Последний Трон

Глава 1 — Пять Кровей

> "Пока стоят пять тронов — мир держится на лезвии. Но падёт один — и остальные падут вслед..."

— из свитков прорицательницы Селии, сожжённой за ересь

---

Мир, о котором знали люди, давно раскололся на пять частей. Пять королевств — пять домов, пять истин. Но лишь один трон считается последним. Трон, который не создаёт правителя, а пожирает слабого.

На западе — Тарвельд, земля лесов, рек и знаний.

Здесь правят не мечи, а слова. Дом Тарвельд старше всех, его стены покрыты плющом, а король Элриан, седой и спокойный, больше похож на старого учёного, чем на воина. Его дети читают, лечат, размышляют. Но даже в тени деревьев зреет амбиция.

На севере — Скайрен, холодный и суровый.

Горы острые, как клинки. Здесь не выживают слабые. Король Харальд редко говорит, но его армия — молчаливая буря. Наследник, Сигурд, рожденный для битв, словно оживлённый камень. Здесь кровь — плата за честь.

В сердце континента — Лионхольд, земля рыцарей.

Зелёные равнины, стены из белого камня, рыцари в сверкающих доспехах. Эдвард Лионхольд — король, что держит слово, как клинок. Его старший сын Артур — любимец народа, дочь Элейн — дипломат, а младший Тео — ещё ребёнок, живущий в снах. Но и свет отбрасывает тени.

На юге — Инфернис, где земля кипит.

Пустыни, дым, жара. Король Дариус строит амбиции из огня. Его двор — как улей интриг. Кай мечет искры в битве, Луна шепчет яды, Райден варит зелья в подземных залах. Их огонь жаждет поглотить всё.

И, наконец, на юго-востоке — Валкрес, дом тьмы и железа.

Гарден Валкрес — человек без сердца, без жены, но с тремя детьми, которых он вырвал из грязи улиц.

Ник, в 19 лет стал командиром войска. Его ум режет сильнее меча.

Скарлет, рождённая для арены, бьёт с яростью, будто в каждом враге — прошлое.

Лео, самый младший, сидит в тени, собирая слова, как яд — чтобы однажды ужалить весь мир.

Их земли мрачны. Их имя произносится шёпотом.

---

Но в этом году…

…все пятеро королей или их наследники получили один и тот же свиток. Без подписи. Без печати.

> "Соберитесь в Холле Пяти. Судьба мира изменилась. Трон ищет нового властителя."

---

А пока…

Мир живёт и дышит. В одном из лесов Тарвельда юноша по имени Орвин открывает книгу о древних ритуалах.

На севере Сигурд Скайрен точит топор.

В Лионграте Артур готовится к поездке в столицу Пяти.

На юге Кай бросает меч в огонь, проверяя его прочность.

А в Валкресе...

...Ник смотрит на карту мира и говорит:

> — Они думают, что один из них достоин трона? Они ошибаются.

Он встаёт, надевает чёрный плащ, и глаза его сверкают холодом.

— Мы покажем им, что значит выбрать силу.

Королевство Лионхольд. Замок Лионград.

За длинным дубовым столом в Главном Зале, под гобеленами с золотыми львами и щитами предков, сидел король Эдвард Лионхольд — высокий, широкоплечий, с серебряными волосами, собранными в кольцо на затылке. Его лицо изрезано морщинами не времени, а войн. Он был человеком, что сражался за свою землю и с мечом в руке, и с пером. Но сегодня он не держал ни одного из них. В руках — лишь письмо.

Плотный пергамент без печати. Лишь одна фраза изменила всё:

> "Соберитесь в Холле Пяти. Судьба мира изменилась. Трон ищет нового властителя."

— Значит, он снова пробудился... — пробормотал Эдвард и положил письмо перед сыном.

Напротив сидел Артур, в стальных доспехах, с наброшенным на плечи алым плащом. Глаза его были точны, как меч, — он никогда не моргал в бою и редко — в разговоре.

— Ты поедешь со мной, — сказал король, тяжело вставая из кресла. — Если кому-то и суждено сидеть на этом последнем троне, то только тому, кто умеет командовать не только армией, но и совестью.

Артур кивнул, не задавая лишних вопросов. Он всегда знал, что его судьба — быть больше, чем просто наследником.

— А Элейн и Тео? — спросил он после паузы.

— Элейн — наш голос в совете. Она останется здесь. Тео... — Эдвард замолчал, — он ещё юн. Мир слов — его поле битвы, но трон куётся не в стихах.

---

Позже, когда солнце скрылось за холмами, Артур поднялся по мраморной лестнице к своим покоям. Тяжёлые двери, украшенные львиными головами, скрипнули — внутри, как обычно, уже сидел Тео. В полутени, у окна, он читал книгу, прикрыв один глаз — привычка, которой он придерживался с детства, когда мечтал быть пиратом.

— Уже знаешь? — спросил Тео, не отрывая взгляда от страниц.

— О чём? О том, что я еду с отцом туда, где решится судьба континента? — Артур усмехнулся и начал снимать доспехи.

— Я думал… ты останешься. Позволишь мне поехать.

Артур бросил на него насмешливый взгляд.

— Ты? На трон? Тео, ты больше похож на барда, чем на правителя. Хочешь, я напишу тебе балладу? «Мечтатель, уронивший корону»?

Тео закрыл книгу и встал. Несмотря на возраст, он был почти на голову ниже брата, но в его глазах сверкало нечто большее, чем упрямство. Там была… уверенность. Опасная, скрытая.

— Иногда, Артур, трон берут не те, кто держит меч, а те, кто умеет говорить с народом. Пока ты будешь маршировать по каменным залам и спорить с остальными гордецами, я останусь здесь. Среди людей. А ты знаешь, как они меня любят…

Артур резко подошёл ближе. Его тень упала на младшего брата.

