Полуночные мысли неспящих Часть 2

Пролог

Ночь. Обманщица ночь! Подступает незаметно, прячется в тени деревьев, прикидывается облаком, туманом, наваждением, робкой гостьей. Оглянуться не успеешь — а уже вот она, полновластная хозяйка, темноволосая красавица. Распустила смоляные кудри, украсила заколкой-месяцем, алмазными булавками звезд, вплела мерцающую ленту Млечного Пути. Сидите дома и любуйтесь в окошко, ей того и надо! Ночь любопытная красотка, заглядывать в окна — ее вечная забава. Но иногда она заглядывает в сердце.

Ночь читает в сердцах, и спрятаться от нее невозможно. Повести и рассказы, короткие записки и длинные поэмы, налоговые декларации и годовые отчеты, жалобы и благодарности — ей все интересно. Ночь нельзя обмануть, но... Вы же знаете, всегда есть это самое «но»!

Ночь — обманщица, она обещает: «утро вечера мудренее», и мы засыпаем, надеясь что утром как-нибудь сами собой найдутся нужные решения. Или наоборот, мучает нас десятками, сотнями совершенных когда-то промахов, воспоминаниями о былых обидах, потерях и несчастьях.

И только полночь честна и принципиальна. Всегда приходит в уговоренный час, и стрелки часов наконец встречаются, сплетаются в тесном объятии, чтобы снова расстаться через минуту — несчастные влюбленные, заложники упрямого хода времени, такого, какое себе придумали люди, те самые, что выдумали часы, минуты, секунды и славное прошлое, или наоборот, будущее, Золотой Век, сокровище, скрытое на дне каждой души. Легендарное место и время, у каждого свое, но самое желанное, волшебное.

Если подгадать и успеть сварить кофе, пока стрелки не разошлись, не разорвали объятий, можно пригласить в гости Ночь.

Тогда она войдет гостьей, приятной и ненавязчивой. С ней будет хорошо и спокойно, легко. Думать о сокровенном, молчать о важном, мечтать или просто пить кофе. Стать неспящим. Выпасть из предначертанного, изменяя грядущее и перечеркивая прошлое. Все возможно, даже если не всерьез.

Но рассвет все равно наступит. Ночь уйдет, тихо растворится в предутреннем тумане. Не забудьте прошептать ей «спасибо». Вам не трудно, а ей, возможно, приятно.

Спасибо, обманщица-ночь. Неспящие приветствуют тебя.

Глава 1. Третий брат

Ветер играл концами красного шарфа, бросал под ноги золотистые сердечки липовых листьев. Кусочек неба между зеркально сверкающими стоэтажными башнями сиял пронзительной осенней синевой. В крохотном сквере, окруженном трехуровневой эстакадой, кроме нас никого не было. Странно. Очень милый сквер, уровень шума невысокий — прозрачные экраны на эстакаде исправно отражают или поглощают шум от непрерывного потока машин, хотя вибрация ощущается. А может, это под землей несутся поезда метро?

Неторопливо кружит стайка дронов, деловито шуршит по дорожкам робот-уборщик, безжалостно сметая опавшую листву. Больше никого — только я и Ларри, бродим по ярко-зеленой траве с картонными стаканчиками кофе в руках.

Кофе купили там, на углу в крохотном кофешопе и теперь наслаждались густой сливочной пенкой моего любимого рафа.

- У них тут отличный кофе, - даже зажмуриваюсь от удовольствия.

Как же умопомрачительно прекрасно снова ощутить нежную горечь свежего кофе, прохладу ветра, колючие прикосновения шерстяного шарфа и легкий дискомфорт от новой обуви.

Ларри согласно кивает:

- Кофе неплох, что делает это отражение куда приятнее.

- Не придирайся. Отражение интересное, а кофе...ммм... круассан тоже был ничего.

- Только слишком быстро закончился!

Мы смеемся, и это самое лучшее, что может сейчас быть — кофе, небо и смех Ларри, его рука на моем плече и казалось бы, что еще надо? Но я осторожно освобождаюсь от объятия и становлюсь прямо перед ним.

Хочу смотреть ему в глаза, видеть его лицо — слишком долго была лишена этого.

Он тоже смотрит на меня, чуть сощурившись. Мягкая улыбка делает его губы еще привлекательнее, и я стараюсь не смотреть на них. Но взгляд невольно скользит и по губам, и по твердым скулам, по решительному подбородку с едва намеченной ямочкой. Темно-русые волосы кажутся темнее, чем я запомнила, а вот серые глаза под длинными (обзавидоваться) ресницами в точности такие же как были. Белый свитер под горло и короткая коричневая куртка — как всегда элегантен без пафоса, а при такой фигуре что ни надень смотрится идеально.

- Что, Лисенок? Почему притихла?

- Ты совсем такой же как был! И все-таки немного не такой!

- Наверное немного другой, ты права. Версия обновленная, улучшенная. Тебе нравится?

- Очень! А я? Сильно изменилась?

Ларри склоняет голову набок, изучает:

- Так сразу и не скажешь, но что-то определенно изменилось.

