Полуночная Наездница

Дисклеймер

Уважаемые читатели!

В данной книге содержатся сцены, которые могут оказаться неприемлемыми для некоторых категорий читателей. В частности, книга включает эпизоды, изображающие насилие, употребление алкоголя, подробное описание смерти( человека, животного и др), так же будут вещества, влияющие на разум человека или даже применением, для причинения вреда здоровью.

Эти материалы представлены исключительно в художественных целях и не предназначены для пропаганды вредных привычек или насилия. Элементы являются частью повествования и существуют для создания определенной атмосферы и характеров персонажей. Рекомендуется подходить к прочтению с осторожностью, особенно если вы чувствительны или впечатлительны к данным вопросам.

С уважением, ваша Анна Фриз.

Также у истории есть плейлист:

Labour — Paris Paloma

On My Own — Lyrics

Eyes don't lie — Isabel LaRosa

Renegade — Aaryan Shah

You Don't own me — Lesley Gore

Wrongs — Chris Grey

A little Death — The Neighbourhood

Lilith — Saint Avangeline

Forever Young — Alphaville

ПРОЛОГ

Мы не задумывались, о том, что ждет нас завтра? Какой путь человек сможет избрать из доступных в этом мире.

Каждый день я слушала сказки, иногда отец навещал меня в комнате и говорил, как я похожа на матерь, как он гордиться мной и моим младшим братом. Я сжимала в руках драконье яйцо от детского счастья и гордости за каждое слово, которое он подарил мне в ту пору.

Война наступила слишком стремительно, кровавая резня прошлась по всем королевствам, только собравшиеся части людей смогли бороться, кто-то сдался сразу, а кто-то даже не сопротивлялся смерти или вечной каторге, рабству и насилию, особенно женщины и дети.

Спустя время, мой дракон не вылупился. Умер еще не рожденный, но давал надежду, когда я вынашивала его, моему брату несказанно полезло больше чем мне, тогда я впервые заплакала. Слезы были беззвучны, горькими и пустыми, поглощенными надеждами и мечтой, я еще помнила запах гнилой кожи дракона...он был так красив.

С того дня, я стала чувствовать больше. Мой первородный плач стал обыденностью, разум закрылся от других. Я плакала еще тогда, когда отец ушел на войну, когда матушка сходила с ума от горя.

—Ты должна быть сильной Хелейна,—Отчаянно сказала королева Силиция. Ее красные глаза и мокрое лицо было прижато к моему тельцу, оставляя пятна слез и слюны. Уже тогда я понимала, что происходит.

Уже тогда, я хотела помочь.

Я хотела жить.

Чтобы мир снова смог жить рука об руку.

192 г.д.н.э. Крибеллис.

Утро в замке, было пасмурным. Просачивается сквозь открытое окно запах сырости, приятное ощущение солнца на пальцах рук и шелест листьев на подоконнике с орехами сэра Вудса. Ночь которая принесла слезы и боль, ушла, как листья деревьев под навесом. Моя няня всегда рассказывала мне сказки, о Сэрелье I и ее восстании против богов наших предков, говорила: «когда опадет последний снег на наши земли, человек познает божью кару старых богов, что даже природа встанет на колени перед ним».

210 л.д.н.э Крибеллис.

Сейчас мне 18 полных лун, от правления моего отца, наследника прародителя старого короля Эйдлера I первородного. Я боюсь змей, хотя папа часто говорил мне, что они знак нашего знамени, рода и личности правящего монарха. Но я считаю, что человек может выбирать свою личность сам, после моих слов, я всегда получала косые взгляды слуг или рыцарей, придворных лордов малых домов. Я не понимала этого, ничего из того, что мне пытались объяснить родители.

