Полет далеко, и дальше

В корабле не было искусственной гравитации, и Ник развлекался тем, что кидал в стенку маленький поролоновый мячик.

Мячик отскакивал от стены, летел в другую, отскакивал ещё и ещё… и в конце концов, остановленный сопротивлением воздуха, должен был зависнуть посреди кают-компании.

И вот ведь, какая досада! Каждый раз, когда Ник пытался поставить такой опыт, обязательно что-то мешало.

В долгих перелётах времени у пилота хватает, так что он успел перечитать в корабельной библиотеке всё интересное, посмотреть все фильмы и теперь дело дошло до физики.

На станциях Ник заправлял свой курьер-буксир не только топливом, но и новым запасом фильмов и романов…, но так как набирал он только бесплатные, они быстро кончались, и к следующей станции он уже переходил к интеллектуальным развлечениям.

На этот раз маршрут лежал через дальний сектор, был он раза в четыре больше, чем обычный, и Ник достал мячик с суеверной надеждой, что какая-нибудь ерундень прервет опыт и хоть немного рассеет скуку.

Мячик с негромким стуком летал по кают-компании, ИИ корабля отсчитывал каждый «пумц», сам бы Ник давно сбился бы.

— Пятьдесят семь, — считал Кевин. Ник давно дал ИИ корабля имя, вбил его в настройки и обращался только так. — Пятьдесят восемь. Поступил неопознанный… пятьдесят девять, сигнал… шестьдесят, на волне семнадцать метров, шестьдесят один…

— Стоп! — Ник удивился. — В смысле: «неопознанный сигнал»?

— Регулярный. Периодический, — пояснил Кевин. — Известным протоколам связи не соответствует. Произвести попытку расшифровки?

Поролоновый мячик сделал очередной «пумц» — прямо в голову Нику, который поднялся и повис в невесомости в середине кают-компании. Ник не глядя попытался поймать мячик, но только придал ему новый импульс, и мячик весело запрыгал заново.

— Битый сигнал, что ли? — сказал Ник. Это в любом случае было интереснее, чем отсчитывать удары мячика, и он готов был начать расшифровку.

Можно было фантазировать, что на самом деле это инопланетяне. Прекрасная принцесса далёкой звезды, как в том фильме… как его…

— Кевин, расшифруй сигнал! — приказал Ник.

— Начинаю расшифровку, — ответил Кевин. — Предполагаемое время ожидания — три часа двадцать семь минут.

Ник хмыкнул и цепляясь за специальные зацепы на стенах полетел в рубку.

Мячик остался прыгать по кают-компании. Теперь ему никто не мешал, но и не считал. «Пумц-пумц».

В рубке было тесно. В иной легковушке больше места, чем в рубке маленького космического курьер-буксира.

По сути, корабль Ника представлял собой большой основной двигатель, три маневровых двигателя, и крошечный жилой отсек. Все это были отдельные модули, соединенные кабелями, и в полете между ними висел груз. Между жилым отсеком и двигателем растягивалось силовое поле, к которому прилипали модули маневровых. Вот там-то и болтался груз. Прямо в космосе — куда он денется?

Получалось, что кораблик Ника мог в космосе быть длиной до полукилометра… А мог ужиматься до полусотни метров, для космоса все эти метры совершенно не важны. А на поверхность планет все равно приходилось садиться на «табуретке» — отцеплять один маневровый двигатель, надевать скафандр, и медленно, аккуратно снижаться…

Обслуживать такой корабль можно было только на орбитальных станциях, но Ник и не любил снижаться на планеты — его удивляла смесь тесноты и простора.

Простор по сравнению с крошечными помещениями в его корабле. И теснота по сравнению с бескрайним космосом.

Сейчас в рубке он рассматривал окрестности. Откуда мог прилететь странный сигнал?

В космосе очень много «шума», и сигнал на волне в семнадцать метров — глупость и ерунда. Такой сигнал просто не может быть услышан на большом расстоянии, а значит, тот, кто этот сигнал издает — где-то рядом.

— Кевин? — окликнул Ник. — А где этот… источник?

— Задача «расшифровка» отложена, — отозвался Кевин. — Подсвечиваю объект «источник сигнала» на основном мониторе. Возвращаюсь к задаче «расшифровка».

На мониторе оказался подсвечен небольшой объект почти сферической формы. Он и в самом деле дрейфовал в космосе совсем недалеко — не больше миллиона километров.

— Настолько рядом? — удивлённо сказал Ник.

— Задача «расшифровка» отложена, — ответил Кевин. — Расстояние до объекта «источник сигнала» приблизительно девятьсот семьдесят четыре тысячи километров.

— Ага… — протянул Ник. — А свое движение у объекта есть?

— Активности двигателей не обнаружено, — ответил Кевин.

— И гудит на естественной частоте, — сказал Ник.

Вдруг ему показалось, что все это глупая фантазия.

Ну, какой объект? Просто какая-то космическая штуковина с куском радиоактивной хреновины на поверхности. Штуковина крутится, хреновина фонит. Из-за вращения получается прерывистый сигнал.

Лететь смотреть? Да ну, ерунда. Дольше будешь скафандр надевать и снимать.

— Возвращаюсь к задаче «расшифровка», — сказал Кевин.

Ник оглянулся в сторону кают-компании. Представил, как сейчас вернётся и продолжит кидать мячик. Махнул рукой и полез в шкаф за скафандром.

Все веселее, чем «пумц-пумц».

Курьер-буксир выровнял скорость относительно объекта.

Ник закрыл скафандр, проверил герметичность и вышел в шлюз.

Цепляясь за кабель добрался до одной из трёх «табуреток» — маневровых двигателей, которые можно было отцепить и использовать для полетов в скафандре. Недалеко, но тут и объект совсем рядом.

— Сигнал увеличил ритм, — сказал Кевин в наушнике.

— Меня заметили? — удивился Ник.

— Сигнал прекратился, — бесстрастно констатировал Кевин.

Ник пожал плечами и включил табуретку.