Конечно, иначе и быть не может. Мы создали себя заново, и это оказалось очень просто, так же просто как прокладывать Тропу — твердое намерение и упорное желание. Даже смешно, если подумать, что мы боялись не обрести вновь тело, считали себя пленниками Урбаны и цифрового мира. Ведь все это время перед глазами был пример Раты. Он не оцифровался, остался собой и вокруг него не действовали никакие правила пространства, созданного Урбаной. Почему? Да просто он НЕ ХОТЕЛ! Ну, не совсем так. Атуа непоколебимо верил, что он сам не подвластен никому, и существует по собственным правилам. Меняться только потому, что этого захотела Урбана? Вот еще!

Когда до меня дошла эта простая и очевидная вещь, я поразилась собственной тупости. Как я не понимала, что могу сама управлять своим телом, его перемещениями и состоянием? Я ведь прокладывала Тропы, в том числе и между мирами. Никакое физическое тело не может совершить такой переход. Перейдя в Истинный Мир, я создала себя там заново, легко и даже не задумываясь об этом. Простая уверенность в том, что я - это все еще я, вот такая, как была мгновение назад в парке с Ларри, воссоздала меня в том же виде, и я даже не заметила. И Ларри тоже! Его опыт подобных путешествий, как выяснилось, куда больше моего, так что же мы ищем наноботов или 3D принтер? Неспящие способны обойтись своими силами.

Чтобы стать частью отражения, нужно собраться как конструктор из деталей, которые есть именно в этом мире. Вспомнился «Пятый элемент», как там в капсуле регенератора собирали Лилу. Но нам даже это было не нужно. Просто проложить Тропу и выйти из нее...где? Я не знаю этого мира, чтоб представить место, а врезаться во что-то твердое не хотелось. Пусть это будет парк. И на пути к нему небольшая экскурсия, как была и при первом переходе. Мне нравилось разглядывать миры, зачем отказывать себе в удовольствии увидеть мир Урбаны целиком?

Парк оказался крохотным, всего с десяток деревьев и клумб, зато мы очень органично возникли перед прозрачным двусторонним экраном с городскими новостями. Парочка горожан, одетых вполне уместно для небольшой прогулки — джинсы, свитера и куртки. У Ларри коричневая, а у меня белая, и длинный красный шарф — эта деталь мне особенно нравилась.

Я не пыталась переделать свою внешность, никаких улучшений. Вдруг этот исправленный вариант уже буду не я? Да, я не в восторге от каких-то деталей, но ведь именно они и складывались в мою индивидуальность, неидеальную, настоящую. Я не произведение искусства, я живая и разная. Так что пусть будет как раньше, к тому же дело не в форме носа и разрезе глаз. Все дело в том, что я из себя представляю там, внутри, за этим фасадом. Не сразу я постигла такую мудрость, еще недавно такой шанс исправить недочеты, которые мне казались весьма удручающими, не упустила бы. А теперь — плевать. Есть дела и поважнее объема груди или бедер.

Провозгласила гордо это все по себя и тут же затревожилась. Вдруг все-таки переоценила свою природную привлекательность?

- Итак, вот они мы — улучшенные версии прежних Мируар и Молота.

- Тебя незачем улучшать, - развеял мои тревоги Ларри и осторожно коснулся моих волос. - Как же я скучал... нет, не то...тосковал — вот так правильнее.

В его потемневших глазах я видела отблески этой тоски и не стала отстраняться, когда Ларри потянулся обнять. Но поцелуй не случился — этому помешало совершенно неожиданное нападение.

Рыжий пёсик с лаем вклинился между нами и смешно задрав голову, принялся заливисто высказывать все что думает по поводу ... вот не знаю, о чем это было, но весьма эмоционально и настойчиво. Пёс подпрыгивал как мячик, смешно тряс длинными ушами и не унимался, пока не подбежала его хозяйка — девочка лет десяти и с извинениями не унесла скандалиста.

- Мне кажется, он не одобряет нас как пришельцев из другого отражения, - предполагаю я. - Чует чужаков!

- Что ж, давай попробуем окунуться в местную культуру и понять что тут происходит, - предлагает Ларри. - С чего начнем? С шопинга?

- Нет, надо начать с университета.

- Почему? Я не против, просто интересно. Ты допила кофе? Давай стаканчик.

- Там сразу станет понятно, какие здесь ценности, что принято и что нет, к чему стремится молодежь.

- Но ведь не вся молодежь учится в университетах.

- Да, не вся. Но именно в вузах учатся те, кто потом управляет и решает как будет развиваться их мир. К тому же я понятия не имею, как общаться с президентами компаний, директорами банков и политиками. Насчет ученых тоже сомневаюсь. А вот как общаться со студентами - это пожалуйста!

- Мне нравится эта идея, - соглашается Ларри. - Надо покататься по городу, почувствовать его пульс, увидеть, чем он живет. Урбана — дитя таких городов, кое-что узнаем и о ней.

У обочины припарковался красивый черно-красный байк без пассажиров, помигал фарами.

- Это наш, идем, - Ларри уверенно шагает к байку, предусмотрительно укомплектованному парой шлемов.

Отключив автопилот, помогает мне надеть и застегнуть шлем. Улыбается, разглядев мое волнение:

- Приходилось раньше гонять на байке?