Зеленое платье раскачивалось по ветру. Я бежала изо всех сил, были крики, смех. Мой младший брат Роберт спотыкался на мокрых камнях, или пытался словить пальцами край моего платья, но я игриво уворачивалась и смеялась. Он еще не знал, что нам суждено стать единым целым, долг нашего дома, долг короны. Он был хорошим юношей: Темные, кудрявые волосы, которые он всегда пытался скрыть, собрать в пучок или сделать так, чтобы не было видно ни одного кудря, из-за не такой большой любви к ним. Веснушки возле глаз, которые были хорошо видны, если встать с ним на вытянутую руку. Карие глаза, немного с темно-блеклым оттенком. Его не отличить от других мальчишек, но для меня он был особенным. Они всегда были рядом с друг другом.

—Эй! Хелейна! Ты просто чудо, когда молчишь,—С насмешкой сказал Роберт, когда я читала возле него, но отдаленно слышала его шепот, при черчении углем хороших, для меня моментов в этой книге. Он протянул мне выжатый апельсин и нарисовал на нем круг, с жирной точкой. Принц был умным не по годам, в свои 10 лет он уже смог смастерить подобие дракона из сказки, всего лишь используя кашу и хлеб. Потом на него кричала матушка, и заставляла это съесть, но, конечно, он отдал это Тиссераксу, своему дракону.

Я не отличалась от него ничем хорошим, была молчалива и скрытна в свой юный возраст, но для принцесс все было строже, конечно, ведь «принцессы должны быть милы и красивы, а не лазить по деревьям, чтобы сорвать яблоки. Должны мыть руки перед едой или одевать красивые платья, с богатым шелком». И я слышала это каждый день, каждый год предстояла битва с матерью и горой платьев, которые я даже не могла носить, из-за размеров и своего обхвата талии.

Девушки моего возраста называли меня между собой «не очень привлекательной принцессой Крибеллиса» из-за моей фигуры и лица..но я отличалась тем, что мои познания были выше всех, среди этих девиц уж точно.

Моя внешность была немного другая: Белоснежные волосы, как первый снег в нашей долине, зеленые глаза, с легкими оттенком голубого в левом уголке глаза, в самых отдаленный частях, что придает смешанность и красивый цвет глаз. Бледная кожа, не совсем бледная, но под цвет фарфора в нашем доме, подарка дома Цесари, подходит. Мои недостатки были спрятаны под платьем-это пухлые бедра и выпирающий животик. Точнее, я имела ввиду, любовь к пирожным, большую страсть к сладкому и легкому соку вишен. Родители мои не пьют, или не пили при мне, но часто, фильское вино было на пирах или на охоте, когда они были в последний день празднования дня правления короля Крибеллис. Мы с братом были разными. Я была похожа на отца, а он на мать, характер или его манера поведения, все выдавало в нем копию Силиции Прекрасной. Бьерн ll, мой отец с Робертом, который сейчас сражается за наш дом на стороне Дорских, против завоевателя Мейсера I Ужасного. Моему отцу обещали конец долгу и долгожданный покой только тогда, когда голова Мейсера падет с плеч и его земли перейдут к друаде Дорска, королю Сабелю.

—Хелейна! Роберт! Прекратите рушить библиотеку отца,—Кричала королева Силиция. Она сморщила лицо, когда заметила возле дракона Роберта мертвую крысу, но ничего не сказала, ведь уже привыкла к странностям от своих детей. Она покачала головой и поправила платье, чтобы сесть возле них на каменный пол, она, конечно попросила слугу вытереть его.

«Королеве не предстало сидеть на грязном полу»,объяснила это Силиция. Хелейна закатила глаза, но получила пинок от Роберта и хмурый взгляд, и снова закатила глаза от раздражения, но ее уголки губ дрогнули.

—Матушка, отец скоро вернется домой? Я хотела бы спросить у него по поводу земель Терисольев,—Мягким голосом спросила Хелейна, ведь знала, что если будет слишком резка, Силиция сразу же станет ей объяснять, что война-не ее дело. Хотя ее привлекала эта часть жизни отца, почти десять лет, возле холмов у долины Ветров и леса Индерлоса.

Я не могла не встретить косой взгляд зеленых глаз, который отправила мне мать. Она нервно поправила платье и бросила взгляд на Роберта, тот сразу уловил суть данного вопроса, отрываясь от Тиссеракса и мертвой крысы, которую дракон таскал по кругу. Роберт обернулся ко мне и забрал мою книгу, убирая назад в большую стопку, что я прочла сидя тут за целый день до последнего упоминания семьи Клецкиг.