— Сигнал возобновился с прежним ритмом, — сказал вслед Кевин.

Ник бросил гадать, что там может быть и полетел смотреть.

Приключение.

В кают-компании поролоновый мячик продолжал прыгать туда-сюда — когда курьер-буксир начал маневры, мячик получил пару дополнительных импульсов и снова запрыгал по стенам.

***

И-Хаа-Та с мрачным лицом сидела и дёргала рубильник. Туда. Сюда. Снова туда.

Вообще-то, верный способ угробить генератор. Нельзя его так резко включать и выключать. Быстрее прогорят стержни шим-шим.

И-Хаа-Та не слишком разбиралась в технической стороне, но слышала, что если стержни шим-шим сгорят, то генератор прекратит снабжать системы жизнеобеспечения. И тогда все — погаснет свет, остановится кондиционер, прекратится регенерация воздуха.

И она, великолепнейшая И-Хаа-Та, умрет в темноте, вдали от Дома предков.

И ее дух так и останется витать в бескрайнем космосе.

Говорят, космос не наполняется голосами мертвых, погибших в нем, только потому, что бесконечен.

На уроках богословия ее потрясал этот парадокс — безграничная воля Императрицы против безграничного безразличия космоса.

И теперь ей предстояло проверить, что больше.

Когда она заметила движущуюся звездочку, она не тратила время на то, чтоб верить или не верить своим глазам.

Сигналить было нечем — мятежники не оставили ей ни голоса пустоты, ни шумелки. Но она слышала, что работа генератора вызывает едва слышный шум в поле энергий, и…

И вот, звездочка остановилась. Зависла в пространстве.

А потом, спустя бесконечно долгое время по обшивке застучали.

И-Хаа-Та застучала в ответ.

Пришелец подобрался к иллюминатору, заглянул внутрь.

И-Хаа-Та в первый миг решила, что это кто-то из мятежников. Потом поняла, что одежда-пустоты у пришельца совсем другая.

Похожа, но другая.

И оружия у него, кажется не было.

Она прижалась к иллюминатору и показала рукой в сторону шлюза.

Пришелец некоторое время молча смотрел на нее. Под зеркальным забралом шлема лица было не видно. Ужасается он? В восторге от встречи с Самой Государыней? Просто тупо разевает рот, как обычно происходит с простолюдинами при встрече с Высочайшими Особами?

Не понять.

Потом пришелец начал показывать что-то.

И-Хаа-Та не сразу, но все же догадалась, что речь идет об одежде-пустоты для нее. Пришелец хотел, чтоб она надела одежду-пустоты.

И-Хаа-Та развела руками, показала на тонкую ткань своих жертвенных лент. На колокольцы, вплетенные в волосы. На ритуальные линии, начерченные на ее рожках.

Любому должно было быть понятно, что никаких одежд-пустоты у нее нет и быть не может. К чему одежда-пустоты той, кого принесли в жертву Бездонной Бездне?

Пришелец некоторое время смотрел, потом достал из сумки что-то типа веревки, и как-то зацепил за обшивку. И-Хаа-Та не могла видеть — иллюминатор не позволял разглядеть саму жертвенную капсулу. Но видно было, что веревка пришельца тянется к его странному транспорту.

Вспыхнуло пламя в двигателе пришельца и он потащил капсулу куда-то к своему кораблю.

Спасение? Плен?

И-Хаа-Та подумала, что все, что угодно лучше, чем медленная гибель в пустоте.

***

Ник вошел в шлюз и завертел головой. Сюда-то он странную девицу притащил, но теперь надо перевести ее из капсулы в корабль. А скафандр только один.

И шлюз открывается секунд пять.

То есть, девка может и выжить, но это такой смертельный номер, что лучше бы выполнять его в цифровой обработке. Никакой каскадер такого фокуса не делал.

Хотя, Ник слышал, что Фил хвастал, что пару раз перепрыгивал между шлюзами…

Ну, так, во-первых, Фил и соврать мог. А во-вторых, потому Фила все и считают долбанутым на всю башку.

Девку надо во что-то упаковать…

— Сигнал предварительно расшифрован, — заявил Кевин. — Предварительный смысл — сигнал бедствия, поданный с помощью подручных средств! Время расшифровки проверки вероятности точности — один час двадцать семь минут. Продолжить проверку на случай упущенных смысловых нюансов?

— Отбой с расшифровкой, — ответил Ник. — И так все ясно. Скажи лучше, как спасенную сюда притащить?

— Уточните задание, — ответил Кевин, но Ник уже не слушал.

Он достал большой пакет. Пластиковый, для крупногабаритного мусора. Плотный и крепкий.

— Кевин, если эту штуку надуть и высунуть в вакуум, — спросил Ник вслух, — как быстро лопнет?

— Фирма «Космопак» гарантирует работу в вакууме в течении получаса, — процитировал Кевин рекламный проспект.

— А статистика что говорит? — переспросил Ник. Рекламным проспектам в таких делах верят только самоубийцы.

— От пяти минут до семнадцати секунд, — без колебаний ответил Кевин.

Ник развернул пакеты, вложил один в другой три штуки.

— Три сразу не лопнут, — пробормотал он, — а мне и надо-то секунд двадцать…

— Уточните задание, — повторил Кевин.

— Помолчи, — ответил Ник. Кевин немедленно приступил к исполнению — промолчал в ответ.

Он снова застегнул шлем и вышел к капсуле.

Штуковина походила на спасательную капсулу, только большую и зачем-то разрисованную черными и красными узорами. Красиво.

Только такие штуки обычно не могли выдерживать больше двух-пяти стандартных суток. Чтоб человек долго оставался живым в капсуле, надо морозить — Ник когда-то прослушивал курсы по первой помощи в космосе.

А эта, большая и нелепая капсула — кто ж знает, когда она лопнет…

Он снова подошел к иллюминатору.

Надо же, не камера, передающая на внутренний экран, а настоящее стекло.

Кто ж такую нелепость придумал? В стекло и видно — еле-еле, и нагрузки дополнительные на корпус, и… и… дальше Ник не думал.

