Портрет художника в дряхлости

Портрет художника в дряхлости[i]

Они проехали тоннель и поехали по серпантину, идущему вдоль побережья. Лера безучастно взирала на лежавшее внизу бирюзовое море.

- Займемся сегодня сексом? – спросил молодой человек за рулем.

Лера перевела на него удивленный взгляд:

- С чего бы это?

- Просто, - молодой человек пожал плечами и улыбнулся. – Мы в командировке. В кои-то веки на море. Сам бог велел.

- Минимум две причины, почему нет. Во-первых, у меня муж. Во-вторых, ты бородатый.

- Я тоже женат, а бородой я тебя буду щекотать.

- То еще удовольствие, - пробормотала Лера. – Посмотрим, Серёж.

- Я вина куплю. Ты когда-нибудь пила местное?

- Вроде бы. Не помню, честно говоря. Ты мне смотри. Завтра тебе меня еще в аэропорт везти.

- Возьмем такси, - снова пожал плечами Сергей.

- А машину тут оставим? И камеру с оборудованием ты куда денешь?

- Вечно ты всё усложняешь, – он подмигнул ей в зеркало заднего вида. – Что за дед-то?

- Барев? Ну, писатель.

- Понятное дело, что писатель. Написал-то что? Известный?

- Да так, - Лера поморщилась, – он роман «Созерцатель» написал.

- Не слышал.

- Еще у него есть несколько рассказов: «Серия убийств», «Шпион», «Портрет художника в дряхлости».

- Детективщик какой-то что ли? Названия звучат, как детективные.

- Нет, сложно объяснить. Почитай, может, понравится.

- Нет, спасибо, – Сергей обнажил ровные, белые зубы. – Я устал от графомании.

- Ну, не скажи, – Лера укоризненно посмотрела на него. – Местами достойно. Мне нравится, во всяком случае. Сережа, радуйся, что мы на море, а у тебя есть работа. Он прямо-таки умолял, чтобы был профессиональный оператор и съемка в его доме и на улочках города, где он живет.

Сергей хмыкнул, а Лера открыла окно и закурила.

Час спустя машина подъехала к месту назначения.

- Бог ты мой, - сказал Сергей, выходя из машины и оглядывая стоящий перед ними розовый дом, покрытый местами позолоченной лепниной, облепленный стоящими вперемешку ни к селу ни к городу дорическими и ионическими колоннами и ужасного качества дешевыми статуями, среди которых наиболее приемлемым казался садовый гномик, одиноко притулившийся под пальмами. – Кажется, я начинаю его уважать. Жить в таком, надо постараться.

Он вытащил видеокамеру и прочую аппаратуру из багажника. Лера же тем временем набирала номер на телефоне, время от времени сверяясь с бумажкой, зажатой между ладонью и телефоном.

- Алло. Это из канала «Наша зарубежная литература зарубежья». Мы приехали. Да, интервью. Ага, ждем.

Она подала знак курящему возле машины Сергею, чтобы тот был наготове.

Вскоре дверь дома открылась, и из нее высунулась физиономия старичка с висячими, морщинистыми щеками, плешью посреди седых, неаккуратно причесанных волос и небольшими усами, совершенно к физиономии не подходящими.

- А, это вы, – проговорил он невнятно, жуя что-то. Пересек короткую дорожку от дома до позолоченной калитки, торчавшей в заборе из сетки Рабица, и отворил её. – Ну, заходите.

- Меня зовут Лера, - она протянула руку для рукопожатия, но писатель окинул её презрительным взглядом и руки не подал. – А это мой оператор, Сергей.

Лера опустила руку, а Сергей вяло помахал куда-то в направлении старичка.

- Заходите же, заходите, - нетерпеливо повторил старичок.

Зайдя, они смогли рассмотреть его лучше: он был мал ростом и имел увесистый животик, скрытый под цветастым, шёлковым халатом. Ноги с грязными, нестрижеными ногтями были обуты в порванные, изношенные шлепанцы.

- Где можно камеру пока что поставить? – прервал неловкое молчание Сергей.

- Пойдемте со мной, молодые люди, - старичок зашаркал по дорожке по направлению к дому.

Они зашли в обставленную безо всякого вкуса, заваленную всяким хламом гостиную.

- Тут как-то грязновато, - констатировал Сергей. – Мы тут будем снимать?

- У вас есть место почище? – обратился он к старичку.

- Есть, есть, - заулыбался тот. – Давайте тут снимать. Тут хорошо.

Он начал скидывать хлам с дивана и кресел, пряча его за спинки, затем убрал пустые и полупустые стаканы и бутылки с низкого столика подле них.

- Вот, присаживайтесь, - он показал обеими руками на позолоченные кресла с грязными сидениями.

- Ага, спасибо, - Лера осторожно примостилась на краешек кресла. – А можно мне стакан воды?

- Конечно, конечно, – закивал старичок и развернулся в сторону выхода из гостиной. От этого движения полы халата распахнулись, показывая седое и дряблое. Семенящей походкой писатель вышел.

- Да, - многозначительно протянул Сергей.

- Ну, бывало и хуже, - улыбнулась Лера. – Не переживай.

- Да уж, куда там, - пробормотал её напарник, устанавливая оборудование.

Вскоре старичок вернулся, неся в одной руке стакан воды, а в другой тарелку с виноградом. Виноград он поставил на столик, а стакан передал Лере. Та благодарно кивнула и отпила глоток.

- Ну что ж, приступим? – спросила она. – Мне бы хотелось сперва обговорить ряд рабочих моментов. Ладно?

