Последние из Первых

— Быстрей! Быстрей!

Воздух рвал лёгкие, дыхание было хриплым. Уже даже не осталось слюней… Всё выгорело.

— Давай же! Поднажми!

Улицы мелькали со скоростью ветра. Группа мальчишек уже слабо понимала, куда они бегут. Главное, чтобы подальше. Главное оторваться.

— Оно близко! Я не могу!

— Беги, или я сам тебя сожру!

Останавливаться было нельзя. Иначе — смерть. Предельно неприглядная и болезненная. Существо не отличалось сдержанностью и начинало пожирать добычу, когда та была ещё жива.

— Да что же тебе надо, тварь?!

— Мы сможем!

Дети кричали от отчаяния… что-то, чтобы подбодрить себя и товарищей, чтобы выиграть хотя бы пару секунд жизни. Казалось, кричать уже нет сил, но находились те, кто всё же мог это делать. Звать на помощь перестали. Никто не выходил. А если где-то и мелькал огонёк или дёргалась занавеска, то это означало одно — мальчишки сами по себе.

— Не-е-ет!

Кому-то всё же не повезло… Не хватило сил или скорости… Который уже по счёту? Попытки разделиться ничего не давали. Крики тех, кто пытался оторваться отдельно, словно ещё отдавались эхом в голове.

— Помогите!

Кто-то не выдержал и снова пытался позвать на помощь… Большой город. Так много людей. И не к кому обратиться, негде спрятаться.

— Мамочка!

Кто-то из младших громко зовёт её… но о какой маме может говорить беспризорник из приюта? Большинство из них даже не помнит лиц своих матерей. Видимо, не такими уж любимыми детьми они были…

— Давай! Давай! Ещё чуть-чуть!

Хриплые лающие выдохи… Какое чуть-чуть? Кажется, тут вопрос только в том, кого сожрут последним… В голове роятся мысли… А может сдаться? Но ноги отчаянно несут вперёд, а руки хватаются за любой угол или выступ, чтобы толкнуть тело дальше. Слишком молоды, чтобы осознать бессмысленность их забега. Или слишком наивны…

Незадолго…

В помещении было темно. Толпа молодых ребят сгрудилась у той самой двери. Особой. Лишь одинокая свеча стояла на полу и скудно освещала помещение. Тусклый огонёк заставлял тени плясать при любом дуновении, словно чувствовал неуверенность большинства мальчишек.

Подростки взволнованно шептались меж собой. Всем было одновременно страшно и интересно. Вестник давно говорил, что там их судьба, но открыть эту дверь можно только тогда, когда придёт время. Они избранные, которым предстояло спасти всех, если тьма придёт в их обитель. Но только чистые душой достойны сего великого деяния. “Первые” – так их называл вестник. Остальные монахи в храме были настолько молчаливы, что создавалось ощущение немоты.

Мальчишек собирали по всем приютам континента, словно коллекцию из трёх десятков образцов. Здесь были все типы арамейцев, даже островитянам место нашлось. Разные диалекты имперского языка на любой вкус. И все они на небольшом островке рядом с большой землёй. Тут был и город, не слишком большой, но и не маленький.

Кормили хорошо, не колотили за проступки, работать заставляли не слишком много, а постели всегда были чистыми и свежими. Да ещё и постоянно рассказывали об их избранности. Их явно берегли. Кто же захочет сбежатьот такой жизни? Дураков не находилось. Каждый из них в своё время хлебнул лиха. Но время шло… Ничего не происходило. Обещанная тьма запаздывала. А в своих речах Вестник однозначно пояснял, что чистота их душ считается таковой сугубо до совершеннолетия. Поэтому по достижении пятнадцати лет вся избранность, видимо, закончится. На вопросы об этом Вестник лишь снисходительно улыбался.

Настал тот час, когда один из мальчишек, Каттер, понимая, что скоро достигнет того возраста, когда лишится этой чести, утратит свою чистоту и… что тогда? Его выгонят из храма? Обратно на грязные улицы? Он был решительно против такого расклада и решил взять судьбу в свои руки. Открыть дверь, ту самую дверь. Никто не знал, где сорванец смог добыть ключи от всех четырёх замков, но мальчишки ждали. Им тоже было жутко интересно, что же там.

Раздались щелчки. Мальчик ухватился за кольцо и потянул на себя. Дверь открылась. Пахнуло затхлостью.

— Это ещё что такое? — Каттер соскоблил какую-то застывшую субстанцию бежевого цвета с косяка.

— Воск! — хором воскликнули близнецы. — Это воск, как от свечей! Смотри! — Стоявшие позади него Лоренцо и Хавьер одновременно ткнули пальцами на огарок.

Каттер наступил на порожек, и там тоже был воск. Весь дверной проём был залит им. Зачем? Чтобы пыль не попадала внутрь?

