Последний поезд

Она стояла на перроне, сжимая в холодных руках спортивную сумку с нехитрыми пожитками. Перчатки забыла впопыхах, а возвращаться нельзя, иначе опоздает на последний поезд. Перрон пуст, жители покинули свои дома, законсервировав их до лета, как всегда второпях что-то забывая – важные мелочи, составлявшие ореол уюта и стабильности. Сумка слегка подрагивала в руках девушки, словно живя собственной жизнью, тишина обезлюдевшего городка и тихо падающие снежинки в свете фонарей разбавлялись тиканьем огромных вокзальных часов. Так странно было их слышать, ведь в суете и многолюдье обычного времени и привычного ритма вокзала расслышать шаги времени невозможно.

Вот поэтому каждый год она уезжала последней.

Ради того, чтобы в тишине слышать время и немного нервничать: а вдруг поезд не придёт? Вдруг застрянет по пути от соседнего городка, вдруг зимние твари вылезут раньше времени и нападут, и машинист, ставший таким близким за прошедшие годы, вдруг и машинист погибнет?

«Нет, – вздрогнула девушка, крепче сжав стылые руки на ремнях сумки. – Всё будет хорошо!»

Она подняла лицо вверх, ловя снежинки ртом и моргая, когда они таяли прямо на глазах, прислушиваясь к окружающим звукам. Вдалеке послышался гудок. Она обернулась: город уснул. Глаза не различали света в окнах, на улочках, всё погасло, кроме одного фонаря над головой. Позади неё – тьма, впереди опасный зимний лес и... тьма. Стоя в единственном пятне света посреди мрака, она чувствовала себя особенной и уязвимой. Своего рода душевный мазохизм – нырять в последний поезд, из уязвимости в уверенность: адреналин разносился по телу, будто прыгнула с парашютом и благополучно приземлилась. С парашютом девушка не прыгала, поезд – вот её экстрим. Раз в год.

Свет от фонаря локомотива прорезал темноту, вынырнув из-за поворота. Тук-тук, тук-тук... Кровь в теле вторила ритму колёс, сумка сильнее подрагивала в руках. Поезд тихо ехал вдоль перрона; она махнула рукой машинисту и вздохнула. С мягким пшиком двери открылись перед ней, выдохнув тепло в лицо. Один шаг – и она в безопасности. Фонарь за её спиной погас в тот миг, когда закрылись двери.

Вагон пуст.

Пуст? Нет. В конце сидел незнакомый парень, задумчиво глядя на неё. Поезд тронулся, девушка села на ближайшее место, к окну, глядя на лес. Кромешную тьму теперь разгонял только фонарь поезда, но ей этого было не видно. В убегающем назад чёрном лесу мелькали красные огоньки.

– Рано в этом году вылезли, хорошо, что мы все уехали. На самом деле, учёные говорят, что они с каждым годом просыпаются всё раньше. -- Парень плюхнулся рядом, косясь карими глазами в сторону шевелящейся на её коленях сумки. Она улыбнулась и расстегнула молнию. Мордочка серенького котёнка показалась из темных объятий сумки.
Люди, покидая городок, забывают не только мелочи.
Он мурчал. А за окнами вагона билась вьюга и выли зимние твари.

**********************

– Ты помнишь, как это случилось первый раз?
– Нет, мне было два года. Совсем малышка. Я не помню того страха и истерии. А ты?
– Помню, но самую малость. Родители рассказывали, как люди сбегали, не закрыв дома, бросая всё. Всеобщая паника.

Немного неловкое знакомство попутчиков в стиле «Я Алекс. А я Джо», внимательное прощупывание взглядом собеседника, и в унисон урчащие желудки остались позади. Ужин в вагоне-ресторане, выданный автоматом после сканирования билетов, был неким уравнителем. Вьюга за окном уже не казалась такой злой, лес – таким тёмным, а изредка доносящийся вой – таким страшным. Даже мигающий свет в соседнем вагоне больше не выглядел предзнаменованием из ужастиков. Маленький безымянный шерстяной клубочек мирно спал в сумке. Через пару часов они прибудут в Антхилл, город-колосс, расположенный в глубине материка подальше от лесов, где проводят зиму жители маленьких городков побережья. Поезд неумолимо нёсся сквозь снег, прорезая ночь прожекторами.

