Последняя

Пелагея, или просто Поля, как её называли близкие друзья и семья, была необычной девушкой. Ей исполнилось двадцать лет, и она жила в небольшом городке, где каждый знал друг друга. Поля работала в местной библиотеке, любила читать и проводить время за книгами. Её тихая и размеренная жизнь казалась идеальной, но за внешней безмятежностью скрывалась глубокая внутренняя жизнь.

Поля была невысокой девушкой с длинными русыми волосами, которые она обычно собирала в косу или пучок, чтобы они не мешали во время работы. Её большие карие глаза всегда излучали тепло и доброту, а на лице часто появлялась мягкая, немного застенчивая улыбка. Она обладала мягким характером и всегда старалась помочь другим, будь то советом или делом.

В её окружении считали её доброй и отзывчивой, но немного замкнутой,она могла часами сидеть над старыми книгами, перечитывая одни и те же страницы, словно ища в них ответы на какие-то тайные вопросы Поля предпочитала проводить время в одиночестве, погружаясь в мир книг и фантазий. Она могла часами сидеть в библиотеке, перебирая старые тома, вдыхая их неповторимый аромат и представляя себя героиней увлекательных историй.

Её рабочее место в библиотеке было её любимым уголком. Здесь она чувствовала себя по-настоящему счастливой, помогая посетителям найти нужную книгу, рассказывая о новинках литературы и делясь своими впечатлениями о прочитанном. Коллеги ценили её за профессионализм и готовность прийти на помощь, хотя и замечали, что она редко делится своими переживаниями.

В свободное время Поля любила гулять по тихим улочкам родного города, наблюдать за жизнью его обитателей, подмечать детали, которые другие могли бы пропустить. Она вела небольшой дневник, куда записывала свои мысли, впечатления и размышления о прочитанных книгах.

Несмотря на внешнюю замкнутость, в душе Поля была романтиком. Она мечтала о настоящей дружбе, о любви, о том, чтобы встретить человека, который поймёт её внутренний мир. Но пока эти мечты оставались лишь мечтами, она продолжала жить в своём уютном мире книг, где каждый персонаж был ей близок, а каждая история — понятна.

Всё изменилось в один осенний вечер. Поля возвращалась домой с работы, погружённая в свои мысли. Осенний ветер гонял по улицам опавшие листья, а тусклый свет уличных фонарей создавал причудливые тени на стенах домов.

Внезапно она услышала странный шёпот. Сначала Поля подумала, что это просто ветер шумит в кронах деревьев или соседи разговаривают за стеной. Но шёпот не прекращался, становясь всё более отчётливым, словно кто-то намеренно пытался привлечь её внимание.

Поля остановилась, напряжённо прислушиваясь. Голоса доносились отовсюду: из-за стены, из открытого окна соседнего дома, даже, казалось, из-под подушки в её собственной квартире. Они были тихими, едва различимыми, но от них стыла кровь в жилах.

Девушка попыталась убедить себя, что это всего лишь игра воображения, побочный эффект от долгого чтения запылившихся фолиантов в библиотеке. Но голоса не исчезали, а наоборот, становились всё настойчивее. Они шептали что-то неразборчивое, словно перешёптывались между собой, обсуждая её.

Поля огляделась по сторонам, но улица была пустынна. Только ветер продолжал играть с листьями, да где-то вдалеке лаяла собака. Но шёпот… Он был здесь, рядом, словно невидимые существа окружили её со всех сторон.

Дрожащими руками она достала ключи и поспешила открыть дверь квартиры. Забежав внутрь, Поля заперлась на все замки, но даже в знакомой обстановке голоса не утихали. Они словно проникали сквозь стены, сквозь окна, сквозь любые преграды, заставляя её сердце биться чаще от необъяснимого страха.

Поля прижалась спиной к двери, пытаясь унять дрожь. Что это было? Галлюцинация? Побочный эффект от переутомления? Или что-то гораздо более зловещее и необъяснимое? Вопросы роились в её голове, но ответов не было. Только шёпот, который становился всё громче и отчётливее…

С каждым днём голоса становились всё громче и настойчивее. Поля начала замечать, что они появляются в самые неожиданные моменты: когда она читает книгу, разговаривает с друзьями или просто пытается уснуть. Голоса были разными: мужские и женские, молодые и старые, но все они говорили на непонятном языке, который Поля не могла разобрать. Иногда ей казалось, что они перешёптываются между собой, обсуждая её действия и мысли.

Поля начала бояться оставаться одна. Она стала избегать тишины, постоянно включая музыку или телевизор, лишь бы заглушить эти жуткие звуки. Но ничто не помогало. Голоса преследовали её повсюду, становясь всё более навязчивыми. Они словно подстраивались под её ритм жизни, появляясь именно тогда, когда она меньше всего этого ожидала.

Ночью Поля почти не спала. Стоило ей закрыть глаза, как голоса становились громче, словно вырываясь из темноты. Она ворочалась в постели, пытаясь найти удобное положение, где их не было бы слышно. Но они были везде: в шуме дождя за окном, в тиканье часов, в скрипе старой мебели.