— Народ любит песни, Тео. Но в трудные времена они ищут тех, кто может защитить, а не сочинять. Запомни это.

Он схватил плащ, накинул его и вышел, оставив Тео в темноте. Несколько мгновений младший брат стоял молча. Потом сел обратно, открыл книгу, но больше не читал. Он просто смотрел в пламя камина, шепча себе под нос:

— Но если корона упадёт... кто её поднимет первым?

---

Внизу, в королевских покоях, Ровена, королева, сидела одна. Она видела, как её сыновья, такие разные, приближаются к одной и той же судьбе. И в её глазах — не гордость, не тревога, а тихая боль.

Пока одни шли к трону по золоту, другие искали дорогу в тенях. Но каждый знал: шансов больше не будет. Последний трон ждал... кого-то одного.

Королевство Скайрен. Север.

В горах северного края, где ветры режут кожу, а камни покрыты инеем даже в конце весны, возвышалась крепость Виндхафт — сердце земли Скайрен. Грубая, холодная, построенная не для красоты, а для выживания. Башни там не украшены флагами, а укреплены баллистами. И даже стражники на стенах стояли в мехах, как медведи.

Тишина — главный звук этих земель. Здесь даже волки выли негромко, будто побаивались пробудить старую силу.

В главном зале, у круглого стола, вырезанного из морёного чёрного дуба, сидел король Харальд Скайрен. Его седая борода была покрыта инеем, хотя камин пылал. Он не моргал, не двигался, словно вырезан из скалы. В руках — письмо. Та же надпись, что и в других землях.

> "Соберитесь в Холле Пяти. Судьба мира изменилась. Трон ищет нового властителя."

Король перечитал её трижды. Потом, не сказав ни слова, сжал пергамент и бросил его в пламя.

— Сигурд. — Это было всё, что он произнёс.

В углу зала стоял Сигурд Скайрен, высокий, словно сам родился из ледяных гор. Его плечи покрыты волчьей шкурой, а меч, почти с человеческий рост, висел за спиной. Он подошёл, медленно и беззвучно, как тень. Ни одного вопроса, ни удивления. Он лишь кивнул отцу, глядя прямо в глаза.

— Ты поедешь со мной, — сказал Харальд. — Южане забыли, как звучит северный голос. Мы напомним.

Сигурд снова кивнул. Он никогда не говорил лишнего. Все в замке знали: если он откроет рот — будет либо присяга, либо приговор.

---

На тренировочной площадке, под снежным ветром, Фрея натягивала тетиву. Она стреляла в мишень, вырезанную в форме орла. Каждая стрела — точно в сердце. За ней стояли новобранцы, поражённые её точностью.

— А теперь... на слух, — сказала она. — Закройте глаза. Слушайте ветер. Он расскажет, где цель.

Молодые лучники послушались. Фрея любила учить, но делала это жестко. Как мать, которую у них отняла зима.

Когда один из стражников подошёл и передал ей весть о письме, она лишь ухмыльнулась:

— Конечно, он возьмёт Сигурда. Как всегда.

Она вытерла лоб, натянула капюшон и прошептала:

— Но если хоть одна корона упадёт не в те руки — моя стрела найдёт горло предателя. Даже если он из нашей крови.

---

А внизу, в кузнице, Людвиг раздувал огонь. Он не был воином, но сталь для воинов рождалась в его молотках. На его лице — копоть, на руках — ожоги, но в сердце горело что-то другое. Он мечтал не о власти, не о славе, а о том, чтобы создать идеальный меч. Оружие, которое станет символом дома.

Когда кузнец Грод показал ему письмо, Людвиг сжал челюсть.

— Он поедет с Сигурдом, конечно. И с отцом. А меня опять оставят здесь.

Он вытер лоб, глядя в пламя.

— Но однажды этот меч, что я кую, будет у короля. Пусть даже не у того, кто на троне… а у того, кто трон сокрушит.

---

В ту же ночь, трое детей дома Скайрен стояли каждый в своём углу крепости. Сигурд — у оружейной, проверяя клинок. Фрея — на стене, глядя на звёзды. Людвиг — у наковальни, где не гас огонь.

А Харальд, старый и тяжёлый, смотрел на карту королевств и говорил самому себе:

— Эти земли забыли страх. Забыли, как звучит северный гнев.

Он взял перо, и в журнале, где записывал войны и кровные долги, он добавил:

> "Последний трон. Начинается марш.

Королевство Тарвельд. Верден, Сады Мудрости.

Западные земли покрыты лесами, где деревья выше башен, а реки несут светлую воду от гор до самой столицы. Верден, сердце Тарвельда, был не построен, а выращен — дворцы из виноградной лозы, балконы оплетены цветами, а стены покрыты живыми растениями. Даже башни пели на ветру, будто вся архитектура — это часть природы.

В глубине огромного Сада Мудрости, в тени древнего дуба, сидел король Элриан Тарвельд. Его глаза были молочно-серыми от возраста, руки дрожали от времени, но ум был ясен, как весенний ручей. Ветхий, но величественный, он читал письмо, положив его на колени. Над ним кружили светлячки, словно духи леса, охраняя покой.

> "Соберитесь в Холле Пяти. Судьба мира изменилась. Трон ищет нового властителя."

— Хм... — выдохнул он, почти шёпотом. — Последний трон... Он снова зовёт.

К нему подошёл Лайонел, старший сын, высокий, спокойный, с добрыми глазами и серьёзным лицом. Он был любим народом, но чужд амбиций. Его пальцы часто касались земли, а не меча.

— Отец… мы поедем вместе. Так будет безопаснее.

Элриан покачал головой.

— Нет, сын. Пока я дышу — корни Тарвельда держатся. Но если ты уйдёшь, а я не вернусь, кто сохранит мир здесь? Кто отведёт алчность других королевств от наших рек и полей?

