Полёт

Старый и потрёпанный автобус неторопливо полз по старому, изношенному шоссе, иногда подпрыгивая на ухабах. Я сидел у окна и смотрел на унылую картину за окном: жаркий летний день, синее небо, палящее солнце, и бескрайние степные равнины, заросшие пожухлой травой. Сопровождавшие меня охранники что-то обсуждали — они сидели у меня за спиной, в самом конце автобуса, в чёрных костюмах, чёрных очках и с гарнитурами за ухом. Классические "люди в чёрном". Интересно, им не жарко? Других пассажиров не было. Только я, охранники и водитель.

Внезапно автобус затормозил и встал. Древний, иссохший старичок-водитель скомандовал "на выход" и вышел наружу. Но вот до конечной-то ещё довольно далеко, зачем вставать посреди степи?

Мы вышли, и старичок подвёл нас к заднему колесу автобуса — обшарпанному, потрёпанному, с истёртым рисунком. Он торжественно показал на него, и будто выполняя какой-то ритуал, с благоговением, произнёс:

— Традиция!

А затем посмотрел на меня, ожидая чего-то. В воздухе повисла пауза. В жухлой траве стрекотало какое-то насекомое. Воздух дрожал над раскалённой дорогой, и автобус будто бы ждал. Мои охранники переглянулись.

— Он не может. — мрачно сказал тот из них, что был постарше.

— Традиция! — повторил старичок — Без неё дальше не поедем.

Он снова показал на колесо, и упрямо повторил:

— Традиция...

Традиция. Ещё один остаток прошлого, задержка на пути, бессмысленный ритуал, в память почти забытому. Я почувствовал раздражение. Оглянулся по сторонам, прикинул шанс скрутить упрямого деда и повести автобус до конечной самому. Развилок на шоссе не предвиделось, до самой цели.

Второй мой охранник вздохнул у меня за спиной. Этот тот, что моложе. Он достал из кармана припасённую бутылку с питьевой водой, отхлебнул, вытер рукой вспотевший лоб, и стал завинчивать крышку. Всё-таки ему жарко. Так, а ведь это может сработать.

Я протянул руку и бесцеремонно выхватил его бутылку с остатками воды. Он чуть нахмурился, но ничего не сказал. Я отвинтил крышку бутылки, и вылил её содержимое на колесо автобуса. Показал на колесо рукой.

Старичок нахмурился, и будто хотел что-то сказать. Результат его явно не устроил. Он смотрел на меня, на бутылку, на мокрое автобусное колесо, на воду, что начала испаряться с горячего потрескавшегося асфальта...

За моей спиной охранник постарше отдал младшему свою воду. Сам он её ещё не пил, и даже не вспотел. Вот ему не жарко, почему-то...

— Традиция... — Повторил старичок, потом вдруг разозлился, с досадой плюнул на дорогу.

— Всё у вас не как у людей! — предъявил он мне претензию, и направился в автобус. Махнул рукой, мол, идите внутрь.

Мы вернулись в салон, и автобус пополз дальше по дороге.

Младший охранник отхлебнул из бутылки. Вот ему бы традицию выполнять...

Старший же сказал:

— Может, теперь не опоздаем.

Автобус полз по бегущему через степь шоссе. Впереди из-за горизонта выныривало гигантское строение.

***

Автобус остановился, и мы вышли. Между старыми бетонными зданиями суетились люди, занятые приготовлениями. К нам немедленно подбежал учёный в белом халате, и схватил меня за руку.

— Что же вы задерживаетесь? Такое событие, и без вас не начнётся. В первый раз за столько лет!

Свободной рукой я постучал по стороне своей челюсти. Учёный удивился на мгновение, затем хлопнул себя по лбу. Он был пожилой, но очень энергичный. С небольшой бородкой и в очочках.

— Ах да, я совсем забыл. Но это не строго обязательно.

Он передал мне небольшую коробочку с клипсой на боку и я начал прикреплять её на её законное место.

— Пойдёмте! Проверять вас смысла нет, но нужно облачиться по всем правилам.

"Опять традиция", подумал я.

Он утянул нас к ближайшему зданию, и там меня заставили переодеться. Для вида проверили несколько раз, а затем объявили готовность шестьдесят минут. Я поднялся на лифте на огромную высоту, осмотрелся по сторонам и помахал оставшимся на земле людям с высоты в десятки метров.

А затем прошёл на своё рабочее место, сел в кресло и пристегнулся. И стал ждать. С интересом рассматривая перчатку скафандра, которую на меня надели.