- Нет. Никогда!

- Ставь ноги вот сюда, сжимай мотоцикл бедрами. Крепко держись за меня, чтобы между нами не свистел ветер. Застегни куртку и спрячь шарф. А теперь улыбнись и поехали!

Многоуровневые трассы мегаполиса приняли нас как своих. Первые минуты я ничего не замечала, захваченная острыми ощущениями — скорость, ветер, не свалиться бы! Ларри управлял байком очень уверенно, но спокойно, давая мне время привыкнуть. Когда я немного успокоилась, ослабила хватку, Ларри погнал быстрее.

Похожие на гладкие обтекаемые капсулы автомобили почти все управлялись автоматически, водительское место пустовало. Целый уровень занимал общественный транспорт — большие желтые и маленькие красные автобусы, я видела их сверху, но мы с ними ни разу не пересекались. Думать не получалось — только пытаться увидеть как можно больше. Но скоро я поняла, что видеть особенно нечего. Громадные, закрывающие небо здания сверкают стеклом, мигает прямо в небе реклама и течёт по тротуарам внизу пестрая, плотная толпа. Но потом одно из зданий начало двигаться, поворачиваться вокруг своей оси, одновременно сдвигаясь ступенями, закручиваясь в спираль — это было завораживающе и жутковато! Другой небоскреб раскрывался цветком, выдвигал в небо ажурную конструкцию, назначения которой я не могла понять. У третьего поднимались вверх подвижные части, похожие на крылья.

- Потрясающе! - прокричала я в спину Ларри и он потряс головой, давая понять, что услышал.

Здания впечатляли, но ощущение сплошного бетона, камня, стальных конструкций давило все сильнее. Небольшие скверики вроде того, откуда мы начали свой путь встречались, а больших парков, или просто открытых пространств я не видела. Зелени этому городу точно не хватало.

Когда Ларри припарковался на университетской стоянке — полупустой, всего несколько машин и пара мотоциклов, я уже хмурилась, не ожидая ничего хорошего от этого мира.

- Как впечатления? Ты чего хмуришься? Вроде старался не лихачить, - заглянул мне в лицо Ларри. - Не понравилось?

- Нет... Ой нет, не то! На байке с тобой понравилось, а вот отражение это мне что-то не очень.

- Не будем спешить с выводами, посмотрим на то, что тут делается поближе, - Ларри кивнул на окружавшие нас университетские корпуса.

Пока это были самые невысокие из увиденных нами зданий, а зеленые лужайки внутреннего двора радовали глаз.

- Как думаешь, сколько у нас времени, пока Урбана не бросится тебя искать?

Я улыбнулась почти самодовольно:

- Она не бросится. Она думает, что уже меня нашла.

Ларри удивленно поднял брови в немом вопросе - ему это очень шло, и я разулыбалась еще шире:

- Я оставила там свои вирусные копии. Вполне сойдут за меня настоящую, пусть повозятся пока с проблемой создания тела.

- Не стоит ее недооценивать. Урбана поймет, что это всего лишь копии.

- Тогда нам нужно поторопиться. Идем скорее, я к студентам, а ты к профессорам! Встречаемся здесь в полдень.

Я ткнула пальцем в часы над входом в главный корпус университета, чмокнула Ларри в щеку и влилась в плотный поток студентов — ну точно как в родном вузе. Я совсем не боялась показаться чужой. Студенты особая порода людей, в каждом из миров они обожают болтать, лениться, опаздывать на пары и перемывать кости преподам! А уж с этим я справлюсь.

Внутри университет не поразил меня ничем особенным. Да, очень стильно, технологично, но этого и следовало ожидать. Куда интереснее то, о чем говорил Ларри — отражение принимало меня, встраивая в свою реальность.

Сначала мне улыбались, потом начали здороваться, через пять минут я уже сидела в лекционной аудитории в окружении девушек, искренне считавших, что я учусь с ними с начала семестра, просто пропустила несколько занятий из-за простуды.

Появление преподавателя прервало переговоры насчет того, куда идти после лекций — есть мороженое или плавать в бассейн. Студенты извлекли тетради и планшет, оба способа конспектировать оказались по-прежнему в ходу. Соседка справа сунула мне листок, вырванный из блокнота и карандаш, даже не задавая вопросов, и мне оставалось только принять вид прилежной студентки.

Преподаватель оказался представительным мужчиной за сорок, в коричневом твидовом пиджаке, с ухоженной бородкой и широкой белозубой улыбкой. Объемное изображение проецировалось так реалистично, что если бы он не появился после включения проектора прямо посреди аудитории, я бы и не поняла, что происходит. Профессор энергично поздоровался, извинился что не может присутствовать лично так как находится в другом полушарии на конференции, и начал хорошо поставленным приятным голосом:

- Итак, мы закончили изучение эпохи национальных экономик и рассмотрели переход к глобальной экономической модели с точки зрения истории. Окончательная победа урбанистического подхода к освоению жизненного пространства сформировала привычный нам облик современного мира. Вам, жителям Балтийской Агломерации, хорошо известны этапы формирования нашего сверхмегаполиса. Взгляните на карту. Неправда ли, похоже на рост гигантских осьминогов?

