Последний пассажир /Синие московские метели/

В середине зимы 2004 года в округе Этах в индийском штате Уттар-Прадеш из вод реки Ганг рыбаки вытащили человеческие останки. Это были фрагменты двух мужских тел. Их плачевное состояние не позволяло установить ни личности покойных, ни точную причину смерти. Тела, за которыми никто не обратился, поступили в распоряжение местных властей и были сожжены в городском крематории.

На одном из мужчин были дешевые наручные часы. Также рядом с трупами плавал кусок ткани, по-видимому, бывший когда-то предметом одежды одного из покойных. Эту тряпку вместе с часами на всякий случай положили в пакет и отнесли в ближайший полицейский участок. Дежуривший офицер принял пакет на хранение и бросил его в тесную каморку без окон, где прямо на полу валялись забытые и потерянные вещи. Никто тогда и не догадывался, какую ценную службу сослужат в свое время эти часы и ткань.

Похоже, выловленные из воды тела никого не смутили. Это не удивляет, если вспомнить, что в том же штате Уттар-Прадеш на северо-востоке Индии расположен знаменитый Варанаси, или, как его еще называют, Банарас. Это священный город индуизма, в котором ежедневно кремируют несколько сотен трупов. Сгореть на берегу Ганга – мечта любого преданного индуиста. Но не каждому это по карману: чтобы заказать церемонию у брахмана, нужно заплатить. Еще дороже может обойтись хворост для погребального костра: натуральные дрова в Индии ценятся высоко.

В конце восьмидесятых годов двадцатого века на набережной Варанаси власти построили передовой по меркам эпохи электрический крематорий. Но он не снискал популярность у народа и используется в основном для сожжения самых бедных, или когда по каким-то причинам процедуру надо провести как можно скорей. Те же, кто могут себе это позволить, стараются организовать кремацию по высшему разряду, то есть с живым огнем.

Иногда очередь в крематорий такая плотная, что телу не дают догореть полностью, потому что на костер нужно уже укладывать следующий труп. Тогда первого мертвеца, не особо церемонясь, сбрасывают в воду. Тут же дежурят бродячие животные – собаки и коровы, – которые не прочь полакомиться останками. А есть еще категории людей, которым и вовсе отказано в праве на сожжение, их выкидывают в реку, привязав для утяжеления камень. К ним относятся больные проказой, монахи, беременные женщины, дети и, как ни странно, погибшие от укуса кобры.

Смерть на берегу Ганга, согласно доктринам индуизма, освобождает душу, позволяя выйти из цикла перерождений, то есть избавляет от необходимости вновь и вновь приходить в эту полную страданий жизнь. Что на самом деле происходит с умершими в загробном мире, нам неизвестно. А в этом мире практика сожжений привела к экологической катастрофе в окрестностях Варанаси, в том числе к тому, что по водам Ганга плавают раздувшиеся трупы и полуистлевшие останки. Картина, привычная местным жителям настолько, что они не видят в ней ничего особенного.

Но Варанаси находится ниже Этаха, где выловили два обезображенных мужских трупа. Следовательно, останки не могло принести течением. Да и наручные часы указывали на случайный характер смерти: следов плавления на них не было, а с тех, кого бросают в реку без сожжения, обычно снимают все лишнее.

Мужчин не хоронили в Ганге, они оказались в воде по каким-то другим причинам.

Двумя месяцами ранее в Джайпуре, штат Раджастхан, пожилой мужчина пришел в полицию с заявлением о пропаже сыновей. Его звали Гаффар Хан. Водитель по профессии, Гаффар работал на государственную компанию такси. В Индии все такси делятся на государственные и частные. Государственные такси представляют собой привычные западному человеку автомобили. В качестве же частных такси могут выступать любые транспортные средства: грузовые и легковые машины, велосипеды, мотоциклы, рикши и даже запряженные волами повозки.

Гаффару повезло владеть внедорожником индийской компании Tata Motors – Tata Sumo. Машиной пользовался не только старик, но и двое его сыновей – Чанд и Шарафат. Когда Гаффар чувствовал себя слишком слабым и уставшим, они выходили на работу вместо отца. Старый внедорожник был в семье Ханов чем-то вроде коровы в прежние времена – вся семья кормилась за его счет.

В последний раз Гаффар разговаривал с сыновьями 18 января 2004 года. Они звонили отцу из телефонной будки на междугородной трассе, сказали, что везут богатого клиента в соседний штат Уттар-Прадеш. Поездка туда-обратно должна была занять сутки, и на следующий день Чанд и Шарафат планировали вернуться в Джайпур. Когда они не приехали, старик-отец заволновался, но подождал еще пару дней, прежде чем пойти в полицию.

Индия – в числе мировых рекордсменов по пропаже людей: там, по информации The Sunday Guardian, каждый час исчезают восемьдесят восемь человек или две тысячи сто тридцать человек в день. Кто-то сбегает добровольно, кто-то становится жертвой злоумышленников или трагических обстоятельств.

Полиция посоветовала расстроенному мужчине возвращаться домой и ждать сыновей. Ребята молодые, горячие, наверняка встретили в дороге новых подружек или приятелей, закутили, потеряли счет времени. Скоро вернутся домой! Но Гаффар твердо стоял на своем: его сыновья – серьезные и ответственные парни, они не стали бы так пропадать. Все заработанное они несли в дом, а не тратили на выпивку или развлечения. Офицерам не оставалось ничего иного, как принять заявление и открыть дело о пропаже Чанда и Шарафата Ханов.

Расследование возглавил инспектор Танапрабхари Мансур Али. Исходя из описания дороги, прозвучавшего в разговоре пропавших таксистов с отцом, и времени последнего звонка, Али установил, из какой телефонной будки те звонили. Затем удалось выяснить, что за несколько минут до этого разговора из той же будки звонили по другому номеру. Номер принадлежал пожилой женщине из Касампера, штат Уттар-Прадеш. Когда с ней связалась полиция, женщина рассказала, что в тот день разговаривала по телефону со своими родственниками Удайвиром и Раджу Раджва. Они говорили, что скоро будут в Уттар-Прадеш, и спрашивали, можно ли к ней заехать. Женщина удивилась: эти родственники жили не так далеко от нее, в Алигархе, но навещали ее нечасто. Почему вдруг им вздумалось к ней приезжать? Впрочем, у нее дома они так и не появились.

Полицейские Раджастхана связались с коллегами из штата Уттар-Прадеш и попросили установить слежку за жилищем Удайвира и Раджу. Тем временем команда Али в Джайпуре опросила каждого таксиста, который работал 18 января на железнодорожном вокзале. Их показания складывались в следующую картину.

Рано утром к группке таксистов подошел солидный мужчина средних лет. Представившись доктором Мукешем Ханделвалом, он сказал, что едет к жене и детям в соседний штат Уттар-Прадеш, в город Хапур. Дорога длинная, ехать часов семь в один конец, но вознаграждение будет щедрым. Кто согласится его отвезти? Братья Чанд и Шарафат Ханы вызвались сразу же. Возможно, потому, что были единственными, кто работал в паре: одному водителю осилить такой маршрут нелегко.