На работе в библиотеке Поля старалась сосредоточиться на книгах, но даже здесь голоса не оставляли её в покое. Они шептали что-то неразборчивое, мешая ей общаться с посетителями и выполнять свои обязанности. Коллеги начали замечать её странное поведение: она часто отвлекалась, прислушивалась к чему-то, отвечала невпопад.

Поля пыталась поделиться своими страхами с близкими, но они не верили ей. «Тебе просто нужно отдохнуть», — говорили они. «Ты слишком много работаешь». Но Поля знала, что это не просто усталость. Голоса были реальны для неё, они заполняли её сознание, не давая покоя ни днём, ни ночью.

В её голове роились страшные мысли. Что, если она сходит с ума? Что, если эти голоса — признак серьёзного заболевания? Поля всё чаще ловила себя на том, что прислушивается к ним, пытаясь понять их смысл, расшифровать их послание. Но чем больше она об этом думала, тем громче и отчётливее становились голоса, словно наслаждаясь её страхом и растерянностью.

Жизнь Пелагеи превратилась в бесконечную борьбу с невидимым врагом, который жил внутри неё и не давал ей покоя ни на минуту. Она чувствовала, что постепенно теряет контроль над реальностью, и это пугало её больше всего на свете.

Однажды ночью Поля проснулась от особенно громкого шёпота. Она села на кровати, сердце бешено колотилось. Прислушалась. На этот раз она смогла различить слово. Оно повторялось снова и снова: «домой, домой, домой».

Поля замерла, охваченная ужасом. Что это значило? Кто звал её? И почему именно домой? Эти вопросы не давали ей покоя. Она понимала, что должна найти ответы, но страх сковывал её.

Поля решила поговорить с родителями. Она знала, что должна рассказать им о том, что с ней происходит. Но она не представляла, как они отреагируют на её рассказ о странных голосах, зовущих её домой. Что, если они решат, что она сошла с ума?

Поля долго не могла уснуть в ту ночь. Она лежала, прислушиваясь к голосам, которые становились всё громче и настойчивее. Они словно знали, что она начала их понимать, и теперь требовали от неё действий. Поля чувствовала, как холодный пот стекает по спине, а руки дрожат от напряжения.

На следующее утро Поля приняла решение. Она должна была узнать правду, какой бы страшной она ни была. Она должна была понять, что происходит с ней и почему голоса зовут её домой.

Поля начала собирать информацию о своём прошлом, расспрашивать родителей о детстве, о семье. Она перерыла все старые фотографии, письма, документы, надеясь найти хоть какую-то зацепку.

Среди множества коробок одна привлекла её внимание — она была заперта на маленький навесной замок. Поля долго колебалась, но что-то подсказывало ей, что именно здесь может скрываться ответ на все её вопросы. Она достала ключ, который всегда висел на связке её матери, и осторожно открыла коробку. Внутри лежали старые документы, письма и фотографии, покрытые тонким слоем пыли.

Её взгляд упал на пожелтевший конверт. На нём было написано её имя аккуратным, знакомым почерком матери. Дрожащими руками Поля открыла его и достала несколько фотографий. На первой из них была изображена молодая женщина, держащая на руках младенца. Поля сразу поняла — это её мать, но какой-то другой, незнакомой, юной и счастливой.

На обратной стороне фотографии была надпись: «Наша Поля. 1995 год». Сердце забилось чаще, словно пытаясь вырваться из груди. Она начала перебирать другие документы — свидетельство о рождении, какие-то медицинские справки, пожелтевшие от времени письма.В медицинских справках были странные записи, непонятные диагнозы и даты, не совпадающие с тем, что она знала о своём рождении.

Поля почувствовала, как земля уходит из-под ног. Всё, во что она верила, всё, что знала о себе и своей семье, казалось теперь иллюзией. Голоса, которые преследовали её, обретали новый смысл. «Домой, домой, домой» — теперь она понимала, что это не просто случайное слово. Это было послание, призыв, который она должна была услышать.

Она продолжала изучать содержимое коробки, словно погружаясь в чужую жизнь. Каждая находка открывала новую грань тайны, каждая деталь становилась кусочком головоломки, которую она должна была собрать. Но чем больше она узнавала, тем страшнее становилось.

Она спустилась вниз, где родители смотрели телевизор. В её руках дрожали фотографии и документы, найденные на чердаке.

— Мам, пап, я нашла это на чердаке, — сказала она, протягивая фотографии. Её голос предательски дрожал, выдавая волнение.

Родители побледнели. Мать схватилась за сердце, её глаза наполнились слезами.

— Откуда… как ты нашла это? — прошептала она, не в силах оторвать взгляд от фотографий.

— В запертой коробке на чердаке, — ответила Поля, чувствуя, как внутри всё сжимается от напряжения. — Почему вы скрывали это от меня?

Отец тяжело вздохнул и опустился на диван, словно ноги больше не держали его. Он провёл рукой по седеющим волосам и наконец произнёс:

— Мы должны тебе рассказать всё. Ты не наша родная дочь.

