Полюбить так королеву...

Задают мне тут в личных сообщениях один вопрос. Вот, говорят. Ты, мол, такой-сякой, и вдвоем пробовал и втроем, и более, и всех рас и размеров. И хвастаешься тут. И краев не видишь в своем нескромном восхвалении себя и в самомнении.

Противно аж, кому-то стало. И задают вопрос каверзный, из девиза жизненного переделанный. – А королеву, говорят, ты не любил!

Посадили меня, значит в лужу. В огромную, с Англию размером.

Пригорюнился я. Перебрал биографию. Да. Действительно. Как то не довелось.

Правда, хвасталась шоколадочка одна, что мол она рода не королевского, а императорского. Но для хулителей моих это, наверное, не в зачет будет. Ответят мне, в Африке, этих императоров в каждой долине по три штуки.

Ладно, думаю, не в зачет, так не в зачет. Но историю одну, все же, расскажу.

Было это в те далекие годы, когда чартеры частные из моей любимой страны летали в любую точку мира как мухи. Куда не глянь, чартер летит. То на Мальдивы, то в Куршавель, то в Нью-Йорк.

А то и сам стольный град Лондон, Лондонград, по-нашему тогда его называли. А чего не называть? Куда не плюнь в Лондонграде, везде наши. Туда не плюнь, дом нефтяного короля стоит, туда не плюнь, банкира известного, туда вообще не только плевать, но и смотреть не рекомендовалось.

И оказался я как-то на борту этого чартерного самолета. Был у меня приятель хороший, так он не только работать работу успевал, но и программку придумал, а потом за много миллионов свой стартап продал и пригласил меня отпраздновать свой День Рождения в Лондонграде.

Мечта у него была, которой он со мной делился. Делился, когда еще мы пиво после учебы в парке Измайловском, рядом с Императорской Академией Художеств Петербурга пили. Он темное пиво любил, а я светлое. Номерное, созвучное с названием моря Балтийского. Для тех, кто в теме, на четыре рифма.

Пиво мы пили из горлышка, а рыбку ели полосатика желтого, из пластиковых пакетиков. А от несчастной любви надирались водкой, а не в барах коньяками.

Да, иногда и несчастные Любови случались. Но залечивались раны сердечные Любовями счастливыми.

Так вот на скамеечке, под сенью деревьев, поведал он мне мечту свою. Отпраздновать свой день Рождения в лучшем клубе, Лондона.

Почему Лондона, также объяснил. Рассказал, что из всех уроков школьных только и выучил: - Ландон, из де кепитал оф грейт британ.

И врезался ему этот «Ландон» в сердце. И зарок он себе дал. Обязательно, первый День Рождения, как только представиться возможность, отметить в «Ландоне».

Мечта у него такая была. Я плечами пожал, а он рассердился и говорит:

- Вот как Нева воды мимо меня катит, как Сфинксы на граните стоят, как первыми банки, почта и телеграмм взяты были, так и я зарок тебе даю. Что отметишь День Рождения вместе со мной в городе Лондоне, столице Великой Британии.

Я спорить не стал. Бутылочку еще открыл и выпили мы за сбычу мечт.

Что он загадал понятно было, поскольку исполнилось.

А я загадал девочку одну красивую полюбить. Исполнилось у меня тоже. Только вот думаю, может, надо было загадывать тоже денег много? Тоже бы сбылось?

А потом думаю, денег, вон сколько, у каждого в кошельке, а девочка та одна такая была.

И вот, через семь лет поднимаю я телефон, а там дружище мой. И говорит он так загадочно: - Приглашаю тебя на праздник на следующие выходные.

Ну про День Рождения я помню про его, так что не переспрашиваю.

Уточняю про место только. А он мне говорит так серьезно: - В «Ландон».

Я недопонял, думал, клуб новый на пятой линии открыли, или офис свой он над Домом книги он так переименовал.

- Нет, - он мне уточняет, - Именно в тот самый Лондон.

Чартер на пять часов заказан. За паспортом твоим, говорит мне, заедут, и виза к пятнице будет. По слову его и случилось. Раскидал я дела, подписал, что надо было подписать, с кем надо поговорил, кого надо на неделе навестил, чтобы без меня выходные не скучали. Девушку поцеловал, второй букет отправил, третью приметил, у четвертой только телефончик взял, а сам на такси и в аэропорт. Красота!