— Тогда пошлю с тобой стражу.

— Нет. Я должен идти один. Старейшины поймут. Они помнят, кто я. А тебя они пока только наблюдают. Настанет твой час, Лайонел… и, возможно, очень скоро.

Он поднялся с трудом, опираясь на резной посох. И вдруг, словно почувствовав тяжесть истории на плечах, прошептал:

— Если лес загорится… не туши огонь — направь его туда, где растёт зло.

---

Тем временем, в лаборатории, что стояла на дереве в верхушках леса, Орвин, младший сын, возился с каким-то блестящим устройством. Оно щёлкало, сверкало и... внезапно задымилось.

— Ну же… ещё немного… — пробормотал он, — если я совмещу давление пара с вращением кристалла, то…

Раздался взрыв, и весь балкон покрылся белым дымом. Через мгновение из него вылетела Сирена, сестра Орвина, в перепачканной в зелёной мази мантии.

— Орвин! Ты опять чуть не поджёг Храм Исцеления! Сколько можно?!

— Я экспериментирую! Когда-нибудь это спасёт тебе жизнь, вот увидишь!

Она вздохнула, вытирая руки от трав. Сирена была добра, но строга. Она считала, что наука должна служить людям, а не пугать их.

— Отец уезжает. Один. Ты хоть понимаешь, что это значит?

Орвин замер. Его веселье исчезло.

— Мы не знаем, вернётся ли он… да? — прошептал он.

Сирена кивнула.

— Но если не вернётся — мы останемся с Лайонелом. А ты… ты перестанешь играть. Ты станешь взрослым.

Он ничего не ответил. Лишь посмотрел в небо, где над лесом парил белый ястреб — вестник, которого всегда отпускал Элриан, когда принимал великое решение.

---

Поздно ночью, когда сад окутал туман, Элриан в последний раз прошёл по аллее воспоминаний. Он коснулся камня, на котором было вырезано:

> "Тот, кто жаждет власти — не достоин её.

Он закрыл глаза. И только шёпот листвы был свидетелем того, как старый король ушёл один… навстречу будущему, что уже готово было сжечь прошлое.

Королевство Инфернис. Кальдара, Чёрный Дворец.

Южные земли пылали даже по ночам. Кальдара, столица Инферниса, была вырезана в теле древнего вулкана, где горячие реки лавы текли под мостами, а башни, сложенные из чёрного обсидиана, вздымались, словно окаменевшие языки пламени. Здесь не знали зимы. Здесь не знали покоя.

На вершине дворца, в тронном зале, окружённом колоннами с гаргулями, стоял король Дариус Инфернис. Его глаза сияли так же, как раскалённый металл. Он держал в руках письмо, уже испачканное вином — не из небрежности, а как знак презрения к тем, кто посмел диктовать ему правила.

> "Соберитесь в Холле Пяти. Судьба мира изменилась. Трон ищет нового властителя."

Он рассмеялся — громко, яростно, как будто сам вулкан пробудился.

— Последний трон? Ха! Они забыли, чей пепел лежит под этим залом. Я был рожден, чтобы сесть на этот проклятый трон.

Он резко повернулся и крикнул:

— Луна! Кай! Райден! Ко мне!

---

Через мгновение, словно пламя по ветру, в зал вошла Луна Инфернис. Плавные движения, лицо безупречное, как у богини, но в глазах — яд. Она улыбалась, как будто знала, что кто-то в этом зале сегодня умрёт, просто пока не решила — кто.

— Отец, ты звал?

— Ты поедешь со мной в Холл Пяти. Они будут пытаться говорить, договариваться, плести свои тонкие сети... А ты — моя паутина.

Он подошёл ближе, взял её лицо в ладони.

— Никто не совладает с тобой в словах. Но если кто посмеет — ты знаешь, какой флакон открыть.

Луна лишь слегка кивнула. На её шее висел кулон с крохотным стеклянным сосудом. Цвет жидкости внутри менялся при каждом вдохе.

---

В зал влетел Кай, как буря. В боевой рубахе, с мечом за плечами, лицо в шрамах. Он не терпел медленных слов.

— Если ты зовёшь нас — это к бою? Надеюсь, ты не снова хочешь, чтобы я сидел за переговорами, пока сестра улыбается и убивает взглядом?

Дариус бросил ему кубок вина.

— Нет, Кай. Ты останешься здесь. Армия должна быть готова. Если я проиграю слова, ты поднимешь меч.

Кай скрипнул зубами, но не спорил. Он знал — пока отец жив, спорить опасно.

---

Из тени вышел третий. Райден — младший сын. Тихий, с глазами, будто наполненными пеплом. Он появился, как призрак, и сел в угол, ничего не сказав. Он держал в руках книгу — древнюю, с обожжёнными страницами.

— Райден, — сказал Дариус, не поворачиваясь, — я чувствую в тебе силу. Пока мы будем в дороге, ты продолжишь исследования. И если найдёшь способ управлять страхом, превратив его в оружие — ты подаришь мне вечную власть.

— Уже почти, — ответил Райден тихо. — Осталась лишь одна формула… и один труп.

Селина, их мать, вошла без предупреждения, одетая в лёгкое платье цвета крови. Она прошлась по залу, поцеловала мужа в щеку и прошептала:

— Пусть они думают, что мы хотим трон. На самом деле, мы хотим всё.

---

Поздно ночью, когда Кальдара засыпала, Луна стояла у балкона, глядя на вулкан. Сзади подошёл Кай.

— Думаешь, отец доверяет тебе больше, чем мне? — спросил он сдержанно.

— Он доверяет тем, кто может убить и улыбнуться одновременно. — Она повернулась. — А ты слишком честен, брат.

— Я не убиваю ядом, Луна. Я убиваю в лоб.