Со слов свидетелей составили фоторобот доктора Мукеша Ханделвала, бывшего, судя по всему, последним пассажиром пропавших таксистов. Когда его показали женщине из Касампера, она сказала, что ничего общего с ее родственниками – Раджу и Удайвиром – портрет не имеет: те были молодыми стройными мужчинами, а на рисунке – какой-то толстый старик!

Оперативно-розыскные мероприятия в Алигархе тем временем имели успех: удалось выследить и арестовать Раджу с Удайвиром. Они не стали оказывать сопротивление и сразу пошли на сотрудничество с полицией. Действительно, в тот день, 18 января 2004 года, они были в машине пропавших таксистов. Но были там не одни. А вместе с предводителем и организатором всей операции Девендрой Шарма – доктором аюрведической медицины из Алигарха. Под «операцией» подразумевалось похищение и жестокое убийство таксистов с последующим угоном автомобиля. Тела убитых выбросили в речной канал где-то недалеко от Алигарха. Видимо, их унесло вниз по течению и прибило к берегу в Этахе.

Полиция Джайпура запросила из участка в Этахе оставшиеся вещдоки – часы и кусок ткани. Убитый горем Гаффар Хан подтвердил, что предметы принадлежали его сыновьям.

Но кто мог решиться на такое? Кому могло понадобиться убивать двоих ни в чем не повинных молодых парней, у которых не было ни денег, ни врагов и которые только-только начинали жить? Неужели нельзя было отобрать машину, но пощадить братьев?

Арестованные Раджу и Удайвир сказали, что пощада – понятие немыслимое и неуместное, когда речь идет о докторе Шарма. Это он убил юных таксистов. И не только их…

Когда о мрачной деятельности аюрведического доктора стало известно больше, полиция не могла поверить своей удаче. Вместо виновного в одном преступлении они, похоже, вышли на след настоящего серийного убийцы.

Почему один человек выбирает одну профессию, а другой – иную? На этот вопрос простого ответа не найти. Кто-то руководствуется своими природными склонностями и интересами, кто-то делает выбор под влиянием родителей, учителей, примеров из фильмов и книг. Один ожидает от будущей работы много денег, другой – необычных знакомств и ярких впечатлений, третий – возможности помогать другим: людям, животным, планете. Разные стремления и приоритеты приводят к разному выбору, и большая удача – в раннем возрасте найти именно свой путь, тот, на котором захочется оставаться всю жизнь.

Среди множества возможных профессий две окружены особым трепетом и почетом практически в каждой культуре – учитель и врач. Обе подразумевают любовь к людям и готовность к самоотверженному труду. В Индии, как и в других азиатских странах, представителям этих профессий выказывается особое уважение. Кроме того, работники здравоохранения, будь то младший, средний или старший медицинский персонал, хорошо зарабатывают.

Неизвестно, что послужило мотивом для юного Девендры Шарма, когда встал вопрос о выборе будущей профессии: деньги или все же желание помогать страждущим. Так или иначе, окончив двенадцать классов среднеобразовательной школы, парень стал изучать медицину в штате Бихар на востоке Индии.

Однако речь идет не о той медицине, которая знакома западному человеку. Дело в том, что наряду с западной медициной, которую индусы часто называют «современной», в Индии также популярна и народная, гораздо более древняя лечебная система – аюрведа. И хотя ее корни уходят в глубь времен (по разным данным, система зародилась от трех до пяти тысяч лет назад), в наши дни к ней прибегают многие жители Юго-Восточной Азии. По последним данным, в Индии и соседнем Непале методами аюрведы лечатся до восьмидесяти процентов больных.

Из статьи «Аюрведа» в энциклопедии «Британника»

Сегодня она [аюрведа] остается главной формой здравоохранения в значительной части восточного мира, особенно в Индии, где большая часть населения пользуется этой системой или сочетает ее с современной медициной.

Большинство аюрведических врачей работают в сельской местности и оказывают медицинскую помощь по меньшей мере пятистам миллионам человек только в Индии. Это основная сила первичной медико-санитарной помощи, подготовка и развертывание которой важны для правительства Индии.

Девендра Шарма родился и вырос в городе Алигарх в западной части штата Уттар-Прадеш. Это самый населенный штат Индии, в нем проживают двести миллионов человек – столько же, сколько во всей Бразилии. О детстве и происхождении будущего убийцы информации мало. Но те немногочисленные факты, которые известны, указывают на личность незаурядную, наделенную талантами и большим потенциалом. У Шарма были все шансы преуспеть в этой жизни. И он действительно прославился, но не так, как того хотел.

Красноречиво само имя убийцы. Фамилия «Шарма» свидетельствует о принадлежности ее носителя к касте брахманов, или браминов. Это высшее сословие, из которого происходили религиозные и научные деятели. Исторически брахманы были жрецами, а также учителями, монахами, учеными, врачами, поэтами – словом, теми, кому полагается печься о горнем. Земные дела, такие как налаживание быта и производство товаров, оставлены представителям более низких сословий.

Считается, что в сегодняшней Индии брахманов от двух до пяти процентов населения. И хотя Конституция Индии 1950 года провозгласила равенство каст, в наши дни принадлежность к той или иной касте по-прежнему играет в судьбе человека огромную роль. Рождение в линии потомков брахманов, таким образом, было для Шарма чем-то вроде счастливого жребия. Стоит отметить, что брахманское сословие наиболее строго придерживается своих профессиональных традиций по сравнению с другими кастами. Шарма был обречен на то, чтобы заняться врачеванием людских душ или тел. Между религией и медициной он выбрал последнее.

В Индии медицинские колледжи и университеты предлагают программы по двум направлениям: западная медицина (она же современная, или аллопатическая) и аюрведическая. Условия зачисления одинаковы: наличие полного среднего образования и успешное прохождение вступительных экзаменов. Шарма этим требованиям соответствовал.

Тот факт, что Шарма смог окончить двенадцать классов средней школы, немаловажен. Он указывает на хорошее финансовое положение семьи. Начальное образование в Индии бесплатное, но огромное количество детей его не получают, так как с малых лет вынуждены тяжело работать. Поэтому уровень грамотности в современной Индии чуть выше семидесяти процентов. Почти сто восемьдесят миллионов человек не умеют читать и писать. На фоне этой печальной статистики жизненный старт Шарма можно назвать привилегированным.

После школы он покинул отчий дом в Алигархе и перебрался в соседний штат Бихар. В двадцать лет поступил в медицинский колледж. Что делал до этого – неизвестно. Обучение на медицинском факультете длится пять с половиной лет, и в 1984 году Шарма получил степень бакалавра аюрведической медицины и хирургии (BAMS) с правом практиковать.

Любопытно отметить, что, помимо таких общепринятых и ожидаемых на медицинском факультете предметов, как анатомия и физиология, патология и диагностика, фармацевтика и фармакология, будущие аюрведические врачи изучают историю, санскрит, йогу, минералогию и совсем уж экзотичную на взгляд европейца науку под названием «Ваджикарана» – учение о плотской любви и аккумуляции сексуальной силы. Такой куррикулум сделал из Шарма приятного, разносторонне развитого собеседника. Впоследствии это поможет ему быстро завоевывать симпатию и располагать к себе людей.