– Какая теория тебе кажется правдивее? – Алекс придерживал на столике слегка вибрирующую кружку с кофе.
– Я немного верю в каждую, сложно разобраться, где правда, когда истину скрывают, – Джо сонно щурила голубые глаза, потирая веснушчатое лицо руками. – Мне нравится версия с заражением местной фауны. Говорят, на побережье был исследовательский центр. Никто из местных там не работал, так что данных нет, чем они там занимались. Секретно.
– Да, я тоже слышал. После первой зимы правительство щедро снабдило население версиями происходящего. Сбежавшие гибриды, выращенные для военных целей, безумные лаборанты, распылившие вирус и заразившие местных животных, радиация. Мне нравится версия про сбежавшие военные разработки.
– Что ж они там такое разработали, что до сих пор истребить не могут? – Джо скептично фыркнула, чем вызвала смешок собеседника.

Зависшая в воздухе голограмма машиниста оборвала начинающееся веселье. Это было не традиционное записанное приветствие или объявление остановки -- проецировалось реальное время, и машинист выглядел напряжённым.
– Уважаемые пассажиры, в целях безопасности прошу вас пройти в первый вагон как можно быстрее.
Лицо на голограмме напряжённо посмотрело куда-то в сторону, изображение пропало.

Джо и Алекс переглянулись, синхронно подхватили багаж и буквально помчались вперёд сквозь состав, притормаживая только перед автоматическими дверьми. Внезапный грохот заставил их замереть. Железные ставни падали, закрывая окна и отгораживая от внешнего мира. Джо глубоко вздохнула, стук собственного сердца почти заглушил все звуки.
– Я и не знал, что такое бывает, – Алекс дёрнул её за руку и потащил за собой вперёд.
Запыхавшиеся, стояли они в первом вагоне. Свет мигнул и погас. В кромешной темноте Джо чувствовала, как потеет её рука в руке Алекса, ощущала вибрацию пола и как недовольно пытается вылезти котёнок из закрытой сумки.
– Включено аварийное освещение, – возвестил механический голос, и тусклый красноватый свет полился с потолка, очерчивая и углубляя тени. Они продолжали стоять посреди вагона, ничего не понимая, оглядывая закрытые окна. Лицо Алекса в аварийном освещении выглядело довольно зловеще, пряча насмешливые карие глаза в тёмные провалы и затеняя пробивающуюся щетину.

Дверь в кабину машиниста отъехала в сторону с тихим шелестом.
В кабине светилась только приборная панель, окна были закрыты железными ставнями, как и во всём составе. Камеры снаружи передавали изображение на несколько мониторов. Они видели, как прожектора локомотива освещают пути на многие метры впереди.
– Заходите, – махнул им рукой машинист. Джо выпустила руку спутника и смело шагнула вперёд. Каждый год она мечтала оказаться в этой святая святых поезда. Мечты сбываются при самых неожиданных обстоятельствах.

– Что происходит? – спросил Алекс, когда за ним закрылась дверь. Скорость поезда ощутимо упала, на мониторах показались смутные очертания городка.
– Стало небезопасно, пришлось принять меры. Твари выскакивают почти на пути.
– Вы их видели? В смысле, разглядели в деталях? – благоговейно прошептала Джо.
Изображений тварей было множество, каждый выживший описывал их по-своему. Ни Джо, ни её семья сами не встречались с ними.
– Боюсь, вы их тоже увидите, – устало выдохнул машинист. – Сядьте, я сократил путь до Антхилла, но, боюсь, зря. Мы проедем через Хатой.
– Тот самый истреблённый Хатой? – в один голос прошептали пассажиры, устраиваясь на откидных креслах по сторонам двери и переглядываясь. Путешествие на последнем поезде постепенно оправдывало свой зловещий символизм. Как бы он и правда не стал для них последним. Джо расстегнула сумку, достала котёнка и спрятала за пазуху. Так-то лучше.