Поля почувствовала, как земля уходит из-под ног. Комната начала кружиться перед глазами. Она всегда знала, что отличается от других, но не могла представить, что причина в этом. Её колени подогнулись, и она опустилась на стул напротив родителей.

Родители начали рассказывать историю, которую хранили в тайне все эти годы. История о женщине, которая отдала свою дочь в их семью. О долгих годах ожидания собственного ребёнка, о бесконечных попытках, которые не приносили результата. О том дне, когда судьба подарила им Полю.

Мать достала ещё несколько документов из ящика стола. Старые письма, медицинские справки, договор об усыновлении. Каждое слово, произнесённое родителями, разрывало её мир на части.

— Мы любили тебя как родную с первого момента, — тихо сказала мать, взяв дочь за руку. — Мы просто боялись, что ты не поймёшь.

Отец рассказал о том, как они встретились с биологической матерью Поли, о её тяжёлой судьбе, о причинах, по которым она была вынуждена отдать дочь.

Поля слушала, не в силах произнести ни слова. Все эти годы она чувствовала себя чужой в этом мире, и теперь понимала почему. Голоса, которые преследовали её, возможно, были связаны с её настоящим домом, с её корнями, от которых она была оторвана.

Когда родители закончили рассказ, в комнате повисла тяжёлая тишина. Поля понимала, что теперь перед ней стоит выбор: остаться в привычной, но теперь ставшей чужой жизни или отправиться на поиски своего настоящего дома, чтобы наконец услышать голоса, зовущие её «домой».

Поля не могла поверить. Все эти годы она считала их своими родителями, любила их, доверяла им безоговорочно. А они хранили такую тайну, которая теперь казалась ей предательством.

— Почему вы не сказали мне раньше? — её голос дрожал от гнева и обиды. — Я имела право знать! Как вы могли скрывать это столько лет?

Не в силах больше находиться в доме, где каждый предмет напоминал о лжи, Поля выбежала на улицу. Холодный осенний ветер хлестал по щекам, но она не замечала этого. Она бродила по улицам до самого утра, не останавливаясь ни на минуту, погружённая в свои мысли.

В её голове крутились мысли, словно осколки разбитого зеркала: «Они не мои родители… Они скрывали правду…»

Поля чувствовала себя преданной, обманутой, использованной. Но постепенно, среди боли и гнева, в её сознании начало прорастать другое чувство — любопытство. За этой тайной скрывается что-то большее, что-то, что объясняет появление тех самых голосов, которые преследуют её.

«Ты должна узнать правду», — шептал тихий голос в её голове.

Она вспоминала все странности, которые происходили с ней: необъяснимые страхи, странные сны, ощущение, что она не на своём месте. Теперь всё обретало смысл. Её настоящий дом — не здесь. Её корни — не здесь. Её судьба — не здесь.

«Следуй за нами», — раздавалось откуда-то издалека.

Поля остановилась на берегу реки, где любила гулять в детстве. Здесь было тихо и спокойно, и она могла наконец-то собраться с мыслями. Она достала из кармана фотографии, найденные на чердаке. Молодая женщина на снимке смотрела на неё с такой любовью и нежностью, что сердце Поли защемило от боли.

«Кто же ты, моя настоящая мать? Почему ты отдала меня? Что за тайна скрывается за всем этим?» — думала она, разглядывая фотографию.

Голоса становились всё громче, словно подталкивая её к решению. Они нашептывали что-то на непонятном языке, который она начинала понимать.

«Ты особенная», — звучал один голос.

«Твоя судьба ждёт», — вторил другой.

К утру Поля приняла решение. Она должна найти свою настоящую семью. Должна узнать правду о своём происхождении. Должна услышать, что говорят голоса, которые зовут её домой.

«Мы поможем тебе», — раздалось в её голове, и она почувствовала странное спокойствие.

Поля начала собирать вещи, не замечая, как её взгляд становится всё более отрешённым, а движения — механическими. Она была уверена, что идёт по правильному пути, что голоса не обманывают её. Они знают то, чего не знает она. Они ведут её к истине.

«Скоро ты всё поймёшь», — прошептал последний голос, и Поля улыбнулась, чувствуя, как внутри неё разгорается огонь решимости.

Вернувшись домой на рассвете, она обнаружила родителей спящими на диване в гостиной. Они выглядели такими уставшими, такими виноватыми. Но теперь это не имело значения. У неё была цель, и она должна была её достичь.

Поля начала собирать вещи. Она не знала, куда приведёт её дорога, но была уверена в одном — она должна отправиться на поиски своего настоящего дома, чтобы наконец понять то, что говорят голоса, и узнать свою истинную судьбу.

В её душе боролись противоречивые чувства: боль от предательства и жажда правды, страх перед неизвестностью и стремление к своему настоящему «я». Но одно она знала точно — она больше не могла жить во лжи.

3.

Она собрала все найденные документы и начала методично изучать каждую деталь. В свидетельстве о рождении была чётко указана фамилия матери — Ночная Анна Михайловна. Поля внимательно изучила каждую букву, каждый символ в документах, словно пытаясь найти в них скрытые послания.

«Здесь есть то, что ты ищешь», — прошептал тихий голос у неё в голове.