Вообще, требования к будущему аюрведическому врачу – разговор отдельный. Быть приятным и мягким в общении, но говорить твердо и успокаивающе – таково было наставление древнеиндийских богов первому доктору. Шарма, судя по показаниям знакомых, овладел этими качествами сполна. Но использовал их не так, как заповедали боги.

Окончив бакалавриат, Шарма не стал продолжать обучение в ординатуре или аспирантуре, а поспешил открыть собственную практику. Он снова переехал в соседний штат – на этот раз в Раджастхан, самый крупный из индийских штатов. Там в городе Джайпуре Шарма нашел подходящее помещение, подписал договор об аренде, заказал вывеску и приготовился лечить людей.

Дела, надо полагать, шли хорошо. В густонаселенной Индии поток пациентов огромен, и начинающие врачи быстро получают как практический опыт, так и материальное благосостояние. Шарма обзавелся домом, автомобилем и собственной семьей. Его жизнь была воплощением мечты среднестатистического индийца.

Десять лет спустя, то есть примерно в возрасте тридцати пяти лет, успешный и уважаемый аюрведический доктор ощутил потребность иметь больше, чем у него было. Намного больше.

Как раз в то время в Индии завершались реформы в области распределения природных энергоресурсов – газа и нефти. Ранее этот сектор полностью контролировало государство, теперь его хотели сделать привлекательным для частных инвестиций и увеличить внутреннюю добычу. Индия – быстро развивающаяся страна и третий по величине потребитель энергии и нефти в мире после Китая и США. В начале девяностых стало очевидно, что потребности Индии в энергоресурсах будут только возрастать.

И пока нефтегазовая промышленность переживала период расцвета, такой же период переживали и присосавшиеся к ней многочисленные мошенники. Это универсальный принцип: там, где появляется возможность хорошо заработать, возникают и теневые структуры, спешащие обогатиться за счет бума. И условия, которые они предлагают потребителю, гораздо более привлекательны. Желающий быстро разбогатеть просто не сможет пройти мимо.

Однажды Шарма услышал от знакомого, что молодая газовая компания, только-только набирающая обороты на рынке, ищет инвесторов. Финансы нужны для бурения и испытания новых скважин. Как только эти скважины запустят в эксплуатацию, инвесторы начнут получать выплаты от продаж газа, пока скважина не иссякнет. Предложение казалось очень прибыльным и перспективным.

И хотя доктор Шарма разбирался в материях столь тонких, как устройство чакр или аккумуляция сексуальной мощи, его познания в области инвестиций вообще и энергоресурсов в частности были скромны. Настолько, что он даже не стал проверять информацию о новой газовой компании, а сразу же понес им скопленные за годы практики деньги. Подозрения не посетили ретивого «инвестора» даже после того, как обнаружилось, что офис компании находится в одном штате, место бурения будущих скважин – в другом, а регистрация в качестве юридического лица сделана в третьем. Все признаки классического мошеннического обмана. Но Шарма так хотел разбогатеть, что не заметил несоответствий.

Он отдал так называемому представителю компании одиннадцать лакхов индийских рупий – сумму, эквивалентную в наше время почти четырнадцати тысячам евро. В Индии начала девяностых это, безусловно, были огромные деньги. К сожалению, Шарма их больше не увидит: его вместе с другими вкладчиками обвели вокруг пальца. Это стало ясно достаточно скоро – как только наступил срок первых «выплат», которые так и не пришли на счет горе-инвестора.

Ярость и негодование, вспыхнувшие в сердце обманутого доктора, можно понять: это были все его деньги. А вот что понять труднее, так это возникновение у Шарма желания… уподобиться своим обидчикам! Да, пережив боль предательства и крушения надежд, он решил ступить на этот же преступный путь, но уже в роли хищника, а не жертвы. Раз так поступили с ним, он будет поступать так же с другими.

Впрочем, до этого еще несколько лет. Перед этим Шарма еще воспользуется тем, что так долго практиковал, чему так долго учился и для чего, если верить версии о благородных истоках его фамилии, был рожден. В целях быстрого обогащения он обратится… к медицине.

Как уже было замечено, там, где появляется возможность хорошо заработать, появляются и многочисленные незаконные вариации той же деятельности. А медицина в Индии, как, наверное, и в любой другой стране, – это бизнес с огромными прибылями. Главное богатство человека – его здоровье. Избитая истина становится по-настоящему понятной лишь тому, кто столкнулся с серьезными проблемами. Ради их решения, причем как можно более быстрого и безболезненного, никаких денег не жалко. Человек в отчаянном положении становится необычайно щедр и, что наиболее важно для мошенников, не склонен разбираться в тонкостях и задавать вопросы. Он берет то, что предлагают, потому что его время истекает и он боится не успеть. Поэтому медицинская сфера открывает такой простор для работы мошенников.

Пожалуй, самый яркий пример – это положение дел с органами для трансплантации. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, незаконный оборот человеческих органов в мире составляет шестьсот миллионов долларов в год. Подсчитано, что ежегодно в мире выполняется около ста тысяч трансплантаций органов. И это только законные операции! Сколько таких операций проводят незаконно, никому не известно. Но даже по самым приблизительным подсчетам, их количество не уступает легальным операциям.

По словам индийских властей, на сегодня торговля органами – один из самых быстрорастущих, но наименее регистрируемых видов преступлений в Индии. Незаконный бизнес часто связан с работорговлей, однако в Индии дела обстоят еще хуже: люди идут на изъятие органов добровольно.

Из статьи, опубликованной на сайте Asian News International 11 июля 2016 года

Возьмем, к примеру, рэкет почек, который, согласно записям, время от времени показывает свое уродливое обличье. В прошлом полно случаев, когда сеть посредников (рекламных агентов, врачей, юристов и так далее) за ничтожные суммы покупала почки у бедняков, которые остро нуждались в деньгах, а затем продавала их получателям в разы дороже.

Появление почечного рэкета связано с дисбалансом спроса и предложения на почки в стране и лазейкой в законе, которую используют мошенники. Кажется, они в совершенстве овладели искусством использования лазеек в системе, чтобы беспрепятственно получать необходимые допуски и документацию, незаконность которых подчас не видна даже больницам и врачам, которые тоже становятся жертвами обмана.

Это четко отлаженный modus operandi, при котором посредники получают почки бедняков, все необходимые подписи и бумаги, а затем передают орган получателю. Иногда по документам донор проходит как родственник. Такая тщательная подготовка вводит в заблуждение больницы, медперсонал и даже отборочный комитет; разрешения получаются в один миг, и мошенники исчезают с крупной суммой. <…>

По оценкам Всемирной организации здравоохранения, около двух тысяч индийцев ежегодно продают почку. ВОЗ заявляет, что сейчас Южная Азия – ведущий мировой центр трансплантационного туризма, а Индия входит в число главных экспортеров почек. Изъятые у индийцев почки доставляют американцам, израильтянам, канадцам, британцам, саудовцам и жителям региона Персидского залива.

Своеобразным рекордсменом преступного промысла стал Т. Раджкумар Рао, которого полиция Дели арестовала в 2016 году. Его считают крупнейшим в Азии сборщиком почек, обманувшим пятнадцать тысяч бедняков – пострадавших от цунами, погрязших в долгах мелких фермеров, работников чайных плантаций. Вместе с сообщником по имени Дипак Кар они создали разветвленную сеть из двухсот пятидесяти сотрудников по всей Юго-Восточной Азии.