На доску позади профессора проецировалось изображение, и мы видели как крупные города расползаются вдоль транспортных магистралей, как будто щупальца выпускают, и сливаются в громадные образования. В то же время небольшие населенные пункты, оставшиеся за границами агломераций, тускнели и исчезали с карты.

- Сразу стало очевидно, что жизнь в сверхмегаполисе даёт несомненные преимущества, но имеет свои особенности. Мегаполис не может учитывать потребности единиц, поэтому индивидуализм ушел в прошлое. С индивидами имеют дело кластеры. Внутри кластера жители являются частью общины, каждый резидент должен соблюдать правила и быть полезным, делать все для процветания своего кластера. Кластеры как клетки здорового организма, обеспечивают устойчивое развитие всего сверхмегаполиса.

Проектор показывал изображения счастливых улыбающихся горожан. Подозрительно радостные лица, и все какие-то одинаковые, как будто с конвейера. Бодрый голос профессора не давал углубиться в размышления:

- Прекрасная и эффективная модель, однако не все оценили такой здравый подход. Нашлись такие, кто не смог отказаться от мифической «свободы личности» и сознательно отверг все блага цивилизации во имя «развития индивидуальности». Однако кто в силах выжить в одиночку? Изгоям тоже пришлось объединиться, и вот ироническая усмешка истории: стремясь к обособленности, отщепенцы сами создали закрытые общины с жесткими правилами. И кто же станет винить нас в том, что мы отказываем им в любом сотрудничестве? Они живут натуральным хозяйством в глуши, скатываясь все глубже в далекий доиндустриальный мир, а мы процветаем!

Студенты наградили этот пассаж аплодисментами. Вот как! Выходит, не все радостно ринулись в объятия городов, и получается, что мегаполисы относятся к негорожанам весьма враждебно.

- Антиурбанисты предсказывали что города будут расти бесконтрольно, пока не поглотят всю планету, не оставив и клочка свободной земли. Как вам подобная чушь?

Громкий смех показал, что подобные опасения кажутся молодым людям нелепыми.

- И пока антиурбанисты прозябали, мы решали важнейшие проблемы. Например, сумели разобраться с таким наследием предыдущей эпохи, как мультиэтничность. Сейчас трудно представить, но когда-то люди цеплялись за свои национальные особенности, языки, традиции. Это порождало межэтнические конфликты, войны.

Кадры за спиной профессора демонстрировали разрушенные города, оборванных детей на ступенях храмов, бредущих за плугом мужчин в набедренных повязках, женщин в ярких покрывалах сидящих на земле с безучастным взглядом.

- Мегаполисы решили эту проблему, ввели Единый Культурный и Языковой Стандарт. Последним штрихом на пути к идеальному миру стала коррекция фенотипа с целью устранить любые притеснения по расовому или национальному признаку. Многие не сразу поняли какое благо это принесет, были даже новые волны отщепенцев, не пожелавших расстаться со своей «культурной идентичностью»!

Аудитория неодобрительным гулом выразила свое отвращение к подобным изгоям.

- Они считали, что им будут навязаны стандарты внешности — какая ерунда! На основании опросов и данных, собранных сервисами индустрии красоты, был смоделирован наиболее привлекательный тип внешности, а заодно скорректированы и такие проблемы как склонность к избыточному весу, астения и многое другое. Взгляните на себя, друзья мои!

Повинуясь эффектному жесту, проектор выдал снимок аудитории, а затем стал поочередно укрупнять каждого студента. Слова профессора получили зримое подтверждение. Немного смуглая, как будто после лета у моря кожа, атлетическое телосложение, нечто общее в разрезе глаз, форме носа и ушей — вот почему они казались мне одинаковыми!

- Каждый из вас — настоящее произведение искусства, плод работы лучших генетиков, поаплодируем их стараниям и возблагодарим судьбу за то, что нам повезло появиться на свет в лучшем месте нашей Вселенной!

Студенты охотно аплодировали, а я смотрела на свое изображение, выехавшее вперед. В этой реальности я была загорелой шатенкой со спортивной фигурой и ровным, без привычной горбинки, носом. Красиво, да. И скучно.

После лекции я ускользнула сразу, и выбравшись во внутренний дворик, уселась под увитой плющом каменной стеной — тонкая стилизация под старину радовала глаз. Услышанное на лекции следовало осмыслить, до встречи с Ларри еще полчаса, солнышко так мило пригревает. Я уже знала, что погода в агломерациях тоже тщательно корректируется, суровых зим не бывает — не выгодно, мягкая осень сменяется чем-то вроде бесснежного декабря, после чего наступает долгая мягкая весна.

Так что же, понравилось ли мне то, что я узнала? Совсем нет. И вообще, не хочу я быть как все! И первое, что сделаю — верну себя привычную, безобразие какое, корректировать меня тут удумали! Надо только как-то умудриться не привлекая внимания. А вот сделаю вид, что уткнулась в свои записи, как раз получится зажмуриться и сосредоточиться. Кто-то сел рядом, вот некстати, как бы отделаться от внезапного соседа?

- Привет, Ари.

