поле после битвы

Клубы магического дыма медленно рассеивались над выжженной землёй. Пахло озоном и горелой травой, а тишина, наступившая после боя, была оглушительной. Блум опустила дрожащие руки, с которых ещё струилось остаточное пламя её заклинаний. Перед ней, опираясь на тёмный посох с треснувшим кристаллом, стоял Валтор.

Его чёрный плащ был разорван в нескольких местах, на щеке алела неглубокая рана, но в глазах всё ещё горел знакомый холодный огонь. Он дышал тяжело, как раненый зверь.

"Сдавайся, Валтор," — произнесла Блум, и её голос прозвучал тише, чем она планировала. Усталость давила на плечи тяжестью доспехов. "Твои тёмные создания разбиты. Ты один."

Он усмехнулся уголком рта, и это движение странным образом смягчило его суровые черты. "Один? Фея Огня, ты выглядишь не лучше. Твои подруги далеко. Это всего лишь мы с тобой."

Он был прав. Волшебный портал, через который она последовала за ним, закрылся. Они оказались в изолированной долине между мирами — ни здесь, ни там. Блум огляделась: фиолетовое небо, инопланетные синие деревья, тихий шелест листвы. Поле боя стало ловушкой для двоих.

Неделю они провели в напряжённом перемирии. Валтор, хоть и ослабленный, создал магический барьер от местных хищников. Блум, используя свои целительные силы, нашла источник чистой воды и странные, но съедобные плоды. Они разбили лагерь на противоположных концах небольшой поляны, разделённой ручьём.

Первые дни проходили в молчании. Блум видела, как он по вечерам, отвернувшись, снимал повязку с глубокой раны на плече — следа от её заклинания. Однажды, когда он вскрикнул от боли, роняя бандаж, она перешла ручей.

"Дай я посмотрю."

Он вздрогнул, его глаза сузились от недоверия. "Не подходи."

"Ты не можешь должным образом обработать её одной рукой. Это заражение идёт," — она указала на красные полосы, расходившиеся от раны. Её доброта была инстинктивной, как дыхание, даже по отношению к врагу.

С минуту он колебался, затем кивнул. Блум подошла, её пальцы засветились тёплым золотистым светом. Валтор замер, ожидая боли, но вместо этого почувствовал лишь успокаивающее тепло. Он смотрел, как она работает: брови сведены в concentration, губы плотно сжаты, веснушки на носу казались какими-то невероятно земными рядом с его собственной тёмной магией.

"Почему?" — хрипло спросил он, нарушая тишину.

"Потому что иначе ты умрёшь. А тогда я точно не смогу отсюда выбраться," — ответила она, но избегала его взгляда. Внутри неё боролись два чувства: долг феи-хранительницы и память о зле, которое он причинил.

"Благородно," — произнёс он, и в его голосе не было привычной насмешки. Был лишь усталый интерес.

Лечение стало ритуалом. Каждый вечер она пересекала ручей. Каждый вечер он позволял ей это. Разговоры начались с осторожных, о погоде, о магии этого мира, о теоретических способах открыть портал. Затем стали личными.

Однажды ночью, глядя на двойные луны, он сказал: "Ты не такая, как другие феи. В тебе есть огонь, который не только разрушает. Он... согревает."

Блум, сидевшая у своего маленького костра, посмотрела на него через ручей. "А ты не такой, каким тебя представляют в сказках для устрашения. Ты слушаешь. Ты помнишь, что я не люблю эти синие ягоды."

Он улыбнулся — впервые настоящей, не кривой усмешкой. И её сердце странно дрогнуло.

Перелом наступил, когда на лагерь напали тенистые ползуны — местные хищники, невосприимчивые к светлой магии Блум. Валтор, всё ещё не оправившийся, встал перед ней, его тёмная магия вырвалась наружу, не для завоевания, а для защиты. Он спас её, получив новый порез на руке. И когда опасность миновала, а он стоял, тяжело дыша, Блум не думала о прошлом. Она подбежала к нему, схватила его лицо в свои руки.

"Ты идиот! Ты же ещё слаб!" — в её глазах стояли слёзы — слёзы за него, за того, кого она должна была ненавидеть.

Он прикрыл её ладони своими. Его пальцы, обычно такие холодные от тёмной энергии, были тёплыми. "Я не мог позволить им тебя тронуть, Блум."

Их взгляды встретились. И в этом взгляде не осталось ни ненависти, ни страха. Было понимание. Признание. Что-то хрупкое и новое, проросшее на пепелище битвы.

Они не поцеловались тогда. Это случилось позже, через день, когда они вместе работали над объединением своих магий — света и тьмы — чтобы открыть портал домой. Заклинание сработало, создав мерцающий проход. И они обум замерли, понимая, что за ним — их старые жизни, их долг, их противоположные стороны.

"Я не хочу, чтобы это заканчивалось," — тихо призналась Блум, глядя не на портал, а на него.

Валтор протянул руку, медленно, давая ей время отстраниться. Но она не стала. Он коснулся её щеки, провёл большим пальцем по её коже.

"Ты перевернула мой мир с ног на голову, фея Огня," — прошептал он. — "Ты показала мне, что даже в самой глубокой тьме есть место для тепла."

И тогда он наклонился, а она поднялась на цыпочки. Их губы встретились — осторожно, вопросительно. Это был поцелуй, полный противоречий: соль от её слёз и вкус магии, сладкой и горькой одновременно; нежность и отчаяние; прощание и обещание. Её руки вцепились в его плащ, его руки обвили её талию, прижимая к себе, как будто он боялся, что она исчезнет.

Когда они наконец разошлись, портал пульсировал, призывая.

"Что будем делать?" — спросила Блум, её лоб покоился на его груди.

"Мы вернёмся," — сказал Валтор, его голос был твёрд, но в нём слышалась новая мягкость. — "Но не такими, какими ушли. Ты изменила меня, Блум. И я... я не позволю этой перемене пропасть даром."

Они вошли в портал вместе, рука об руку. Будущее было неясным, враждебным миры ждали каждого по свою сторону баррикад. Но на выжженном поле в чужом мире они нашли нечто неожиданное: не победу, не поражение, а понимание. И любовь, которая оказалась сильнее, чем любая ненависть, сильнее, чем свет и тьма по отдельности. Они были всего лишь маг и фея, но в тот момент они чувствовали себя целой вселенной, только что родившейся из хаоса.