Хатой был городом, который решительно не хотел эвакуироваться, посчитав объявление если не розыгрышем, то преувеличенной угрозой.

Выжило несколько человек. Город уже двадцать лет был заброшен. Даже мародёры почти не поработали там. Примечательной чертой Хатоя были проходящие прямо через центр города пути. Дома стояли в считанных метрах по обе стороны путей. Когда поездов стало ходить очень много, построили объездной путь вокруг города, но рельсы в самом городе поддерживались в хорошем состоянии – про запас.

На экранах показались двухэтажные домики, вплотную примыкавшие друг к другу по обеим сторонам. Состав медленно вползал в город-призрак. Прожекторы высвечивали заброшенные кафе, магазинчики, парикмахерские на первых этажах. Кое-где истрёпанные занавески в разбитых окнах болтались на ветру, словно привидения. Тёмные тени прыгали с крыши на крышу, одинокий вой пронзил тишину городка, его подхватил другой и ещё один.

– А вот и твари, – буркнул машинист.
На пути выскочило существо размером с волкодава. Джо, открыв рот от удивления, рассматривала зимнюю тварь. Мохнатое тело с похожей на собачью головой, на которой блестело множество красных как угли глаз, бегало на шести паучьих ногах. Существо вдруг подпрыгнуло вверх и приземлилось на крышу дома.

Алекс присвистнул. Интонация его свиста выражала большой спектр негативных эмоций, обычно выражаемых нецензурными словами. Да, Джо согласилась бы с ним. Твари прыгали с крыши на крышу, выли, бросались на пути и вновь отпрыгивали. И конца этому будто не было. Время застыло внутри кабины локомотива, тихое движение сквозь город почти не ощущалось, Джо казалось, что они попали в гигантскую паутину и вязнут с ней.

Пару сотен (или тысяч?) тварей спустя город внезапно закончился. Джо впервые за долгое время вдохнула полной грудью. Машинист нажал пару кнопок, и поезд набрал скорость. Они бодро понеслись вперёд, отматывая километры до безопасности.
– К следующей зиме попрошу поставить на поезд орудия, – проворчал машинист.

Больше никто не разговаривал.

Когда полоса рассвета окрасила горизонт розовым золотом, они увидели растущую громаду города. Снега тут почти не было. Поезд нёсся по равнине: ставни подняты, свет лился в пустые вагоны, освещая углы и прогоняя тени. Пассажиры так и остались у машиниста, Алекс иногда перекидывался с ним фразами, но Джо не слушала их, поглаживая сквозь толстовку тёплое тельце. Эх, малыш, хорошо, что ты ничего не знаешь. Липкие щупальца страха начали отпускать её сердце, истончаясь перед оживляющими лучами рассвета, бликующими от стёкол и островков снега на равнине. Антхилл словно рос из земли, с каждой секундой поднимаясь всё выше. Небоскрёбы расчерчивали небо над городом-колоссом, городом-спасением, городом беженцев, отражая солнце своими стеклянными боками.

Шумная толпа на центральном вокзале сновала туда-сюда, обыденно, торопливо, безмятежно. Город-муравейник жил обычной жизнью, легко поглощая всех пребывающих и тут же словно разрастаясь вширь, ввысь и под землю, чтобы хватало места.

Они поблагодарили машиниста и вышли на платформу. Алекс достал из кармана сигареты и блаженно затянулся, свободной рукой приглаживая растрепавшиеся тёмные волосы.
– Пойдём, выпьем кофе? – предложил он, после очередной затяжки. – После такой ночи – мы его заслужили.
– Не только кофе, но и торт, – буркнула Джо.
Алекс подхватил их багаж и двинулся вперёд.
– Знаешь, я подам заявку в школу машинистов.