Дальше Ник принялся сигналить девице за стеклом. Показывать — мол, вот пакет. Надуй и залезай. И открой шлюз.

Девица оказалась понятливой. Некоторое время молча смотрела, потом сделала какой-то непонятный жест и после показала на шлюз.

Ник подошел туда, увидел, что внешние створки открыты. Вошел внутрь.

Внутри оказалось еще теснее, чем в рубке его курьера. Он показал девице, мол, залезай в пакет.

Та некоторое время смотрела с явным непониманием, но в конце концов залезла.

Ник заклеил пакет и поволок его в шлюз.

Секунды.

Секунды бежали.

Кажется, пакет не пропускал воздух, но в космосе не бывает лишней предосторожности, и Ник спешил.

Секунды бежали, Нику казалось, что он слышит шипение уходящего из мешка воздуха — хотя в вакууме уж точно никак не мог его слышать!

Наконец, его собственный шлюз закрылся и зашипел воздухом. Раздувшийся пакет немного опал — когда появилось давление снаружи, внутреннее перестало так сильно распирать пакет.

Ник вскрыл пластик, и оттуда выбралась девица.

Живая и здоровая.

Ник расстегнул свой шлем, снял его.

Улыбнулся и сказал:

— Привет. Э… В смысле, я Николаос Швангабен, капитан и владелец этого ведра с болтами… в смысле курьер-буксира, бортовой номер 197-аш-12-прим-сигма.

Девица непонимающе смотрела и похоже, не понимала ни слова.

Потом едва заметно вздохнула и протянула руку так. Как-то по-особому.

Ник вспомнил — в каком-то фильме он видел такой трюк — там дама протягивала руку и рыцарь опускался на колено и целовал кончики пальцев…

— Чего? — спросил Ник.

Девушка нахмурилась — похоже, она не понимала ни слова.

Ник протянул руку, взял девицу за ладонь и легонько пожал.

— Добро пожаловать на борт, — сказал он.

***

Капсулу Ник прицепил вместе с остальным грузом.

Когда курьер-буксир вернулся на курс, он передал управление Кевину, а сам пошел монтировать переход. Между шлюзами натянул мембранную трубу — повезло, что в ремонтном наборе для корабля была такая.

Теперь странная капсула превратилась в ещё одно небольшое помещение, каюту для странной гостьи.

Работа заняла несколько часов — трубу пришлось найти, распаковать, установить, проверить герметичность… все это в скафандре — жарко, неудобно и медленно.

Зато не надо проводить эксперименты с поролоновым мячиком!

Ник вошёл в ее капсулу — просто проверить, все ли в порядке.

— Ничего себе, тут у нее обстановка!

Узкая койка, крошечный столик, совсем небольшой санузел. Зато — генератор гравитации, дорогая игрушка! И стол — натуральное дерево, теплое и очень красивое. Ещё и украшено тонкой резьбой. Не литьё из пластика, не подделка…

— И в самом деле, принцесса… — пробормотал Ник. В дальних походах он постоянно разговаривал — то с Кевином, то сам с собой.

Он попытался вспомнить, откуда здесь могла взяться такая капсула, но так и не сообразил. Вроде бы, поблизости не было никаких империй с такими принцессами…, а в такой капсуле она издалека не прилетела бы. Значит…

В голове Ника сам собой возник образ — корабль, боевой, ощетинившийся излучателями и мерцающий силовым щитом, выныривает из подпространства. Мрачные типа с мечами и почему-то, кремневыми пистолетами заталкивают гордую аристократку в капсулу и выталкивают ее в космос…

— Надеюсь, они уже улетели, — сказал Ник вслух, но машинально с тревогой огляделся.

Как будто, можно заметить космический корабль невооружённым взглядом, если он только не совсем рядом!

— Ладно… ладно, — пробормотал Ник и заспешил возвращаться. После ухода в подпространство станет всё равно — туннель не отследить. Если мрачные типы не были одним лишь воображением, то они либо сразу улетели… либо не против того, что Ник выловил их принцессу. В любом случае, Ник предпочитал держаться от мрачных типов подальше, и лучше не затягивать с прыжком.

Перед своим шлюзом Ник ещё раз оглянулся, посмотрел на бескрайний космос вокруг.

— Везучая ты, принцесса… — сказал он негромко. — Вынырнуть из подпространства именно там, где будет пролетать мой корабль… Если б в кино увидел бы, долго смеялся! Вероятность ноль целых, хрен десятых!

И Ник зашёл в свой шлюз.

***

И-Хаа-Та пыталась понять, куда она попала. Обстановка… странная. Непонятные вещи, незнакомые приборы…

Она понимала, что не занесло очень, очень далеко.

И здесь все, совершенно все другое.

Другие материалы, другие машины и приборы — это было понятно, но…

Парень с лицом и манерами простолюдина — один, без хозяина, управляет целым кораблем! Может, здесь так выглядят знатные господа?

Надо разобраться. Медленно и спокойно. Первый шаг сделан — она спасена и на корабле, который мчит…

Куда?

Неважно. Сейчас — неважно. Она все равно не знает, что здесь вообще есть.

Второй шаг — как-то устроиться в этом мире.

Третий? Вернуться домой и повесить Ши-Хаа-Мита? Глупо, глупо… в битве за власть можно проиграть только раз. Если она вернётся, ее просто объявят самозванкой и казнят.

Впрочем, потом об этом можно будет подумать серьезнее…, а сейчас главное — это понимание.

Язык.

Чтоб отдавать приказы — надо говорить понятно. А парень явно не понимал ни слова.

— Я Императрица Хаа, Великолепнейшая И-Хаа-Та! — громко сказала она. Остальные титулы она не стала произносить.

Дома вслед за этими словами непременно заиграла бы музыка. Флейта и барабан. Дома вошли бы восемь прислужниц, помогли бы раздеться, умастили бы тело ароматическими маслами, размяли бы…

И-Хаа-Та почувствовала, что массаж был бы очень к месту — пока она часами ритмично дёргала тугой рубильник, подавая сигнал, мышцы ужасно устали и теперь и руки и ноги были.