- Анри? - вскинулась я и опешив, уткнулась взглядом в холодные зеленые глаза под нахмуренными светлыми бровями. Изгиб красивых, по-детски припухлых губ выражал нечто среднее между презрением и насмешкой, и смотрел он не слишком приветливо. Не ожидала — ни этого взгляда, ни его самого здесь увидеть, потому и удивление в голосе скрывать не стала: - Мишель. Как ты меня нашел?

Младший из Зеленых Принцев хмыкнул:

- А Данна почему-то считает тебя умной.

- А ты, значит, нет? Есть что-то совершенно очевидное, но я этого не понимаю?

- Точно.

Мишель откинулся на спинку скамьи, вытянул ноги и прикрыл глаза, подставляя лицо солнцу. Одет он был в точности как тогда, при нашем знакомстве — куртка, джинсы и светло-коричневые ботинки на толстой подошве. Отчего же в голосе такая неприязнь? Меня-то его появление хоть и удивило, но порадовало.

- Объясни, пожалуйста, - я старалась быть миролюбивой.

- Ты только что использовала силу. В таком отражении это все равно что на лбу мишень нарисовать.

- Если это так, то тут уже должна быть Урбана, но...

- Думаешь, ее тут нет? Если ты кого-то не видишь, не значит, что этот кто-то не видит тебя.

- Логично, - пробормотала я, невольно озираясь.

Утыканные камерами стены дворика, дроны в небе, смартфоны студентов — Урбана наверняка может всем этим воспользоваться. А раз так, нет больше смысла скрываться, нужно просто успеть сделать все, что задумано. Но зачем здесь Мишель?

- Тебя послал Филипп?

- Вот еще. Как будто ты его единственная забота.

- Я вовсе так не думала...

- А ты вообще думаешь о ком-то кроме себя? - он выпрямился и посмотрел на меня открыто, не скрывая раздражения. - Откуда только София тебя выкопала? Оставалась бы в своем убогом отражении и не лезла куда не просят!

- И куда же меня не просили?

- В Дом Данну! Филипп поступил как человек чести, согласился признать старые и почти потерявшие силу соглашения с Ликитлинн. И ты отплатила за добро — сделала все, чтобы поссорить моих братьев!

- Нет, все не так! Послушай...

- Что, твою очередную ложь?

Мишель вскочил и смотрел на меня сверху вниз, обвиняюще и непримиримо:

- Я не Анри, которому ты заморочила голову, и не Филипп, который умеет контролировать себя в каждом слове. И если все слишком вежливые, то мне на эту вежливость плевать! Я скажу все, что о тебе думаю.

Пришлось и мне тоже подняться, сидеть точно обвиняемый перед прокурором — уж увольте.

- Тогда говори, только побыстрее. У меня мало времени. И не шуми так, подумают что ты мой бывший и закатываешь скандал.

Он вспыхнул, щеки залила краска, и я тут же пожалела о сказанном. Мишель еще совсем мальчишка, поводов невзлюбить меня достаточно, а тревога за братьев вполне искренняя.

- Вот в этом ты вся! Считаешь себя неотразимой, пускаешь в ход подлые приемчики чтобы усилить влияние! Ни перед чем не остановишься, теперь хочешь чтобы все поверили, будто ты и Урбана никак не связаны. С ее помощью ты получила контроль над кучей отражений. Умело изобразила бедную овечку, и Анри конечно ринулся тебя спасать. Я сразу понял — с тобой-то все в порядке, а вот его репутация погублена. В других Домах сочли что он в сговоре с тобой и Урбаной, и вы это все разыграли. Все эти сказочки, что она использовала твое тело.

- Но это же правда!

- Только большинство в это не верят. Один Рата твердит, что если ты не появишься, он утопит отражения Урбаны. И это тоже считают доказательством сговора — чтобы угробить не принадлежащие Зеленому Дому отражения вы спровоцировали Атуа, а тому лишь бы побушевать, он и рад.

- И ты тоже так считаешь?

- Я? Нет, конечно. Ты до такого не додумаешься, ума не хватит. А Анри на такое не пойдет. Он принц Зеленого Дома, и никогда не поступит настолько бесчестно!

Ничто другое не приводит меня в такое бешенство, как несправедливые обвинения. Но в этот раз я на удивление хорошо держала себя в руках, даже сама себе удивлялась.

- У тебя проблемы с логикой, младший принц Данну, - я говорила медленно и тихо, четко разделяя слова. - То говоришь что я подло очаровала всех, чтоб скрыть свою связь с Урбаной, то утверждаешь что слишком глупа для такого. Ты уж определись, кто я — дурочка или коварная интриганка? Не скрою, такие в моем Доме имеются, но я на их фоне действительно бедная овечка.

- Ты...

Сжатые кулаки, красные пятна на щеках, глаза мечут молнии — Мишель терял контроль от гнева. Шаг к нему, теперь глаза в глаза, и я не поленилась показать ему что такое Зеркало — отзеркалила все, от цвета глаз до невольного выброса зеленой силы, полыхнувшей вокруг раздраженного юноши. Он даже пошатнулся, неожиданно получив такой откат, закашлялся как от удара.

