Порок одиночества

Желтые стены окружали уже давно не молодого мужчину, день за днем слушая диалог его. Он говорил о многом. Обсуждал разнообразные темы, в основе которых была его жизнь. Он много и часто рассказывал о том, как встретил свою возлюбленную в осенний дождливый день под козырьком овощного ларька. О том, как с ней они гуляли по старым паркам, весело пиная сухие ветки, что лежали на тропинке. Как покупали шоколад и делили между собой эту сладкую плитку с какао. Да, ему нравилось вспоминать все это, и вспоминал он все с улыбкой на морщинистом лице. С утра и до самого вечера продолжался разговор, изредка мужчина выходил в магазин за однотипными продуктами и возвращался в свою комнату, бросая шуршащий пакет, наполовину полный хлебом, бутылкой молока, палкой колбасы, плиткой шоколада и полусухой булкой со сгущенкой на расправленную, скомканную постель. Диалог продолжался. По тропе памяти шла мысль, вырывая из души кусочки воспоминаний, превращая их в слова, которые произносились чуть хриплым голосом в пустоту желтых стен.

Запивая молоком хлебобулочное лакомство, мужчина продолжал рассказывать о том, как он работал почтальоном, и ему всегда хотелось узнать, о чем же пишут люди друг другу. Этим любопытством он жил. И в ответ ему, не менее хриплым голосом, всегда слышалось то, что его любопытство так сильно было не только у него. Собеседник часто рассказывал, как он сам работал на той же почте, и однажды попытался вскрыть одно из писем, но вовремя остановился и выбросил идею ту из головы. Сейчас эта история вспоминалась с ностальгическим смешком.

Оказывается они оба знали кофейню, рядом с Улицей Одиночества, где часто заказывали латте, наслаждаясь ароматом и в меру сливочным вкусом сладкого кофе. Так же им нравились булочки с корицей из той же кофейни. Да и проводить время в парках нравилось, читая, сидя на скамье, книги иностранных авторов. У обоих любовь была не вечна, и в один момент ушла без следа, оставив рану на душе, что до сей поры болит пульсирующей злобой. Временами им хотелось вернуться в те дни, когда солнце светило ярче, ветер дул сильнее, а их тяга к жизни крепла с каждой прочитанной страницей нового романа.

Но оба знали, что ничего уже не вернуть, а прочтение хотя-бы одной книги стоило больших усилий. Потому, в кругу желтых стен, они делились воспоминаниями, до жути схожими друг с другом. Тяжело было вспоминать, как их бросили на волю дрянной судьбе, в мир, где они медленно погибали, пока не нашли друг друга. Об этом мужчина часто напоминал, жестикулируя руками, смеялся и плакал, не боясь показать своих эмоций. Да и собеседник его, под стать душе, изливал свои чувства.

Только вечером они прекращали диалог на время, пока мужчина на кухне делал себе ужин из бутербродов с колбасой и ледяной воды. Медленно пережевывая свою еду, он смотрел в окно, за которым был виден соседний дом, а над ним пушистые облака. Провода тянулись от него, к другому бетонному строению по соседству, создавая некую иллюзию прекрасного. Мысли мужчины были свободны в это время, и танцевали под цоканье старых деревянных часов. Как только солнце начинало заходить за горизонт, ужин заканчивался.

Включив в комнате свет, они снова начинали разговаривать. Под самый вечер их мысли становились все запутаннее, а потому говорили обо всем, что находили нужным. Мужчина вспоминал о своем первом велосипеде и неуклюжем падении с него. К счастью тогда он не пострадал, и обоих это радовало, ведь у собеседника была похожая ситуация. В свою очередь собеседник вспоминал о том, как поступал в училище, где ему очень понравилась молодая девушка по имени Кристина. Она все время ходила с синим бантиком в волосах, ей он очень шел. Да и одевалась она как-то необычно, это в ней привлекало его внимание. С этим же самым соглашался мужчина, так как в его училище была похожая особа, да и чувства к ней были схожи.

Диалог кончался так же быстро, как начинался. Они прощались друг с другом, только руки не пожимали, лишь парочкой слов. Тогда желтые стены наслаждались тишиной бытия, мужчина клал продукты в холодильник, убирал с кровати пакет, вспоминал о своем собеседнике. Ему так хотелось продолжить диалог. Но он мог только пожелать спокойной ночи. Выключив свет в комнате, и пожелав своему собеседнику добрых снов, он отходил от зеркала и ложился в мягкую кровать.