Полная история Нежинского (без купюр). Книга 2

Я посмотрел на деда, не совсем понимая, к чему он сейчас заговорил о моих бывших партнёрах. Если уж на то пошло, мне казалось, он и их имён не помнил.

Сделав глоток кофе, попробовал вспомнить самый первый наш контакт. И поставив кружку на место, принялся излагать.

— Мы встретились на бизнес-конференции. Пару лет назад, когда я искал выход на крупные сети спортивных магазинов. У них как раз оказались нужные связи. После этого у нас всё и завертелось в плане сотрудничества,

Дед мрачно вздохнул. Отбил пальцами дробь по столешнице, упорно избегая встречаться со мной взглядом. Я же озвучил встречный вопрос.

— Почему ты этим заинтересовался?

Он откинулся на спинку стула. Какое-то время помолчал. Но, вместо ожидаемого ответа, вдруг поинтересовался иным моментом.

— Сначала скажи, сколько они у тебя украли? Хотя бы приблизительно.

Вопросы будили воспоминания, которых я избегал. Заставляли разум испытывать гнев, к которому примешивалась солидная толика разочарования. К тому же, я никак не мог сообразить — к чему именно клонит дед Фелипе?

— Плюс-минус, полмиллиона долларов. Всё, что было на счетах фирмы. Зарплатный фонд, деньги на налоги, прибыль, резервы. Обчистили всё.

Дед снова отстучал пальцами короткий ритм по дереву. Скривив губы, качнул головой. Искоса глянул на меня.

— Деньги-то, вроде, большие. Но скажи, сколько им капало каждый месяц? Зарабатывали они ведь тоже неплохо.

Теперь ход его мыслей стал чуть более очевидным. Я и сам не раз об этом размышлял. Потому как вопрос действительно был интересным — ради чего пара рискнула, нарушив законы и подставив себя под возможный удар? Как минимум, им пришлось покинуть Аргентину, где у обоих были неплохие связи.

Сразу после осознания ситуации, я немало об этом размышлял. В конце концов загнав подобные мысли в самые тёмные глубины своего мозга. Тратить на них время и нервные клетки никакого смысла всё равно не было — у меня имелись куда более неотложные дела. Например, попытаться выжить и отдать долги, не став человеком, надолго поражённым в правах.

Посмотрев на деда, который сейчас с угрюмым видом изучал поверхность стола, я начал озвучивать ответ.

— Если посчитать все бонусы, дивиденды и зарплату, от тридцати до сорока тысяч долларов в месяц у них точно получалось. Продажи у нас росли, объёмы шли вверх. Так что и прибыль тоже увеличивалась.

Сделав короткую паузу, я продолжил.

— Не говоря о том, что их доля в компании тоже стоила немало. На рынке они могли получить почти те же самые полмиллиона, но без риска уголовного преследования.

Завершать свою мысль я не стал — выводы тут и так были очевидны. Вместо этого несколько секунд помолчал, пытаясь утихомирить полыхнувшую внутри бурю эмоций. Потом снова взглянул на деда Фелипе, всё ещё хранившего молчание.

— Дед, что всё это значит? К чему все эти вопросы? Ты что-то о них знаешь? Откуда?

Тот снова тяжело вздохнул. Подняв глаза, с мрачными видом посмотрел на меня.

— Ты же понимаешь, что если финансовый мотив не подходит в качестве веского резона, причину нужно искать в чём-то ещё?

Не выдержав, я нервно усмехнулся. Придвинувшись ближе к столу, положил на него руки. Переплетя пальцы, упёр взгляд в лицо родственника.

— Мы сейчас играем в детективов? Или у тебя есть предположение, о котором ты хочешь рассказать?

Секунд десять он молчал, смотря то на меня, то на свою чашку с кофе, то в сторону окна. А я отчаянно старался успокоить нервы. Вот чего точно не ожидал от визита на ферму, так это беседы о своих бывших партнёрах. Да ещё и в таком ключе.

Наконец, дед принялся говорить. Медленно, неспешно и как будто заставляя себя.

— Ты ведь толком не знаешь, как именно познакомились твои родители, Матиас. Или они тебе что-то рассказывали?