В старых справках и письмах она обнаружила адрес, указанный в документах, и начала планировать поездку. Её сердце билось быстрее при мысли о том, что скоро она сможет узнать правду. Но страх неизвестности не покидал её.

«Не бойся, мы рядом», — успокаивал её другой голос, будто читая её мысли.

Поля ощущала, как голоса становятся всё более отчётливыми, словно они знали больше, чем она сама. Они нашептывали ей подсказки, направляли её внимание на определённые детали в документах.

«Этот адрес… он важен», — прозвучал третий голос, и Поля замерла, вновь перепроверяя записи.

«Ты на правильном пути», — уверяли её голоса, когда она упаковывала вещи для поездки.

Иногда ей казалось, что голоса исходят извне, но потом она понимала, что слышит их только в своей голове. Они подбадривали её, когда страх охватывал всё сильнее, и заставляли двигаться вперёд, когда хотелось всё бросить.

«Скоро ты всё узнаешь», — обещали голоса, и Поля чувствовала, как внутри неё растёт уверенность.

Она не могла понять, реальны ли эти голоса или это просто плод её воображения, но они стали её постоянными спутниками в этом путешествии к правде. Они направляли её, поддерживали и подталкивали вперёд, не давая остановиться.

«Время пришло», — прозвучал финальный аккорд в её сознании, и Поля решительно закрыла чемодан, готовая отправиться навстречу своей судьбе.

Дорога до городка заняла почти весь день. Поля приехала ближе к вечеру, уставшая и взволнованная. Она сразу направилась по указанному адресу, молясь про себя, чтобы всё сложилось удачно.

Дом оказался старым, но ухоженным, с резными наличниками и аккуратно подстриженным газоном. Поля глубоко вздохнула, собираясь с духом, и нажала на кнопку звонка.

Дверь открыла пожилая женщина с добрым лицом и проницательным взглядом.

— Здравствуйте, — начала Поля, стараясь говорить уверенно, — я ищу семью Ночных.

Женщина внимательно осмотрела её с головы до ног, словно пытаясь что-то разглядеть.

— Ночных? Кого именно?

— Ночная Анна Михайловна.

Это моя сестра. Но она давно умерла. А вы кто?

Поля почувствовала, как земля уходит из-под ног, как кровь отливает от лица.

— Я… я её дочь, — прошептала она, едва справляясь с дрожью в голосе.

Женщина покачала головой, и в её глазах промелькнуло сочувствие.

— У нее было детей. Она была бесплодной. Все в городе знали об этом. Вы, наверное, ошиблись адресом.

Поля отступила на шаг, чувствуя, как реальность рушится перед её глазами. Всё, во что она верила последние дни, оказалось ложью. Или нет?

— Но… как же так? — прошептала она, — В документах чётко указано…

Женщина представилась Клавдией Степановной и, видя состояние Поли, пригласила её в дом. Внутри было тепло и уютно, пахло травяным чаем и выпечкой. Поля села за стол, чувствуя, как дрожат её руки.

Клавдия Степановна, разливая чай по чашкам, начала свой рассказ. Её голос был тихим, но уверенным, словно она давно хранила эту историю в себе.

— Анна Ночная… Да, она действительно считалась странной в нашем городке, — начала Клавдия Степановна, помешивая сахар в чае. — Она часто говорила о голосах, о том, что слышит что-то, чего не слышат другие. Местные считали её сумасшедшей, но я-то знаю…

Она замолчала, словно собираясь с мыслями.

— Она постоянно твердила о какой-то дочери, — продолжила Клавдия Степановна, глядя в окно. — Говорила, что отдала её в хорошую семью, чтобы спасти. Но мы-то знали, что это просто её фантазии. После смерти мужа она стала совсем не такой, как прежде.

Поля слушала, затаив дыхание. Каждая деталь этого рассказа приближала её к разгадке, но одновременно всё становилось ещё более запутанным.

Клавдия Степановна вздохнула.

Поля почувствовала, как холодок пробежал по спине. Все эти истории о голосах, о тайнах… Они словно переплетались с её собственной историей.

— А почему все считали Анну сумасшедшей? — спросила она, пытаясь собрать воедино все кусочки головоломки.

Клавдия Степановна покачала головой.

— Она часто бродила по ночам, разговаривала сама с собой. Говорила, что слышит призывы, что должна кого-то спасти. Многие думали, что это последствия потери мужа. Но я… я иногда задумывалась, может, она действительно что-то слышала?

Поля молчала, переваривая услышанное. Теперь она понимала, почему голоса стали преследовать её — они были частью этой истории, частью её наследия.

— Спасибо вам за рассказ, — наконец произнесла она. — Это очень важно для меня.

Клавдия Степановна улыбнулась.

— Я чувствую, что ты та самая дочь, о которой говорила Анна. И я верю, что ты найдёшь ответы на свои вопросы.

— Твоя мать была одержима идеей о том, что Род Ночных особенный, — произнесла родственница, глядя куда-то вдаль, словно вспоминая что-то неприятное. — Она постоянно твердила о том, что на протяжении многих поколений в семье рождались только мальчики. Но это всего лишь её фантазии.