Я быстро поняла замысел Роберта. Так легко манипулировать мной? Силиция смотрела на нее не отрываясь, будто проживала огнем и оставляла какое-то послание на теле, но молчала и последний момент просто встала, ладонью в красной перчатке погладив щеку сына и кивнуть дочери со словами—Наши слуги совсем лентяи. Пойду скажу Мэлисанне, чтобы последила за ними.—Она ушла даже не оглядываясь, лишь нервно теребящие стразы на ее красном и немного темном платье выдавало ее волнение. Она что-то знает и много.

—Она просто пытается уйти от проблемы. Я ведь ничего такого не спросила, а матушка сразу ушла. Это ведь не тема «запрета»,—Я недовольно сжала руки и оглядела библиотеку, слушая возню и звуки дракона, который все еще играет с мертвым существом. Роберт на мои слова просто кивнул, показывая, что это его не волнует и не интересует, но..все же протянул шершавую ладонь с пару мозолей, и я сразу приняла ее, сжимая. Мы просидели так, от силы несколько минут, пока Тиссеракс, своим крылом не поцарапал его камзол, где теперь вились черные ткани, вшитые внутри и нити, торчащие из надреза, глубокого.

Роберт хмуро осмотрел свой новый вид, но дракону ничего не сказал, только прошипел себе—Тагос..,—И кивнул мне на руку, чтобы я ее убрала наконец и отцепила наши пальцы. Я улыбнулась, только уголками и отвела глаза, убирая ее, но задержала ладонь над его, только на мгновение.

—Хелейна. Я понимаю, что тебе тяжело и ты хочешь, чтобы все было хорошо и все жили вместе и спокойно, но у отца долг, не зря его назвали Бьерн II «славный и преданный пес»,—Спокойно сказал Роберт, проверяя свой надрез возле плеча и хмурился, бросая Тиссераксу предупреждающие взгляды, когда тот урчал и тыкал мордой в его штанину, пытаясь цеплять ее зубами с приоткрытой пасти.—Я не могу объяснять тебе каждый день, Хелейна. Хватит, правда, подумай сначала о себе и своем будущем,—Роб кивнул на библиотеку за спиной, когда сидел к ней лицом и окинул ее беглым взглядом, проверяя или оценивая—Ты сейчас прекрасна, но это твой единственный шарм за все 18 лет. Признаю, но..твое положение во дворе меня пугает и сбивает с толку. Ты не пыталась выйти в свет? Хотя бы попытаться пообщаться с Лордами или их супругами, тебе будет полезно, да и можно узнать у них, что-то интересное если ты так пытаешься узнать это у матери—Закончил Роберт, кончиками пальцев проводя по моей ладони, грубой и холодной, по нежной и теплой. Я уловила этот контраст, но ничего не сказала, отвернулась к двери и кивнула ему или своим навязывающим мыслям, которые поедали меня изо дня в день.

—Возможно ты и прав..прости. Просто я волнуюсь, за отца, за нас и особенно матушку. Она не пережила первое ранение отца, плакала и кричала каждую ночь, когда тот не просыпался. Осыпала его лицо легкими и дрожащими поцелуями, будто пыталась вернуть...к жизни. Мне тяжело, я готовлюсь к нашему общему решению, Роберт.—С явным намеком сказала я, получая в ответ усмешку и легкий толчок в плечо плечом брата. Он понял меня, он знал о нашем будущем и не убегал от него, похоже, я тоже смерилась с этим.

—Это долг. Чистота нашего рода и все такое..просто..я бы не хотела, чтобы ты страдал ведь это..это—Она не стала произносить, «что этот брак лишь укрепление нашей власти и мы будем ненавидеть друг друга в будущем, когда прийдется пройти через самый огонь». Но парень понял ее и без слов, просто молча смотря в ее сгорбившую фигуру и потирающие руки друг о друга, будто пыталась согреться от несуществующего холода.