- Не торопись произнести слова, за которыми последует вызов на дуэль, Мишель. Умница или глупышка — неважно, но я не позволяю оскорблять себя безнаказанно. Так что или засунь свое возмущение подальше в карман и говори, зачем ты здесь, или обсудим условия поединка.

К такому Мишель оказался не готов, хотя несколько секунд я видела его колебания — соблазн принять вызов и подраться на дуэли был велик. Этим он так напомнил Анри! Нужно сбить его с этого настроя, еще не хватало и в самом деле драться!

- Итак, начнем сначала. Почему ты здесь?

- Данна. Если бы не это, принял бы твое предложение, - он передернул плечами, принимая независимый вид. - Но я дал слово...

- Тогда сдержи его. И скажи, что велела сделать Данна.

- Передать тебе кое-что.

- И что же?

- Чтобы ты не пыталась сейчас вернуться в Истинный Мир. И вообще была осторожнее с Тропами.

У меня точно почва ушла из-под ног. Прозвенел звонок, студенты потянулись на пары, а я стояла замороженная, в который раз понимая — все мои попытки жить обычной жизнью обречены на провал. До сих пор я была уверена, что в любой момент могу вырваться отсюда - хоть в другое отражение, хоть в Дом Ликитлинн. И вот приходит этот мальчишка и сообщает мне такое!

- Данна так сказала? Не возвращаться? Но почему?!

- Опасно. Тебя будут ждать на переходе.

- Кто? Лафонтен? Элена?

- Не знаю. Говорю же — она считает, ты умная и сама все поймешь.

Но я не понимала.

- И что мне тут делать?!

Если я считала что все самые невероятные вещи уже услышала, то ответ Мишеля показал — нет! Есть еще нечто более фантастическое.

- Тебе нужно наладить отношения с Урбаной.

Я даже перестала злиться. Я засмеялась, села на скамейку и покачивая головой, развела руки:

- Серьезно? Отношения? С Урбаной? С чокнутой недобогиней, помешанной на своем величии и жажде власти? С ней отношения наладить сможет разве что Лафонтен — у них так много общего!

- Ну так в этом все и дело, Данна говорит что Баснописец постарается стать ее лучшим другом и так получить влияние во всех ее отражениях. Надо этому помешать.

- Помешать Баснописцу! А это возможно?

- Ну вообще-то именно ты с этим неплохо справлялась, - улыбка Мишеля снова напомнила мне Анри. - Почему бы не продолжить?

- Так, ладно, допустим, но... даже не представляю, с чего это все начать! Хоть какой-то план у Данны был? Неужели ни одной подсказки?

На дорожку рядом со скамьей слетела парочка голубей и принялась за ритуал ухаживания. Мне что, вот так же кружить вокруг Урбаны, может, еще стать подружками? Я хотела совсем другого, когда вырвалась из флешки — причинить ей как можно больше неприятностей, как говорится, зуб за зуб! Никакого желания сделать то, о чем говорил Мишель, не возникало.

- Зачем мне это нужно? Я понимаю, Данна так сказала. Но мне-то для чего такие хлопоты?

- А ты хочешь, чтобы Лафонтен стал еще сильнее? И не он один. В Истинном Мире сейчас знаешь что творится?

- Даже не представляю. Готовятся отвоевать у Урбаны свои отражения?

- Одни решили что надо поступить как Лафонтен и рвануть к ней на переговоры, но этих отлавливает свора Барда, устраняет конкурентов.

- Устраняет... ну то есть, они их...?

- Ага. Несколько Домов уже опустели. Другие решили, пусть лучше Атуа утопит отражения Урбаны вместе с ней. И будут его подбивать это сделать.

Что? Утопить миры с миллионами, миллиардами людей только потому, что потеряли власть над ними!

- Чудовищно... А есть нормальные неспящие? Кто не помешан на власти и не считает себя пупом Вселенной?

- В Зёленом Доме, - гордился родными Мишель. - Про Ликитлинн не знаю, вас слишком мало. А другие... они все разные. Есть и хорошие, ты не думай. Но в целом ситуация так себе.

- Ты знаешь что? Возвращайся осторожно, а то мало ли. А кстати, как ты вернешься?

- Никак. Я... я не могу вернуться назад. Придется оставаться здесь, с тобой.

Вот это уже просто меня добило.

- Да вы там что, с ума посходили? Почему это со мной? Я не готова стать тебе родной бабушкой!

Мишель неожиданно изобразил взрослого, поднял иронично бровь, взглянул многозначительно:

- На бабушку не похожа, на двоюродную тетушку максимум.

Я не удержалась и стукнула его в плечо. Он ответил ломким подростковым смехом.

- Тебе сколько лет, племянничек?

- Пятнадцать.

- Зашибись. И что, совсем-совсем нельзя вернуть тебя обратно? Может, попробуем?

Он перестал улыбаться.

- Знаешь, я совсем не рвался сюда. Хотел остаться и защищать свой Дом, сражаться, если понадобится. А я думаю — понадобится, и скоро! Там каждый на счету. Но Данна сказала - это важно, чтобы я был здесь, с тобой, когда ты встретишься с Урбаной.

- Извини, я все равно не понимаю, зачем?

