Похоже, я попала 5

Столица встретила нас той самой, что я уже успела так хорошо узнать. Тишиной «пустых» людей. Мы крались по каким-то задворкам, жались к стенам домов, прячась в густых тенях, и я видела людей с послушными, совершенно безразличными глазами. Никто не улыбался, не хмурился и не ругался. Просто делали то, что должны.

Убежище, которое для нас подготовил Дмитрий, оказалось большим подвалом под одной из его лавок. Кроме нас с Иваном и Садко, здесь уже собрались все наши. Фёдор, как грозовая туча, сидел в самом тёмном углу, обхватив руками колени. С ним подвал сразу стал казаться теснее раза в два. Рядом с ним, на каком-то ящике, примостился Соловей-Разбойник. Он сосредоточенно чистил маленьким ножичком яблоко и был похож на ястреба, готового в любой миг сорваться с ветки.

И, конечно, сам Дмитрий. Он стоял посреди комнаты, как всегда одетый с иголочки, и с видом полководца перед решающей битвой тыкал пальцем в карту города, разложенную прямо на перевёрнутой бочке.

— Дворец — это крепость, — сказал он, когда мы подошли ближе. Голос у него был деловой и сухой. — Стены высокие, на каждом углу железные стражи Князя. Ходят днём и ночью. Пытаться прорваться с боем — чистое самоубийство.

— Мы прорвёмся, — глухо прорычал Иван. Его огромная ручища сама легла на рукоять меча. В глазах мелькнул жёлтый звериный огонёк. — Мы им ворота снесём.

— И поляжем там все, как один, — спокойно ответил Дмитрий, даже не поднимая на него глаз от карты. — Против его железяк грубая сила бесполезна. Тут нужен план.

Все замолчали, глядя на карту. Дворец на ней был обведён жирным красным кругом, и этот круг казался мне неприступной стеной.

«План у меня есть! — тут же запищал у меня в голове Шишок. — Надёжный, как… как моя любовь к орехам! Слушай сюда: мы все тихонечко разворачиваемся и очень-очень быстро бежим отсюда! Куда-нибудь, где тепло и много вкусных шишек!»

— Есть другой путь, — раздался вдруг тихий голос.

Все головы, как по команде, повернулись к Садко. Бывший гусляр до этого момента сидел на перевёрнутом ведре, съёжившись так, что его почти не было видно. Но сейчас в его глазах блестел слабый огонёк.

— Я ведь при дворе служил, — продолжил он уже увереннее. — Я знаю то, чего ни один стражник не знает. Под дворцом прорыта целая сеть тайных ходов. Для слуг, для скоморохов… Для тех, кому не положено по парадным залам шастать. По ним можно было незаметно пронести обед в царские покои или пробраться из оружейной прямо в бальный зал.

Дмитрий заинтересованно вскинул бровь.

— И где же вход в эти твои замечательные тоннели?

— В том-то и беда, — тяжело вздохнул Садко. — Когда Железный Князь власть захватил, он первым делом приказал все эти ходы запечатать. Завалить камнями и запереть на железные засовы. Он ведь тоже про них знал. Но… я помню, где они. Помню каждый поворот и ступеньку.

В подвале снова повисла тишина. И все почему-то уставились на меня. Я прямо кожей почувствовала, как на мои плечи лёг тяжёлый груз их надежд. Завалено камнями, заперто на железо… Ну да, кто же у нас специалист по железу?

— Железо — это ко мне, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно твёрже. — Если там обычные замки и решётки, я их открою. В пыль превращу. С камнями, конечно, сложнее будет, но… можно попробовать их ослабить. Заставить рассыпаться потихоньку.

Лицо Дмитрия озарила его знаменитая ослепительная улыбка.

— Великолепно! Просто великолепно! Значит, план вырисовывается. Садко будет нашим проводником. А Ната нашим тараном и универсальной отмычкой!