Мы не разговаривали с ним не о чем важном, никогда. Просто считали, что не умели находить общий язык, часто ругались из-за своих чувств или эмоций. Только когда Роберту исполнилось полных 16 лет, нам сказали проводить больше времени вместе. Я не была против, наоборот, хотела его понять и изучить, когда он хотел пойти в рыцари или подружиться с нашим главным рыцарем Сиром Кольтом. Я не поддерживала эту тему и поэтому мы почти не общались, только сейчас мы можем поговорить, обсудить что-то или попросить совета. Наша мать Силиция Тадердже не была против этой идеи отца, наоборот, поддерживала. В прошлом, когда она вышла за Бьерна, их дома были соединены в мире, между Краббскими и Крибеллиса. Они любили друг друга, с самого первого взгляда, после того как отец выиграл бой за руку нашей матери в бою, получая ее первый Мэнос' и платок с каплями ее крови.

|/\|Мэнос'—драдчатское слово «поцелуй».

Силиция вынашивала Хелейну в свои 15 лет, пока Бьерну Лоук было 21, как по законам старой Белисси, королевства всех королевств, и нашего предка Родок'а I завоевателя Красной гавани на черном лесу у берегов Краббского королевства, где была долгая и кровавая война с прокаженными, «мертвыми» людьми из Нутри. Его закон был основан на его браке с Дорчаткой, принцессой Лэйтрии, когда ей было всего 13, он взял ее в жены и ждал ее 15 летия. И с его правления, до нашего, часто женились именно тогда, когда девочке исполнилось 15. Но здесь наш отец решил отпустить это, потому, что любил меня и переживал за мое состояние. Моего брата, мать родила уже за 17, когда мне было 2 года. Самые сложные роды были с Робертом, ребенок был перевернут к выходу нижней частью и голова упиралась вверх, пришлось мейстерам' извлекать его самим, пока отец все время держал ее за руку, слыша ее крики боли и рыдания. Она отходила три месяца, только потом ей позволили увидеть ребенка, и покормить его грудным молоком.

Отношения наших родителей были примером для нас. Но отец в преклонном возрасте имел один изъян—подчинение. Он любил власть, ему нравилось, когда ему не перечат и делают то, что скажет он. Иногда, в детстве, я слышала ее плачь, крики отца и разбитую глиняную посуду о стены, удары костяшек о большие колонны замка, их даже можно сосчитать, 33 и одна подтертая кровью, когда отец сломал палец. Силиция терпела, не перечила, ведь ей говорили с самого детства, что мужчина-это как бог, ему нельзя перечить, слушать и молча рожать ему наследников.

Она любила нас, баловала и вязала нам

одежду, что мы носили в младенчестве.

|/\|Мейстеры-мейстер'—это лекарь.

Сейчас же, я сидела у залов и смотрела на наш сад, беззаботно покачивала ногами и потягивала носки ног, как будто пыталась дотянуться до яблони, возле окна, где я сидела на каменном выступе, с крошками от резного дерева. Задумалась о жизни в целом, что меня может ждать: свадьба, беременность, дети, спокойна жизнь, если война закончится и любящий муж, по возможности..но это не то, спокойная жизнь не была еще с самого рождения, с появлением новых земель и основателей. Войны, интриги, смерти, нет компромисса между лордами, развал башен и крепостных стен, обвалившиеся переправы. Все это, никогда не даст нормальной жизни, когда каждый момент, ты переживаешь за свою жизнь. Каждый смятый пергамент от отца.

Хелейна задумалась, не заметив возле себя приближающийся силуэт, который спокойно и тихо пристроился рядом, наблюдая за ней. Она даже не оборачиваясь поняла, кто это. Роберт Лоук.

—Горюешь, сестра? Прекрати. Жалко,—Мягко сказал Роберт, аккуратно поддев ее контур перчатки и поднял карие, заинтересованные глаза. Он всегда успокаивал ее, ведь это его долг, как будущего супруга, а не только брата. Он был честен с ней, всегда.