Писатель кивнул.

- Во-первых. Простите за вопрос, но как к вам обращаться? Антон? Андрей?

- Художник, пожалуйста, - поджав губки, ответил хозяин дома. – С большой буквы.

- С большой буквы «Х»? – внезапно сказал Сергей.

Старичок радостно закивал.

- Так, - продолжила Лера. - Хорошо. В конце будет блиц. Там обычные вопросы. Нужно будет выбрать один из двух вариантов ответа… Что ещё? В остальном, наверное, по ходу интервью разберемся. Если что, смонтируем. У вас есть вопросы ко мне сейчас? Нет? Ну, вот и отлично. Начинаем.

- Итак, дорогие наши зрители. Вашему вниманию предлагается интервью с писателем, автором романа «Созерцатель». Добрый день, – Лера протянула открытую ладонь в сторону собеседника, - представьтесь, пожалуйста.

- Я, – запнулся тот. - Я – художник.

Он замолчал, зачарованно глядя в камеру, словно видя её впервые.

- Опишите, пожалуйста, свой путь в литературе, - пришла ему на помощь Лера. – Как вы стали писателем?

- Я, – старичок потер лицо холеными ручками, и, наконец, пересилив себя, продолжил, – да как вам сказать. Как-то получилось само собой. Взяло и написалося. Я тогда был… То есть, мне казалось, что я могу…

- Вы говорите про свой роман?

- Да, роман, роман, – снова затряс головой художник.

- А что вы чувствовали, когда его писали? То есть, до этого, как я понимаю, вы не издавались и даже не писали вовсе?

- Да, не писал вообще, не писал совсем, - тихо сказал старичок, глядя в сторону. – Что чувствовал… Трудно сказать…

Лера подала знак Сергею.

- Сейчас не на камеру. Пожалуйста, вы можете отвечать более живо и развернуто? Я, право, очень хочу вывести вас на разговор. Хорошо?

Писатель кивнул.

- Тогда продолжаем, - Лера опять сделала знак Сергею.

- Подскажите, пожалуйста, что вы хотели донести до читателя своим творчеством?

Художник медленно встал с кресла.

- Вы знаете, - произнес он. – Мне кажется, у меня есть ответ на этот и предыдущий ваш вопрос. Секунду.

Он подошел к небольшому шкафчику, порылся в нем, вытащил молоток, осторожно закрыл шкафчик и направился в сторону Сергея. Подойдя к нему, художник коротко размахнулся и ударил Сергея по голове. Тот уронил камеру, повалился на пол и стал дергаться в конвульсиях.

Лера коротко выдохнула и сжала челюсти.

- Ну и зачем ты это сделал? – устало спросила Лера. – Кто теперь нас снимать будет?

- Мне это показалось хорошей метафорой, - промямлил старичок.

- Дурацкие у тебя метафоры! – она скрестила руки на груди.

- Да не переживай ты. Сама подумай, нужен ли нам оператор, если нас видит читающий? Ты же понимаешь, что Сергей, ты, и я только в моей голове? И я записываю сейчас эту историю. И воскрешу я твоего оператора, и вы уйдете от меня, и поедете на море, а он будет тебя спрашивать, взяла ли ты купальник.

- Я понимаю. Мне только обидно, что читатель не знает, какая я. Ты очень подробно описал себя, написал, даже, что у Сергея борода. А я какая?

- Я не знал, что написать. Да и нужно ли это? Читающий сам может представить тебя. Скажу, лишь, что Старцы не отдали б тебя Менелаю.

- Как избито! Ладно, и на том спасибо. Интервью-то будем продолжать?

- Конечно.

- Итак, какие творческие планы?

- Сложный вопрос. Уже написан один рассказ про бабку, что не жопа президента, но мне концовка не нравится. Выложу, наверное, деваться некуда. Я тут упомянул рассказ «Шпион». Я его еще не написал. Надо садиться и писать. Ну, а еще: «Победа Шурки Чемоданова» и «Пленники Короны».

- Легко, наверное, давать обещания, что не выполнишь.

- Я попробую, по крайней мере, я могу попытаться. Это тоже будет считаться. А еще мне пришла в голову идея написать повесть. Боюсь браться. А идея такая: две семейные пары дружат. В том фантастическом мире, где они живут, идет (дождь из воблы), но они её не замечают. Потом объявляют (детский утренник). Один из друзей едет на (велосипеде), где погибает, а второй бежит за границу. У них в этой фантастической стране остаются жены с детьми. И вот, повесть от лица той жены, муж которой убежал. Её муж постепенно теряет связь с Родиной и женой, и история заканчивается тем, что он бросает её.

- Боярочка? Или попаданцы?

- Боюсь, что нет.

- Тогда, без шансов.

- Твоя правда. В каком удивительном мире мы живем.

- А «СоZерцатель?»

- Что СоZерцатель? Лежит, покрывается электронной пылью. Я не знаю, где его издать.

- Всё? Что-нибудь добавишь? Короткое интервью получилось.

- Наверное, всё. Пора оживлять твоего дружка (жаль, что так не сделаешь со всеми этими людьми), и пора вам на море. Добавлю лишь только, что в черновике этого рассказа я написал много ненужных слов жалости. Пора избавляться от этого.

- А знаешь, Лер, это даже хорошо, что интервью так быстро закончилось, – Сергей, закладывая вираж по серпантину, сбросил пепел сигареты в форточку машины, и ветер подхватил и унес пепел в море. – У нас сегодня целый день теперь свободный. Поехали купаться. Ты купальник взяла?

[i] На правах рекламы.