Поля внимательно слушала, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

— Анна часто говорила о женщинах в роду как о каком-то редком явлении, — продолжала родственница, нервно поправляя платок. — Она придумывала истории о том, что каждая их смерть окутывалась тайной, хотя на самом деле всё было гораздо прозаичнее.

Поля сжала руки в кулаки, пытаясь осмыслить услышанное.

— Но почему она так настаивала на этом? — тихо спросила она.

Родственница вздохнула, глядя на девушку с сочувствием.

Поля слушала, затаив дыхание.

Что-то тёмное и зловещее витало в этих словах, заставляя её сердце биться чаще.

Клавдия Степановна задумалась на секунду, словно взвешивая свои слова, а затем произнесла:

— У меня есть некоторые вещи сестры, которые лежат в чулане. Они очень давно там лежат, я их не трогала. Давай я тебе покажу, может, что-то найдёшь полезное.

Поля почувствовала, как внутри всё затрепетало от предвкушения. Возможно, именно там хранятся ответы на все её вопросы.

Они прошли в тёмный чулан, где пахло пылью и стариной. Клавдия Степановна достала старый сундук, покрытый паутиной. Когда она открыла его, Поля увидела множество вещей: пожелтевшие письма, старинные книги, странные артефакты и какие-то записи.

— Здесь всё, что осталось от Анны, — прошептала Клавдия Степановна. — Я никогда не осмеливалась заглянуть внутрь.

Поля осторожно начала перебирать содержимое сундука. Её пальцы дрожали, когда она прикасалась к старым вещам. В глубине сундука она обнаружила дневник, перевязанный истлевшей лентой.

Открыв первую страницу, она увидела знакомый почерк. Это был дневник её матери. Поля поняла, что сейчас она прикоснётся к самой сокровенной тайне своей семьи.

Каждая страница дневника могла стать ключом к разгадке. Но Поля чувствовала, что приближается к истине, которая может оказаться страшнее всего, что она могла себе представить.

Из старых писем, найденных в сундуке, Поля узнала шокирующую правду. Анна поняла о своей беременности слишком поздно, когда уже ничего нельзя было изменить. Она знала о проклятии, тяготеющем над их родом, и понимала, что не сможет защитить свою дочь, оставаясь рядом.

Каждое письмо было пропитано болью и отчаянием матери, которая стояла перед невозможным выбором. Анна описывала свои страхи, свои видения, свои предчувствия. Она чувствовала, что над её ребёнком нависла страшная угроза, и единственный способ спасти дочь — это разлучить их навсегда.

Анна пошла на отчаянный шаг — отдала новорожденную дочь в другую семью, надеясь, что расстояние и незнание спасут девочку от рока. Она выбрала семью, которая жила далеко от их городка, людей, не связанных с их родом, не знающих об их проклятии.

В письмах были описаны долгие месяцы подготовки к этому поступку, поиски подходящей семьи, мучительные решения. Анна понимала, что причиняет боль себе и своей дочери, но верила, что это единственный способ защитить ребёнка от страшной судьбы.

«Она знала больше, чем говорила», — прошептал тихий голос в сознании Поли.

Она хранила тайну до конца своих дней, оберегая свою дочь от рока, который преследовал всех женщин их рода. Анна жила с этой болью, с этой тайной. Она продолжала говорить о дочери, но для всех это были лишь фантазии сумасшедшей женщины.

«Но она не была сумасшедшей», — возразил другой голос, более настойчивый.

Поля читала эти письма, и слёзы катились по её щекам. Она наконец поняла жертвенную любовь своей матери, её отчаянную попытку защитить дочь любой ценой.

«Ты должна продолжить её дело», — прозвучал третий голос, словно подталкивая её к действию.

Анна знала, что, возможно, обрекает себя на страдания, но верила, что даёт дочери шанс на нормальную жизнь.

«Но жизнь может быть другой», — шептали голоса, переплетаясь между собой. — «Ты сильнее, чем думаешь. Ты можешь изменить судьбу».

Поля почувствовала, как эти слова проникают в самое сердце, наполняя её новой решимостью. Голоса словно подтверждали то, что она уже начинала подозревать — в истории её семьи кроется нечто большее, чем просто трагедия матери, потерявшей рассудок.

«Прислушайся к нам», — просили голоса. — «Мы знаем правду».

Поля подняла глаза от писем, чувствуя, как внутри неё разгорается огонь понимания. Теперь она знала — её путь только начинается, и голоса станут её проводниками в этом странном и пугающем путешествии к истине.

Клавдия Степановна осторожно приблизилась к Поле, её сердце сжималось от тревоги. Она помнила, как её сестра Анна постепенно теряла рассудок, погружаясь в свои видения и страхи.

— Поля, — повторила она мягче, — ты меня слышишь?

Девушка медленно подняла глаза, в которых читалась непередаваемая боль. Её пальцы всё ещё сжимали пожелтевшие страницы дневника, а по щекам текли слёзы.

— Я… я не могу поверить, — прошептала Поля, её голос дрожал. — Мама… она пожертвовала всем ради меня.

Клавдия Степановна присела рядом, накрыв руку Поли своей ладонью.