Но здесь вместо всего этого ответил только бесплотный голос. Что он сказал, было непонятно, но И-Хаа-Та догадалась, что это именно реакция на ее слова.

Кто-то смотрел на нее. Кто-то слышал. И кто-то мог ее понять.

Она показала пальцем на себя и повторила:

— Великолепнейшая И-Хаа-Та. Императрица Хаа.

— Кевин, — ответил бесплотный голос и добавил длинную фразу на непонятном языке.

И-Хаа-Та вспомнила, что парень с лицом простолюдина обращался к кому-то. Тогда она не поняла, с кем он разговаривает…, но кажется у корабля все же есть настоящий хозяин.

— Кевин? Это твое имя? — уточнила она.

Голос ответил длинно и непонятно.

И-Хаа-Та поняла, что первым делом следует выучить язык.

А совсем первым делом нужно поесть и отдохнуть — сейчас, когда прямая опасность миновала, усталость и боль в мышцах накатывали с новой силой.

— Кевин? — сказала И-Хаа-Та. — Есть ли тут еда? Ам-ам!

Она показала на рот и сделала несколько движений, будто что-то откусывает и жует.

Кевин ответил длинно и непонятно, но в углу темной комнаты загорелась полоска света. И-Хаа-Та заглянула и достала оттуда банку. Рассмотрела внимательно, увидела выдвигающийся сверху носик. Рисунок на поверхности — человеческий рот держит банку за носик и нажимает на что-то с другой стороны.

Она так и сделала.

На другой стороне обнаружилась большая кнопка, и из носика прямо в рот выдавалась какая-то кашица. Вкус необычный, но после двух суток без еды он показался просто прекрасным.

И-Хаа-Та проглотила кашицу, отняла банку ото рта и громко вежливо сказала:

— Императрица Хаа выражает вам своё благоволение, Кевин!

Потом подумала, что пожалуй, Кевин тоже не понимает ее, и стоит говорить попроще и добавила:

— Благодарю вас, Кевин.

Кевин ответил так же непонятно, но в конце назвал ее титул. Отчётливо и почти правильно.

И-Хаа-Та поела ещё немного, потом попыталась устроиться удобно. Здесь, в невесомости, ложиться не имело смысла, и она просто повисла в воздухе.

— Я желаю немного отдохнуть, — сказала она. Выслушала ответную непонятную реплику Кевина и пожала плечами.

Неважно. Отдых был необходим, а если Кевин хочет обратиться к ней с мольбой о чем-либо, она выслушает его потом

Она была совершенно уверена, что легко проснется, едва странный парень вернется, но незаметно для себя уснула глубоко и крепко.

***

Ник закончил работу и подлетел к шлюзу.

— Кевин, как там гостья? — спросил он в гарнитуру.

— Брум-бум-бум И-Хаа-Та съела полбанки рациона семь-три и спит, — ответил Кевин.

— Чего? — переспросил Ник.

— Уточняю, — сказал Кевин. — Гостья пожелала присвоить себе идентификатор Брум-бум-бум И-Хаа-Та. Потом жестами объяснила, что хочет есть. Я показал ей шкаф с пищей. Она выбрала рацион семь-три, немного поела и уснула.

— Интересно, — сказал Ник, — она согласится обойтись просто Ихата? Или непременно нужно все целиком бормотать? Я ж не выговора этого!

Он тихо вошёл в шлюз, дождался, пока откроется внутренняя дверь и стал снимать скафандр.

Из-за того, что он старался сделать это как можно тише, получилось очень шумно и громко. Словно не хозяин вернулся в привычный корабль, а влетел метеор.

Бам! — шлем выскальзывает из рук и брякается о стену.

Бум! — Ник поспешно поворачивается, что поймать шлем, и врезается локтем в дверь.

— Твою мать! — говорит Ник вполголоса, но в тишине кажется, что он орет.

Но гостья со странным именем продолжала спать.

Ник пару секунд смотрел на нее, потом пожал плечами и пошел в рубку.

Заряд дзетта-частиц накопился, и можно было уходить в подпространство.

Двигатели на курьер-буксире Ника стояли хилые, далёких прыжков не держали, и приходилось летать множеством небольших скачков. Каждый раз после выхода приходилось ждать, сперва пока кью-частицы рассеются и главный генератор накопит дзетта. При переходе дзетты превращались в кью, и все начиналось сначала. Дальность прыжка зависела от ёмкости дзетта-накопителя, а большой накопитель стоил дороже, чем весь курьер-буксир Ника.

Так что, ему хватало — его грузы редко требовали большой срочности, и недельный перелет Ник считал обычной своей рутиной.

Ник устроился за пультом. Пристегнул ремни.

Протянул руку к клавише пуска двигателей.

— Кевин, все готово? — уточнил он на всякий случай. Ясно, что все готово, но всегда лучше, если Кевин подтвердит, что ничего не забыто.

— Рекомендуется пристегнуться, — заявил Кевин.

Ник удивился — он же пристегнулся.

Вспомнил. Отдернул руку от пульта. Попытался встать, но ремни не пустили.

Выругался, громко, от души.

Все равно, нужно будить гостью, так что теперь…

Зашел в кают-компанию, увидел, что девушка уже проснулась и смотрит на него строго и высокомерно.

— Пристегнуться надо, — сказал Ник и показал на ремни.

Так как здесь была невесомость, то получилось, что сейчас вместе с кушеткой были на стене, и девушка не сразу поняла, о чем речь.

Что-то спросила.

— Смотри, Ихата, — сказал Ник. — Сейчас полетим. Если не пристегнуться — будет бум!

Он подумал, подобрал давешний поролоновый мячик. Кинул его об стену.

Подождал, пока он вернется, поймал и подсунул под ремень.

— Вот так надо, — он показал на застежки.

— А… — ответила девушка.

Легла на кушетку, позволила Нику пристегнуть ее ремнями.

Пару раз так тревожно глянула на него при этом, что Ник почувствовал себя насильником-маньяком, который фиксирует жертву перед тем, как…

Он покраснел.

