Последний рыцарь королевы

На витринах ювелирных магазинов лежащими на бархатных подушечках видим мы бриллианты и изумруды, оправленные в золото и платину. На шеях и запястьях светских красавиц в свете фотографических вспышек дарят они нам свой блеск.

Как когда-то в полутьме сырой шахты под шум бензиновой помпы они дарили его бразильскому гаримпейро, и он, щерясь беззубым ртом, разглядывал в свете налобного фонаря свою ценную находку.

Видим мы прекрасную жемчужину и не помним ныряльщика-айна, чьё тело пронзило холодную толщу Японского моря, где среди тысяч он выбрал ту единственную раковину.

Но если этим сокровищам суждено покинуть океаническую пучину и земные недра, чтобы причудливо преломлять свет, то другое сокровище, рождаясь на самом дне и не зная солнца, обречено на смерть в тех же мрачных безднах – нераспознанное, не прошедшее огранку.

Научно известный факт, что квант света, рождённый в недрах Солнца, сотни лет путешествует к поверхности светила, многократно поглощаясь и излучаясь, пока наконец не устремляется прочь от звезды.

Что такое человеческая жизнь в сравнение с этим сроком? Говоря о человеке, мы могли бы утверждать, что он никогда не достигнет поверхности.

И нужен взрыв сверхновой, чтобы этот квант совершил невозможное – минуя века и толщи материи, воплотил свою мечту и отправился в бесконечное путешествие по Вселенной.

История, которую я вам расскажу, случается каждый день. Никем не замеченная, она рождается с людьми и умирает вместе с ними. Эти бесконечные кванты в тесноте и мраке, на самом дне того, что мы называем обществом – они поднимают лица вверх, и звёзды проливают на них волшебный свой свет.

Не те звёзды, что гигантские шары раскалённого газа, недостижимые и бесконечно далёкие, но те звёзды, что тоже люди. Хотя они не менее далеки и не менее недостижимы, если ты стоишь по грудь в трясине, подставив плечи для ступней бесчисленных акробатов, образующих пирамиду, на самой верхушке которой сияют живые боги Системы.

Со времён «Собора Парижской Богоматери» ничего не изменилось, только купол неба стал выше. Он треснул, куски обвалились. Разложение и тление коснулись его прежде прозрачной поверхности. И на этом непрочном стекле стоит герой моей истории, готовясь к тому, чтобы осуществить мечту своей жизни. И прежде, чем он войдёт в дверь, чтобы завершить свой великий поход, я расскажу вам, как всё начиналось.

Барт родился на подземном уровне мегаполиса, в поликлинике для бедных. Его мать – уличная шлюха – оставила ребёнка государству, и до пятнадцати лет он рос в интернате.

К чести его учителей надо сказать, что они старались воспитать настоящих людей, что было большой ошибкой. Даже самое лучшее образование не позволяло воспитанникам подняться на поверхность. К тому времени касты уже сложились. Барта ждала судьба ассенизатора, чернорабочего или бомжа. Он стал бродягой.

Его товарищи по детскому дому, смотревшие на вещи трезво, шли работать на фабрики и гидропонные фермы. Система держалась на труде миллионов подобных муравьёв, целью которых было добыть пропитание, размножиться и умереть, удобряя телами почву гигантского человейника.

Те, кто отступал от заложенной программы, становились изгоями, обречёнными на вымирание, ибо Система не видела лиц и не делала различий – этот отработанный веками механизм исправно проворачивал смазанные трупиками шестерни – Молох, к которому люди несли своих младенцев. Это была сама Жизнь.

Но Барт страдал таким редким для его положения недугом, как мечтательность. Словно муравей, поднявший голову к звёздам, среди деловито снующих братьев, он всматривался в слепящие лучи прожекторов, бивших с потолка. Он мечтал, что однажды найдёт своё сокровище, которое разгонит мрак в его сердце. Нечто, что он сможет лелеять. Нечто, что придаст его существованию смысл.

Потому что он не видел смысла в том, чтобы жить так, как жили окружающие. Зачем работать и рожать детей, если так делают остальные? Почему он должен повторить их судьбу? Разве не может он вместо этого сделать что-то особенное, пусть и пожертвовав обыденным?