Примечательно, что торговцем человеческими органами Рао стал после того, как в ранней молодости сам вынужден был продать почку, чтобы получить немного наличных. Ход его мысли был таким же, как у Шарма: раз это сделали со мной, я буду делать это с другими. После ареста Рао признался, что поставлял органы в пятнадцать ведущих больниц Индии, и нигде ему не задавали лишних вопросов. Это не удивляет, если учитывать тот факт, что в незаконный оборот человеческих органов вовлечены не только мошенники, подобные Рао, но и могущественные бизнес- и политические структуры.

Но вернемся к Шарма, который потерял свои накопления в инвестиционной афере. Пусть он лишился всех денег, кое-что все же осталось при нем, а именно его врачебный опыт, навыки и знания, а также звание бакалавра аюрведической медицины и хирургии. Работу клиники пришлось приостановить. Но нуждающиеся во врачебной помощи люди не переведутся никогда, как никогда не переведутся и отчаявшиеся и запуганные.

Шарма быстро сообразил, что бедняк на все согласен ради денег, а больной – ради выздоровления. Манипулировать этими двумя проще простого! Доктор увидел новые возможности для быстрого обогащения. По его собственному признанию, за десятилетие между 1994 и 2004 годами он организовал и провел более ста двадцати пяти незаконных пересадок почки. Каждая такая операция приносила ему от пяти до семи лакхов индийских рупий (от шести до восьми с половиной тысяч евро). Таким образом, он заработал около миллиона долларов – целое состояние по меркам времени и места!

Но Шарма этого было мало. Почему-то идея с газом глубоко запала ему в душу, и он не хотел с ней расставаться. Возможно, ему показалось, что собственный негативный опыт сделал его чем-то вроде эксперта в этой области, и теперь он с легкостью организует похожее предприятие. Зачем придумывать новое, если старое хорошо работает? Шарма открыл нелегальный пункт торговли газом. Его клиентами стали бедняки, для которых официальные цены на газ слишком высоки. Шарма продавал по самым низким ценам, за что его покупатели не задавали лишних вопросов. А стоило бы! Потому что баллоны с газом, в несколько рядов стоявшие на заднем дворе дома аюрведического доктора, были запятнаны кровью. Иногда в буквальном смысле.

Дело в том, что Шарма мечтал получать максимальную прибыль при минимальных издержках. Если, подобно другим спекулянтам, покупать где-то газ подешевле и перепродавать дороже, можно, конечно, что-то заработать. Но если не покупать газ вообще, а только продавать, заработаешь в разы больше!

Используя профессиональный дар располагать к себе людей, Шарма довольно быстро сколотил банду таких же искателей быстрых и легких денег, как он сам. Это были простые, малообразованные мужчины, которые верили каждому слову уважаемого доктора. Шарма был мозгом организации, они – рабочими руками.

Первоначально Шарма велел сообщникам грабить грузовые автомобили, которые перевозят газовые баллоны из города в город. Для этого выбирались самые безлюдные и отдаленные дороги, вблизи которых не было полицейских постов. Однако очень скоро стало понятно, что большое количество ограблений приведет к тому, что потерпевшие – водители автомобилей – станут обращаться в полицию, давать показания, описывать нападавших. И хотя преступления старались совершать каждый раз в новых местах, велика была вероятность, что власти узнают о возникновении новой банды и развернут на нее охоту.

Шарма принял кардинальное решение – не оставлять свидетелей в живых. Так в середине девяностых мелкий жулик перешел в ранг серийных убийц. Человек, который долго учился исцелять и поддерживать жизнь, теперь посвятил себя ее разрушению. И для этого ему даже не пришлось использовать какие-то особые ухищрения или специальные, профессиональные навыки. В отличие от большинства других врачей-убийц, предпочитавших яды, Шарма действовал грубо и напролом – крушил кости и душил. А чтобы трупы не находили, убийца прибегнул к оригинальному и, на европейский взгляд, экзотичному решению – скармливать убитых крокодилам.

В книге профессора Мадиредди В. Субба Рао «Справочник по крокодилам» говорится, что из двадцати пяти существующих в мире видов крокодилов три представлены в Индии: гавиал – особый тип азиатских крокодилов с длинной и тонкой мордой, морской крокодил и магер (или болотный крокодил). Их популяция сократилась из-за высокого спроса на кожу, мясо, яйца и жир крокодилов. Кроме того, во избежание порчи сетей крокодилов истребляют рыбаки. После принятия в 1972 году специального «Закона об охране дикой природы» популяция индийских крокодилов восстановилась. В целом безобидные, они питаются рыбой, насекомыми, птицами, но не прочь полакомиться и плотью животных. Если с питанием перебои, могут прельститься и тухлым мясом. Челюсти крокодилов плохо справляются с откусыванием, поэтому пища либо проглатывается целиком, либо разрывается на куски, а затем глотается.

Когда Шарма с подельниками сбрасывали тела в воду, на ее поверхности вскоре появлялась характерная рябь, знаменующая приближение крокодилов. Рептилии съедали всю плоть, оставляя лишь кости. Преступники были спокойны: даже будучи выброшенными на берег, кости не смогут привести к опознанию.

Здесь Шарма пригодились уже не медицинские знания, а собственный опыт переездов из штата в штат. Мы помним, что он рос, учился и открыл клинику в разных штатах. Еще больше доктор стал путешествовать по стране, когда присоединился к сети торговцев человеческими органами. Изъездив вдоль и поперек центральную и северную части Индии, он, как оказалось, хорошо запомнил расположение всех водоемов, где водились голодные крокодилы. Как он сам впоследствии признается, после каждого убийства он знал, где неподалеку можно выбросить тело. Долго ехать в одной машине с трупом ему не нравилось: неприятно и слишком опасно. Было у Шарма и любимое место выброса трупов – канал Хазара в его родном городе Алигарх, штат Уттар-Прадеш.

Почему, при всей его осторожности, Шарма действовал поближе к дому – загадка. Возможно, дело в каких-то скрытых психологических мотивах. А может, так просто было удобней: Шарма вырос в этих местах и наизусть знал не только расположение каналов, но и полицейских постов и участков. По словам убийцы, он всегда избавлялся от тел достаточно быстро и по одной и той же схеме. Если на жертвах были предметы одежды и аксессуары, которые приглянулись доктору или кому-то из членов банды, их снимали и оставляли себе. Часы убитого Чанда Хана были слишком дешевыми, чтобы заинтересовать преступников, как и рубашка его брата Шарафата. Только благодаря этим предметам выловленные из Ганга тела удалось впоследствии идентифицировать.

Как бы фантастически это ни звучало, но в течение целого десятилетия Шарма совмещал хирургическую практику с убийствами и грабежами. В определенные дни недели он пересаживал богатым пациентам отнятые у бедняков почки, в другие – колесил по дорогам Северной Индии, выслеживая грузовики с газовыми баллонами. Энергичности убийцы можно только позавидовать!