Вспомнил несколько фильмов, которые просматривал совсем недавно и покраснел еще сильнее…

Закончил пристегивать и отошел в сторону.

— Полетели, — сказал он преувеличенно бодро.

Девушка подумала, потом кивнула.

Ник вернулся на свое место в рубке.

«Надо будет ее сразу после прыжка переселить в каюту в ее капсуле, — подумал Ник. — Не зря же я ее столько времени готовил! А то слишком легко уж фильмы вспоминаются…»

***

И-Хаа-Та лежала в зажимах.

Думала.

Статусы… статусы…

Каков ее собственный статус здесь, в этом месте? Кевин, предполагаемый хозяин корабля, ничего не сказал, когда его слуга лапал Высокородную Даму…

Значит ли это, что ее статус здесь намного ниже?

Или что-то еще?

Тут стены завибрировали, двигатель загудел, и сквозь тело девушки прошла волна потустороннего жара.

«Прыжок! — догадалась И-Хаа-Та — Куда?»

Она увидела, снова увидела — Бездонную Бездну прямо перед собой. Вздернула подбородок, строго посмотрела в черноту.

Бездна глянула на нее в ответ — строго и жестко.

— Пропусти нас! — велела И-Хаа-Та.

Воля Императрицы против безразличия космоса.

Прошлый раз она была одурманена туман-травой. И все же смогла потребовать у Бездны выхода туда, где ее могли бы спасти.

Пришлось долго ждать, она уже думала, что ничего не вышло, и она погибнет, и все же — вот она спасена…

А теперь — она в полной силе, и Бездна склонилась перед Волей.

Правда, И-Хаа-Та тут же поняла, что про «полную силу» — это она преувеличила. Уставшая, невыспавшаяся и грязная Императрица чувствовала себя куском грязи, налипшим на подошвы ее собственных туфелек. На миг она даже увидела эти туфельки — тонкая кожа, искусное шитье, россыпь драгоценных камней… и кусок грязи прилип к подошве — нынешняя И-Хаа-Та, жертва мятежников, выкинутая в космос родным братом, пойманная неизвестным простолюдином и пристегнутая ремнями к стене.

В голове вспыхнула горячая боль, перед глазами рассыпались звезды.

И-Хаа-Та потеряла сознание.

***

Ник привычно зажмурил глаза.

Во время прыжка курьер-буксир вздрагивал так, словно великан бил его огромной дубиной — и запускал в глубину подпространства. Причем дрожь эта была не снаружи, а прямо изнутри.

Кен Танго говорил, мол, никакие гравикомпенсаторы не спасают от этой дрожи. А он-то знал — служил на огромном военной суперкрейсере. Говорил, мол, каждый прыжок — пристегивайся, не пристегивайся, все равно будет, как по башке молотком.

Ник в такие минуты вспоминал старинный вид спорта, который он видел в фильме — там игрок с размаху лупил специальной дубинкой по летящему шарику. Так легко было представить себе, что в результате шарик улетал в подпространство и выныривал в чертовой куче миллионов километров.

Физики говорили, что это мнимая вибрация. На самом деле, никаких повреждений не происходит. Мол, так мы воспринимаем проход через подпространство, его сопротивление, преодолеваемое с помощью дзетта-импульса…

Поэтому в первый миг он перепугался.

Вибрации не было. Совсем.

«Твою мать, двигатель накрылся!» — подумал Ник и открыл глаза.

— Прыжок прошел благополучно, — заявил Кевин. — Точка прибытия — станция Эль-Мирра-семь!

— Как Эль-Мирра? — удивился Ник. — Как благополучно? А вибрация? Сопротивление этого… как его…

Кевин помолчал, потом ответил:

— Получено подтверждение от навигационной службы Эль-Мирра-семь. Добро пожаловать на Эль-Мирра-семь, назовите цель прилета!

Ник потряс головой, пытаясь понять, как это случилось.

Конечно, маршрут был заложен до Эль-Мирры, но должно было быть еще пять прыжков.

— Ответь им, что привез груз для «Сёмочки и Ко», — сказал Ник.

— Выполнено, — сообщил Кевин и добавил: — Пассажиру Брум-бум-бум И-Хаа-Та возможно, требуется медицинская помощь.

Ник отстегнулся, встал.

Пробормотал:

— Вроде, так дивно гладко прошли… чего это с ней?

Пошел смотреть.

***

И-Хаа-Та открыла глаза.

Обнаружила, что лежит на своей кушетке в капсуле.

В первый миг накатила паника, недостойная Императрицы, но… неужели все это — спасение, странный парень, даже банка незнакомой еды — неужели все это было бредом?

Она так мечтала о спасении, так жаждала его, что… Просто вообразила?

Она села на кушетке и поняла, что во-первых голова слегка кружится. А во-вторых, к левому запястью прицеплена какая-то странная машина.

Совсем небольшая, но снабженная светящимся экраном. Горели незнакомые буквы и символы.

А вместо вместо закрытого шлюза был коридор, уходящий куда-то вдаль.

— Великолепнейшая И-Хаа-Та, — сказал голос Кевина и добавил несколько слов. Потом сделал паузу и сказал: — Ам-ам?

И-Хаа-Та поняла, что очень голодна. И, пожалуй, отдохнула.

— Есть, — ответила она. — Хочу есть. Ам-ам.

— Хочу есть, — повторил Кевин.

И-Хаа-Та поняла, что процесс изучения языка начался.

А вскоре послышался шум — по коридору летел простолюдин-спаситель. У входа в капсулу он перевернулся ногами вниз и в зону гравитации вошел уже нормально.

— Бур-бу бур! — непонятно сказал он.

— Хочу есть, — перевел Кевин.

Парень выставил пару банок, похожих на ту, которую И-Хаа-Та уже ела.

— Ник, — сказал он и показал на себя.

Девушка постаралась улыбнуться. Наивная простота парня забавляла, хотя, прояви он такое «уважение» во дворце И-Хаа-Та, ему всыпали бы плетей.