Такие мысли не могли не превратить его в отщепенца, бездомного скитальца по улицам подземных кварталов. Но прежде, чем опуститься окончательно, Барт увидел Её. И это чудо он пронесёт через всю свою жизнь, как сокровище, как изумруд, что очистят от комьев земли непослушные пальцы шахтёра, чтобы он начал собственное путешествие через годы и континенты.

Барт стоял на полузатопленном перроне метро, копаясь в урне. Прибывающие поезда обдавали столпившихся пассажиров брызгами жижи, скрывавшей рельсы. Рекламные панели крутили бесконечные ролики, монотонно бубнившие названия товаров.

Внезапно динамики затихли, и люди заинтересованно повернулись. На экранах появилось лицо совсем ещё юной девушки, и у Барта перехватило дыхание. А когда она запела, он уже не мог оторваться. Ничего не существовало для него в том момент – только это божественное сопрано, только это лицо неземной красоты. Он не запомнил слова – обычная песня про любовь. Но он узнал имя певицы – Энжел Мио.

Барт сидел возле урны и плакал. Это были слёзы облегчения. «Если красота способна спасти мир, то мир уже спасён!» – говорил он себе.

Нам сложно понять его чувства, тем не менее, в них не было ничего необычного. Люди, доведённые до отчаяния, на самом дне жизни, порой готовы хвататься за соломинку, за ускользающий отблеск света. Подарить им надежду просто – достаточно поманить чем-то далёким и прекрасным, и они воспрянут духом, чтобы сражаться ради исполнения несбыточного. Такова история крестовых походов, революций и гражданских войн. И не важно кто стоял за ними – церковь или нарождающаяся буржуазия, но простые солдаты сражались вовсе не ради преумножения богатств своих вождей. Они сражались за кусок хлеба, место у костра и великую цель – освобождение гроба Господня, равенство, братство и прочие вещи, которые сытым людям показались бы глупыми и наивными.

Но Барт знал, что в жизни Энжел Мио для него нет места. Это был особый мир, вознёсшийся на десять миль в небеса усталой планеты. Гигантский стеклянный купол закрывал Город, защищая его от испепеляющих лучей Солнца, пылевых бурь и ядовитых миазмов, вырывавшихся из разломов почвы. Мировые войны прошлого канули в Лету, но израненное тело Земли ещё долго хранило их ужасный след.

Мегаполис, уходивший вглубь скальных пород, черпал термальную энергию недр и был замкнутой системой, подобно другим «пузырям земли», разбросанным по материкам, словно капли утренней росы на ржавом листе железа.

Город имел девять уровней – словно фруктовая ваза, состоявшая из нескольких подносов, соединённых центральным стержнем – грузовыми и пассажирскими лифтами. Три верхних уровня – Пелион, Оссу и Олимп – населяла элита. Купающиеся в солнечных лучах сады Эдема дарили тень экзотическим животным и птицам. Величественные усадьбы на выносных платформах, заключённых в собственные стеклянные сферы, словно обитаемые острова теснились у вершины купола, давая обитателям прекрасный вид на лежавшую внизу бесплодную пустыню.

Кто были эти люди? Барт мог лишь догадываться. Знатные семейства, видные политики, главы корпораций и, конечно же, звёзды индустрии развлечений.

Больше не было специализации в одном жанре. Человек был и певцом, и танцором, актёром и композитором, мыслителем и политиком. Подготовка начиналась с раннего детства. Гармоничное развитие, помноженное на генетическую одарённость, давали превосходные результаты. Для несовершенства больше не было места – скальпель и гипноз врачевали любые недуги. Страсть к безупречности стала нормой.

Благодаря эффективному контролю рождаемости это общество не нуждалось в экспансии. Проникнув в сокровенные тайны живой материи и подчинив себе недра, люди смотрели в ночное небо и не видели в нём ничего, что привлекло бы их внимание. Другие планеты. Бесконечный космос. Неразгаданные тайны Вселенной. Кому это нужно?

А вот развлечения – совсем другое дело!