Однако такая активная деятельность привела к проблемам в личной жизни. Жена и дети не видели Шарма неделями и даже месяцами. Возможно, было еще что-то, потому что однажды, пока доктора-убийцы не было дома, жена взяла вещи и детей и ушла. Доподлинно неизвестно, развелись ли супруги официально или просто разошлись и стали жить отдельно. Но для того, чтобы понять всю серьезность поступка жены Шарма, необходимо немного узнать о положении разведенной женщины в Индии.

Если говорить коротко, в этом положении лучше никогда не оказываться. Индия остается одной из самых патриархальных стран мира, и взгляды на институт брака здесь самые строгие.

Из статьи, опубликованной на сайте Би-би-си 8 декабря 2021 года

Если судить по индийским фильмам, кажется, что ни одна проблема не волнует молодых индийцев больше, чем романтическая любовь. Хотя это вполне может быть правдой, подавляющее большинство индийцев до сих пор заключают браки по договоренности.

В ходе опроса более ста шестидесяти тысяч домохозяйств, проведенного в 2018 году, девяносто три процента женатых индийцев заявили, что их брак был организованным. Только у трех процентов был «брак по любви», а еще два процента описали свой брак как «брак по любви и договоренности», что обычно указывает на то, что отношения были установлены семьями, а затем пара согласилась пожениться. <…>

Союз внутри своей касты остается важной чертой брака в Индии. В опросе 2014 года, в котором приняли участие более семидесяти тысяч человек, менее десяти процентов городских индийцев заявили, что кто-либо в их семье женился за пределами их касты, и немногие другие – за пределами их джати, или подкасты. Межконфессиональные браки встречались еще реже: всего пять процентов городских респондентов заявили, что кто-либо в их семье вступал в брак с человеком другой религии.

Устроен ли брак старанием родственников, или ты попала в него «по любви» – терпи до конца, раз уж там оказалась. На сайте thebetterindia.com говорится: «Случаи развода очень болезненны, что обусловлено культурными и юридическими особенностями. Люди склонны думать, что перетерпеть брак легче и лучше, чем оказаться в ужасных коридорах семейных судов».

Под культурными особенностями здесь подразумевается униженное положение женщины в Индии. Признать, что ты потерпела фиаско как жена, означает обречь себя на насмешки и притеснения. Подробностями семейной жизни могут поинтересоваться даже на собеседовании при приеме на работу. И напротив, статус жены придает вес в обществе и подтверждает ценность и состоятельность. Поэтому миллионы женщин предпочитают оставаться в браке, даже если тот напоминает кошмарный сон. А если еще учесть, что большинство замужних индианок зависят от мужей финансово, становится ясно, что решиться на развод очень трудно.

Поэтому тот факт, что жена ушла от Шарма, да еще на пике его финансового успеха, говорит о многом. Скорее всего, причиной было нечто большее, чем частые отлучки супруга из дому.

Жонглируя разбоем на дорогах и незаконными трансплантациями почек, Шарма все больше входил во вкус. Ему так понравилось убивать, что скоро он перестал делать это только ради баллонов с газом. Аюрведический доктор посчитал, что даже угон транспортного средства – уже достаточный повод, чтобы душить водителей. В конце концов, если продать машину на черном рынке или сдать на запчасти, это принесет ненамного меньше денег, чем продажа газа. И не нужно никого специально выслеживать: водителей на дорогах – пруд пруди! Шарма поделился мыслями с сообщниками, и те, как всегда, согласились следовать за ним.

Преступления участились, прибыли возросли. Банда орудовала на дорогах четырех штатов – Дели, Харьяна, Уттар-Прашеш и Раджастхан. Модус операнди был всегда одинаков: Шарма приезжал на автобусные вокзалы или железнодорожные станции, находил какого-нибудь таксиста, представлялся вымышленным именем и просил отвезти его в какое-нибудь отдаленное место. Дальше едешь – больше получишь, таксисты всегда охотно соглашались на заманчивое предложение. Боясь упустить состоятельного клиента, они бросали все, чем занимались, и заводили мотор. Это означало, что они больше не разговаривали с коллегами и не сообщали, куда едут.

Шарма на то и рассчитывал. Он знал, что в определенном месте будут поджидать сообщники, которые помогут убить водителя, избавиться от тела и продать машину. Душить таксистов Шарма предпочитал собственными руками. За каждый проданный перекупщикам автомобиль он получал двадцать – двадцать пять тысяч индийских рупий (двести сорок – триста евро). Небольшой частью денег Шарма делился с сообщниками. Ему казалось, он хорошо разбирается в людях и окружил себя надежными помощниками. Такими же, как он сам, жестокими и беспринципными искателями богатств, которые ради денег пойдут на все.

Но Шарма переоценил преданность своих подельников. Когда в начале 2004 года полиция Алигарха арестовала братьев Раджу и Удайвира, те сразу же выдали своего босса и все о нем рассказали. Проводившие допрос офицеры были потрясены, когда услышали, что указанный доктор Шарма стоял не только за убийством братьев-таксистов из Джайпура, но и за десятками других преступлений, о большинстве которых полиции даже не было известно! Точного количества убийств и угонов автомобилей арестованные назвать не могли: в банду Шарма они вступили недавно. Но знали, что аюрведический доктор уже много лет орудовал на дорогах Дели, Харьяны, Уттар-Прадеша и Раджастхана.

Почему полиция ничего не знала о других преступлениях? В каких-то случаях о пропавших некому было заявить, в каких-то их сочли сбежавшими из дому и с работы по своей воле. Как уже говорилось, в Индии исчезает огромное количество людей, и местные жители к тому привыкли. Что касается последствий убийств, то тела не находили потому, что Шарма скармливал их крокодилам, а машины на черных рынках либо разбирались на запчасти, либо полностью переделывались и продавались с другими номерами. Украденные автомобили Шарма сбывал не в тех штатах, где они были зарегистрированы и где происходило нападение. Хорошее знание севера Индии и обширные связи в криминальном мире сыграли ему на руку.

Поразительно, но Шарма уже попадал в поле зрения полиции. Правда, не из убойного отдела, а из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Имя аюрведического доктора фигурировало в давнем деле о незаконной торговле человеческими органами. Но тогда он проходил не как главный подозреваемый, а как один из участников, и ему каким-то образом удалось выйти сухим из воды. Шарма даже продолжил медицинскую практику. Предполагают, что он отвертелся с помощью взятки – обычного для Индии явления.

Это еще не самое позорное фиаско представителей власти в этом деле. Далее произойдут события абсурдные настолько, что в них трудно будет поверить. Но пока что полиция на высоте: сообщники дали признательные показания, с их помощью (плюс учитывая составленный по описанию таксистов из Джайпура фоторобот, очень похожий на фото Шарма из полицейских архивов) можно выписывать ордер на арест аюрведического доктора.

При задержании Шарма вел себя тихо и спокойно, свою вину отрицать не стал. Это был первый в штате Раджастхан случай, когда обвиняемому не предоставили возможности временного освобождения под залог. И Шарма, и двое его подельников находились в тюрьме Джайпура вплоть до самого суда.

Власти высоко оценили работу полиции по этому делу, всем участникам операции выписали похвальные грамоты и награду в размере четырнадцати тысяч индийских рупий (сто семьдесят евро).