Два брата стояли сзади, поэтому ничего не видели. Приходилось внимательно слушать.

— Что там?

Задние ряды с трудом сдерживались, чтобы не напирать на стоящих впереди товарищей. Дети изо всех сил вытягивали шеи и вставали на цыпочки, пытаясь хоть что-то разглядеть из-за спин Каттера с близнецами.

— Это… тут постамент. И… коробка какая-то. Пыльная.

— Открывай!

Где-то впереди раздался вздох и нерешительное угуканье. Судя по всему, первопроходец собирался с силами для встречи с их судьбой. Наконец он решился, взял в руки загадочную шкатулку и чуть напрягшись распахнул её. Раздался какой-то странный звук, словно открыли бутыль без воздуха, затем крышка упала на пол.

— Что это?

— Оно дохлое?

— Такое маленькое.

Дверь позади ребят ударилась в стену. Кто-то пришёл.

— НЕТ! — громыхнул голос неожиданно вошедшего монаха. Мальчишки даже не сразу поняли, что это было его первое слово. И в нём было столько страха… Монах был высоким и крепким мужчиной с уверенными движениями. Дети шептались, что этот дядька явно бывший солдат, а то и наёмник!

Дети привыкли, что дядька всегда суров и грозен, но сейчас глаза взрослого расширились от ужаса. Он забормотал что-то невнятное, а затем кинулся прочь, смешно споткнувшись на выходе. Однако никто не засмеялся. Леденящий шок сковал бывших беспризорников. Реакция надзирающего за ними монаха, который всегда отличался спокойствием, поразила их до глубины души. Ведь им казалось, что уж этого тюремщика, как в шутку называли монахов дети, ничто не сможет испугать.

— Эй! Оно всё же живое! — Крикнул один из близнецов, ткнув пальцем в содержимое шкатулки.

Далее Хавьер взвизгнул как девчонка. То, что было в ящике, прыгнуло смельчаку на руку.

— Липкое… Тёплое... Ай! Больно!

Одновременно с криком, вырвавшимся из горла мальчишки, раздался хруст. Некоторые из ребят могли узнать этот звук. Так ломаются кости. Толпа отпрянула назад. Конвульсии длились недолго и сопровождались жутким хрустом да булькающими звуками. Словно что-то ломало тело и выедало его изнутри, причмокивая от удовольствия... Всё стихло.

Дети замерли. Кто-то смотрел на распростёртое тело товарища, а кто-то лишь представил себе то, что с ним стало.

— Он был недостаточно чист, — выпалил один из юнцов, срываясь на фальцет, словно пытаясь поддержать себя. Неужели это был второй близнец?

— Он жив!

В неровном свете свечи мелькнула быстрая тень странной формы. Кто-то из стоящих впереди закричал и упал. Кажется, это был Каттер.

— Пусти!

Этот крик прерывался медленнее. Поначалу попавшийся кричал сквозь хруст собственных костей и те самые булькающе-хлюпающие звуки, а после словно захлебнулся.

Задние ряды напирали, а передние пытались податься назад как можно дальше.

Что-то снова прыгнуло, но теперь звук прыжка был слышен, словно нечто прибавило в весе. Причём сильно. Но скорости явно не потеряло. Новый крик, наполненный болью и страхом. Жертва отчаянно скребла ногтями по полу, крича всё сильнее, но никто не решался помочь. Пришла очередь второго близнеца.

— Бежим!!! — раздался вопль, полный отчаяния и страха…

Сейчас…

— Алебарды, алебарды! — Надрывался сержант кондотьеров, ревя, словно дикий зверь. — Где этот чёртов арсиец? Нам нужна его проклятая магия!

Это был уже не отряд городской стражи, который встретили по пути. Взрослые не поверили в сбивчивый рассказ напуганных подростков. Поэтому защитники городского покоя мало что успели сделать, хоть и пытались. Но некоторые из них быстро сообразили , бросить оружие и побежать следом за подростками. Они даже не забыли помогать, вместо того чтобы спасать свои шкуры. Один из стражников из них погиб вместе с мальчишкой, которого нёс. Второй же не придумал ничего лучше, чем побежать к дежурной смене стражи у городских ворот. Но там, словно знали, что к чему, и ему пришлось натолкнуться на запертые окна и двери. Беглецам ничего не оставалось, кроме как попытаться успеть добраться до наёмников, что так удачно разбили временный лагерь рядом. Эти битые жизнью псы поверили почти сразу. Даже сбивчивому рассказу задыхающихся детей и одного испуганного солдатика.

Окончательно выбившимся из сил ребятам теперь оставалось лишь ждать. Успели скрыться всего семеро. Последние из Первых. Вся надежда лишь на презренных любителей звонкой монеты.