«Все уместно там, где уместно» — вспомнила она поучения своей матери.

Здесь, где ее собственный статус был непонятным, стоило вести себя мудро. И если даже когда-нибудь парень окажется во дворце, стоит простить ему неуважение… и обязательно помиловать.

— И-Хаа-Та, — ответила она и показала на себя.

Потом она показала на машину на своем запястье.

— Что это? — спросила она.

Ник изобразил странную пантомиму. Он стукнул сам себя по голове, повесил голову так, словно потерял сознание, даже высунул язык, неприятно напоминая повешенного преступника.

На миг И-Хаа-Та даже подумала, что Ник прочел ее мысли о своем преступлении — высшим наказанием за непочтительное прикосновение к Императрице было как раз повешение… и Ник заработал его уже раза три.

«Я ведь даже не собиралась! — подумала И-Хаа-Та. — Я же помиловала!»

Но тут поняла, что он показывает.

— Лечение? — догадалась она.

Ник пожал плечами. Повторил пантомиму. Мол, штука висит на запястье и делает что-то такое, чтоб не было вот этого — когда похож на повешенного.

— Лечит, я поняла, — сказала И-Хаа-Та.

— Лечение, — повторил Кевин.

Ник открыл банку с едой протянул ей.

И-Хаа-Та на миг поколебалась… вбитые воспитанием церемонии не сдавались. Сидеть вот так, за одним столом с простолюдином, запросто принимать пищу вместе с ним было неловко, неправильно. Она сама себя чувствовала, как в детстве, когда мать однажды застала пятилетнюю Та за игрой с простолюдинкой… и заставила ее смотреть, как визжащую девчонку высекли за них обоих — и за ее непочтительность, и за Та…

«Где сейчас мама, — подумала И-Хаа-Та. — На ее… на Моем троне сидит Ши-Хаа-Мит, а я собираюсь уронить достоинство Императрицы за одним столом с этим… с Ником.»

Но на самом деле она чувствовала, что это правильно.

Она взяла банку и начала есть.

***

Так потянулись долгие-долгие дни.

И-Хаа-Та училась.

Пантомимы Ника, показанные картинки, фильмы, показанные Кевином…

И-Хаа-Та быстро поняла, что Кевин — всего-навсего умная машина, но отнеслась к нему с императорским снисхождением — как к верному, полезному, но чуть туповатому слуге.

Как относиться к Нику, И-Хаа-Та никак не могла понять.

Слова разбегались, но Императрица могла своей волей одолеть безразличие Бездны — что ей проблемы языка?

И Кевин имел безграничный запас терпения.

Ник говорил, что сейчас они летают по пограничным станциям, где населения-то — десяток человек и роботы. А скоро — еще десяток прыжков, и они прилетят на большую планету, где есть много людей, которые…

И-Хаа-Та немного побаивалась этого. И потому больше не приказывала Бездне пропустить их — хотела сперва научиться понимать.

Она думала… вот, прилетит она на эту планету… в столицу, как она поняла.

А там — свой Император.

Что он скажет, получив в руки законную Императрицу Хаа?

Сама И-Хаа-Та не была уверена, что попади ей в руки законная императрица чужой далекой страны, она не попыталась бы сделать из нее марионетку.

С одной стороны, у нее будет, наконец, жилье, достойное ее статуса…

С другой…

И вот, однажды…

***

Ник ругался.

Многое было понятно больше по интонации, суть проблемы ускользала.

На таком маленьком корабле было невозможно не услышать.

И-Хаа-Та дождалась, пока Ник закончит гневную тираду и спросила:

— Проблемы-плохо?

Ник высказался еще раз, короче, но с той же экспрессией.

— Ник хочет сказать, — перевел Кевин, — что в силу обстоятельств мы зависли здесь минимум на семь стандартных суток.

— Помнишь, аномалию, — сказал Ник. — Когда мы вжииик! и за один прыжок скакнули на пять?

И-Хаа-Та выслушала, но поняла не все.

Кевин перевел, и она… сохранила спокойное лицо. Сути проблемы она все еще не понимала, но догадалась, что беда была в том, что она тогда приказала Бездне пропустить их…

— Ну, вот, — продолжил Ник. — А теперь этот… нехороший человек, говорит, что груз не готов, и нужно ждать еще две недели… болтаться на орбите, пока не завоешь от тоски!

— Ник, у нас остается эксперимент! — сказал Кевин.

Ник скривился.

— Проблема-беда — скучно? — уточнила И-Хаа-Та.

— Ну, и тебе тоже зависнуть тут так надолго, — сказал Ник, — разве хорошо?

И-Хаа-Та кивнула, но в глубине души задумалась.

Ей не очень-то хотелось лететь в столичную планету, знакомиться с Императором Ника.

Но что делать?

Есть две недели… очень много времени — научиться говорить… научиться… научиться…

И-Хаа-Та чувствовала, что есть еще какая-то мысль, что еще, что важно, но никак не могла поймать.

***

Ник проснулся от того, что рядом оказалась Ихата. Он никак не мог правильно выговорить ее имя, и видел, что она каждый раз морщилась.

— В чем дело? — спросил Ник и сел.

— Я надо говорить, — сказала девушка.

Ник на минуту подумал, что девушка пришла признаться в любви. Потом глянул на нее, и понял, что это у него не рассеялись ночные сны.

Сама Ихата была серьезна, словно собиралась то ли признаться в убийстве, то ли совершить его. К тому же, она снова облачилась в свой странный наряд, в котором была, когда сидела в своей капсуле.

Ленты в волосах и на маленьких рожках — Ник так и не понял, это у нее растет, или просто украшение. Нелепые блестки наклеены на кожу, сложный узор, нарисован на лице.

Явно что-то серьезное.

— Я должна сказать, — заявила Ихата.

— Должна, значит, говори, — ответил Ник.

— Я Императрица Хаа, — сказала Ихата, подтверждая, что Ник с самого начала подозревал — он влип в сюжет дурацкого кино.