За убийство братьев Чанда и Шарафата Ханов Шарма с подельниками получили пожизненное заключение. Но для аюрведического доктора это был не последний суд. Сначала его сообщники, затем и он сам признались полиции, что убивали и раньше. Известны слова Шарма, прозвучавшие на одном из допросов. Когда его спросили, так сколько же человек он убил, он ответил: «Я перестал считать после пятидесятого убийства… Может, их было сто. Нелегко запомнить».

По мере того как всплывали новые факты и находились доказательства, отбывавшего пожизненное наказание Шарма судили еще несколько раз. Тринадцатого марта 2007 года его признали виновным в убийстве таксиста по имени Камал Сингх в Фаридабаде. Четырнадцатого мая 2008 года суд доказал вину Шарма в убийстве таксиста Нареша Верма из Гургаона. За эти преступления аюрведического доктора приговорили к смертной казни.

Из статьи, опубликованной на сайте новостного канала TNN 15 мая 2008 года

Удивительно, но на его лице не было следов волнения, даже когда он покидал здание суда в среду. «Приговор не беспристрастен. Против меня работают силы, и это их рук дело. Я не совершал никаких преступлений», – повторял он. После того как он сел в полицейский фургон, Девендра обратился к представителям СМИ с насмешливой улыбкой. «Не волнуйтесь, я открою рот только на виселице», – сказал он. Между тем его адвокат заявил, что приговор будет оспорен.

Однако приговор остался в силе, и Шарма продолжил сидеть в тюрьме в ожидании дня казни. И, казалось бы, этим все и должно закончиться. Но нет. Все происходящее далее, возможно, не покажется чем-то странным жителю Индии, но для западного человека это немыслимо.

Начнем с того, что везде, где речь идет о статусе осужденного Шарма, говорится, что его признали виновным «в шести-семи убийствах». Имеются в виду не только источники в интернете, но и высказывания официальных лиц.

Из статьи в газете «Индиан экспресс» от 24 апреля 2022 года

«Его [Шарма] арестовали по нескольким делам об убийствах в 2002–2004 годах и осудили по шести-семи делам…» – сказал заместитель комиссара полиции.

Непонятно, чем вызвано незнание конкретной цифры: тем, что неточность и расплывчатость формулировок – это неотъемлемая часть индийской культуры, или некомпетентностью.

Следующая странность еще более занимательна. Приговоренный к смерти Шарма благополучно провел в центральной тюрьме Джайпура шестнадцать лет, после чего… вышел на свободу! Правда, не навсегда, а всего на двадцать дней. По официальным данным, комиссия по рассмотрению дел заключенных пришла к выводу, что Шарма показал себя как образцовый заключенный, а значит, имеет право на условно-досрочное освобождение.

Правда, ходят слухи, что причиной выхода стало не хорошее поведение, а старый добрый ключик ко всем дверям в Индии – взятка. Ведь по самым скромным подсчетам Шарма на момент ареста обладал минимум миллионом долларов, а о конфискации имущества в официальных отчетах ничего не сказано. Если убийца сохранил деньги при себе, ничто не мешало ему поделиться с тюремным начальством и комиссией по рассмотрению дел заключенных.

Другая версия указывает в качестве причины выхода Шарма эпидемию COVID-19, которая захлестнула Индию в самом начале 2020 года. Говорят, индийские тюрьмы так переполнены, а условия содержания в них настолько способствуют распространению болезней, что власти распорядились уменьшить количество заключенных, позволив некоторым из них выйти раньше. Даже если так, почему выбор пал на профессионального убийцу, который, по его же собственному признанию, задушил около сотни человек?

Как бы то ни было, 28 января 2020 года доктор Шарма оказался на свободе. Он отправился в родной Алигарх и, согласно правилам условно-досрочного освобождения, должен был вернуться в тюрьму в Джайпуре через двадцать дней, 16 февраля. Но когда пришла назначенная дата, Шарма в тюрьме не появился. Не пришел он и на следующий день. Вот так сюрприз – мошенник и убийца-рецидивист не сдержал свое слово!

Полиция стала искать его след в Алигархе. Родные и знакомые подтвердили, что, действительно, видели постаревшего Шарма в округе в конце января. Но потом он куда-то исчез. Думали – вернулся в тюрьму, а оно, оказывается, вон как.

Приверженцы версии с взяткой считают, что тюремные власти на возвращение Шарма и не рассчитывали. Его поимку сначала поручили полиции Алигарха, которая вяло порасспрашивала соседей и родственников, а затем и вовсе о нем забыли. Индия – страна большая, где же теперь его отыскать? Здесь, как с «шестью-семью убийствами», все неопределенно и отдано на волю случая.

Как мы помним, когда-то давно, на заре его противозаконной деятельности, Шарма проходил по одному делу в отделе экономических преступлений. Тогда ему удалось выскользнуть из сетей правосудия. Затем им занимались сотрудники убойного отдела. И снова, пусть не по их вине, убийца оказался на свободе. И вот в его судьбу вмешивается уже третья сила – отдел по борьбе с наркотиками. Казалось бы, какое отношение имеет Шарма к наркотикам? Разве что изучал действие ядов в медицинском колледже. Но именно наркоконтроль сыграл в его судьбе решающую роль. И вот как это произошло.

Наркотики популярны в Индии с незапамятных времен. Можно сказать, что опиум и каннабис выполняют на Востоке ту же функцию, что алкоголь на Западе. Еще в «Ригведе» упоминается ритуальный опьяняющий напиток «сома». Его точный рецепт неизвестен, но есть версия, что это была выжимка из грибов. А каннабис (конопля или продукты ее механической переработки), благодаря расслабляющему и галлюциногенному эффекту, много веков назад получил статус священной травы и использовался в том числе в медицине. В середине девятнадцатого века производство наркотиков в Индии превратилось в солидную индустрию. Английская Ост-Индская компания поощряла выращивание опийного мака, чтобы использовать его для торговли с Китаем. Британцы из Индии ушли, а наркотическое производство осталось.

Только в 1985 году правительство приняло закон о запрете продажи и хранения наркотиков и психотропных препаратов. Но законы, как мы уже успели убедиться, в Индии соблюдаются не слишком рьяно. Несмотря на возможность сурового наказания, сотни тысяч людей занимаются производством и сбытом наркотиков, и еще больше людей составляют их клиентуру. А возрастание оборота наркотиков всегда ведет к резкому взлету насильственных преступлений. Поэтому борьбе с наркоторговлей индийские власти стараются уделять особое внимание.

Летом 2020 года офицер столичного отдела по борьбе с наркотиками решил посчитать, сколько рецидивистов проживает на подведомственной ему территории. Он знал, что большинство из них предпочитают селиться на окраинах – жизнь там тише и дешевле, чем в Центральном Дели. Офицер сосредоточил свое внимание на деревенской местности под названием Бапрола в Юго-Западном Дели. Ее населяют джаты – небогатые крестьяне-землевладельцы, которых трудно причислить к какой-либо древнеиндийской касте: сами они считают себя кшатриями – второй по престижности касте воинов, в то время как многие другие считают их «деградированными кшатриями», опустившимися до уровня шудр – сословия слуг и наемных рабочих.