Поворот был настолько неожиданным, что на момент я замер, смотря на него с изрядным недоумением. В целом, он был прав — если не считать общей канвы истории, в которой отец заявился в чужую страну с одним рюкзаком, влюбившись в местную девушку, больше мне ничего не говорили. Да и я не спрашивал, если уж на то пошло. То была их личная история.

— Не рассказывали. Но я не совсем понимаю, как это может быть связано?

Дед Фелипе усмехнулся. Бросил взгляд на фотографию бабушки, которая висела прямо здесь — на стене кухни. Её не стало лет десять назад. А фото с того момента стояло в каждой комнате его дома.

— Всё просто, внук. Иногда люди могут совершать зло не из корыстных интересов. А просто желая отомстить. Порой, имея на то основания. Но чаще — просто из-за уязвлённого самолюбия.

С некоторым трудом расцепив пальцы рук, которые побелели от напряжения, я взял чашку кофе. Сделал большой глоток напитка. Снова посмотрел на деда.

— Хуан и Люсия были моего возраста. Родители вряд ли с ними пересекались. Как и я сам, до момента встречи на той конференции.

В голове мелькнула мысль, что возможно, ситуация связана с конфликтом предыдущего поколения. А то, что мои партнёры рассказывали о своих семьях, якобы живущих за пределами Аргентины, запросто может оказаться ложью. Но эта теория показалась слишком уж перекрученной и напоминающей сериалы, которые ставили в дневной эфир, ориентируясь на домохозяек.

— Твоя мать всегда была яркой звездой. Настоящей красавицей.

Горестно поморщившись, он покачал головой и продолжил.

— До твоего отца, у неё был другой мужчина. Из хорошей семьи. С деньгами, влиянием и огромным самомнением. А ещё — желанием заполучить всё, чего он хочет.

Я молчал, осмысливая услышанное и пытаясь сложить вместе сегменты мозаики. А сам он медленно продолжил.

— В конце концов, он отступил. Твой отец доказал, что с ним лучше не связываться. Но сомневаюсь, что тот побитый пёс забыл своё унижение.

Мозг едва ли не кипел от информации, которая внезапно на него свалилась. А разум быстро набросал следующий вопрос, который я тут же озвучил.

— Хочешь сказать, на самом деле Хуану и Люсии были нужны вовсе не деньги? Они просто желали меня разорить?

Скрипнув зубами, я выдохнул. Пару мгновений подумал. И, в конце концов, попытался обратиться к голосу разума.

— Ты же понимаешь, что это звучит не слишком реалистично? Сколько лет прошло с того момента, как она отвергла старого ухажёра? Почти сорок? Кто станет хранить ненависть столько лет? Да ещё и мстить сыну, который с теми событиями вовсе никак не связан.

Дед Фелипе мрачно усмехнулся.

— Например, человек, которого когда-то окунули лицом в выгребную яму, опозорив перед всей роднёй. Тот, кто считал, что легко может сломать чужую жизнь, а в итоге пострадал сам. Сохранив внутри себя желание поквитаться.

Хмуро смотря на меня, продолжил.

— Когда-то давно его сдержали старшие родственники. Но теперь их нет. А вот злость запросто могла остаться. Или появиться вновь, когда он увидел новости про твою фирму.

С тем, что люди способны отгрызть и сожрать кусок чужой жизни, если это позволит слегка приподнять их самооценку, я был согласен. Такое в жизни встречалось сплошь и рядом. И не всегда можно было определить, кто перед тобой — нормальный человек или очередная сволочь, которая неплохо научилась мимикрировать за годы своей жизни. А как только отвернёшься — примется отрезать от тебя лоскуты, перетирая их гнилыми пеньками своих зубов.

Но вот история с местью ребёнку, по прошествию столь долгого времени, отдавала чем-то иным. Либо мыльным сериалом, либо критично серьёзными проблемами с психикой.

Тем не менее, дед выглядел так, будто был, как минимум, отчасти уверен в своих словах. Да и не стал бы он поднимать эту тему без веского повода. В этом я был уверен.