—Горюю? Разве так можно назвать то, что я могу вынести здесь..но ты прав, возможно я задумалась, о чем то грустном,—Хелейна и бровью не повела, а дальше смотрела на дерево, пересчитывала каждый лепесток и так по новой, пока не подняла глаза в небо, высматривая что-то. Роберт проследил за ее взглядом и улыбнулся—Ты хочешь найти там облако в виде змеи? Я могу помочь.

Она повернула к нему голову и устало, с долей тоски кончиком пальцев дотронулась до его и заглянула в самые глаза, тихо спрашивая—Ты можешь уйти, я не буду просить,—Он перебил ее, мягко отвечая в ответ, сразу, без лишних вопросов или объяснений—Нет. Никогда, Хелейна. Хотя бы не сейчас, пока ты рядом, я буду рядом в ответ.

Он ждал ее ответа, но она продолжала смотреть своими прекрасными для него зелеными глазами и он первый сдался, как всегда. Отвел взгляд и кивнул на небо—Матушка сказала, что отец должен прислать нам пергамент с важными вещами, именно для нас.—Он чуть нахмурил брови, сложив их домиком возле переносицы, но не стал говорить ругательные слова, но все равно лениво продолжил, на драдчатском языке—Талиос, ду э лерс, дизас лэймур до'оаз. (Глупы, но мы с тобой, одно целое, сестра.)

Я вслушивалась в его шепот и кивнула, да, глупы. Но мы знаем, что ждет нас если мы оступимся с этой проблемой и решим ее вместе. Ведь завтра, возможно будет решение, которое все так ждут.
_____________________

210 л.д.н.э. Крибеллис

Спустя день, тяжелый и скучный, Хелейна сидела возле туалета', и смазывала красную краску из цветов Бу'дос и сухой чаинки, чтобы потом нанести это на щеки. Она мягко поправила это все пальцем, круговыми движениями по линиям щеки, которые сама выстроила для себя, а лишнее смыла водой из деревянной бочки возле туалета'.

|/\| Туалет'—столик с зеркалом для знатных особ.

Покои принцессы были сдержанными, отражая саму хозяйку. Дубовый столик у стены держал лишь необходимое: кувшин с ягодным никтаром, пару пирожанных и два кубка, аккуратно расставленные. Рядом стояли тяжелые стулья с высокой спинкой, обтянутые темной тканью, а на полках стояли книги — летописи и трактаты о драконах и древних правителях.

Гобелен над кроватью изображал могучего дракона — Вальдракса. Он взмывал в небо, разгоняя тучи. На подоконнике тихо дымилась свеча с ароматом масла и трав. Каждый предмет в комнате был для Хелейны важным, строптивым. Покои не нуждались в украшениях — они говорили о хозяйке больше, чем слова, отражая ее спокойствие и наблюдательный характер.

Она поправила подол своего платья, снова зеленого цвета своего дома, но с белыми узорами вокруг талии. Они выразительно отражали ее тело, что подчеркивали ее чуть пухлое начало от бедер до груди.

Хелейна не любила смотреть в зеркало без дела, если того не требовала мать или ее волнение о внешнем виде. А так, всегда избегала его.

В деревянную дверь, с осыпающими белыми пятнами вокруг дерева, постучали обрывисто. Она огляделась, видя ладонью и довольную улыбку, с ямочками. Роберт, кроме него в такую рань, могла зайти только служанка Юэйша и ее маленькие помощницы.

—Хелейна, я тут реш..,—Он внимательно осмотрел ее, замечая красные щеки, слишком красные для ее кожи и милое платье, которое подчеркивало ее тело, то, что она девушка с хорошими формами. Он чуть поморщился когда кусочки дерева впились ему в ладонь и он сразу оттянул ее и обтер, стряхивая все на пол, ведь слуги все равно уберут.

—Ты решил, что?—Переспросила Хелейна, отворачиваясь обратно и осматривая себя. Поправляя волосы накручивая на палец и держала в таком положении, чтобы выглядели хорошо с двух сторон, одинаково и аккуратно.