— Да, Анна была сильной женщиной, пока болезнь не начала её разрушать. Она верила в какие-то видения и голоса, хотя я всегда считала это просто следствием её недуга.

Поля закрыла глаза, пытаясь осмыслить прочитанное. В её сознании всё ещё звучали строки из писем матери, полные любви и отчаяния.

— Но почему она никогда не пыталась связаться со мной? — спросила Поля, глядя в пустоту. — Почему не дала мне хотя бы знать, что она жива?

Клавдия Степановна вздохнула.

— Она была не в себе, Поля. Её разум затуманили эти странные идеи. Я всегда говорила ей, что это просто болезнь, но она не слушала.

Поля медленно закрыла дневник, но внутри неё росла уверенность: её мать была в здравом уме, когда принимала эти решения.

— Я не верю в проклятие, — сказала она твёрдо, — но и в безумие матери тоже не могу поверить. Её поступки слишком осмысленны для больного человека.

Старушка нахмурилась, понимая, что не может переубедить девушку.

— Анна была не в себе, Поля. Её разум затуманили эти странные идеи.

Поля задумалась. В её душе боролись противоречивые чувства: сомнение в словах тёти, память о материнской любви и страх перед неизвестностью.

— Я должна сама во всём разобраться, — наконец сказала она. — Мама не была безумной. Она приняла тяжёлое решение, но оно было осознанным.

Клавдия Степановна покачала головой, но в её глазах читалось беспокойство.

— Ты слишком упряма. Твоя мать была больна, и её решения были продиктованы этим недугом.

Поля встала, чувствуя, как внутри неё разгорается огонь решимости.

— Я не могу просто принять твои слова на веру. Мама любила меня и действовала осознанно. Я должна понять правду.

Клавдия Степановна не стала спорить. Она знала — когда женщина из их рода что-то решает, её уже не остановить. Оставалось только надеяться, что Поля не пойдёт по пути своей матери.

Поля же, собрав все вещи из сундука, решила, что пришло время узнать правду до конца. Она была уверена: её мать не была безумной, а её решения имели веские причины, которые ещё предстоит выяснить.

Поля вышла из дома тёти, крепко прижимая к груди сундук с документами. Голоса в её голове становились всё громче, подсказывая путь, направляя её шаги. Она шла по улицам, не замечая любопытных взглядов прохожих, полностью погружённая в свои мысли.

«Туда, следуй за нами», — шептали голоса, и Поля поворачивала в указанном направлении.

Она пришла в старую библиотеку, где, по словам матери, хранились записи о роде Ночных. Библиотекарь с удивлением посмотрела на молодую девушку, но Поля уже не обращала внимания на окружающих. Она знала, что ищет.

Перелистывая пожелтевшие страницы древних книг, Поля находила всё больше подтверждений тому, что её мать была права. В записях говорилось о древнем роде, о силе, передающейся по женской линии, о проклятии, которое действительно существовало.

«Видишь? Мы говорили тебе правду», — торжествовали голоса.

Но вместе с открытиями приходили и страхи. Поля начала замечать, что её собственное состояние меняется. Видения становились ярче, голоса — настойчивее, а грань между реальностью и фантазией размывалась всё сильнее.

Поля вернулась домой к приёмным родителям, но это была уже не та жизнерадостная девушка, которую они знали. Её глаза казались глубже, взгляд — пронзительнее. В движениях появилась странная отрешённость, словно она существовала в двух мирах одновременно.

Приёмная мать первой заметила перемены. Она часто заставала Полю сидящей в углу комнаты, молча смотрящей в одну точку. Девушка перестала общаться с друзьями, отказывалась от приглашений на вечеринки, всё больше времени проводила в одиночестве.

— Поля, что с тобой происходит? — не выдержала однажды приёмная мать, заметив, как дочь разговаривает сама с собой.

Но Поля лишь отмахнулась, погружённая в свои мысли. Она слышала голоса, видела тени в углах комнаты, чувствовала, как сила внутри неё растёт с каждым днём.

Приёмный отец пытался поговорить с ней, но она отвечала односложно, избегая прямого взгляда. Её внимание постоянно рассеивалось, словно она прислушивалась к чему-то невидимому.

Иногда ночью родители слышали, как она ходит по квартире, бормочет что-то себе под нос. Они находили её сидящей на кухне при включённом свете, уставившейся в пустоту.

Поля больше не делилась своими переживаниями, не рассказывала о своих планах. Она стала замкнутой, отстранённой, словно между ней и миром выросла невидимая стена. Её прежние интересы потеряли значение, а мысли занимали только тайны её настоящего происхождения и голоса, которые становились всё громче.

Родители начали беспокоиться. Они замечали, как их дочь меняется, но не могли понять причину этих перемен. Поля отдалилась от них, хотя продолжала выполнять свои обязанности и вести себя внешне нормально.

Только по ночам, когда все спали, она позволяла себе быть настоящей — прислушиваться к голосам, записывать видения в дневник, изучать найденные документы. Она знала, что должна сохранить свои открытия в тайне, иначе её сочтут сумасшедшей, как и её родную мать.