Поняв, что уже какое-то время молчу, смотря в одну точку перед собой и прокручивая в голове мысли, встрепенулся. И, взглянув на собеседника, задал очевидный вопрос.

— Кто он? Кого ты считаешь виновным?

Секунду дед помолчал, напряжённо смотря на меня. Потом медленно кивнул. И озвучил ответ.

— Сантос Монкада. Из старой и влиятельной семьи. Возможно, ты о них слышал.

Странно, но моя память на фамилию никак не отреагировала. Так что я приподнял брови, вопросительно смотря на Фелипе. Тот мой намёк уловил — спустя миг, заговорил снова.

— Они давно входят в капитал самых разных компаний. Плотно засели вокруг портов. Где, как ты сам понимаешь, никогда не обходится без криминала.

Подавив порыв достать из кармана телефон, чтобы загуглить эту семейку, я внимательно посмотрел на деда. Сейчас он даже общался не так, как обычно. В совсем ином стиле. Как будто я говорил с другим человеком.

На заднем фоне скользнула странная мысль о том, что я не так много знал о юности деда Фелипе. Собственно, даже не представлял, чем он занимался до того, как оказался на ферме. И если раньше мне казалось, что дед всегда тут и жил, то теперь это убеждение дало серьёзную трещину. Сомнительно, чтобы простой фермер вдруг оказался знаком с такими деталями. Особенно, если речь шла о непубличных персонах. А раз я никогда не слышал ни о ком из этой семьи, скорее всего так оно и было.

Чуть подождав, я поинтересовался ещё одним моментом, который вызывал ощущение лёгкой иррациональности.

— Если он настолько влиятелен, мог бы просто меня убить. Или отправить в тюрьму по липовым обвинениям. Зачем выстраивать настолько сложную схему? Да ещё и ждать столько времени.

Дед пожал плечами.

— Чужая душа — ночное болото. Откуда мне знать, о чём именно он думал? Я же простой фермер — выращиваю помидоры, да птицу развожу. Такие вопросы стоит детективам задавать. Или журналистам.

Чуть помолчав, добавил.

— Возможно, дело тут вообще не в нём. Но я решил, что тебе стоит знать. На всякий случай.

Несколько мгновений я неподвижно сидел на месте, чувствуя, как внутри бурлит причудливый коктейль из гнева, растерянности и непонимания. Всё сказанное звучало безумно. Но в дедовых словах сквозила уверенность — либо он слишком глубоко верил в свои догадки, без всяких на то оснований, либо эти самые основания имелись и казались ему достаточно вескими.

В конце концов, я решил, что продолжать этот разговор прямо сейчас точно не стоит. Дед Фелипе сказал мне всё, что хотел. Насколько я понимал, никаких фактов у него на руках не было. Лишь старые воспоминания, от которых он отталкивался. Плюс, если подумать взвешенно и рационально — с момента тех событий прошло столько времени, что любая ненависть должна была давно потухнуть.

Как итог, я поблагодарил деда за откровенность, сказав, что обязательно приму его слова к сведению. После чего перевёл разговор на свой бизнес-проект, который показался подходящим вариантом для смены темы.

Минут пятнадцать мы пили кофе, обсуждая перспективы и соседей, которых дед Фелипе мог бы пригласить на встречу. Естественно, не обошлось и без пары ироничных намёков на отношения с Камилой. Стиль общения постепенно вернулся к старому формату, а напряжение, до того пронизывающее кухню, отступило.

Потом он заявил, что ему надо покормить птицу. Да и в целом пора приступать к работе. А я, проводив взглядом старика, двинулся в рабочий кабинет, где остался ноутбук.

Само собой, просто взять и выкинуть из головы мысли о Сантосе Монкада не получилось. Первое, что я сделал, оказавшись за ноутбуком — вбил его имя в поиск.

Что интересно — их семья и правда не слишком любила внимание публики. Громких новостей, что были бы с ними связаны, практически не было. В основном попадались заметки из разделов бизнес-хроники, да обсуждения на узкоспециализированных ресурсах. При этом, некоторые результаты поиска были благополучно удалены Гуглом. А когда я попытался отыскать их вручную, используя их базу жалоб для того, чтобы выяснить адреса сайтов, где размещались нужные статьи, то выяснилось, что этих проектов уже не существует.