Роберт молча смотрел на нее несколько секунд и тихо ответил—Ты прекрасна. Хелейна и я не шучу, не сейчас,—Он кивнул на ее платье, но она хмуро оглядела его, когда сидела за столиком полных ее нужных вещей и драгоценностей.—Спасибо, что многократно напоминаешь мне об этом. Но ты пришел не за этим, я так полагаю, а за чем то...другим?.

Роберт снова кивнул, подтвердив этим ее слова. Но не переставал смотреть на нее. Было в его взгляде...немое обожание и нежность. Парень прошел наконец внутрь ее покоев и сел на кровать, вальяжно раскинувшись, забыв о своей одежде, делая на ней складки.

Он продолжил говорить.

—Пергамента нет. Он не дошел. Матушка сказала, что отец переслал своего дракона, с провинцией и разными вещами. И я имею ввиду не драгоценные вещи или камни, а книги, с самого Дохонса из леса Стали и Лойтов, но дракон не долетел,—Роберт замолчал и ждал мнения Хелейны по этому поводу, всегда ждал ее мнения. Девушка отвела глаза с зеркала и обернулась к нему, сложив руки возле груди и чуть хмурясь, делая складку на переносице.

—Прелестно. А он..Как он сам? Я знаю, что пергамента нет, но ведь если Саирлас жив, то и он в порядке? Рыцари видели как он пролетал над заливом. Не отрицай, я знаю все,—Она упомянула дракона отца, но ничего не спешила ему говорить, откуда узнала о сказанном ранее. Девушка нервничала из-за того, что отец не смог доложить о своем состояние и продвижении. Роб мягко улыбнулся, но без толика тревоги, скрывал, очень хорошо скрывал это, но глаза выдавали блеск.

—не волнуйся до'оаз. Наш старик справиться,—Заверил ее парень, вплетая в свои волосы, ладонь и чуть-чуть поправил последнее слово, «сможет, победит».

Я поверила его словам, как обычно делала рядом с ним. Он..успокаивал меня своим присутствием, когда поддерживал, даже просто молча держа меня за руку или смотря проницательно, с долей любопытства и тревоги. Я встала и поправила платье, убирая невидимые складки или остатки пылинок.

—Я пойду прогуляюсь. Или схожу к твоему Тиссераксу, посмотрю, как он там,—Я качнула головой, натянуто улыбаясь. Хоть у меня и не было своего дракона, я могла играть с драконом брата. Тиссеракс уже был большим, имел схожесть со змеей, из-за его вида. Когда мне только подарили драконье яйцо, я сразу поняла, что оно мое, он был темнее и покрытый голубой чешуей. Я растила его четыре месяца, каждую луну я читала ему то, что хотела разделить. Часто брала его с собой в походы или на осмотр территорий с отцом, ведь мне было интересно, каким он вылупиться? Какой цвет будет у него? Смогу ли я его приручить? Но мне так и не удалось это узнать. Яйцо не вылупилось, дракон был слаб и не смог расковырять когтями скорлупу, когда его вытащили ремэйтеры', капала красная слизь. Я видела его только глазком, цепляясь за край стола, видя красное крыло и маленькую мордочку, он был так красив. Роберт был младше и его драконье яйцо было чуть позже. Драконье яйцо было как мое, такой же цвет, чешуя и размер. Яйца принадлежали дракону «Лунному королю и Небесной свободе». Оба дракона были просто огромными по сравнению с человеком или крепостью. Их всадники давно умерли и их держат под замком в бухте ветров, возле ямы драконов. Лунный дракон был стар, ему уже 110 лет, а драконице пол десятых, 80 лет.

Дракон брата очень быстрый, большой, хотя ему всего четырнадцать лет. Его чешуя была белая, только его шершавый живот был черным, а на хвосте были шипы, костлявые, как продолжения его спины и змеевидная морда.

|/\| Ремэйстеры'—те, кто следит за вылуплением драконов, лекари для них.