Сотрудник отдела по борьбе с наркотиками использовал обычную тактику с осведомителями: в обмен за нужные сведения он обещал «закрыть глаза» на преступления каких-нибудь мелких правонарушителей. Так он узнавал, чем живет район. И однажды ему донесли, что в Бапроле появился новый агент по торговле недвижимостью. Он проживает на Десятой улице у средних лет вдовы, на которой несколько месяцев назад женился.

Сам этот факт – женитьба на вдове – носит почти сенсационный характер, ведь исповедующим индуизм женщинам традиция запрещает повторный брак. Особенно это касается вдов кшатриев, среди которых был распространен обычай самосожжения вместе с мужем – сати. И хотя искусство прежних лет воспевает такую преданность и любовь, некоторые исследователи видят в сати попытку избежать позорной участи вдовы. Даже смерть лучше статуса жены, «посмевшей» пережить мужа.

После серии скандалов, связанных с сати, в 1987 году индийское правительство запретило древний ритуал, наложив наказание на всех присутствующих – не только саму вдову, но и наблюдателей и подстрекателей. Впрочем, даже сегодня обряд все еще практикуется. Правда, перед этим вдова должна подписать заявление в присутствии полицейских чинов, что восходит на костер добровольно. В отличие от «настоящих» кшатриев, джаты позволяют своим женщинам выходить замуж более одного раза. При этом подразумевается, что вступающий в такой брак мужчина оказывает женщине великую услугу, возвращая ей престижный в индийском обществе статус жены.

Офицер заинтересовался великодушным новым жителем Бапролы и стал наводить о нем справки. Выяснилось, что агентство по торговле недвижимостью было оформлено на жену, и крупных сделок они пока не совершали. Первая серьезная операция назначена на июль 2020 года: агент должен был продать одному приезжему предпринимателю большое коммерческое здание. Когда офицер проверил документы, выяснилось, что владельцы помещения ни о какой сделке не договаривались и даже не собирались продавать свою недвижимость. Офицер понял, что готовится крупное мошенничество.

Происходящее далее напоминает сцену из фильма: когда за амбициозным риелтором приехала полицейская машина, тот, не оказывая сопротивления, опустил голову и покорно сдался. Правда, с причиной ареста он прогадал: решил, что его задержали не из-за сделки с недвижимостью, а из-за нарушения условий досрочного освобождения. Задержанный оказался приговоренным убийцей Девендрой Шарма.

Из статьи в газете «Индиан экспресс» от 30 июля 2020 года

Подозреваемый полицией в организации не менее пятидесяти убийств таксистов в начале двухтысячных аюрведический врач, сообщники которого сбрасывали тела в канал с крокодилами, чтобы избавиться от улик, был арестован в Дели в среду – шесть месяцев спустя после нарушения условий досрочного освобождения из центральной тюрьмы Джайпура, где отбывал пожизненное заключение.

По данным полиции Дели, шестидесятидвухлетний доктор Девендра Шарма был арестован в своем жилище в Бапроле, Дели. По словам полиции, он также участвовал в нелегальных пересадках почек в 1990-х годах в Джайпуре, Баллабхгархе и Гургаоне.

«После условно-досрочного освобождения в Джайпуре он вернулся в родную деревню, затем переехал в Дели, где женился на вдове и стал жить с ней в Бапроле. Он начал заниматься недвижимостью и даже готовился к продаже здания на Коннот-плейс человеку из Джайпура. Это тоже было мошеннической сделкой», – сказал заместитель комиссара полиции Ракеш Паверия.

Женщина, на которой женился Шарма, была его дальней родственницей. По ее словам, она мало знала о криминальном прошлом мужа. Он говорил, что всю жизнь занимался бизнесом, и уверял, что вот-вот разбогатеет. Женщина ему поверила и позволила использовать свои документы, чтобы зарегистрировать агентство недвижимости. Полиция полагает, что, получив от доверчивого покупателя деньги, Шарма собирался сбежать от жены, предоставив ей разбираться с последствиями самостоятельно.

В полицейском участке Дели допрос длился несколько часов и закончился на следующий день, в среду, 29 июля. Шарма признался, что не вернулся в тюрьму, потому что хотел начать жизнь с чистого листа и стать примерным гражданином.

Вначале он, как и обещал, съездил в родной Алигарх. Но там его не очень хорошо приняли, и он отправился в Дели. В столице легче и затеряться, и начать новую жизнь. Шарма поселился в доме знакомого в престижном районе Мохан Гарден, но тот вскоре стал намекать, что не сможет содержать приятеля вечно.

Тогда аюрведический доктор вспомнил о дальней родственнице, которая годы назад овдовела. Она проживала в доме покойного мужа в Бапроле. Шарма рассудил, что там его точно искать не станут, приехал к женщине и предложил пожениться. И, поскольку такое предложение индийская вдова слышит нечасто, женщина сразу же согласилась. Боясь спугнуть свое счастье, она не стала задавать много вопросов и выполняла все просьбы нового мужа. Жизнь Шарма походила на отдых в хорошем пансионе.

Но семейному счастью не суждено было продлиться долго. Алчность снова стала терзать душу доктора, и он взялся за старое: стал измышлять способы быстрого обогащения. Это его и сгубило.

После допроса и всех формальных процедур Шарма отвезли в тюрьму. На этот раз откупиться не вышло. Возможно, из-за того, что в деле были задействованы представители различных ведомств и структур. А может быть, потому, что о его поимке много говорили в местных СМИ: история о том, как рядовой сотрудник наркоконтроля собирался остановить мошенника, а поймал серийного убийцу в бегах, имела успех. И полиция на этот раз была выставлена в лучшем свете.

Индийские СМИ облетела самая знаменитая фотография Шарма. На ней – невысокий пожилой мужчина с выдающимся животом, обтянутым ярко-желтой футболкой. Шарма смотрит прямо в камеру с серьезным, почти торжественным выражением лица. Вокруг него – молодые мужчины, скорее всего, сообщники. Их лица наполовину скрыты одноразовыми медицинскими масками. Одного из мужчин убийца почему-то держит за руку, а другой сам касается запястья доктора. Сообщники Шарма смотрят кто куда, все будто застыли на месте и ждут непонятно чего. Во всей этой сцене – что-то жуткое и нелепое. Глядя на нее, трудно не думать о том, что Шарма любил не только окружать себя молодыми мужчинами, но и убивать их.

Пойманный в Дели беглец попал в Тихар – один из крупнейших тюремных комплексов Азии максимального уровня безопасности. Надзор за заключенными ужесточили еще больше после того, как в июне 2015-го двое арестантов, ожидавших суда за кражу со взломом, прокопали тоннель под стеной и убежали. Рассказывая о побеге, заместитель главного тюремного инспектора Мукеш Прасад заявил, что такое случилось впервые и что «они сбежали где-то в субботу или воскресенье». Снова любимая индийцами неточность!

Тихар также одна из самых переполненных тюрем в мире: при номинальной вместимости пять тысяч двести человек там, по данным BBC 2015 года, содержится около тринадцати с половиной тысяч заключенных. Контингент самый разный: от попавшихся на взятках бывших высокопоставленных должностных лиц до серийных маньяков и главарей разбойничьих банд. Тюремная униформа стирает знаки различия даже в стране со строгим кастовым делением.