- Не знаю! - он вскочил и голуби тут же утратив любовный настрой, разбежались в разные стороны. - Взрослые всегда так делают! Смотрят на тебя как на недоумка - пойди туда, сделай то, и не спрашивай, мал еще, все равно не поймешь!

- О... ну... это я хорошо понимаю. Что же ты рвался драться, если придется со мной тут зависать?

Он метнул на меня взгляд злобного волчонка:

- Да потому что! Все из-за тебя же случилось! Ну... я так думал...

- А теперь, значит, передумал?

- Я с тобой раньше не разговаривал. Ты меня даже и не замечала, как будто я мебель. А так ты вроде ничего... нормальная.

- Нормальная? Я? Это вряд ли — ну кто с тобой согласится, сам подумай?

- Ну, Анри бы точно согласился.

- Анри... послушай! - я даже подпрыгнула, когда до меня дошла вполне очевидная и простая вещь: - Ведь Анри же здесь! С Урбаной! Мне просто надо тебя к нему притащить. И вуаля — семья воссоединилась, пусть брат о тебе заботится! И заодно сможешь поприсутствовать на эпохальной встрече — Мируар и Урбана, или как поделить одно тело на двоих.

- Одно тело на двоих так себе идея, мне не понравилось, - Ларри подошел бесшумно и смотрел на Мишеля с очевидной неприязнью. - Что здесь делает младший принц Зеленого Дома?

Мишель в ответ тут же задрал подбородок и ответил нахальной улыбкой из арсенала среднего брата:

- Узы крови, Молот.

Я мысленно застонала, представляя как увлекательно проведу время пока не сплавлю этого шалопая Анри. Этот мальчишка определенно послан сделать мою жизнь крайне веселой и увлекательной. Как будто до сих пор веселья было мало!

Глядя в фильмах как герои страдают и хандрят на фоне ослепительно прекрасных пейзажей, особенно южных, с пальмами, белоснежными пляжами и океаном, недоумеваем — как можно быть несчастным ТАМ? Окажись мы в таком месте — вот уж было бы счастье! Не всегда выпадает шанс и вправду пожить в райском уголке, но если случится, то очень быстро окажется, что беззаботно-прекрасное настроение продержится недолго. Даже не весь отпуск, а что уж говорить про целую жизнь!

Дело не в том, где мы. Дело в том, кто мы. Весь свой ад и рай мы носим в себе. Все вокруг создано нами. Можно быть отчаянно счастливым под хмурым осенним небом и запредельно несчастным в лучах яркого солнца в шезлонге с бокалом лучшего шампанского. Все дело в нас. Позволим ли мы себе быть там, где счастье?

Шезлонга, шампанского и океанского побережья с пальмами не наблюдалось, вид на разномастные башни небоскребов лично меня не радовал. Пятьдесят этажей под нами — теплицы, гидропоника и всякие хитрые технологии для выращивания овощей и фруктов, настоящий зеленый оазис.

Пришлось забраться сюда ради Мишеля — у него внезапно начался приступ, похожий на астму, я ужасно напугалась, а Ларри быстро сообразил что это реакция обладателя зеленой силы на каменные «джунгли».

Мишель нашел здание безошибочно, как магнитом притянулся к родной стихии и побродив среди растений, взбодрился настолько, что теперь через слово дерзил и строил мне глазки. Меня это смешило, а Ларри злился.

Смотровая площадка на верхушке Агрокомплекса пустовала, кроме нас троих и вездесущей стайки дронов никого, можно дать волю эмоциям, чем Ларри и занимался.

- Почему мы должны верить его словам? «Данна сказала»! Слишком слабый аргумент, не находишь?

Мишель не отставал:

- Потому что я — принц Зеленого Дома. Мои слова — не ветер, и если ты не имеешь понятия о …

- Хватит!

Я встала между ними, прикрывая спиной Мишеля от гнева Ларри и по выражению лица моего Стража поняла, что этим только углубила его неприязнь к младшему брату Анри. Но ждать пока они наговорят друг другу непростительных вещей еще хуже. Мое отнюдь не ангельское терпение уже на исходе, а предстояло еще обдумать ситуацию, но вместо разговора каждый раз получалось одно и тоже — бодание горных баранов на узкой тропинке!

- Лучше скажите, почему Урбана сама нас до сих пор не пригласила на беседу? Не сомневаюсь, она уже знает где мы. И наши разногласия тоже вряд ли останутся для нее тайной! У нас есть общий интерес, и давайте хоть немного сыграем в команде.

- Может, она боится, - высказал предположение Мишель.

Я с удивлением обернулась к нему:

- Боится? Чего?

- Не чего, а кого, - он забавно и выразительно дернул бровями. - Тебя.

- Меня? О да, страшная и ужасная Мируар, гроза мегаполисов!

Но к моему изумлению, Ларри внезапно поддержал Мишеля:

- А почему бы и нет? Мальчишка прав — Урбана и в самом деле тебя боится! Ты вырвалась из-под ее контроля, и ты... Постой, те твои копии-лисы, что с ними?

Десять маленьких юрких лисичек шли к цели. Путали следы, пробирались окольными путями, находили лазейки. Ловушки и преграды ждали их на каждом шагу. Огненная стена отсекла одну копию, другая запуталась в ломаном коде, еще одна блуждала в лабиринте бесконечных самокопирующихся файлов. Но остальные справились, незаметно проникли в центр, внедрились и стали частью Урбаны.

