последствия

Яркие солнечные лучи падали на безмятежные поля прекрасного, находящегося далеко на юге от Даверна, города-государства, который когда-то был столицей древней великой империи, чьё наследство оставило огромный след на всех малых западных государствах. С того самого дня, как молодая принцесса Азалия покинула родной Даверн, весь раскрывшийся перед ней мир каждый новый день приносил ей новые невиданные или виданные на книжных страницах чудеса, несмотря на появляющиеся трудности. Для привыкшей к роскошной жизни принцессы, свободный мир их давал немало, но с Майей все они были лишь временными. Начало приключения прошло в разоренном войной с Радовией готовящемся к следующей с Атаном Даверне, где ненавистную местными радовидку ожидало немало неприятностей от жаждущих отмщения жителей, нападения которых приходилось двум девам неоднократно отражать и ночевать под открытым небом, что закалило дух Азалии, давая ей новые способности к выживанию в новой среде, что облегчило дальнейшее путешествие. Чем южнее они шли, тем проще становились условия. С раннего детства девочки слышали немало историй о процветающих южных землях, об их городах и бескрайних полях и великих городах, где рождаются герои и великие деятели наук. Поэтому единогласно было решено отправиться туда. В отличии от фамильного замка, этот город был огромен и полон суматошных людей, что проходя мимо удивленных девиц, цыкая называли деревенщинами или дикарками. Виданные ранее только на книжных страницах многоэтажные дома, арки и стоящие на каждой улице статуи великих деятелей и сами отличающиеся полностью от них различные жители, вводили их в огромный шок. За все полгода путешествий большего чуда они не видели и возможно дальше не увидят. Весь изведанный человечеству мир был собран в этом городе.

— Ещё девочкой моя мама была в этом городе и рассказывала о нем, — начала говорить спустя полчаса как они вошли в город продолжающая смотреть по сторонам Мая. — Всё в точности, как говорила она, даже лучше.

— Она, наверное, характеризовала не хуже книжных описаний. — хлопнула свою любимую по спине Азалия. — Ни одна из прочитанных мною книг не описывала такое. Надеюсь, что на расположенную в центре города арену мы хотя бы посмотрим сегодня. Город так огромен, что за один день не осмотришь.

— Я тоже на это надеюсь, но давай вначале поедим.

— Согласна, — потёрла свой начавший бурчать живот Азалия. — Хорошо, что рядом есть немало таверн. — Не думала, что в этом месте разговаривают на языке моей родины. Не знала, что он так распространён.

— Наоборот всё, глупенькая, — мило посмеялась блондинка. — Вы разговариваете на их, так как были в далеком прошлом их частью. Давай войдём туда?

— Я бы сейчас радовского зубра съела.

Мило посмеявшись, девушки вошли в скрывающееся за шатром помещение.

Как бы в противопоставление городской суете, там все стояло в создаваемой отчаяние зловонной тишине. В отличии от Денверского трактира, в котором Азалия была лишь однажды, этот был двухэтажным, что показывало уровень заведения. На первом этаже пребывали сидящие за баром и столами представители средних и низших классов, судя по их кинжалам в ножнах. Ведущую на второй этаж лестницу охраняли четыре легкобронированный вооруженных странными изогнутыми мечами смуглых наёмника, позади которых слышалась приятная расслабляющая музыка со смехом.

— Весело у них там, — села за ближайший свободный стол с подругой Азалия.

— Надеюсь, там не то, о чем я думаю, — тяжело вздохнула Майя, после чего к ним подошла официантка.

— Что заказывать будете? — спокойно, но с некоторым презрением раскрыла блокнот пышная черноволосая официантка.

— На ваше усмотрение, — отмахнулась Майя.

— Как скажешь, — закатив глаза, официантка ушла, сразу вернувшись с двумя кружками пива и жаренным, жирным и, судя по запаху, теряющим срок годности мясом со счетом на нем.

— Высокие цены, — тяжело вздохнула Азалия, вручив ей сказанную в записке сумму.

— Но это всё мелочи, — посмеялась радовидка. — Когда мы станем героинями, это все станет мелочью. Завтра я им всем покажу, кто на арене главный. За нас.

— За нас.

Взявшись за бокалы, девушки, радостно чокнувшись, выпили по глотку. Но их веселье сразу же прекратилось, так как к ним подошёл один из охранников.

— Что за глупая шутка? — рассерженно посмотрела на них официантка. — Думали обмануть меня деньгами несуществующего государства?

— Что? — смутилась Азалия. — В каком смысле несуществующего? Это монеты Даверна, которые, как я помню, принимаются у вас.

— Даверн уже как полгода принадлежит Атанской империи.

— Что? — снова удивилась она, встав с места. — Атанской империи?

— У вас есть другие деньги? — вернулась к теме официантка.

— Есть, — вручила ей радовские деньги так же удивленная новостью Мая, чем лишь сильнее разгневала.

— Они издеваются! Радовия пала пять месяцев назад.

Шок радовийки увеличился.

— Сдадим их страже? — посмотрела на стражника официантка.

— Нет, пусть отработают. Их молодые девственные тела полюбятся клиентам наверху.

— И не… — хотели ответить взявшиеся за рукояти своих мечей принцессы, как неожиданно к их горлам были приставлены ножи появившихся остальных стражников.

— Дайте им пыли оракула, обмойте и пусть приступают к работе. После — вышвырнуть.

Казавшееся ещё недавно веселым путешествие неожиданно приобрело непредвиденный поворот, став самым ужасным днём в их жизни. Но худшее ещё ожидало впереди. Как и сказал стражник, не отводя от шей кинжалы, их отвели в находящийся за баром подвал, где, на их удивление, оказалась комната отдыха для местных путан. Сама комната напоминала собой обычную дамскую с десятью туалетными столиками и скудным состоящим из тог гардеробом. Но эта комната была не единственной. Местный народ славился своим чистоплюйством, так что принцессы казались грязнулями. Поэтому одна из таких банных имелась в подвальном помещение, из которого исходил белый пар и простая закрытая на замок кладовая.