— Вот поэтому ты и останешься здесь. А я — увижу трон.

Она ушла, оставив после себя аромат специй и горьких трав.

---

Утром, на чёрном ящере, Дариус и Луна отправились в путь. Их армия не пошла с ними. Но над Кальдарой взвился флаг

— чёрный феникс, означавший: Инфернис выдвинул претензию на Последний Трон.

Королевство Валкрес. Дар-Край, Трон Скал.

Юго-восток был мёртв. Земля здесь не пела песен, как в Тарвельде, не звенела металлом, как в Инфернисе, не звучала ветром, как в Скайрене. Здесь гремели только цепи и шаги. Дар-Край, столица дома Валкрес, был вырублен в скалах, словно гигантская трещина в теле мира. Город-казарма. Город-страх.

На центральной площади толпа стояла в жуткой тишине. На помосте — Гарден Валкрес, в чёрных доспехах, лицо как высеченное из камня. Его меч, почти человеческого роста, был воткнут в землю у ног. Перед ним — на коленях, с мешком на голове — стоял пленённый мужчина.

Этой ночью он пытался пробраться во дворец. Говорили, он потерял жену и детей в одном из набегов Валкреса. Он хотел отомстить.

— Народ Валкреса! — гремел голос Гардена. — Этот человек не убил никого. Он только попытался. Но в нашем доме даже попытка — преступление.

Он снял мешок. Мужчина дрожал, но не умолял. Гарден посмотрел ему в глаза.

— Ты хотел справедливости? Вот она.

Он поднял меч, не спрашивая мнения, не передавая дело судьям. Мгновение — и голова мужчины отлетела в сторону, оставляя шлейф крови на сером камне.

Толпа молчала. Никто не кричал. Никто не возмутился. Валкрес не жалел. Валкрес подчинял.

Гарден вытер меч о плащ мертвеца и бросил в толпу:

> — Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч.

— Гарден Валкрес

---

Позади него, на балконе, стоял Лео Валкрес. Его лицо не выдавало эмоций, но глаза светились вопросом. Позже, когда они остались вдвоём в зале тронов, он всё же спросил:

— Зачем ты сделал это сам?

Гарден, сидя на троне, не глядя на него, произнёс:

— Потому что если царь не способен убить — он не способен и править. Мы не собираемся просить. Мы заберём. Этот мир не поймёт слов. Он поймёт меч.

---

Тем временем во внутреннем дворе, где тренировались воины, Ник Валкрес сражался с четырьмя солдатами сразу. Он двигался без крика, без лишних жестов. Удар. Поворот. Подсечка. Ни один не мог его задеть. Его меч словно знал мысли противника до удара.

Когда последний упал, Ник лишь сжал кулак и прошипел:

> — Если не драться — не победить.

На каменной арене недалеко оттуда тренировалась Скарлет Валкрес. Она была быстрее большинства мужчин, её меч тяжёл, как топор, но двигался, как перо. Каждый раз, одолев противника, она бросала им в лицо:

— Сильный ведёт. Слабый служит. Привыкай.

А когда кто-то усомнился в её превосходстве, она, обливаясь потом, с улыбкой отвечала:

— Знаешь, что сказал мой брат? "Если не драться — не победить." А я не просто дерусь. Я побеждаю.

---

Трое детей Гардена — не семья в обычном понимании. Их не растили с любовью, их ковали. Воспитывали, как оружие. У каждого — своя тьма.

Ник — холод и разум. Он мыслит, как полководец, не как человек.

Скарлет — сила и ярость. Она мечтает не только сражаться, но однажды — занять трон, даже вместо брата.

Лео — мыслитель. Он читает всё, что касается истории, военных стратегий и… ядов.

Они не обнимались. Они тренировались. Но в каждом из них была искра, одна и та же: искра Гардена Валкреса.

---

Когда в замок принесли письмо с приглашением в Холл Пяти, Гарден лишь сжал его и сжёг прямо в руках.

— Значит, они готовы. Хорошо. Пусть соберутся. Пусть подумают, что смогут договориться. Мы тоже приедем. Но мы не для слов.

Он встал. Его доспехи звякнули, как кандалы смерти.

— Ник! Ты поедешь со мной. Остальные — готовьте Дар-Край к походу. Если я не вернусь — сожгите всё, что останется.

И когда Ник подошёл, он спросил:

— Как думаешь, отец, кто из них наш главный враг?

— Все. Пока дышат — все. Но сначала… — он усмехнулся, — ...давай заставим их дрожать при слове "Валкрес".

---

Слухи о произошедшем на площади разлетелись по всем королевствам. Люди шептали:

> — Валкрес идёт. Они не просят — они приходят.

И так пятый дом двинулся в путь. Молчаливые лошади. Серые знамена.

И на них — чёрный меч, указывающий вперёд.

Глава 2 — Дорога в Холл Пяти

🦁 Дом Лионхольд

Земля востока — плодородная и величественная. Под утренним солнцем поля тянулись до самого горизонта, покрытые золотыми волнами пшеницы. Над ними развевались алые штандарты с золотым львом — символом дома Лионхольд. Армейский отряд сопровождал короля Эдварда и его старшего сына Артура. Их лошади шли медленно, уверенно, без спешки — как подобает тем, кто не боится никого.

Артур ехал рядом с отцом, сверкая доспехами, вычищенными до блеска.

— Думаешь, там будут говорить или угрожать? — спросил он, не оборачиваясь.

Эдвард молчал. Его лицо, испещрённое морщинами и шрамами, было спокойным, но взгляд — острым, как наконечник копья.

— Они будут делать и то, и другое. Слова — оружие не слабее меча. Но если кто-то вздумает угрожать... — он повернул голову к сыну, — ...ты знаешь, как действовать.

Артур кивнул. Он знал. Его меч уже прошёл кровь. Не одну.

