Полярная ночь

Инспектор Ясмина аль-Хакимова в который раз перечитывала досье. Старое дело об исчезновении Султана Халида.

— …Последний контакт: частный кабинет, три часа ночи. На месте обнаружена античная лампа, температура поверхности — минус сорок по Цельсию. Окно закрыто. Записи с камер наблюдения — густая метель в кадре на протяжении пятнадцати минут до исчезновения султана, — бормотала инспектор. — Метель явно снежная, только полные идиоты могли перепутать её с песчаной бурей.

Поначалу Ясмина ненавидела этот случай. Её бесило полное отсутствие логики. До тех пор, пока в лаборатории не вскрыли лампу, внутри которой вместо масла обнаружились микроскопические кристаллы льда неизвестного типа. А ещё там была запись. Вскрытие лампы тщательно фиксировали. Потому искаженный ужасом голос султана удалось записать.

Ясмина чуть ли не наизусть помнила, что там было.

— Я предупреждал тебя. Я — дух Севера и магия моя из вечной мерзлоты, — гудел голос. — Ты просил перенести тебя туда, где правда видна как на ладони и нет места лжи!

— Но кто или что способно здесь выжить? — кричал второй, чей голос идентифицировали, как принадлежавший султану.

— То, что не скрывает своей сути, — спокойно отвечал некто, — холод, голод, смерть.

Даже в записи можно было услышать и почувствовать, с какой неприкрытой ненавистью выли ветра.

— Второе желание… — бесстрастно промолвил голос неизвестного.

Султан был в отчаянии.

— Защити меня! Сделай неуязвимым!

Ясмина почувствовала, как холод проникает внутрь. Холод поднимался изнутри. Она откинулась на спинку кресла. А перед закрытыми глазами вдруг ясно встала страшная картина произошедшего. Кости становились хрупкими, как сосульки, кровь замедлила бег, кожа покрылась инеем. Она попыталась крикнуть, но разве что-то могло перекрыть свист ветра. Мысли застывали. Сквозь тонкий лёд, сковавший глаза, она увидела собственные руки, превращающиеся в комья тяжёлого снега.

— Третье желание? — спросил джинн, наклоняясь к неподвижной фигуре.

Да, теперь Ясмина видела, что тот второй был джинном. Но ответить уже ничего не могла. Недолгая, леденящая тишина в записи прервалась монотонным шепотом на неизвестном языке.

Хлопнула дверь.

— Ясмина? Ты спишь?

Коллега участливо коснулась плеча инспектора, выдернув из оцепенения.

— Ах, нет! — очнувшись, Ясмина с безумным взглядом выскочила из кабинета.

Глубокий лингвистический анализ подтвердил её догадку. Архаичный диалект, корни — в мифах народов Крайнего Севера. Повторяющаяся фраза означала: «Я смотрю. Я остаюсь. Навсегда».

Ясмина закопалась в архиве. В одном из старых отчётов полярных экспедиций нашлись снимки арктической станции конца прошлого века. На краю кадра, рядом с вымершей станцией две фигуры. Одна, похожая на снеговика с неестественно правильными чертами, и вторая, высокая, размытая, будто из дрожащего воздуха. Подпись геолога гласила: «Оптическая аномалия. Стоят недвижно».

Более свежие спутниковые фото подтверждали — эти двое были там. Все эти годы. Снеговик и его страж. Джинн, ожидающий третьего желания, и султан, который никогда не сможет его загадать.

Ясмина доложила начальству. В отчёте всё было изложено предельно чётко.

Мотив: буквальное исполнение желаний. Орудие: древняя магия, для которой не было статьи в Уголовном кодексе. Преступник: оставался на месте преступления, вечно охраняя свою жертву. Жертва: жива, если это можно назвать жизнью, и вечно осознаёт происходящее.

Дело велено было закрыть.

— Султан мёртв. Мифы — не наша юрисдикция, — отчеканил начальник.

Но бессонница ещё долгое время заставляла Ясмину ночами подключаться к спутниковому сервису в реальном времени. Глядя на белую точку в Арктике ей казалось, что одна фигура — та, что повыше, — медленно поворачивала голову и смотрела на неё. А вторая, снежная, навсегда застыла в немом крике, в котором смешались мольба и проклятие.

Правда оказалась самой чудовищной из возможных — некоторые желания исполняются. А некоторые тюрьмы не имеют стен.