Там же, в Тихаре, приводятся в исполнение смертные приговоры. Самая знаменитая казнь современности состоялась 6 января 1989 года, когда были повешены убийцы Индиры Ганди – ее личные охранники Сатвант Сингх и Кехар Сингх.

Формально в современной Индии существуют два метода казни – повешение и расстрел. Но на практике приговоренных почти всегда вешают. Как и во многих других странах, где все еще применяют высшую меру наказания, власти не любят распространяться о деталях процесса. Но в эпоху свободного доступа к информации хранить секреты все труднее. Так, в репортаже индийского новостного канала India today 2019 года рассказывается, как осуществляются экзекуции. И этого описания достаточно, чтобы отбить охоту идти в преступники у всякого, кто обладает хоть сколько-нибудь развитым воображением.

Чего стоит один только тот факт, что перед казнью проводят эксперимент с веревкой: привязывают к ней мешок с песком, по весу равный весу приговоренного, и подвешивают к потолку. Если мешок долгое время не падает, веревка хорошая! Примечательно, что веревки для повешения по индийскому закону позволено производить лишь в одном месте – тюрьме Буксар в штате Бихар. Причина? Веревка должна быть мягкой и эластичной, но при этом очень прочной. А такую делают только в Буксаре. Потому что именно туда в конце девятнадцатого века колонизаторы-англичане завезли станок для изготовления подвесной веревки. До этого веревка в Индию привозилась из Манилы, столицы Филиппин, отчего и получила называние «манильская веревка».

Позже «Закон о фабриках Индии» закрепил за тюрьмой Буксар эксклюзивное право производить подвесную веревку. Так, более века заключенные совершенствуют производство этой веревки и передают секреты ремесла от поколения к поколению: старшие мастера обучают младших. При этом приговоренных к смертной казни к производству веревки не допускают.

Еще одним секретом высокого качества веревки считают географическое положение тюрьмы Буксар: она расположена на берегу Ганга, и на ее территории есть колодец, в котором вымачивают волокно. В других индийских тюрьмах колодцев нет. По легенде, в колониальные времена заключенные часто кончали с собой, прыгая в глубокий колодец, и англичане распорядились строить тюрьмы без колодцев.

Что касается процедуры повешения, то она мало изменилась с тех пор, как колонизаторы научили заключенных индийцев плести веревку.

В день казни приговоренного будят еще затемно – в четыре часа утра. За несколько дней (суток) до этого его переводят из общей тюрьмы в специальную камеру смертников, где он проводит время в одиночестве и размышлениях. Приговоренного отводят в душ, выдают комплект чистой одежды. Затем приносят чай – любимый напиток индийцев. Как бы медленно приговоренный его ни пил, чай вскоре заканчивается, и у открытой двери камеры появляются конвоиры. Их двенадцать человек – два ряда по шесть. Такое количество объясняется тем, что у приговоренного от волнения часто отказывают ноги, и тогда его приходится поднимать и нести на плечах.

К назначенному времени в тюрьму приезжает окружной судья или его представитель. Если приговоренный изъявляет желание, к нему приходит священнослужитель и проводит последний религиозный обряд. Затем наступает время быстрого врачебного осмотра.

Перед входом в помещение для экзекуций приговоренный может сделать последнее заявление, после чего вся процессия погружается в молчание. Никто не разговаривает, пока происходят последние приготовления. Приговоренного подводят к висельнице, ставят ногами на люк, который вот-вот должен раскрыться, набрасывают на шею петлю, а на голову – черный мешок. Его руки обычно связаны сзади.

Когда приготовления окончены, сотрудник тюрьмы, чтобы не нарушить тишины, бросает на пол белый носовой платок. Тогда палач нажимает на специальный рычаг, люк распахивается, приговоренный падает вниз. Происходит перелом третьего шейного позвонка, что влечет за собой мгновенную смерть. Считается, что этот метод не приносит человеку мучений и боли, но узнать, так ли это на самом деле, вряд ли получится.

Тело оставляют висеть еще тридцать минут. Нервная система какое-то время продолжает угасать, вызывая мышечные подергивания и спазмы. Через полчаса в помещение входит врач, осматривает тело, констатирует смерть. Только тогда казненного снимают и кладут на пол. Затем его переносят в морг, где патологоанатом производит вскрытие и выписывает свидетельство о смерти. Если никто из родственников не хочет забирать труп, его хоронят за казенный счет.

Интересный факт: случается, что администрация тюрьмы не находит желающего выступить на казни в качестве исполнителя, проще говоря – палача. Тогда приговор приводят в исполнение полицейские офицеры. Так было, например, в случае с пятидесятитрехлетним Якубом Мемоном, которого в июле 2007 года признали виновным в организации бомбейских взрывов 1993 года, унесших жизни двухсот пятидесяти семи человек. Успешный бухгалтер в прошлом, Якуб, по его словам, попал под влияние старшего брата и стал членом террористической группировки. Его казнили через восемь лет после вынесения приговора, а его брат Тайгер Мемон до сих пор разыскивается индийской полицией и Интерполом.

Примечательно, что палачом Мемона был полицейский констебль, который за три года до этого, в ноябре 2012-го, казнил двадцатипятилетнего пакистанца Аджмала Касаба. Касаб был единственным из десяти террористов, кого удалось взять живым после терактов в Мумбаи в ноябре 2008 года. Тогда погибло сто шестьдесят шесть человек, еще от трехсот до шестисот получили ранения.

Но самым громким инцидентом с участием полицейского в качестве палача стала казнь сорокатрехлетнего кашмирского сепаратиста Афзала Гуру. Его признали виновным в участии в террористическом нападении на парламент Индии в 2001 году. Политики тогда остались целы и невредимы, зато погибли сами нападавшие, полицейские, сотрудники службы безопасности и садовник – всего девять человек. Теракт ухудшил и без того плохие отношения между Индией и Пакистаном и поспособствовал военному противостоянию 2001–2002 годов, когда в районе Кашмира по обе стороны границы сосредоточились войска и боевая техника.

Ситуация была так накалена, что, опасаясь протестов и новых терактов, правительство Индии засекретило казнь Гуру. Вопреки правилам, ни сам приговоренный, ни члены его семьи не знали даты приведения приговора в исполнение. Террориста повесили 9 февраля 2013 года, о чем его близких оповестили в письме два дня спустя. Супруга покойного пыталась забрать его тело, но власти распорядились захоронить его там же, где казнили, – в тюрьме Тихар.

Неизвестно, знает ли Девендра Шарма богатую историю места, в котором ожидает казни, и слышал ли, что веревку для повешения производят только в Бихаре – штате, где он когда-то изучал медицину. Журналистов в тюрьму Тихар не пускают, и о мыслях и настроениях убийцы ничего не известно. Но он не может не знать, что происходит с человеческим телом, когда под ним раскрывается люк, и под тяжестью собственного веса оно падает вниз. И он не может не понимать, что быстрой и безболезненной смерти не существует. Все стадии предсмертной агонии должны быть ему хорошо известны – и как убийце, и как врачу.