Позади ехала небольшая свита рыцарей и советников. Среди них, в карете, Элейн — сестра Артура, в этот раз оставшаяся дома. Она написала брату письмо с добрыми словами, но между строк чувствовалась тревога.

С тех пор как они получили письмо, в замке царило напряжение. Тео, младший сын, едва скрывал свою зависть. Он не прощал Артуру насмешек и не желал быть лишь «поэтом в башне».

— Возможно, — подумал Артур, — когда мы вернёмся, мне придётся вспомнить, что он тоже Лионхольд.

Но пока впереди была лишь дорога. И пункт назначения: Холл Пяти — сердце мира, где решится судьба корон.

🦅 Дом Скайрен

Горы. Холод. Камень и снег. Север был как лезвие — чист, остёр и не прощал ошибок.

Караван дома Скайрен двигался медленно по горным тропам. Впереди — огромный, словно великан, ехал Сигурд, первородный сын Харальда. Его конь тяжело ступал по обледенелым камням, но не сбивался с пути. Сигурд не говорил ни слова — он вообще почти не говорил. Но воины за ним следовали с полной уверенностью, будто тишина была для них громче команд.

Рядом с ним ехала Фрея, укутанная в меха, с луком за спиной. Она то и дело осматривала склоны, высматривала волков или хуже — бандитов. Но никто не смел нападать на процессии с серебряным орлом. Особенно, если в ней ехали Фрея и Сигурд.

— Харальд не берёт тебя с собой? — спросила она однажды брата, но он лишь качнул головой.

На хвосте каравана ехал Людвиг, молчаливый, но не из-за характера — он просто размышлял. Он смотрел на горы и записывал что-то в свою потрёпанную книгу — эскизы оружия, новое устройство для шипастых ловушек, идея нового сплава.

Харальд, отец, ехал впереди, немного в стороне. Он держался чуть позади Сигурда, будто напоминая всем: даже в старости — он первый меч королевства. Его борода покрыта инеем, глаза скрыты тенью шлема, но никто не сомневался — он видит всё.

На ночёвке у ледяной реки он собрал детей у костра. Сигурд сидел, будто выточенный из скалы. Фрея чистила стрелы. Людвиг держал перо.

— Мы не будем первыми, — сказал Харальд. — Но мы будем теми, кого запомнят. В Холле будет хаос. Кровь, слова, угрозы. Но вы — мои дети. И если мне придётся умереть, я умру с уверенностью, что вы станете бурей.

Никто не ответил. Но не потому что не было что сказать. Просто они — Скайрены.

И слова у них всегда уступают месту действию.

---

Обе делегации, с востока и севера, продвигались медленно, но уверенно. Где-то вдалеке по дорогам уже шли другие. Горячий юг. Мудрый запад. И… мрак, ползущий из Валкреса.

Они все направлялись к Холлу Пяти — месту, где сойдутся судьбы и заговоры, где будет решаться не просто кто будет королём, а останется ли мир живым.

🌾 Дом Тарвельд

Когда утро пришло в западные леса, не было звона оружия, лишь шелест листвы и пение птиц. В густой роще, среди деревьев, покрытых мхом, медленно двигалась процесcия. Без доспехов, без крика — только карета и небольшая охрана в простых зеленых плащах. На карете был вырезан символ — зелёное древо. Внутри сидел Элриан Тарвельд, самый старый из всех королей, опирающийся на трость, но по-прежнему ясный разумом.

— Отец, тебе не обязательно было ехать самому, — говорил Лайонел, стоя у ступеней замка в Вердене перед отъездом. — Я могу говорить за нас, как твой наследник. Ты слишком слаб.

Элриан усмехнулся, поправляя мех на плечах:

— Именно потому что слаб, я должен быть там. Чтобы другие видели, что и старое дерево ещё держится, пока молодые ветви тянутся к свету.

Так он и поехал — один, оставив Лайонела управлять страной. Сирена и Орвин тоже остались, по просьбе отца.

— Мы не ищем власти, — сказал он им на прощание. — Мы ищем союз. И если другие бросятся в огонь ради трона, то кто-то должен остаться в тени и остудить пламя.

Дорога была мирной, тёплой, в отличие от ледяных троп Скайренов. Люди по обочинам приветствовали Элриана. Он отвечал лёгким кивком, иногда бросал травяную монету ребёнку или совет старейшине деревни. Его сопровождала тишина — но не пугающая, а мудрая, спокойная, как дыхание леса.

И всё же где-то в глубине он знал: этот путь — его последний. И он должен оставить след. Или хотя бы предупреждение.

🔥 Дом Инфернис

В тот же час, когда север пробивался сквозь ледяные скалы, юг трещал от жары.

Пески Кальдары гудели от ветра. Караван Инферниса был самым многочисленным и роскошным. Верблюды, украшенные красным шёлком. Вооружённые всадники, как из песчаного кошмара. И посередине — чёрный шатёр на колеснице с золотыми кольцами и жаром внутри. Там сидел Дариус Инфернис, словно в сердце пламени, и рядом с ним — Луна, его дочь, холодная, как яд, и прекрасная, как мираж.

— Почему не Кай? — спросила она.

— Потому что Кай решает мечом, а здесь мечом решают в последнюю очередь, — ответил Дариус. — Ты — моя ядовитая стрела. Пусть остальные спорят. Ты уже будешь знать, где бить.

Луна молчала, смотрела сквозь занавес на горящие горизонты. За караваном клубилась пыль. Один из стражей оседлал коня и приблизился:

— Милорд, мы обогнали караван Тарвельда. Хотите остановиться?

Дариус усмехнулся:

— Обгонять мёртвые деревья — не достижение. Мы догоним льва. И настигнем орла. Потом — задавим их пеплом.

