмся к важному.

— Ты хочешь сказать, что ты — неважный?

— Хозяин!

Я заливисто засмеялся впервые за долгое время, да так, что пара людей в храме на меня покосились.

Но, как оказалось, веселье длилось недолго.

Откуда-то издалека послышался глухой, но размеренный топот копыт.

— Кажется, у нас гости, — пробормотал я. — Ну и наконец-то какие-то новости.

— Интересно, добрые или не очень? — прищурился Шэнь.

Я молча смотрел в сторону горизонта.

Что-то подсказывало мне, что этот вечер будет очень долгим.

Ох уж это ощущение, когда ты нужен, но не слишком.

Мне ли, наследнику клана Го, об этом не знать.

Есть что-то особенное в этих официальных визитах.

Во-первых, они всегда приходят не вовремя. Когда ты уже смирился со своим существованием, обустроился среди руин своей судьбы и почти начал верить, что сможешь пожить без очередного глобального катаклизма.

А потом бах!

И перед тобой уже стоит важный человек в красно-золотом халате, смотрит так, будто ты чуть ниже уровня его сапог, и сообщает, что твоя персона крайне необходима императору.

— Го Цзиньлун, герой Чанъаня, победитель Белого Феникса, тот, чьё присутствие теперь крайне необходимо в столице, — торжественно зачитал гонец, скользнув по мне взглядом, полным снисходительной усталости. — Император желает видеть вас в своём дворце.

Я поднял бровь.

Шэнь едва заметно прищурился, словно пытаясь понять, чего в этом приглашении больше — угрозы или сарказма.

— И что же такого важного в моём присутствии? — лениво поинтересовался я.

— В Чанъане неспокойно, — терпеливо разъяснил гонец, как будто разговаривал с ребёнком. А то я не знаю, что тут творятся беспорядки! — В других городах тоже начались беспорядки. Поэтому император хочет, чтобы в столице находились все, кто может повлиять на ход событий.

— Как, например, клан Мин?

На этот раз он еле заметно напрягся.

— Император хочет видеть именно вас, — ровно повторил он, явно избегая неудобных тем.

Я фыркнул.

— Вы могли бы просто сказать, что императору хочется проверить, насколько мне можно доверять.

Гонец почти закатил глаза, но удержался.

— Если бы император считал вас угрозой, вы бы уже не стояли здесь, а лежали где-нибудь в лесу с парой стрел в груди.

— Какая утончённая вежливость.

Он слегка склонил голову, будто в знак признания моей ничтожности.

Я вздохнул.

— Дайте мне день на сборы.

Гонец скептически приподнял бровь, но кивнул.

— Не советую испытывать его терпение, — бросил на прощание гонец и ускакал, оставив меня и Шэня соревноваться в том, кто меньше прокашляется от поднявшейся пыли.

Мда, обычно такие новости вызывали у меня только головную боль.

Почему-то было ощущение, что это не обычное приглашение. В душе как будто-то что-то щёлкнуло.

Долгое время я чувствовал, что просто плыву по течению. Белый Феникс пал, но война не закончилась. Я не мог понять, куда двигаться дальше.

Но теперь мне дали направление. И не только мне — я теперь просто так ни за что не оставлю своих соратников.

Я перевёл взгляд на внутренний двор Пагоды, где несколько молодых бойцов отрабатывали удары деревянными мечами. Среди них выделялись братья Линь.

Раньше их не воспринимали всерьёз. Многие недоверчиво косились на них — ещё бы, они когда-то служили Белому Фениксу.

Но теперь?

Теперь у них был шанс проявить себя. И не только у них — у всех учеников мастера Ли.

Решено: я соберу своих друзей и соратников, и мы все поедем к императору.

Но прежде мне надо обсудить это с мастером Ли. А то у меня уже и так развилась пагубная привычка менять изнуряющие тело тренировки на не менее изнуряющие дух злоключения.