Вещей не брал много, только самое необходимое. Духи, расческу, ну и там по мелочи всякого.

Подарок не брал. Приятель мой так и сказал. Подарок не бери. Все что ты можешь купить, у меня уже есть. Мне присутствие твое важно для исполнения клятвы моей, то есть его самому себе клятвы поехать в Лондон.

Ладно, не бри, так не бери. Начали мы разгон уже после взлета. Виски со льдом и без. Подруги с комплексами и без. Ну, долетели как-то. В целом удовлетворительно и даже очень удовлетворительно.

Прошли таможню. А у входа лимузин ждет и мы на лимузине по всем памятным местам Лондона. И в самый какой ни наесть шикарный клуб.

Двери перед нами открываются, и попадаем мы в разгул музыки танцев и веселья.

Только потом уже пригляделся, веселье-то у упадников не очень. Девчонки еще ничего, а вот в углу зала компания молодых людей, чуть младше нас сидит, скучная какая-то и предводительствует ей такой рослый белобрысый парнишка с лысеющей головой, в форме, как потом я понял, полковника какого-то их кавалерийского полка.

И девчушка рядом с ним, волосы вьются, а глазищи, в пол лица, голубые.

И платье на ней, то ли платье, но на ночную рубашку в веселых домах Петербурга больше похоже, или на сети рыболовные.

Во, думаю, что в русских сказках имелось в виду, когда перед царевичем предстать надо было и не в одежде, и не без одежды.

Смотрю, сама сидит, смеется, а глаза у нее грустные, грустные. Танцевать хочет. А белобрысый рядом, кстати, на меня чем то похожий, только у меня кудри, а у него лысина, все с друганами разговаривает, и так одного нехорошо за коленочку держит.

Ну, я значения не придал. Подхожу и горю так, леди плиз, говорю, дансинг.

Она на своего смотрит, а он кивает ей, важно так, мол, потанцуй, не убудет с тебя.

А я и рад, подхватываю ее из-за стола. И говорю, нейм, говорю, дарлинг, ханни, вот ю нейм. Она не знаю, что поняла, но отвечает, Кейт, ага Катюша, говорю ей: «Катюша ты». Она кивает и говорит: «Ес, Кейт, Кейт, там еще что-то про половинки было, или серединки. Кейт Мидл-что-то там».

Ладно Катюха, - думаю, - покажем мы тебе небо в алмазах. А тут как раз медленный танец поставили. Я Катюшу милую свою за плечи взял, спинку погладил, ласково в ушко шепнул что-то и тает Катерина в руках моих.

Ну, ребят, как это объяснишь? Как тает, это чувствовать надо. И прижимается ко мне всем телом. И дрожит чуточки. Чуть-чуть дрожит, как от озноба.

Я к приятелю, говорю, братан, выручай. Смеется он. И дает мне ключи от дома, съемного у королевской семьи.

Дальше подробности раскрывать не буду. Женщина имеет право на приватность. Этот принцип я свято блюду, так что имейте в виду, у меня как в церкви. Тайна исповеди и тайна врачей хуже охраняется. Про прочее говорить и нечего. Только намек дам.

Родился через девять месяцев у нее мальчик. На меня похожий. Такой же светленький и голубоглазый. Хотя глазками мог и в мать пойти.

Мужу что говорит? Ну как что, говорит, что от него. А что еще Катя-Катерина сказать может.

Но наутро кончилась наша сказка. Пришли люди в строгих костюмах. Забрали Катерину с ложа. Мне портки только натянуть дали и на первом же рейсе до Москвы отправили меня назад на Родину. А я и не жалею. Поскольку Родину больше жизни люблю.

Только сердце болит иногда. Смотрю я на Катерину, а глаза у нее грустные, грустные, да и гнобят любовь мою. Говорят, раком заразили и не лечат.

Да, но может скоро придет приказ, и Катерину освободим. Как думаете? Доведется еще сына вживую увидеть?

Задают мне тут в личных сообщениях один вопрос каверзный, на который, думают, у меня ответа нет, с подтекстом вопрос: – А королеву ты не любил?

А задам я вам, дорогие мои, встречный вопрос: королев правящих, правда, не было, а принцесса Вельская и Кемриджская в зачет не пойдет? Или только когда на трон сядет?