Он говорил спокойно, но его глаза горели. Он не искал союзов. Он ехал за троном. И если его семья не получит власть, то он, по крайней мере, добьётся того, чтобы никто другой не мог ею насладиться.

---

Так шли они — по лесам, горам, степям и пескам. Дом за домом. Философия за философией. Надежда за страхом.

Но далеко на горизонте, где пятилось солнце и тянулись тени замков, нависала фигура последнего — Дома Валкрес. Тот, кого не приветствовали ни птицы, ни люди. Тот, чьи лошади топтали землю, как будто она им принадлежит.

Он был ближе, чем казалось. Он был уже в пути.

⚔️ Дом Валкрес

Над скалистыми пустошами Дар-Края не было песен. Не слышно было ни звона колоколов, ни детского смеха, ни пения птиц. Только вой ветра, проносящегося между обломками старых башен, и гул копыт по сухой каменной дороге. Впереди, в чёрных доспехах, ехал Гарден Валкрес — один, без кареты, без украшений. Только плащ из шкур и огромный меч за спиной. Легенда, чудовище, правитель, которого боялись даже его тени.

Позади него — колонна. Не просто охрана — элита. Воины в чёрных масках, в руках у каждого меч или топор, пропитанные кровью прошедших войн. Трое всадников ехали ближе к королю, чем кто-либо имел право.

— Он не сказал ни слова с утра, — пробормотал Лео, едва слышно. В руках у него была книга — «О тактике древнего полководца Варана». Он читал даже верхом, его тонкие пальцы перелистывали страницы, пока конь трясся под ним.

— Молчание Гардену идёт, — сказала Скарлет, поравнявшись с братом. На ней был чёрный доспех с алым платком, лицо исцарапано после последней тренировки. — Когда он говорит — кто-то умирает.

— Или двое, — добавил Ник, крутя в руке метательный нож. На нём была простая тёмная одежда, без доспехов. Но никто не осмеливался смотреть ему в глаза. Даже воины. Ник был тенью Гардену. Его голосом. Его лезвием.

Скарлет усмехнулась:

— Интересно, Ник, если он умрёт… ты станешь королём?

— Нет, — спокойно ответил он. — Я стану тем, кто добьёт остальных.

Слова резанули холодом. Лео закрыл книгу, посмотрел на него:

— Ты серьёзно хочешь править?

— А ты — нет?

— Я хочу выжить, — тихо сказал Лео. — А кто правит, тому все завидуют. И его первым режут в спину.

Гарден вдруг остановился. Вся колонна замерла.

Он поднял руку. Указал на вершину скалы, где на ветру стояла чёрная птица — ворон.

— Знак, — выдохнул кто-то из солдат.

Гарден спешился, подошёл к скале, поднял меч и вонзил его в землю. Потом обернулся к людям:

— Сегодня мы едем в Холл Пяти, — сказал он, громко и резко. — А завтра — в их гробницы. Кто слаб — останется под этой скалой. Кто верен — доживёт до трона. Но если кто-нибудь из вас сомневается… пусть шагнёт вперёд. И я вырежу из него страх.

Ник молча улыбнулся.

Скарлет хлопнула в ладони, словно на арене.

Лео лишь опустил взгляд. Он знал — никто не шагнёт вперёд. Потому что все знали — Дом Валкрес не прощает ни шагов назад, ни шагов вбок. Только вперёд. Только через кровь.

И армия двинулась дальше, как чёрная волна, идущая по выжженной земле.

---

Вечер того дня сливал солнце и тьму. А вдалеке, на холмах, уже виднелся Холл Пяти — древнее место, где раз в столетие решается судьба всей земли. Но в этот раз никто не надеялся на мир.

Пять домов. Пять армий. Пять мировоззрений.

И один трон.

📖 Глава 3 — Тени над Шестым Троном

Дворец, что венчал Холм Пяти, был вырублен из камня, серого и древнего, как сама земля. В его стенах отражался гул эпох — здесь решались союзы, здесь начинались войны. А сегодня… здесь решалась судьба всех.

Пять кавалькад достигли холма почти одновременно, но в зал были допущены только короли и их наследники. Остальные — военные, советники, телохранители — остались снаружи, разбив временные лагеря у подножия. Ветер нес с собой пыль, натянутые взгляды и напряжение.

ВХОД В ЗАЛ

Первым вошёл Эдвард Лионхольд — статный, с прямой спиной, в боевом мантии и золотом плаще. Рядом с ним шёл Артур, наследник, сдержанный, но с живым взглядом.

Следом — суровый Харальд Скайрен, будто вырубленный из льда, и с ним — Сигурд, крепкий как валун, и молчаливая Фрея. Их шаги гулко отдавались по каменному полу.

За ними — Элриан Тарвельд, старик в зелёных одеждах, с венком из лавра. Он шёл один, как и объявил заранее. За ним тихо переговаривались Лайонел и Сирена, стоя у дверей.

Четвёртым вошёл Дариус Инфернис с походкой змеи, глаза его горели, как жар в печи. Рядом — Луна, одетая в темно-алое, с таинственной улыбкой на губах.

Последним — Гарден Валкрес. Ни одного слова, ни единого кивка. Рядом с ним — Ник, холодный и сосредоточенный. Скарлет шла чуть сзади, словно сдерживала желание броситься в бой, а Лео — с книгой подмышкой, смотрел на всех, будто читал их, страницу за страницей.

ЗАЛ СОВЕТА

Зал был круглым. В его центре — каменный стол, широкий, как поле, где могли собраться целые династии. Вокруг него — шесть тронов.

Да, именно шесть.

Артур, войдя, сразу заметил это и тихо наклонился к отцу:

— Отец… Почему шесть тронов?

Эдвард посмотрел на дальний трон, вырезанный из чёрного дерева и украшенный жёлтыми камнями.