Императрица рассказывала, а Ник никак не мог отделаться от мысли, что все это розыгрыш.

Императоры, что приказывают подпространству пропустить их — и корабли проходят. Безо всякого дзетта-генератора, лишь бы хоть какой-то двигатель был.

Семейка, что правит целой планетой. Аристократия…

Ну, в аристократию-то Ник поверил легко. Заметно.

Например, Ихата каждый раз делала такое высокомерно-безразличное лицо, когда он видел, как она выходит из санузла… А на таком маленьком корабле, как у Ника, никак не спрячешься. Сперва Ника это смешило, потом он привык…, но в аристократию поверилось легко.

А если поверил в аристократию, то поверить в братца, который выкинул сестру в космос уже легче. К тому же, Ник видел ту капсулу — жить девчонке было не больше трех дней. Ну, и потом еще столько же умирать — в темноте, духоте и жаре. Честнее пристрелить…

Чудеса… В чудеса поверить было бы сложнее всего, если б он сам не видел, не слышал.

Тогда они одним прыжком прошли пятикратное расстояние, а корабль не дрогнул. Но сама Ихата после этого валялась тряпочкой.

Чудо? Не бывает?

Ну, и чтоб добить — сама вероятность того, что он совершенно случайно пролетит на расстоянии меньше миллиона километров от капсулы, выкинутой в космосе…

Ихата ухитрилась своей магией перенести корабль брата туда, где ее могли спасти.

«Сейчас из-за угла вылезет режиссер и скажет, что дубль снят. — подумал Ник. — Вот только… где на моем курьер-буксире поставить оператора?»

***

И-Хаа-Та объясняла долго.

Мешал языковой барьер, а потом она вдруг поняла, что мешает еще и то, что Ник не понимает простейших вещей.

Как объяснить, что Воля Императрицы преодолевает безразличие Бездны? Это не происходит «почему?», это не случается «как?». Это просто происходит.

В какой-то миг И-Хаа-Та даже позавидовала простому мышлению Ника — в его голове у всего была причина, и эту причину можно было понять.

Но в конце концов, объяснения закончились, и Ник задумался.

Больше всего И-Хаа-Та боялась, что сейчас Ник встанет и скажет: «Летим в столицу прямо сейчас! Я, простолюдин, не могу думать про такие проблемы, пусть решает мой Император!»

Надежда была на то, что, как поняла И-Хаа-Та, Ник не слишком-то рвался услужить своему Императору.

Ник молчал. Думал. Потом вдруг спросил:

— Кинжал у тебя есть?

— Что? — удивилась И-Хаа-Та.

— В фильме у тебя обязательно был бы в рукаве острый нож. На случай, если я решу схватить тебя и доставить в столицу, — Ник усмехнулся, но следил за ней довольно внимательно.

И-Хаа-Та мысленно развела руками — ее личный кинжал отобрали мятежники, а взять что-нибудь подходящее она не догадалась.

— И ты хочешь, чтоб я отвез тебя к вам, туда? — спросил Ник.

— Да, — сказала И-Хаа-Та. — Я открою тебе путь, Бездна пропустит тебя, и ты прилетишь туда быстро-быстро.

— А потом буду месяцами вылетать оттуда, — ответил Ник. — Если меня не размажет по космосу твой братец.

На это И-Хаа-Та промолчала.

Ник подождал немного и спросил:

— У тебя ведь есть гениальный план, верно? Как ты победишь злого брата и с победой вернешься?

И-Хаа-Та пожала плечами.

— Сейчас мой брат совершает облет планет Империи. Во время облета он и выкинул меня… туда. Свернул… в уголок и выкинул.

— И ты надеешься явиться в столицу и сказать — вот она я?

И-Хаа-Та кивнула. Потом подумала и вздохнула.

— Ты прав. Глупо. Пока Ши-Хаа-Мит жив, меня не примут аристократы — из страха за то, что я отомщу им. Они допустили заговор, смирились.

— А ты отомстишь? — уточнил Ник.

И-Хаа-Та покачала головой.

— Если брат умрет, то я останусь единственной Императрицей, способной повелевать Бездне, и аристократия никуда не денется. Но и мне нет смысла мстить всем подряд.

— То есть, ключевой момент, — сказал Ник, — тот веселый парень, что бросил тебя вариться заживо в этом гробу?

Она кивнула.

Ник почесал в затылке.

— Игра, — сказал он. — Только взаправду. Ты знаешь, я никогда не убивал человека.

— Это мятежник и негодяй, — ответила И-Хаа-Та.

Ник фыркнул.

— Ладно… ладно, предположим… Надо подумать, что можно сделать, — сказал он.

И-Хаа-Та посмотрела в его глаза и вдруг поняла, что она очень, очень хорошая Императрица — Бездна вынесла ее ровно к тому человеку, который… придумает.

***

Ихата, зараза такая, вывалила на Ника кучу проблем и ушла спать.

А Ник остался думать.

Потом решил отомстить — жестоко и беспощадно.

Он вошел в ее капсулу, собираясь разбудить ее так же, как она разбудила его, но оказывается, она не спала.

Аристократическое спокойствие дало сбой.

— Скажи, ваши корабли — они чем вооружены? — спросил Ник с порога. — И насколько маневренные?

Девушка задумалась, потом ответила:

— Мы не ведем войн в космосе, — сказала она. — Ведь далеко летать может только тот корабль, на котором есть Император. Или Императрица.

— То есть, оружия негусто? — переспросил Ник. — И боевых маневров пилоты не крутят?

— Я не поняла, — ответила Ихата, и Ник кивнул так, словно она подтвердила его мысль.

— Мы встретим твоего братца, — сказал Ник, — когда он полетит в столицу.

Ихата кивнула.

— Я знаю, где он выйдет из прыжка, — сказала она. — Это ритуальное место.

— Нужно будет еще рассчитать, — ответил Ник. — Но мы с Кевином справимся.

Объяснять свой план до конца он не стал.

Просто не смог собрать достаточно слов, знакомых им обоим, чтоб описать весь трюк. Больше инженерный, чем военный, и на опытных боевых пилотах такой фокус не сработал бы.