Ракета, в головной части которой я сидел, возвышалась над космодромом. Она была потрёпанная, с местами облезшей краской, и даже следами ржавчины. Как и многие другие детали космодрома.

А на земле продолжалась суета, предстартовая готовность.

Люди разбежалиись по бетонным коробкам, и в громкоговорителе пошёл отсчёт.

— Сброс ШО! Минутная готовность! Ключ на старт! Протяжка 1!

Бежали команды, ответы на них, почти слово в слово повторяюще первый взлёт. Снова в голове промелькнуло "Традиция". Всё, всё, пытаются повторить, сделать как тогда, давным-давно...

— Зажигание!

Ракета задрожала, и из неё вырвалось пламя, ударило вниз. Древняя конструкция. Лишь бы не развалилась раньше времени, а я отыграю свою роль.

— Желаем вам доброго полёта! -- сообщило мне радио.

— Поехали. — ответил я речевым синтезатором. Той коробочкой, что дал мне учёный. Всё-таки не всё прошло, как тогда.

Древняя махина поднялась над космодромом, и начала набирать высоту. Меня вдавило в кресло сквозь скафандр, но меня это не беспокоило.

Через две минуты отделилась первая ступень. О чём я сухо сообщил:

— Разделение почувствовал.

Ещё через девять, отделилась вторая... и вот я на орбите, смотрю в иллюминатор. Изменилась планета с первого полёта, четь меньше стало голубизны, но красиво, не поспоришь с Самым Первым.

И тут с земли раздался испуганный голос, и в меня влетело облако космического мусора.

На скорости восемь километров в секунду, против моих восьми километров в секунду, но в другую сторону. Я просто не успел понять, что произошло. Вот одно мгновение я смотрю в иллюминатор, и вот во второе мгновения у моего лётного модуля отсутствует крыша. Снесло. Не вижу чем, космический мусор дальше полетел. Иллюминатор тоже разнесло в дребезги, в скафандре дыра. Кислорода в кабине и скафандре нет. Половина систем отказала, кручусь как юла, всем модулем. На резервном питании что-то кричит радио связь, но не слышу. Воздуха нет. И синтезатор речи мой накрылся.

Несколько секунд я просидел в кресле, думал и медленно покрывался инеем. Можно ничего не делать, и сойдёт модуль с орбиты сам, полетит вниз, врежется во что-нибудь, в пыль. Но распылится он тогда в атмосфере, превратится в огненный шар, и это мне будет неприятно.

Попробовал услышать, что радио говорит. Вижу что работает, на резервном питании, надрывается, но в вакууме мембрана звук не передаёт. Изогнулся, прислонил шлем к передатчику. Чувствую что-то вроде бубнежа, но что бубнят - не могу разобрать.

И решил я попытаться развернуть модуль вручную. Всё-таки это не та первая модель, изменения в конструкции были, особенно с учётом моих возможностей.

Я аккуратно пристегнулся к креслу тросом, отстегнул ремни и меня тут же выбросило центробежной силой. Полетел я вращаясь вокруг модуля, как космический противовес, что у циолковского был, в "прыжке". Хорошо что голова не может от такой карусели закружиться, да и главное, чтобы трос не порвало, а то выстрелит мной в космос, и буду я мотаться по эллиптической орбите... или не буду?

Тут чем-то пролетавшим мимо снесло мне половину шлема. Не увидел, что это было, наверное, остатки того космического мусора. Хорошо хоть, голову не оторвало.

Я пополз к модулю на страховочном тросе, надеясь что мимо не пролетит ещё какая-нибудь пакость на космических скоростях, и не сотрёт меня вместе с модулем в пыль. Кое-как вцепился в модуль, по приготовленным для этого скобам дополз до ручного резервного блока управления, что добрые конструкторы разместили снаружи. С другой стороны, внутренний модуль управления снесло, так что может и был в этом смысл.

Умудрился на глаз компенсировать вращение, и карусель закончилась. На глаз сумел развернуть, вроде бы, модуль острой частью по курсу движения. Потратил на это почти всю манёвренную смесь. Дал последний толчок модуля в сторону планеты, и раскрутил модуль вокруг "острия". И всё, смесь закончилась. Перебрался назад в кресло управления, застегнулся и стал просто ждать. Ожидал, что мотать меня будет несколько суток, но повезло.

