Поместье "Чистая кровь"

Пролог

В последние недели Леда всё чаще чувствовала на себе чужой взгляд. Беспристрастный, алчный, так хищник смотрит на добычу, примериваясь, стоит ли она того, чтобы тратить на неё силы.

Опытный хищник, опасный для молодой лани.

Леда всегда чувствовала такие вещи. И многие другие, о которых говорить стыдно. Например, она пусть и не сразу, но поняла, что на неё смотрит мужчина. И не для того, чтобы под юбку залезть, тут дело иное, тёмное.

Как раз осень подкралась в их долине. А с наступлением осени просыпается Тьма, живущая в Замке на Горе.

Скоро настанет время Жатвы, но опять уведут тех, кто сильной магией владеют. Про Замок на Горе говорили всякое, но оттуда ни одна девица не вернулась к родителям. Однако жители посёлка смирялись с судьбой — пока стоит Замок на Горе, пока есть у него Хозяин, то долина и земли рядом очищены от болезней и ранних смертей по недогляду.

А то, что раз в семь лет девиц уводят, так на то воля Создателя.

— Как тебя зовут? — голос у говорившего был низкий, холодный.

Леда обернулась и чуть не выронила корзину, в которую ягоды в лесу собирала.

Появившийся на поляне мужчина был один. Он казался выше всех тех, кто жил в посёлке Леды. И сильнее. А ещё от него веяло той властью, чтобы учуять которую  необязательно заглядывать под капюшон, надвинутый на лицо.

— Леда Аполетт, господин.

— И сколько тебе лет? — спросил он с лёгким снисхождением в голосе. Усталостью.

Леда сразу подумала, что для него неважен ответю Молодая — самое главное.

— Девятнадцать, господин.

Леда робела, но виду старалась не показать. Так вот кто за ней наблюдал! Когда осень раскрывает тайны, то воздух вокруг становится прозрачнее.

Леда стояла, не смея поднять глаз на говорившего. Он явно нездешний, но и не совсем чужой. От него пахло дорогими духами и влажной прелой листвой, человеческим разочарованием и усталостью. А ещё кровью. Человеческой.

— Ты любишь красные ягоды?

Рука в перчатке, узкая, тонкая, коснулась её ладони. Леда и моргнуть не успела, как незнакомец оказался рядом.

Подавила желание отдёрнуть свою руку: хоть она и почти благородная, а у отца в доме все работали. А руки от работы портятся, пришлый же явно был из тех, кто на Горе живёт, красавиц писанных видит, так её мать рассказывала о житье в Замке, где никогда не бывала.

Но Леда чувствовала: знает её мать про то житьё. Угадывает правду о красавицах столичных с лицами бледными, глазами горящими. И о хозяине, кто вот точно, как пришлый, смотрящий на неё пристально, выглядит.

— Люблю, господин.

Разочаровывать незнакомца не хотелось. Казалось, что она отвечает урок строгому учителю, хотелось заслужить похвалу, а зачем, сама не ведала, но держала спину прямо, подбородок чуть вниз, глаза вдолу.

А потом девичье озорство, невесть откуда взявшееся, — хотелось понравиться —  взяло верх, решилась и посмотрела ему в лицо, по-прежнему скрытое капюшоном.

Темноволосый и статный незнакомец с «породистым» лицом.

Нет, раньше они не встречались.

Но трепет всё не отпускал. Это как чувство, что происходит знаковая встреча, и Леда стоит на пороге чего-то столь великого, что ей, мелкой, и не обозреть замысла.

— Что в тебе необычного? Только не скрывай, отвечай!

Леда задрожала. Земля уже остывает ночами, сквозь туфли ноги стынут.

Леда всегда была мерзлячкой. И «бледной молью», как за глаза парни дразнили.

Волосы светлые, ресницы и брови тоже, кожа бледная, и солнце её никогда не золотит.

— Я не знаю, господин.

— Врёшь.

Возражать расхотелось. Таким, как незнакомец, возражать опасно.

Но жуть как хотелось поднять глаза и рассмотреть его хорошенько. Говорившего.

— И знак у тебя есть на теле?

Леда чуть было не спросила, откуда незнакомцу известно о её родимом пятне?

Это дурной знак, повитуха матери сразу так и сказала. И отец велел скрывать: никто замуж не возьмёт. И повитухе тогда богатые дары заслали, да потом она и сама из их мест уехала.

— Знаю, что есть. Я нашёл тебя, Леда Аполетт. Ты достанешься моему дому.

И вздохнул так тяжко, будто и сам был не рад. А ей сделалось горько: почему огорчён, девушка она справная, статная, в мать пошла.

Леда лишь задрожала сильнее, но корзины не выронила. Отец накажет. И разговор с незнакомцем лучше оставить втайне.

А всё-таки отчего он расстроился? Леде стало по-детски обидно, как тогда, когда не удавалось заслужить одобрение отца. Почти никогда не удавалось, он её будто не замечал, сестре младшей отдавал любовь и внимание. Насколько мог.

Вдруг это всего лишь осенний лесной дух, неприкаянный, заблудившийся здесь много лет назад, когда деревья были толще, а ручей шире?

Задумалась она, а когда очнулась, то незнакомца уже и след простыл. Но запах его остался. Ниткой вился по поляне и терялся меж тех стройных сосенок, стоявших будто три сестры, сцепившие лапы-руки.

Сосны в их краях редкость, а тут сразу три!

Леда поспешила вернуться домой засветло.И никому о встрече той не рассказала, словно на уста заговор молчания накинули. А спустя пару дней, уже и сама не была уверена, что встреча эта ей не приснилась.

Не выдумалась.

Все подруги в посёлке просватаны давно, а она одна осталась. Не обещанной. Хотя сердечная привязанность имелась, но сейчас ей показалось, что всё это так, пустяки. Баловство девичье.

А тут сразу обещание взять в дом. В дом невенчанных не берут.

Только кто верит обещаниям незнакомцев, встреченных в лесу? Слабоумные или ведьмы. Леда не была ни той ни другой, но отчего-то поняла, что скоро всё изменится.

Такие встречи не каждому по судьбе выпадают. Не каждому счастье приносят.

Осень, вообще, пора несчастливая. Трудная.

Порой одной осени хватит, чтобы целую жизнь поменять. Всего одной.