По преданиям, драконы отличаются долгожительством, могут иметь несколько всадников за всю жизнь. Как делала Далила, первая жена короля Фэйдера великого. До своей беременности первым сыном, она взяла смелость заявить права на дракона дальней родственницей мужа, Серсеи Тэмбленд, которая умерла при сражении несколько лун назад. Драган, как звали дракона был огромен не по годам, уже с десяти лет, он мог развиваться на ветру и облететь целое море до северных земель.

После ее смерти, дракон был подбит стрелой из зубчатого алмаза из самого сердца королевства королевств, где восседали драконы, порождения самих богов. Он долго мучался, пока рыцари не добили его мечами и штыками.

—Конечно, иди. Только не забудь, что у нас с тобой еще тренировка в саду, чтобы мать не видела,—Он, образно говоря имел ввиду, что тренировка не на мечах, а отражение нападения с ближнего расстояния без оружия.—Хелейна...ты..ладно, ты торопишься, иди—Роберт заламывал пальцы, будто хотел сказать что-то важное, но не решился. Она кивнула ему-не хотела давить и наседать на него.

Коридоры замка тонули во мраке. Даже солнечный свет лишь с трудом пробирался внутрь и тонкими лучиками отражался от каменных плит, старого стекла и тяжелых деревянных дверей.

Зеленое платье мягко колыхалось у щиколоток, пока чопины тихо постукивали при каждом шаге. Хелейна шла с высоко поднятой головой — как и подобает принцессе Крибеллиса.

Залы замка казались бесконечными: огромные, широкие, словно лабиринт. И такие же темные, как весь этот древний каменный исполин.

Хелейна никогда не любила темноту.

По слухам Дрэбла Серого, правой руки королевы: «принцесса не выносила темноту, с самого детства, она всегда брала с собой слуг или просила из рыцарей сопровождать ее по этим запутанным коридорам, ведущим в тысячи разных путей».

Хелейна шла быстро, иногда оглядывалась, будто кто-то шел за ней в этот момент. Из-за шума листвы и старых половиц в Сократах и комнатах. Она прошла эти длинные и темные залы, доходя до сада с яблонями и кустами драдчатских ягод. Здесь была тишина, покой. Частое время препровождение было тут, за книгой и пару пирожных с медом и сахаром, а внутри сливочный крем.

Она думала часто о том, что было бы если война закончится? Ну вот, сейчас если Мейсера убьют или он победит? Тогда их убьют, их головы накалят на пики украшая их замок? Разрушив все вокруг. Законы о том, что трон в Белиссии переходит от отца к старшему сыну, а если тот умер или отказался от трона, то к брату или сыну, если их нет, то к жене-регенту. Монархия в наше время уже давно не существует, только тот, кто убьет короля или он признает его наследником за достоинство и подвиги достойные этого, станет править. Но в Крибеллисе все еще есть отдаленно такие традиции.

У Хелейны в семье так же. Если отец умрет, трон перейдет к старшему сыну, а его нет, ведь старший ребенок Хелейна. Значит трон и бразды правления перейдут Роберту, а тот передаст его своему старшему сыну. Закон о свадьбе между братом и сестрой часто приветствуется, чтобы люди знатных родов моги сохранить чистоту своего наследия.

Хелейна дошла до манежи Тиссеракса и достала яблоко, что успела сорвать с яблони в саду, пока думала о своем. Тиссеракс приподнял свою голову и выпустил с носа дым, довольно рыча. Его глаза, как у змеи следили за ней, пока девушка положила фрукт ему на солому. Дракон не причинял боли никому при необходимости: ни слугам, ни рыцарям, особенно не причинял его Хелейне и Силиции. Роберт учил его, приучал к запахам и людям, которые никогда не подержаться огню с его стороны. Тиссеракс был умен, в своем возрасте слишком умен, для дракона который охраняет замок и всю территорию долины, он был еще мал. Пока его сородичи сидят в клетках, из-за своего роста и массы, и агрессии к людям за их прошлое и массовое убийство.