Я пролетел ещё несколько оборотов вокруг шара, и только потом заметил замедление скорости, и разогрев носового щита. Ага. Повезло, значит, направил правильно, и сейчас оно выровняется против атмосферы за счёт формы. Обсчитался бы, и летел бы сейчас щитом назад, и мной вперёд, раскалился бы до высоких температур, и испепелился. Модуль на честном слове держит непонятно как направление носа и я с бешеной скоростью лечу по касательной, сжигаю скорость об атмосферу, и пылает передо мной щит на носу. Вроде даже в правильном направлении падаю, в сторону предполагаемой посадочной страны. Сейчас выстрелит парашют и я тогда...

Ах, да. Парашют космическим мусором снесло, вместе с крышей. Значит, не выстрелит. Значит, сейчас будет неприятно.

На скорости артиллерийского снаряда я врезался в землю вместе с модулем, и потом была темнота.

***

Вертолёт, с натужным тарахтением, летит над степью. Внутри грузный мужчина лет пятидесяти, седой, и два охранника. Это даниил Рокин, руководитель центра управления полётами, и сопровождающие охранники "космонавта".

Связь с объектом "Заря" потеряли после выхода на орбиту, предположительно от незапланированного контакта с космическим мусором. Потом пришло визуальное подтверждение схода модуля с орбиты, и приземлился он где-то поблизости. Хорошо хоть, на космонавта "датчик" надели, да и в модуль чёрный ящик поставили, с маячком. Мусор в космосе давно мешал полётам, вот и попытались выполнить этот рискованный план.

— Нашёл, нашёл! — Радостно сообщил пилот. На радаре в руках помощника пилота засияла точка.

— Пилотский маячок сдох, но вот тот, что в модуле - отвечает. — Поделился помощник пилота.

Вертолёт сменил курс и полетел в направлении сигнала.

Воронку они увидели сразу. В центре её дымился модуль.

— Приземляемся. — заявил Рокин. — Смените режим поиска на эманации пилота.

Вертолёт сел, Рокин с охранниками вышел, и вместе с ними вышел помощник пилота, с коробкой-"радаром" в руках. Он вертелся по сторонам, но устройство, переключённое в новый режим, молчало.

— Может, он, того? Всё? — задумчиво сказал один из охранников.

— Если бы так просто это было. — мрачно сказал Рокин.

Помощник пилота подскочил, и прибор в его руках заверещал. Он указал направление. Туда они и побежали.

Из кучи земли поднимался столб мертвенно зелёного света.

— Выкапываем его! — и они подручными инструментами и даже голыми руками начали разбрасывать землю.

Свет усилился, и, помощник пилота вытянул из кучи земли светящийся зелёным камень.

— На землю брось! — дружно крикнули ему сразу Рогин и охранники. Что Помощник и сделал.

Камень пылал зелёным светом. Из кучи земли, к нему подтягивались частички земли, золы, и обломки чего-то, похожего на кости. Он начал обрастать наростами, и постепенно они стали грудной клеткой. От клетки медленно наросли кости рук, ног, шеи, и последним появился череп.

— Никогда не видел это вживую. — восхищённо сказал Помощник. Молодой охранник ему кивнул.

В черепе угольками загорелись глаза, и он сел. Почесал рукой лысый череп, потряс головой. Увидел Рокина, махнул ему рукой, а потом развёл руками.

— Ну что. — наклонился к кежити Рокин — эксперимент почти успешен. Пилот вернулся на землю. — затем бросил в сторону — Маску, синтезатор речи ему и халат.

Помощник пилота торопливо открыл чемодан с радаром и достал оттуда небольшую коробочку с защёлкой, свёрнутый в рулон халат, и маску, вырезанную из причудливого камня с разводами и прожилками.

Скелет пристегнул коробочку синтезатора клипсой к челюсти. Натянул белый комбинезон. Надел маску. И превратился в похожую на тощего человека фигуру, с закрытым лицом. Осмотрел себя с разных сторон, и повернулся к Рокину.

— Чёрта с два я ещё раз на это соглашусь. — заявил голос его синтезатора.

— Согласитесь, согласитесь, — сказал Рокин и закашлялся. — пока остатки долгов не выплатите...

Фигура по-человечески вздохнула, и они все отправились к ждавшему их вертолёту. Обломки модуля же остались в воронке. Позже, за ними приедут специалисты, соберут и изучат. И, наверное, передадут потом в музей.

В музей, потому что впервые за многие годы, человечество вновь смогло выйти в космос. Пусть и не самым обычным пилотом.

2023/05/10