Так в их доме появилась отчуждённая незнакомка, которая лишь притворялась прежней Полей, скрывая за маской нормальности свои истинные переживания и растущую силу.

С каждым днём видения становились всё ярче и реалистичнее. Поля начала замечать, что реальность размывается перед её глазами. В зеркалах она видела не своё отражение, а искажённые, пугающие образы. Иногда ей казалось, что за ней следят тени, которые двигаются в такт её дыханию.

Ночью её мучили кошмары. Она видела, как женщины из рода Ночных погибали одна за другой, каждая — при загадочных обстоятельствах. Они тянули к ней руки, что-то шептали, но она не могла разобрать слов. Только чувствовала их боль и отчаяние.

Днём ситуация становилась не лучше. Поля начала замечать, что люди на улице отворачиваются от неё, перешёптываются за спиной. Некоторые крестились, когда она проходила мимо. Она ловила на себе испуганные взгляды соседей, которые раньше улыбались ей.

В магазине продавщица отказалась обслуживать Полю, пробормотав что-то о «дурном глазе». Поля заметила, как её отражение в витрине искажается, вытягивается, становится жутким. Когда она обернулась, отражение уже было нормальным, но страх остался.

Она начала замечать, что предметы вокруг неё двигаются без видимой причины. Книги падали с полок, когда она просто думала о них. Посуда в кухне звенела, хотя в доме не было сквозняка. Поля чувствовала, как сила внутри неё растёт, но не могла её контролировать.

Голоса в голове становились всё громче и агрессивнее. Они требовали действий, угрожали, если она не подчинится. Иногда Поля слышала, как они спорят между собой, обсуждая её судьбу.

На работе коллеги начали избегать её. Они шептались, что Поля странно себя ведёт — разговаривает сама с собой, смотрит в пустоту, улыбается без причины. Её уволили под предлогом «несоответствия занимаемой должности».

Поля замечала, что её собственное тело меняется. Иногда она видела, как её кожа становится прозрачной, а вены светятся странным голубоватым светом. В такие моменты голоса становились особенно громкими, словно празднуя её трансформацию.

Люди начали обходить её стороной на улице. Дети плакали, увидев её, а взрослые переходили на другую сторону дороги. Поля чувствовала, как одиночество охватывает её, но вместе с тем ощущала и растущую силу, которая пугала её не меньше, чем окружающих.

Она понимала, что должна найти способ контролировать эту силу, пока не стало слишком поздно. Но голоса настаивали на своём, подталкивая её к действиям, которые могли привести к непоправимым последствиям.

Поля знала — время на исходе. Она должна принять решение, пока её рассудок окончательно не помутнел, пока она ещё способна различать реальность и видения. Но голоса становились всё настойчивее, а сила внутри неё — всё мощнее.

Состояние Поли ухудшалось, и её поведение становилось всё более странным. Приёмные родители, обеспокоенные переменами, решили действовать.

Сначала они пытались поговорить с ней как с взрослым человеком, но Поля замыкалась и уходила в себя.

И вт в одну из ночей сон покинул дом. Тишину разорвал пронзительный крик приёмной матери. Она проснулась от тяжёлого чувства, будто кто-то смотрит на неё. В темноте очертания фигуры дочери казались неестественными, искажёнными.

— Поля? — прошептала женщина, чувствуя, как холод пробегает по спине.

Но это была не её дочь. Глаза девушки горели нездоровым блеском, лицо искажала гримаса ненависти. Она говорила вещи, от которых кровь стыла в жилах — страшные проклятия, угрозы, откровенную злобу.

— Ты никогда не была мне настоящей матерью! — шипела Поля, её голос звучал чужим, хриплым. — Вы все должны пасть ниц перед моей силой! Проклятие рода Ночных пробудилось!

Отец, разбуженный криками, вбежал в комнату. Он попытался взять дочь за плечи, успокоить, но она отпрянула, словно от огня.

— Не трогай меня! — завизжала Поля, её глаза закатились, показывая белки. — Вы не понимаете! Во мне течёт кровь избранных! Я должна исполнить своё предназначение!

Её речь становилась всё более бессвязной, перемежаясь странными фразами на неизвестном языке. Родители в ужасе наблюдали, как их дочь превращается в кого-то другого.

— Мы должны помочь ей, — прошептал отец, пытаясь удержать вырывающуюся Полю. — Она не в себе.

Но девушка продолжала сопротивляться, выкрикивая всё более пугающие вещи. Она говорила о древних силах, о проклятии, о том, что родители мешают её предназначению.

К утру, когда Поля наконец успокоилась, произошло нечто невероятное — словно завеса спала с её глаз. На мгновение прежняя дочь вернулась к родителям, растерянная, испуганная, сломленная.

— Мама… папа… — прошептала она дрожащим голосом, — что со мной происходит? Я… я не узнаю себя.

Её взгляд впервые за долгое время был ясным, в нём читался настоящий страх — страх перед тем монстром, в которого она превращалась. Поля обхватила себя руками, будто пытаясь защититься от чего-то невидимого.

— Я слышала голоса… видела такое… — она запнулась, — такое, что не может быть реальным. Но это было так… так реально.