—Тисс, джа же о'аза де( Тисс, ты голоден?)''.—спросила Хелейна на драдчатском, ища глазами в манеже не только воду и солому, но и свежую рыбу, которую должен был принести Роберт с самого восхода солнца для своего дракона. Тиссеракс услышал ее, качнул мордой в сторону деревянной двери в самом конце, как погреб, чуть выпирающий из пола. Девушка поморщилась и подошла к дверке, она с особой силой открыла ее, слыша хлюпающий звук и постукивания о землю внизу, рыба еще шевелилась и пыталась вырваться из сетей. Хелейна кивнула Тиссераксу вниз, чуть морщась, чтобы он сам туда пролез мордой и схватил рыбу, но помогла ему, когда вытащила ее и кинула на землю. Он издал ленивый звук, между рычанием и урчанием и клыками перегрыз рыбе голову, а потом взял целеком и съел, запивая это водой из железной досуги'.

|/| Досуг'-это миска для стойла драконов, железный качан, только выгнутый).

Хелейна следила за ним, зеленые глаза изучали место жительства дракона, как будто впервые, ведь Роберт успел приделать дракону на столб вожжи и ремни для соединения человека и дракона при езде. Так же были самодельные полки и пару книг, ведь младший брат часто оставался тут читая. Пару огрызков яблок или зеленых ягод из Едерфела в маленькой корзинке украшенной листьями белозеркой.

Девушка побыла с драконом еще несколько недолгих минут, возвращаясь в замок уже к обеду. Слуги суетились, бегали или шептались, показывали на черные скатерти и белые салфеты с кружевом.

Хелейну откликнула Силиция, женщина была облачена в длинное зелёное платье, украшенное изящным узором из чёрных оттенков. Линию талии подчёркивал пояс из золотых цветков, придававший образу утончённость и гармонию. Матушке шел этот цвет, зеленый всегда подчеркивал ее тело, всегда красивое и нежное. Никогда бы не дала ей тридцать два года, ведь она всегда оставалась красивой и властной женщиной, когда это было нужно.

—Хелейна, к нам скоро прибудет старый друг отца, чтобы передать что-то от отца. Я надеюсь, что вести будут хорошими...Боже, старые боги сохраните жизнь моему адразису'(мужу, супругу),—Она сжала руки вместе и тихо шептала молитву, как обычно делала в моменты переживаний или страха. Женщина зажмурила глаза и тяжело выдохнула, будто не дышала до этого вовсе и снова улыбнулась, уже отдавая мелкие поручения слугам, следя за подачей к столу еды и напитков.

Дарзаз Стэльндлер страх бурых медведей. Старый друг отца семейства и одинокий лорд с земель Даоза, оазиса и поляны мертвецов. У него есть сын, незаконнорожденный, от шлюхи с улицы утех и греха. По слухам малец не похож на Дарзаза, только цвет волос немного совпадает. Мальчик не носит имени, только прозвище «шестипалый», его так прозвали из-за его странной аномалии во внешности, юноша имел на руке шесть пальцев, конечно, родился из под вина и карландских трав для умертвения плода, но это было чудом, когда он вообще смог родиться на этот свет. Хелейна никогда его не видела, ведь его отец ни разу не выпускал юношу из крепости, держа взаперти под присмотром. Да и сам Дарзаз не славиться любовью к женщинам, детям или мужчинам. Его похождения славят его больше всего, что тот не видел разницы ни в мужчинах, ни в женщинах, считая всех одним и тем же. Дарзаз познакомился с отцом, когда они были еще на учении в рыцари, у старого мечника Балтви.

Сейчас же он стоял у порога нашего замка. Я была слева от локтя матери, пока во главе стоял Роберт, с сжимающими руками за спиной. Он не доверял этому человеку, не уважал за его поведение и слухи вокруг него, но держался ради информации и матери, которая уже не спит третий день, сходя с ума. Но Роберт все же сдержанно улыбнулся и кивнул ему с почтением.

—Лорд, рад вас видеть в наших чертогах,—звенящим тоном сказал Роберт. Дарзаз кивнул и усмехнулся, но ничего в ответ не сказал. Только обвел их троих взглядом и медленно двинулся к столу, предвкушая пиршество.