— В этом несчастном городишке не открылась ни одна дверь, когда мальцы бежали, спасаясь от неизвестной твари. Знаете, что это значит? Чёртовы культисты снова мутят воду, парни! Меня это уже достало. А ВАС? — Гремел всё тот же сержант, когда перед ним образовалось подобие строя.

Ответом унтер-офицеру служил дружный рёв лужёных глоток.

— Сейчас мы завалим эту тварь, а потом посетим сей славный городок, что ещё вчера задирал цены на выпивку, — продолжал орать мужчина, а под конец понизил голос почти до шёпота, но его расслышали все. — Три дня.

Теперь крики наёмников стали восторженными. Никакой монстр не мог их напугать.

— Аркебузиры! Не отставать! Зарядиться и проверить фитили! — Звучал рык другого сержанта в широкополой шляпе. — Быстрее, отрыжки бездны! У нас будет только один залп.

Кто-то из стрелков удостоился пинка.

Эта кампания была не очень большой, но выглядели кондотьеры более чем серьёзно. Во всяком случае плотный строй на входе в лагерь образовался достаточно быстро. Бойцы ощетинились сталью. Всё случилось так быстро, что детям даже не успели принести воды. И, видимо, не принесут. Про них словно забыли. Теперь у воинов была отличная мотивация. И кажется, они были готовы разорвать даже выпрыгнувшего на них из самых глубин бездны дэва.

Чудовище не заставило себя ждать. Бесформенная биомасса с множеством кричащих ртов, оскаленных разнокалиберными зубами, едва протиснулась через распахнутые ворота. Туша подтягивалась многочисленными отростками, похожими на щупальца, собранных из человеческих конечностей. Они резко выстреливали из тела, цепляясь за всё подряд. Чтобы это ни было, но оно приближалось. По непонятной причине существо стремилось добраться именно до мальчишек из приюта.

— Ладон, защити. — Выдохнул побледневший солдат.

— ТРИ ДНЯ ГОРОД БУДЕТ ВАШ! — Взревел сержант ещё громче, но добавил уже более спокойным голосом. — Амори.

Второй сержант кивнул товарищу и махнул рукой. Скопившиеся слева и справа от строя алебардистов с пикинёрами, стрелки быстро обошли своих товарищей. Встали в два ряда в шахматном порядке, вскинули оружие. Но никто не стрелял. Все ждали команды.

Старший стрелок очень внимательно наблюдал за порождением бездны. Что-то прикидывал в уме. Команда прозвучала в последний момент.

— ПЛИ!

Аркебузы выплюнули пламя и пули. Строй окутал пороховой дым.

— За строй, за строй!

Итогов никто не ждал, и стрелки спешно разбегались в стороны.

Залп определённо имел эффект. Противник замедлился, но не остановился. Поэтому выстрелившие из биомассы щупальца схватили пару стрелков, не оказавшихся достаточно быстрыми. Один, мгновенно сориентировавшись, выхватил тесак и отрубил конечность. После чего его оттащили товарищи, которые не остались в стороне. А вот второй оказался недостаточно ловок. Он попытался проделать то же самое, но… не получилось. Оба этих события стали отличным примером. Бойцы сделали выводы.

Стоящие в строю разглядели, как незадачливого стрелка увеличивающиеся в количестве конечности разрывают на куски и запихивают в пасти. Благодаря этому монстр ещё задержался. Это выиграло им немного времени.

Но неизбежное всё же случилось. Монстр докатился до строя.

Как раз перед этим раздалась очередная команда сержанта.

— Опустить! Принимай!!!

Раздался треск ломающихся пик, но большая часть всё же выдержала. Ещё пару человек вырвали из строя. Им пытались помочь. Одного смогли добить выстрелом из пистоля, дабы смерть была не столь мучительна. Второму повезло меньше.

Пики сделали своё дело. Чудовище было остановлено, но всё только началось. Солдаты рубили и кололи. Они быстро поняли, что попытки заколоть субстанцию бессмысленны. Поэтому главную роль взяли на себя алебардисты. Стрелки же, побросав аркебузы, выхватили тесаки и принялись рубить появляющиеся щупальца. Бойцы бились отчаянно, но постепенно людей одного за другим утягивало в утробу монстра, компенсируя тому потери конечностей и нанесённые алебардами раны.

Понимая, что всё идёт наперекосяк, сержанты переглянулись. Нужно было что-то делать.

— Найди арсиста, Амори. Мы постараемся продержаться.

Сержант в шляпе кивнул и убежал куда-то вглубь лагеря. Оставшийся унтер же обернулся к детям и уцелевшему стражнику.

— Если не сдюжим, то не серчайте, мальцы.