Родители замерли, не веря своему счастью. Их дочь, их милая Поля наконец-то признала, что что-то не так.

— Доченька, — приёмная мать осторожно присела рядом, — мы всегда будем рядом. Ты должна нам довериться.

Поля подняла на них глаза, в которых стояли слёзы:
— Помогите мне… пожалуйста. Я не хочу быть такой. Я боюсь того, во что превращаюсь.

Это было её первое искреннее признание слабости, первый шаг к исцелению. Отец обнял дочь, чувствуя, как хрупко это мгновение ясности.

— Мы поможем, — твёрдо сказал он, — всё будет хорошо. Теперь мы вместе пройдём через это.

Поля прижалась к родителям, впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности. В этот момент она поняла, что её сила — не в голосах и видениях, а в любви близких, готовых поддержать её даже в самые тёмные времена.

Родители действовали быстро и решительно. Они нашли контакты известного психиатра через знакомых, которые когда-то столкнулись с похожей ситуацией.

Доктор Михаил Андреевич оказался внимательным и терпеливым специалистом. Он сразу расположил к себе Полю своим спокойным тоном и профессиональным подходом.

После тщательного обследования доктор Михаил Андреевич собрал всю семью на серьёзный разговор. Его лицо было серьёзным, а взгляд — сосредоточенным.

— У меня есть важные результаты, — начал он, внимательно наблюдая за реакцией Поли и её родителей. — То, что мы видим у Поли, не просто случайное заболевание. Это наследственное расстройство, которое, судя по всему, передаётся по женской линии.

Поля побледнела, услышав эти слова. В её памяти всплыли все истории о матери, о её «особом предназначении».

— Как вы это определили? — тихо спросила приёмная мать.

Доктор раскрыл папку с документами:
— Результаты генетических тестов, анализ симптомов, история болезни… Всё указывает на то, что это наследственное заболевание. К сожалению, ваша родная мать, Анна Михайловна, страдала от той же формы расстройства.

Поля почувствовала, как земля уходит из-под ног. Все её детские мечты о «особом даре» рушились прямо на глазах.

— Но это не значит, что ситуация безнадёжна, — поспешил добавить доктор, заметив состояние девушки. — Мы можем контролировать симптомы, помочь Поле справиться с болезнью. Главное — регулярная терапия и поддержка близких.

Приёмные родители переглянулись. Они были готовы на всё ради выздоровления дочери.

— Мы разработаем комплексный план лечения, — продолжил Михаил Андреевич. — Важно понимать, что это хроническое заболевание, но при правильном подходе можно достичь длительной ремиссии.

Поля слушала, как будто со стороны. В её голове крутилась одна мысль: «Так вот почему мама была такой…

В тот день Поля поняла истинную природу «проклятия» их рода. Оно не было мистическим или сверхъестественным — оно было записано в её генах, передавалось из поколения в поколение, словно невидимая метка.

Доктор был прав: это была болезнь, от которой нельзя убежать, которую нельзя просто взять и победить. Она стала частью её сущности, как цвет глаз или форма носа.

Поля приняла своё имя — Пелагея Ночная. Она стала последней в роду, кто столкнулся с этим недугом, но теперь знала, как с ним жить. Она научилась контролировать симптомы, распознавать признаки обострения, вовремя обращаться за помощью.

В её комнате теперь стояли не старинные книги о предках и их «силе», а современные медицинские справочники и дневники самоконтроля. Вместо поисков своего «предназначения» она нашла цель — научиться жить с болезнью, не давая ей разрушить себя.

Пелагея стала примером того, как можно принять свою судьбу и при этом не сломаться. Она поняла, что сила не в мистических способностях, а в умении бороться, в способности принимать реальность такой, какая она есть.

Особую роль в её выздоровлении сыграла поддержка близких. Приёмные родители, которые никогда не отвернулись от неё, которые были рядом в самые тёмные моменты, которые верили в неё даже тогда, когда она сама утратила веру. Их любовь стала тем якорем, который помогал ей держаться за реальность.

Каждый день они вместе учились жить с этим диагнозом. Мама помогала ей вести дневник самоконтроля, отец напоминал о приёме лекарств, вместе они отмечали малейшие улучшения. Их забота была не навязчивой, а тёплой и искренней, именно такой, какой она была нужна.

Годы шли, и она действительно стала «Последней» — последней, кто перенёс это бремя рода Ночных. Благодаря её опыту и знаниям, возможно, будущие поколения смогут избежать этой участи. А поддержка семьи помогла ей не только выжить, но и найти смысл в своей истории.

Она не победила проклятие — она научилась с ним жить. И в этом была своя победа, может быть, даже более значимая, чем мифическое освобождение от рока. Ведь эта победа была достигнута не в одиночку, а вместе с теми, кто любил её безусловно.

Пелагея Ночная стала символом того, что даже в самой тёмной истории можно найти свет, что даже наследственное заболевание можно превратить в опыт, который поможет другим. И в этом была её настоящая сила — сила духа, сила воли, сила любви к жизни и сила поддержки близких, которые сделали её путь возможным.