— Я пойду первым, — коротко бросил Соловей-Разбойник, отшвыривая яблочный огрызок в угол. — Проверю, нет ли там ловушек. Эти железные твари вполне могли и под землёй засаду устроить.

— Мы с Иваном прикроем, — прогудел Фёдор, поднимаясь. Он посмотрел на меня своим прямым, серьёзным взглядом, и от этого взгляда мне стало немного спокойнее.

— Отлично, — кивнул Дмитрий. — Но пока вы будете играть в кротов, вся стража дворца должна смотреть в совершенно другую сторону. Им нужно представление. Громкое, яркое и очень отвлекающее, а это уже моя забота.

Он потёр руки с таким видом, будто был фокусником, который вот-вот покажет свой лучший трюк.

— Я устрою в городе такой переполох, какого столица не видела со времён нашествия кочевников. На Торговой площади вдруг, совершенно случайно, вспыхнет чей-нибудь склад с тканями. В это же самое время в двух разных концах города мои люди затеют грандиозную драку стенка на стенку. А вишенкой на каравае… — он хитро подмигнул мне, — …станет «чудесное явление огненного змея» прямо над купеческими рядами. Немного пороха, бочка с маслом, пара тряпок и ловкость рук. Уверяю вас, у стражников голова пойдёт кругом. Они будут носиться по всему городу, как ошпаренные кошки, и им будет совершенно не до того, что творится у них под ногами.

План был дерзким, даже безумным. Но он у нас был и другого не предвиделось.

«Ну всё, приехали, — обречённо простонал Шишок. — Подземелья! Там же темно, сыро, пауки и ни одного пирожка! Ната, может, передумаем, а? Я даже готов пожертвовать своим достоинством и попросить этого франта в бархате взять меня с собой на змея смотреть! Там хоть весело будет!»

Я мысленно велела ему замолчать и ещё раз обвела взглядом своих спутников. Мрачная решимость на лице Ивана. Спокойная уверенность Фёдора. Хитрый азарт в глазах Соловья. Деловая суета Дмитрия, который уже отдавал какие-то тихие распоряжения своим людям. И Садко, в чьих глазах вместо привычной вины наконец-то появилась цель.

— Когда выступаем? — спросила я, обращаясь к Дмитрию.

Он посмотрел на меня, и его улыбка стала серьёзной.

— Как только стемнеет.

***

Пока остальные, шёпотом переговариваясь, проверяли оружие и подтягивали ремни, я забилась в самый дальний и тёмный угол нашего подвала. Подперев подбородок кулаком и пыталась унять гул в голове. План Дмитрия, конечно, был хорош, даже слишком хорош в своей наглой простоте. Устроить в городе переполох, поджечь пару складов, спровоцировать драку у таверны, а самим под шумок проскользнуть во дворец… В этом определённо был его лисий стиль. Но я снова и снова возвращалась мыслями к главному.

Хорошо, мы проберёмся во дворец. Допустим, нам повезёт, и мы доберёмся до тронного зала. Может, мы даже сможем одолеть железных стражей и схватить самого Железного Князя. Но что потом? Что делать с тысячами людей, которые бродят по улицам с пустыми, счастливыми улыбками? Они ведь даже не поймут, что их освободили. Что делать с настоящим Царём и Василисой, запертыми в собственных телах, словно в темнице? Источником всей этой беды был не Князь. Точнее, не только он. Настоящим сердцем этой заразы был тот, кто дарил людям тишину и отнимал души. Молчун.

Нужно было оружие против него и его пустоты.

«Может, попробуем на них очень громко покричать? — деловито пискнул Шишок у меня в голове. — Или, ещё лучше, пощекотать! У меня есть план: ты отвлекаешь, а я подкрадываюсь с пёрышком! От щекотки кто угодно сначала дар речи потеряет, а потом обретёт, чтобы высказать всё, что он о тебе думает! Проверенный метод, на себе испытывал!»

— Заткнись, пожалуйста, — пробормотала я, пряча улыбку.