— Это трон Шута, — тихо сказал он. — Таинственный правитель, которого не видели за пределами его города уже десятки лет… Он — король Чёрного и Жёлтого. Король Тумана. Его зовут… Шут.

Словно услышав своё имя, человек у шестого трона поднялся. Его одежда была странной — не пёстрой, как у настоящего шута, а как у странника, пережившего слишком много бурь. В его глазах плясало что-то безумное и… опасное.

— Приветствую вас, великие правители, — его голос был мягким, как мёд, и одновременно липким, как паутина. — Я не пришёл требовать… Я пришёл предложить. Вы можете звать меня просто Шут.

Тишина повисла на миг.

Короли, один за другим, сели на свои троны. Только Шут остался стоять, словно наблюдатель, будто судья на арене.

ПЕРВЫЕ ИСКРЫ

Сигурд, нахмурившись, скользнул взглядом по залу и остановился на Гардене:

— Они молчаливы. Как тени.

Луна Инфернис обернулась к нему и тихо проговорила:

— Ты хоть знаешь, кто они? Валкресов зовут завоевателями. И не зря. Их мечи чаще говорят, чем их уста.

Скарлет усмехнулась, не обращая внимания на разговоры.

Ник лишь холодно посмотрел на всех и сказал:

— Тот, кто говорит первым — часто падает первым.

Снова — тишина. Только дыхание пятерых домов, пять взглядов, пять мировоззрений.

СЛОВО ШУТА

— Вы знаете, — начал Шут, — что шестой трон пустует уже сто лет. Это последний трон. Тот, кто на нём сидит, становится верховным правителем всех королевств. Над королями. Над войнами. Над законами. Он не подчиняется никому — даже времени.

Он сделал шаг вперёд.

— Этот трон требует нового правителя. Не просто наследника... а истинного правителя. Кто будет этим человеком? Кто — поведёт королевства либо к миру, либо в бездну?

Он

посмотрел на каждого из них по очереди.

— Итак, игра начинается.

Великолепный зал Холма Пяти, хранящий в себе отголоски веков, превратился в каменную клетку, где судьба пяти королевств должна была быть решена миром... но запах крови уже витал в воздухе.

Пять королей сидели на своих тронах, рядом — их наследники. Шестой трон, чёрный и таинственный, возвышался чуть дальше остальных, словно тень, чья власть ощущалась, но не подчинялась логике.

Первым заговорил Дариус Инфернис. Его голос был горячим, как пустынный песок в полдень.

— Мы все знаем, что порядок требует силы. И сила — у нас. Народ юга, закалённый вулканами, давно готов к великой роли. Я, Дариус Инфернис, готов взять на себя бремя Последнего Трона.

Эдвард Лионхольд встал, опираясь на меч. Его лицо было спокойно, но в глазах сверкало пламя чести.

— Сила без чести — это не власть, а тирания. Я не позволю, чтобы трон стал игрушкой для амбициозных полководцев. Я предлагаю не себя, а своего сына — Артура Лионхольда, наследника, воспитанного в духе справедливости.

Напряжение нарастало, как предгрозовая тишина. Казалось, вот-вот небо расколется.

И тогда встал Ник Валкрес. Высокий, холодный, с глазами, в которых не было ни страха, ни жалости.

— Я даю вам шанс, — произнёс он тихо, но каждая буква его слов резала воздух. — Назовите королём Валкреса. Назовите Гардена Валкреса своим королём.

В зале послышались удивлённые шепоты. Даже короли посмотрели на юношу с неоднозначным вниманием. Но прежде, чем кто-либо успел ответить, раздался женский голос:

— Ник Валкрес, — сказала Луна, дочь Дариуса, с чуть заметной насмешкой.

Ник повернулся к ней.

— Да ладно? — усмехнулся он, как будто его заинтересовал разговор.

— Я слышала истории о тебе, — продолжила она, скрестив руки.

— И?.. — голос Ника был ледяным.

Она не ответила, лишь улыбнулась уголком губ. Атмосфера накалялась.

Встал Сигурд, могучий наследник Скайренов. Его голос, как удар молота по наковальне:

— Мой отец — лучший кандидат. Он докажет свою силу, и этого будет достаточно. Его боятся даже драконы северных гор.

Старый Элриан Тарвельд, казалось, дослушал все аргументы с лёгкой грустью. Он поднялся и произнёс:

— Я не претендую на трон. Моя эпоха уходит. Но если вы ищете баланс, ищете разум — тогда мой сын, Лайонел, должен быть тем, кто поведёт народы. Он понимает мир и его корни.

На этих словах Гарден Валкрес усмехнулся. Его голос был спокойным, но в нём таилась жуткая насмешка:

— Трон для слабаков? Для поэтов и травников? Нет. Последний трон требует тех, кто умеет завоёвывать, а не просить.

Шум пошёл по залу. Никто не соглашался, все пререкались. Каждый видел трон у ног своего рода, но ни один не мог склониться перед другим.

Лео Валкрес, наблюдавший всё с холодной со стороны, внезапно заметил: Ник исчез. Мгновение назад он стоял у трона Валкресов, но теперь его не было. Скарлетт же… улыбалась. Её губы дрогнули, когда Элриан произнёс:

— Лучше уж законный наследник, чем... — он замолчал, но взглянул на Гардена.

Скарлетт, всё ещё с улыбкой, прошептала:

— Ну же, скажите это.

Элриан посмотрел на всех и громко, во всеуслышание, завершил фразу:

— ...чем мальчик с улицы, которого ты взял в замок и назвал сыном.

И в этот миг время остановилось.

Тонкий звук. Шаги. Пустота за спиной Элриана.

И внезапно, словно из воздуха, Ник оказался позади старого короля. В его руке — клинок, безмолвный и холодный, как сама смерть.