Стоило мне сосредоточиться — и я получила доступ к такому массиву данных, что поначалу просто ослепла, оглохла и потеряла ориентацию в пространстве. Шквал информации обрушился лавиной, мое белковое тело не справлялось с напором, сознание захлебнулось в попытках освоиться с потоком цифр и кодов. В последнем усилии сохранить рассудок я отсекла поток, заключила себя в небольшой камере, за стенками которой бушевал информационный шквал. Чтобы справляться с этим, я должна быть чем-то большим, другой формой существования, как Урбана. Или как Рата. Или... да что я в самом деле! Разве то, что мое тело сейчас — белковая копия, может меня ограничить? Я переходила из мира в мир совсем в другом состоянии. Я создавала себе тело заново в новом мире, причем легко и мгновенно, даже не задумываясь над этим. Неужели у меня нет возможностей стать как Урбана, для которой управление потоками данных не составит проблем?

Идея была прекрасной, но осуществить ее пока не выходило. С трудом вернув контроль над обычными органами чувств, я обнаружила себя сидящей на полу. Надо мной — встревоженные лица Ларри и Мишеля.

- Очнулась!

- Как ты, очень плохо?

- Все отлично, - я осторожно помотала головой.

Голова слегка кружилась. Ну ладно, не слегка, а очень, но сообщать об этом Ларри — зря тревожить. .

- Это Урбана, да? Она на тебя напала? - едва не приплясывал вокруг Мишель. Как шаман вокруг пациента, только бубна не хватает, вяло подумала я и задержала дыхание, пытаясь справиться с приступом тошноты — как после американских горок, честное слово!

- Нет, не напала. Это я...

- Что, ты ее атаковала?!

- Ну нет, не так...

- А как? - хмурился Ларри и осторожно коснувшись, повернул мою голову в сторону, исследуя шею. - Ого...

- Что там? - тут же затревожилась я, особенно после того, как Мишель самым хулиганским образом присвистнул. - Дайте зеркало, я хочу видеть!

Зеркало просит зеркало, ну и дела. Голова гудела, я ощущала себя разделенной надвое, как будто внутри меня за стеклянной перегородкой беснуется другое существо и рвется слиться со мной в одно целое. Это пугало по-настоящему. Не отвечая, Ларри стащил с меня куртку и указал на мои руки:

- Вот.

- Что за...

Вопрос повис каплей на кочике пера, жирной черной каплей, готовой сорваться и испачкать грязной кляксой белоснежный лист, невинный в своей чистоте. Откуда в моей голове такие сравнения?! Или я этот самый лист? Немудрено. Лист, или холст, или дисплей. Все сравнения годились. Змеящийся поток цифр, знаков, символов стремительно расползался по моей коже. Они светились, двигались и переплетались, образовывали витки, спирали, ответвления и завихрения. Не по коже, нет — они были под кожей, внутри меня, пробивались наружу!

- Они что, везде?

- На лице нет, - доложил Мишель, нарезая вокруг меня круги. - На шее есть. Остальное не видно, может разденешься, посмотрим?

Ларри зыркнул на него волком, разве что не зарычал, Мишель торопливо отступил назад.

Я прислушалась к себе:

- Это не страшно, это просто данные, мне нужно как-то с этим освоиться и научиться их обрабатывать! Стать суперкомпьютером?

- Мозг и так — супербиокомпьютер, а возможности неспящих гораздо шире, - осторожно сказал Ларри и принялся впихивать меня обратно в куртку. - Почему это вдруг случилось? Те твои копии...

- Да, это они. Я получаю от них данные, и похоже, не справляюсь с обработкой.

Говорить вслух о том, что мои вирусные копии засели в Урбане я не стала. Теперь я точно знала — она нас и видит, и слышит. Из потока данных послушно выудились нужные, преобразовались в визуальный образ — микро-дроны, похожие на стрекоз и жуков, порхали вокруг и передавали Урбане звук и картинку. Вот Мируар бледнеет и покачнувшись, оседает на пол смотровой площадки. Вот Ларри склоняется над ней, подхватывает, его встревоженное лицо крупным планом, потом — удивленный Мишель.

Чудесно, а почему бы мне теперь не поглядеть твоими глазами, сестренка? Сестренка. Что-то во мне откликнулось веселым смешком на неожиданное признание родства, но раздумывать еще и над этим ресурсов не оставалось.

Кто бы предупредил, что силу в намерение надо вкладывать дозированно!

Я вломилась в Урбану как танк в курятник. Она ощутила вторжение и отсекла меня, но я успела увидеть то, что она поторопилась от меня скрыть.

- Помогите девушке встать, рыцари, - сказала я хмурому Ларри и веселому Мишелю.

Они одновременно протянули мне руки и я не отвергла ни одну из них.

- Ну что, команда, готовы? Придется выдвигаться прямо сейчас и действовать нахрапом и наскоком. Лафонтен уже здесь. Прямо сейчас пьет кофе с Урбаной, обещает ей золотые горы и реки полные вина. Ну или что там обещают в таких случаях.