Щекотка — это, конечно, гениально, но вряд ли поможет против магии, заперевшей волю на семь замков. Нужно было что-то, что сможет влезть прямо в голову и повернуть там какой-то заржавевший рычажок. И тут я вспомнила…

Вспыхнул в памяти один из тёплых летних вечеров в Вересково. Мы с Аглаей сидели на крыльце её избы, от которой пахло сушёными травами и дымом. Я, перебирая пахучие пучки зверобоя, спросила её шутки ради, есть ли в её арсенале что-то вроде приворотного зелья. Аглая тогда очень строго на меня посмотрела и отрезала, что такими глупостями не занимается, потому что нет ничего хуже и злее насильно навязанного чувства. А потом, смягчившись, добавила с хитрой усмешкой: «Вот зелье от вранья сварить можно. Или чтоб язык развязался у самого заядлого молчуна. Есть такие травки, болтушки их в народе кличут. Но от них потом больше мороки, чем пользы. Человек такое про себя расскажет, о чём и думать-то боялся, что потом сам себе не рад будет».

Травки-болтушки. Тогда это показалось мне просто забавной деревенской байкой. Сейчас — единственной, пусть и призрачной, надеждой.

Я решительно поднялась на ноги и подошла к Дмитрию. Он как раз давал последние наставления какому-то совершенно невзрачному мужичку, который, судя по всему, и должен был «случайно» поджечь склад с зерном.

— Дима, мне нужна твоя помощь, — сказала я без предисловий.

Он тут же обернулся, и вся его деловитая суетливость мгновенно испарилась. Он посмотрел на меня серьёзно и внимательно.

— Всё, что угодно, моя ведьма. Говори.

— Мне нужны травы. И ещё кое-что. Я попробую сварить… противоядие.

Я быстро перечислила ему всё, что смогла вспомнить из того разговора с Аглаей, добавив от себя ещё пару странных компонентов, которые, как мне подсказывала моя дурацкая интуиция, могли усилить эффект. Пустырник — чтобы успокоить сердце и снять первый шок. Корень валерианы — но не для сна, а чтобы пробиться сквозь туман в голове. И ещё… я, запинаясь, попросила его достать мне немного медной стружки и толчёного янтаря. Я сама не знала почему, просто почувствовала, что это нужно. Медь — проводник. А янтарь… он как застывший кусочек солнца, как капля живого тепла.

Дмитрий слушал меня очень внимательно, не перебивая и не усмехаясь. Его лицо было непроницаемым.

— Будет сделано, — коротко кивнул он и тут же отдал пару тихих приказов своим людям, которые растворились в тенях подвала.

Не прошло и получаса, как передо мной на перевёрнутом ящике стоял походный котелок, а рядом лежали маленькие холщовые мешочки со всем, что я просила. Дмитрий умудрился достать всё, даже в этом парализованном, сонном городе. Иногда мне казалось, что он и впрямь может достать луну с неба, если это понадобится для дела.

Я принялась за работу. Это было совсем не похоже на то, как учила меня Аглая. Там всё было по правилам, выверенным веками. Щепотка того, три капли этого, мешать по движению солнца, шептать древние слова. Здесь я действовала наобум, как слепой котёнок, полагаясь только на чутьё.

«Ну и вонища! — тут же заныл Шишок, когда я бросила в кипящую воду первую горсть какой-то пахучей травы. — Ната, ты точно зелье варишь, а не отраву для клопов? Хотя, если подумать, эти молчуны и есть клопы. Серые и тихие. Пьют кровь из города. Может, и сработает!»

Я не отвечала, полностью сосредоточившись. Моя сила, как тонкие пальцы, тянулась к каждому листочку, к каждому корешку, пытаясь понять его суть. Трава «болтушка», она не заставляла говорить, она была похожа на деревенскую сплетницу — снимала внутренние запреты, делала мысли лёгкими, летучими, готовыми сорваться с языка. А вот этот корень… он был упрямым и колючим, он будто дёргал за ниточку, которая вела к самым потаённым страхам. Опасно. Но, кажется, именно то, что нужно.