Но это было лучшее, что он смог придумать, и Кевин оценил вероятность успеха в семьдесят три процента… Пожалуй, лучше не будет!

***

И-Хаа-Та дрожала.

Это было недостойно Императрицы, но она не могла сдержаться.

План она так до конца и не поняла, несмотря на то, что видела и слышала, как Ник летает на своей «табуретке» и нагружает свой странный корабль кусками льда.

А теперь ее капсулу снова отцепили и снова болталась в космосе — беспомощно и жалко.

Пока Ник собирался встречать Ши-Хаа-Мита.

А она даже не могла разглядеть в иллюминатор, что там творится — капсула медленно вращалась, и ко второму обороту крошечная звездочка корабля Ника слилась с другими звездами.

***

Ник летел впереди на «табуретке». Они с Кевином считали-считали, и решили, что пытаться выруливать на жилом модуле перед летящей и разлетающейся грудой космического мусора — слишком большой риск.

Сам Кевин был перенесен на двигатель — его задачей было отвести потом двигатель в сторону. С «табуреткой» и основным двигателем Ник мог дотащить капсулу до планеты.

Потом.

А сейчас было важно следить.

Корабль появился из пустоты совсем рядом. Миллиона полтора километров. не больше.

— Кевин, начинаем разгон, — скомандовал Ник.

Двигатель вспыхнул Ник ощутил толчок и повел всю конструкцию вперед — на таран.

На корабле его, похоже, пока не видели.

Во всяком случае никаких маневров не предпринимали. Полтора миллиона — не слишком далеко, но и не близко.

Конечно, смотря какие у них датчики…

«Может, они, как Ихата — в окошко смотрят?» — мельком подумал Ник.

Расстояние сокращалось.

Ник поймал себя на том, что совершенно, абсолютно спокоен.

Рука на клавише сброса. Другая рука на руле.

Стоит лишь нажать, и миллионы тонн космического мусора помчат навстречу кораблю, где спрятался тот урод.

Помчат врассыпную — хрен увернешься!

— Время, — сообщил Кевин в наушнике.

Ник нажал на клавишу сброса.

***

«Звездная Мощь» вышла из прыжка.

Ши-Хаа-Мит поморщился.

Повелевать Бездне у него получалось похуже, чем у сестры… У него здорово болела голова после выхода.

Зато, он был умнее.

И поэтому теперь он — Император Хаа, а она ушла в Бездну. Взвешивать, что сильнее — Воля или Безразличие?

Каждый раз, когда он выходил из Бездны, он снова и снова вспоминал глаза сестры.

И каждый раз заново смеялся над нею — какой у нее был тогда взгляд! Совсем не Императорский.

Растерянный. Испуганный. Недоумевающий и глупый.

«Брат… — сказала она тогда. — Как?»

И он отвернулся и пошел прочь, смеясь.

— Повелитель, — почтительно поклонился офицер, и Ши-Хаа-Мит обернулся.

Слишком резко, голову пронзила боль.

— Плетей, — коротко приказал он.

Офицер склонился в почтительном поклоне., но продолжал.

— Воля Императора, но позвольте доложить.

Ши-Хаа-Мит удивился.

Офицер уже заслужил наказание за то, что прервал его медитацию сразу после выхода, и продолжает говорить?

— Докладывай, — сказал он.

И тут вбежал другой офицер.

— Камни! Тысячи! Мы летим прямо в…

Глаза Ши-Хаа Мита расширились.

Он вдруг увидел, прямо так, безо всяких иллюминаторов или приборов:

Камни. Тысячи тонн камней, разлетаются огромным облаком. Впереди, обгоняя и уходя вбок летит маленький кораблик, такой крошечный, что непонятно, как он тащил эту груду.

Пилоты «Звездной Мощи» видят груду и начинают маневр, но облако слишком велико…, а они слишком долго ждали команды от него, от Императора.

Он видит их отсюда, внутренним зрением, слышит их смятение, страх…

И еще — он видит вдали, в стороне, там, где глазами точно и не увидеть — капсулу. Жертвенную капсулу.

И в иллюминатор смотрит сестра.

— Как? — бормочет Ши-Хаа-Мит. — Сестра? Как…

И тут в «Звездную Мощь» влетает туча камней. Неудержимая, неумолимая.

Безразличная, как сама Бездна.

Почему-то последнее, что видел Ши-Хаа-Мит были не глаза сестры, а маленький поролоновый мячик.

***

Ник был пьян.

Ника привели к Императрице и та велела оставить их наедине.

Посмотрела на него строго и грустно.

— Тоска по дому? — спросила она.

Ник помотал головой.

— Не, — ответил он. — Домой я, если чо, улечу. Двигатель-то остался. И две «табуретки» из трех. Жилой модуль сгорел к херам…, но двигло — живое!

И-Хаа-Та, Великолепнейшая Императрица Хаа в очередной раз мысленно помиловала непутевого чужака.

— Жилой модуль… если чо, прошение подам… тебе. Ты же дашь мастеров, сделать жилой модуль, да? — продолжал бормотать Ник, зарабатывая десятки плетей и тут же получая помилования за все это. И даже не замечая этого.

— Дам, — ответила И-Хаа-Та. — Так в чем тоска?

— Я их всех убил, — ответил Ник просто. — Братца твоего ладно, он заслужил… А пилоты? Техники? Они же… такие же, как я…

И-Хаа-Та помолчала. Что тут скажешь?

— Проспись. — сказала она наконец. — Подумай трезво. Либо ты их, либо они нас.

Ник всхлипнул.

— Убийцы… и они… и я… и ты тоже.

— И я тоже, — согласилась Великолепнейшая Императрица Хаа. — Но ты проспись. И подумай. Завтра тебе нужно решить — получить оплату, мастеров и строить корабль для полета домой, или получить рыцарское звание и стать адмиралом моего флота.

— Надо же… — сказал Ник почти трезво, но тут же пьяно захихикал. — Совсем, как в фильме… этом… как его…