Послание ветрам

Пролог.

Полночь. Над городом несутся размеренные удары колокола. Тихий кашель. Кто-то быстро проходит за углом, и видна лишь удаляющаяся по слабо освещëнной улице тень.
Йорик собрался с духом, сжал кулаки и быстро постучал в окованную медью деревянную дверь. Это была единственная дверь на этой стороне улицы. Большое, погружëнное во тьму здание заметно выделялось среди окружавших его домишек своей неестественной грузностью. Должно быть, при свете дня оно выглядит величественным и бросающим вызов окружающему миру, как это и задумал архитектор. Сейчас же оно лениво расползалось по улице и напоминало прожорливое похотливое чудовище из каких-то позабытых сказок, вроде тех, что рассказывала Йорику старушка няня.
Невольно улыбнувшись, Йорик ещë раз оглянулся назад. Из-за кирпичной ограды напротив протягивала свои ветви к нему завядшая сирень. Вдалеке завыли собаки. Йорик внимательно посмотрел на чëрный провал окна рядом с сиренью: должно быть, здание было заброшено после возвращения короля. Лишëнное ставней, оно походило на беззубый рот, беззвучно взывающий к прохожим. К чему оно взывало? Какую историю хотело оно поведать? Холодный ночной ветер раскачивал ветки сирени и, казалось, перешëптывался с ней.
Йорик постучался ещë раз. Откуда-то из глубины здания послышались шаги, раздалось лязганье ключа и дверь наконец-то открылась, впустив Йорика вовнутрь. Перед ним немного в отдалении от двери стоял седовласый старец, облачëнный в шëлковую чëрную ризу, отливающую синим в свете лампад.
— Мы давно дожидались тебя, — с улыбкой произнëс старец и заключил Йорика в крепкие объятия, — дитя, вернувшееся домой спустя годы изгнания, ты достоин великих почестей!
Старец благословил юношу, проведя рукой по его лбу и совершив поочерёдно несколько взмахов правой и левой рукой. Затем, подхватив его под локоть, монах, а как понял Йорик по его жестам он был членом Синего братства, повëл его между колоннами, теряющими свои капители где-то в темноте, сгущавшейся сверху.
Мраморные плиты, по которым они ступали, были покрыты множеством прожилок, а у подножия колонн стояли небольшие лампадки, вероятно зажжëнные совсем недавно в честь прибытия Йорика. Конечно, Йорик и раньше слыхал об этом месте, но не мог и подумать, что даже в полутьме оно поражает воображение. Вкруг каждой колонны вились разноцветные пластины из малахита и агата, на каждой из которых были вырезаны деяния великих героев и жестоких королей прошлого.
Йорик с изумлением смотрел по сторонам, пытаясь понять, куда они идут. Тут он только заметил, что прежде ровная поверхность пола приобрела некий наклон, угол которого увеличивался с каждым шагом. Колонны стали попадаться гуще, а многие из них были частично разрушены и, казалось, готовы превратиться в прах от неверного движения. Резкий поворот. Ещë один. Монах поднял с пола лампадку и повëл Йорика вглубь подземелий Канесиля. Канесиль... Так назывался этот древний храм, дворец, выстроенный давно почившими королями для давно почивших богов. Когда-то здесь творились торжественные пиршества, возносились песнопения, а жрицы в белоснежных одеяниях с улыбками на устах кружились в хороводе. В темноте что-то капнуло, Йорик слегка дëрнулся и попытался понять, где они находятся теперь. Безуспешно. Лампадка в руках монаха больше чадила, чем давала света, и можно было лишь догадываться о сводчатом коридоре и гранитных плитах, складывающих стены. Капельки влаги, покрывавшие их, переливались задумчивыми огнями в неверном свете. Сыро и холодно. Йорик поëжился и негромко спросил: — куда мы идëм?
Монах оглянулся на него и, загадочно ухмыльнувшись, произнëс: — туда, куда вся твоя жизнь вела тебя до сих пор.
Последний поворот, поднимающийся полог и сноп света, ударивший в глаза. Йорик стоял на пороге большего залитого светом зала, переполненного людьми. Карнавальные костюмы, позолоченные маски, — всë мгновенно застыло при их появлении. Сладкие звуки флейт оборвались, и только перешëптывание благородных лордов и леди наполнило залу.
Несколько обескураженный такой резкой переменой окружающей обстановки, Йорик вопросительно взглянул на монаха. Тот же ни слова ни говоря спустился по ступенькам и пошëл прямо по направлению к центру. Толпа почтительно расступилась, пропуская его к бородатому мужчине, единственному человеку без маски, который, улыбаясь, шëл навстречу старцу.
«Герцог Торатинна», — пронеслось в голове у Йорика. Теперь он понимал, что означает этот загадочный бал глубоко под землëй. Здесь, недоступные взору короля, собрались его величайшие противники. Те, кого он считал своими друзьями, те, кто ещë, быть может, этим утром кланялись ему ниц, храня на уголках рта коварную усмешку, — весь цвет дворянства собрался здесь с одной и вполне очевидной целью, которую Йорику было трудно воспринять до конца.
Герцог, бросивший лишь несколько слов монаху, поднял глаза на Йорика и, приложив руку к сердцу, опустился на колени.
— Приветствуйте истинного короля! — закричал он, и стены эхом повторили его крик.
— Истинного короля! — пронеслось по толпе, и каждый опустился на колени...
По тëмным коридорам Канесиля фанфарами завывали ветра, золотом плясали огни факелов, и только короли, вырезанные на колоннах, хранили насмешливое молчание.