Один точный, бесшумный удар. Меч прошёл сквозь плоть, как нож сквозь ткань. Голова Элриана покатилась по полу.

ТИШИНА.

Зал замер.

Вдох. Выдох. Кровь стекала с клинка. Наследники вскочили. Остальные просто смотрели в ужасе.

Ник поднял меч… и спокойно положил его на пол.

— Нет нужды. — Его голос звучал почти устало. — Решение принято.

Это был акт войны. Убийство короля Тарвельда — без вызова, без дуэли, без суда — было вызовом всем законам.

Артур вскочил.

— Это безумие! Ты... ты обрёк своё королевство на смерть!

Гарден не шевелился. Он только пристально смотрел на тело, как будто это была очередная игра.

Луна Инфернис с интересом наблюдала, не сделав ни шага.

Сигурд подошёл ближе, глаза полыхали.

— Ты убил его… в зале мира…

— Он умер не за мир, а за слова, — бросил Ник.

Шут, всё это время молчавший, хлопнул в ладоши.

— Прекрасно. Так и начинаются легенды. Один трон — один акт. Кажется, мы вступили в новую эру.

За пределами зала армии услышали крики. Они выдвинулись. Воины Тарвельда пришли в ярость. Валкресы начали собираться в боевой порядок.

Но в зале… выбор ещё не был сделан.

— Кто теперь достоин Последнего Трона? — спросил Шут. — Или, может, вы хотите решать это... мечом?

С этого момента всё изменилось. Мир пяти королевств больше не существовал. Был труп, был кровавый меч, и был последний трон, ждущий, кто на него поднимется — в крови, в пепле… или в славе.

В зале повисла мёртвая тишина. Эрлиан Тарвельд, мудрый король Запада, только что пал от меча юного Ника Валкреса. Голова старого монарха, отсечённая с ужасающей точностью, скатилась к подножию трона. Его тело медленно осело на холодный каменный пол. Ник шагнул назад, не вынимая клинка, и, будто ни в чём не бывало, произнёс:

— Нет нужды в словах.

Все в зале застыли. Даже суровый Харальд Скайрен впервые за долгое время приподнял бровь, заметив в юноше нечто иное, чем просто холод. Скарлет Валкрес, не скрывая довольной ухмылки, лишь медленно прошептала:

— Если не драться — не победить.

Король Гарден Валкрес не встал с трона. Его глаза были спокойны, как и всегда. Он даже не посмотрел на Ника, будто всё это было заранее спланировано.

— Я надеялся, что ты сделаешь это в другой момент… — произнёс Гарден, но не с упрёком, а словно размышляя вслух. — Ну что ж, путь открыт.

— Это... предательство! — рявкнул Дариус Инфернис, сжав кулаки. — Здесь должно было быть обсуждение, а не казни!

— О каком обсуждении ты говоришь? — холодно ответил Ник. — Ваши слова — лишь завуалированные угрозы. Наши династии ждут только момента, чтобы ударить друг друга в спину. Я сделал шаг первым.

Сигурд, стоящий рядом с отцом, сжал топор так крепко, что костяшки побелели:

— Ты не король. Ты убийца.

— Иногда, Сигурд, — вмешалась Луна, глядя на Ника с удивлением и интересом, — разница между первым и вторым — лишь в количестве крови на руках.

Шут, сидящий на шестом троне, всё это время молчал. Он барабанил пальцами по подлокотнику, словно считал удары сердца каждого в зале. Наконец, он встал, распростер руки и громко произнёс:

— Прекрасно! Великолепно! История жива, когда в ней проливается кровь! Король пал. Кто же следующий?

— Хватит! — гневно крикнул Артур Лионхольд. — Ник совершил убийство короля. Это не может остаться безнаказанным. Гарден, ты одобряешь это?!

— Я не вмешиваюсь в выбор моих детей, — спокойно ответил Гарден. — Ник — не мой слуга. Он тот, кто может вести за собой.

Эдвард Лионхольд, сидящий рядом с сыном, бросил мрачный взгляд на Гарденa:

— Значит, ты считаешь, что право на трон можно доказать убийством?

— Не правом, — вмешался Ник. — А решимостью. Слабость Эрлиана уже давно портила этот союз. Я просто убрал её.

И действительно, Эрлиан прибыл в одиночку. Ни Лайонела, ни Сирены, ни Орвина не было при нём. Старый король, полагаясь на свою мудрость, не взял никого, считая, что сможет убедить других словами. Он ошибся — и заплатил за это головой.

Шут, раскинув руки, продолжил:

— Дорогие короли! Да будет вам известно: трон не выбирается — он берётся! Вы хотели диалога, но получили истину. "Последний трон" не прощает слабых. И теперь, когда один из вас пал, вопрос звучит ещё острее... Кто достоин править всеми?

Все взгляды теперь были обращены на Гардена. Он, наконец, встал, и его голос эхом разнёсся по залу:

— Я не прошу корону. Я создам её сам. Если вы хотите войны — она начнётся здесь.

Эдвард вскочил:

— Тогда знай, Валкрес, я не позволю, чтобы убийца сидел на троне моего друга!

— Значит, ты выбираешь сторону, — холодно сказал Ник.

— Я выбираю честь, — ответил Артур.

В этот момент Сигурд шагнул вперёд:

— Мы, северяне, не любим лишние слова. Но если вы думаете, что можно прийти сюда и запугать нас мечами, вы не знаете, кто такие Скайрены.

— Не стоит спешить, — мягко сказала Луна, подходя к центру зала. — Сейчас, как никогда, нужно думать. Мы — на краю нового мира. Или вырвем друг другу глотки... или выкуем новый порядок. Я, например, всё ещё за разговор. Без голов, желательно.

Шут рассмеялся:

— О, дитя пламени! Как ты прекрасна в этой роли — медиатор между хаосом и разумом.