Попытка взлететь без крыльев

Выстрел.

Вспышка в ночи, острая оса, укусившая в область сердца и распутившаяся цветком боли. Я вскрикнула, охнула и печально улыбнулась, взглянув на того, кто сделал это со мной. Слишком долго мы шли вместе бок о бок, но сейчас именно мне приходится смотреть в дымящееся око ствола, понимая, что история изменила свой вектор. Снова.

Истории почти всегда начинаются с какой-то сильной встряски. Моя началась со смерти. Моей смерти. И, видимо, ей и закончится. Боль заполняет все существо, пожирая нерв за нервом, чтобы вскоре добраться до мозга.

— И как ощущения?

Я слышу его голос, и все очарование близкой смерти рассыпается, как карточный домик от дуновения ветра. Обманутый фантомной болью мозг снова возвращает себе полный контроль, и я лезу в образовавшуюся в груди дырку, чтоб вытащить беспомощную убийцу, так и не давшую мне того, что я так хочу.

— Как всегда. Я всё ещё жива, Майкл.

— Технически, нет, — раздается трескучий голос ещё одного участника экспериментов надо мной. — Ты уже умерла несколько месяцев назад.

— Можно же не напоминать, — улыбаюсь. — Нормально же общались.

— Я не каждый день тут пытаюсь убить товарища, Кэт.

Встаю, поправляю платье, смотрю, как механически-магическое тело восстанавливает ткани и качаю головой. Все это лишено смысла. Вся возня живых лишена смысла.

— Я уже вряд ли могу зваться твоим товарищем, Майкл. Все пытаюсь найти в себе хоть что-то, напоминающее о былом.

— Зачем?

Смотрю в окно. Там еще работает и живет город моего былого детства. Город, где я выросла и умерла. Серый. Пустой. Бесполезный. Живые ходят туда-сюда, бегают по своим делам, как муравьи, снабжая всем и вся своих маток — аристократов и буржуазию — к которым когда-то принадлежала и я.

Но сейчас...

Кто я сейчас? Чудовище, собранное из старого тела, металла, магии и шестеренок.

— Что «зачем»?

— Зачем тебе вспоминать о былом? — смотрит на меня Майкл с высоты своего роста, подпирая головой потолок.

— А как... как я смогу продолжать помогать им и вам, если... теряю нить, которая связывает меня с живыми. Ты же помнишь случай на площади?

Он хмыкает и убирает револьвер в поясную кобуру. Я вижу, что он раздражен, но не зол. Скорее, где-то внутри огромного тела перекатывается печаль пополам с грустью.

— Помню, Кэт. И знаю, почему ты себя так ведешь.

— Откуда?

Он усмехается в усы и чешет застарелый шрам на щеке. И снова смотрит на меня из-под густых седых бровей.

— Когда-нибудь потом расскажу. А пока... пока я знаю, что может пробудить в тебе интерес к жизни? — он достает из нагрудного кармана пиджака сложенную газету. — Посмотри.

Протягиваю руку и беру бумажного информатора. На первой полосе новости о войне, как подходят войска союзников двигают танки и дирижабли в сторону столицы наших противников. Но явно не из-за этой мелочи и пропаганды Майкл хотел, чтобы я посмотрела.

Листаю страницы, бегу взглядом по заголовкам и...

На одной из последних вижу маленькую полосу. «Странные искалеченные девушки с механическими частями снова найдены в реакторном отсеке Палантира». Поднимаю взгляд на гиганта. Он кривит губы в кривой усмешке.

— Ты уверен?

— Нет. Но проверить стоит. Здесь все следы того, кто тебя оживил, потерялись в последней забастовке.

— А как же убийца? — откладываю бумажного вестника бури.

— Им занимается полиция, Кэт. Джек Кисара — хороший профессионал.

— Ну хорошо. Те психи гораздо опаснее, чем простой маньяк, — задумчиво скребу металлическим ногтем заголовок газеты на тумбочке. — Хорошо, давай проведаем летающий город, Майк. Давно я не летала в столицу моды.

— Вот видишь. Еще в тебе есть искорки жизни.

— Мести, Майк. Мести, а не жизни.

Тот лишь пожимает плечами. Ему все равно. Мне, впрочем, тоже.