После чего мужчина вытащил из ножен меч и отправился к своим бойцам. Он явно решил, что как командир больше ничем не сможет помочь товарищам. А строй продолжал редеть. Люди бились отчаянно, гибли, спасали товарищей, но, кажется, всё было предрешено. И кондотьеры это поняли. Но сдаваться никто не собирался.

Вернувшийся вскоре второй сержант увидел, что его товарищ покинул свой пост.

— Где арсист? — Крикнул ему вдруг подавший голос последний стражник. Ещё совсем молодой парень. Может лет двадцати.

— В городе. Вместе с капитаном. Он мог бы сжечь эту тварь… но… — Оставшийся унтер-офицер оборвал фразу, вытаскивая из-за пояса пистоль. — Уходите. Да сохранит вас великое пламя. Мы сделаем всё, что можем, чтобы дать вам фору.

Мальчишкипереглянулись. Самые младшие из выживших заплакали. Полились слёзы и у стражника.

— Сжечь? Я могу помочь! — Неожиданно сказал один из мальчишек. Но сержант его не услышал. Ушёл погибать за них и за товарищей.

— Чем ты можешь помочь!? — Тут же вцепился в него стражник. — Что ты можешь сделать? Нам конец… Бежать некуда.

Оттолкнув мальчишку, он отвернулся. Плечи стражника задрожали. Подросток вытер лицо драным рукавом.

— Люций. — Позвал он, но рядом не было никого с таким именем.

Немного помолчал, словно слушая ответ.

— Я знаю. Да, так решил. Ты поможешь?

Снова тишина.

— Т-ты владетель, Квинт? Внутри тебя аспект?! — Аж заикнувшись, спросил другой мальчик, ошарашенно смотря на своего приятеля.

Ответа не последовало.

Квинт отправился к погибающим наёмникам. Те ещё держались, но скорее по привычке и нежелания погибать как домашний скот, который решили забить на мясо. Дойдя до остатков строя, мальчик наткнулся на одного из сержантов.

— Я же сказал уходить! — Крикнул мужчина, со злостью рассматривающий сломанный меч. Он искал взглядом другое оружие, с которым сможет подороже продать свою жизнь.

— Спалите этот город дотла. — Сказал мальчик.

— Чего? Малец, ты спятил? — Унтер даже отвлёкся от боя.

Но Квинт не ответил и ему.

— Люций!

И тут случилось то, от чего бывалый сержант просто комично плюхнулся на пятую точку. Не от страха. Нет. Этот отчаянный мужчина ничего не боялся, даже самих дэвов. Скорее от неожиданности. Рядом с мальчишкой материализовалась огненная человекоподобная фигура ростом почти в два с половиной метра.

— В стороны! — Прогрохотал силуэт.

Солдат дважды просить не требовалось. Все, кто смог, рванули кто куда, отчаянно размахивая оружием, дабы отбиться от продолжающих выстреливать из биомассы конечностей.

— ЖГИ! — Закричал мальчик, вытягивая руки вперёд.

Волна пламени ударила в кучу плоти, выжигая её и тех из людей, кому не повезло убежать. Существу такой ответ определённо не пришёлся по вкусу. От него начали отваливаться целые куски плоти, а щупальца больше не вырастали там, где было пламя. В отличие от стойких кондотьеров, монстр сразу же попытался скрыться от неблагоприятной среды. Мальчик не отставал. Он шагал следом. Но чем дальше юнец шёл, тем заметнее были последствия мощной магии. Сперва от него пошел дым. Затем его кожа стала покрываться волдырями. Но храбрый Квинт продолжал шагать. Биомасса всё больше теряла набранную плоть, уменьшаясь в размерах и оставляя за собой вереницу горящих кусков мяса и костей.

Мальчишки подбежали к уцелевшим кондотьерам.

— Дяденька, что происходит с Квинтом? — Спросил один из них, утирая недавние слёзы.

— Спасает нас. В обмен на себя. — Ответил сержант, который где-то потерял свою шляпу и товарища с зычным голосом.

Биомасса продолжала гореть, уже став размером не более чем большая собака. Кажется, Квинт собирался гнать чудовище, пока от него не останется ничего кроме пепла. Мальчик добрался до самых ворот, где, окончательно потеряв человеческий облик, просто сгорел. Он упал возле самых створок.

— Квинт… он спас нас? — Снова спросил младший из оставшейся шестёрки.

— Да. — Ответил ему сержант и плотоядно улыбнулся. — Дело за малым. Спалить этот городишко, как просил твой смелый друг…

После…

Сожжения так и не случилось. Все, кто вошёл в город, более его не покидали. Лагерь вольной кампании остался пуст. Все вернувшиеся из моря рыбаки больше не пришли к своим лодкам. В течение пары дней на всём острове воцарилась тишина. А ещё через некоторое время Янтарная инквизиция выпустила эдикт о том, что любые суда, направляющиеся в сторону этой земли, будут затоплены.