По крайней мере, большинства из них. Единственный материал, который оказался доступен — пост в одном из комьюнити, написанный старпомом сухогруза. Который упоминал семью Монкада в связи с обнаружением на судне контрабанды. И жаловался, что аргентинские власти не хотят вникать в суть вопроса.

Если же говорить не о всей семье, а самом Сантосе, конкретики было ещё меньше. Буквально пара десятков фотографий, немного новостей. Пара упоминаний в светской хронике, в связи с его женитьбой на молодой актрисе, и всё. Глядя со стороны, не скажешь, что он может быть связан с криминалом и опасен.

Спустя двадцать минут, я всё же заставил себя вернуться к делам. Слова деда взбудоражили нервы, подняв наверх пласт воспоминаний, о которых я предпочитал не думать. И, как будто этого мало — сформировав новую теорию, которая с моей точки зрения выглядела весьма тревожной. Тем не менее, текущие проблемы никуда не исчезли. У меня по-прежнему была прорва работы и множество задач.

Начал я с послания Мартину. Написал, что работа над первым этапом проекта завершена, и я могу продемонстрировать результат в любое удобное для него время. Потом ответил Леону, который уже отметился сообщением о прибытии в офис и начале работы над третьим сайтом-визиткой.

Следом проверил результаты своей вчерашней работы над интеграцией трёх компонентов сервиса для Моралеса. Отыскав несколько мелких ошибок и благополучно те исправив.

Заявки к новым проектам на Апворке я вчера не рассылал. Так что сейчас там накопилось немало разнообразных задач, на которые требовалось ответить. Чем я немедленно занялся, листая ленту и откликаясь на те варианты, что казались интересными.

Безусловно, разум чувствовал себя неуютно. Не каждый день тебе сообщают, что причиной критических жизненных проблем может быть не стечение обстоятельств и собственная ошибка, а чужая воля. И пусть рациональная часть меня утверждала, что для подобных мыслей нет никаких оснований и у меня на руках не имеется ни единого факта, всё равно было не по себе.

Поэтому, когда рядом завибрировал телефон, который я во время разговора с дедом перевёл в беззвучный режим, мозг немедленно захотел отвлечься. А стоило мне увидеть аватарку Камилы, как пальцы моментально нажали на уведомление Ватсапа.

«Доброе утро! Я уже на ногах, долго поспать не дали. Как твои дела у деда? Если что, можешь заезжать, как только освободишься — я готова возвращаться домой.»

Пробежав сообщение взглядом, я усмехнулся. Ещё вечером я собирался посидеть у дедушки хотя бы до обеда, спокойно занимаясь делами. Но сейчас мозг буквально протестовал против такого развития событий. А вот мысль о том, чтобы увидеться с Камилой, мне однозначно понравилась.

Какое-то время подумав, я решил, что так, пожалуй, и правда будет лучше. После чего отправился на поиски деда, который обнаружился около курятника. Услышав, что я уже еду, немного поворчал о неблагодарности молодого поколения и его отношении к старшим. Но это было настолько же привычно, как океанский бриз. К тому же, озвучивая все свои претензии, он одновременно шагал следом за мной к машине.

Мы договорились о том, что сегодня вечером созвонимся и окончательно определимся со временем встречи, на которую он пригласит своих знакомых. Потом обнялись на прощание и спустя десяток секунд, я уже выехал на грунтовую дорогу, ведущую к шоссе.

Достав телефон, отправил сообщение Камиле, дав знать, что через полчаса буду на месте. А потом постарался отвлечься от навязчивых мыслей про заговор, целью которого я мог стать. Постаравшись не погружаться в паранойю, а думать о предстоящей встрече с девушкой.

К моменту, когда я добрался до поворота, который вёл к ферме семьи Диас, психологическое состояние стало чуть стабильнее. А через несколько минут я уже остановился перед их домом. И улыбнулся при виде показавшейся на веранде Камилы.