— Так-так, — начала осматривать предоставленных девочек зрелая рыжеволосая кудрявая зеленоглазая женщина в тоге, что отвечала за управление блаженного мира и наставляла молодых девочек пользоваться их главным оружием.

Само ее появление перед стражниками было неожиданно, как и их в закрытом для мужчин блаженном месте, куда даже самого золотого клиента не пустят. Но бывали и исключения, в котором стражу удивило ее заменяющее недовольный гнев любопытство.

— Не здешние, — тяжело вздохнув, подвела она итог, осмотрев их руки. -Северные дикарки, и каждая из разных регионов. Чем провинились?

— Расплачивались не действующими деньгами, — ответил не отводящий от горла нож стражник.

— Теперь ими займусь я, а вы уходите и заберите собой оружие.

Кротко кивнув, стражники, бывалые, в прошлом, воины далекой страны, вынули из ножен их мечи, убрав затем кинжалы с их горл.

— Нож, — потребовал стражник от Майи спрятанный в прицепленном на правой ноге ремне нож.

Последний шанс на хоть какой-то побег ушел неожиданно.

В эту самую минуту под их носами оказалась ужасающая пыль. Один вдох — и все стемнело и начало куда-то тянуть.

— А, — первое, что пискнула Азалия, привстав с кровати, оглядевшись по сторонам.

Вокруг нее была просторная и до боли знакомая комната. Её комната в родовом замке. Неужели всё это было сном? Очень болезненным сном, чья боль чувствовалась и по сей день, заставляя глаза горько слезится. Как же все это было больно для сна, и сказанные там слова, что словно стрела пронзили её сердце. Но все это был сон и все проливавшиеся слезы напрасны.

— Я у себя дома и всё хорошо, всё это был просто сон, — говорила она себе мысленно. — Сейчас я как обычно встану, приведу себя в порядок и пойду на завтрак. Меня там наверняка уже заждались.

По старым-добрым семейным традициям вся семья должна была собраться за столом и начать есть, что в большой семье создавало проблемы затянутых ожиданий. Обед и ужин могли идти по разному, но завтрак всегда в кругу семьи.

Не дожидаясь прислуги, она быстро оделась, выбежав в коридор, находившийся в обыденной послеполуденной суматохе, что означало, что она проспала. А есть очень хотелось.

— Надеюсь, мама не подговорила поваров, — подумала она про себя, надвигаясь на кухню.

После того, как она заставила ее подметать полы, ожидать можно было многого. Весь коридор стоял в спокойной, не предвещающей какое-либо сражение обстановке, что было весьма странным.

— Наконец наша соня проснулась, — с насмешкой заговорил с ней до боли знакомый голос.

Этого просто не могло быть — первое, что подумала про себя Азалия, смотря на обладателя голоса.

Это была Ларсулия с Пылинкой в руках.

— Лар… — неожиданно обняла она сестру, не успев договорить ее имя из-за слез.

— Ты чего? — смутилась она неожиданному действию сёстры.

— Прости меня за все, — всхлипнула она. — Я рада, что ты жива.

— Но я же мертва, — с тем же удивлением ответила она.

— Что? — смутившись, посмотрела она на сестру.

Недавно прекрасное лицо в один миг превратилось в бледно-серое. Вся ее молодая, прекрасная и упругая кожа начала сходить и потрескивала.

Увидев это, девочка отшатнулась от неё, что у Ларсулии вызвало смех.

— Правда, глаза режет, сестренка? Никогда не думала, что мы увидимся при таких обстоятельствах.

Продолжая гладить Пылинку, она тяжело вздохнула. Но затем с упреком посмотрела на неё.

— Гордишься собой? В тяжёлый для страны час сбежать.

— Я все делала, как ты говорила, и следовала зову сердца.

— Будь проклята моя слабость с глупыми советами, — говорила она себе. — Слишком долго мы жили в золотой клетке и не знаем, как мир ужасен. Из-за своей слабости я не смогла противостоять Иво и предотвратить войну.

— Но что ты могла сделать?

— Многое что, — погладив Пылинку, снова ответила она. — Времени у меня было много, но я его бестолково потратила. Всё-таки, я была королевой. Как же мы все оказались слабы. Чего ты хотела от этого приключения?

Строго посмотрела на сестру Ларсулия, погрузив не в мысли.

И правда? Чего она хотела от всего этого приключения?

— Ты хотела свободу, счастья и возможной славы, — ответила она вместо неё. — Но ты забыла о некоторых вещах. Свободы не существует. Человек не может жить без общества или семьи, перед которым у него есть обязанность. Твоя храбрость и умения владения оружием могли хоть как-то помочь нашей стране, но ты предпочла побежать и теперь нет ни семьи, ни родины. Довольна своим положением?

С упрекающими словами сестры Азалия начала ощущать странные и совершенно странные и незнакомые чувства. Внезапное оцепенение, а затем чувство сильного толчка в области клитора и ощущение излучения тепла, распространяющегося по всему телу. Следом возникло ощущение будто что-то выталкивается из организма. Чувство разливающегося тепла моментально сменилось непроизвольными ритмичными сокращениями в области влагалища.

— Что это? — неожиданно для себя простонала она.

— Ты так и не поняла, что там с тобой будут делать, — закатила свои темные, как ночь, глаза Ларсулия. — Прощай.

— Нет, стой, у меня… — не успела договорить она, как все вокруг окуталось ярким светом.

— Вот она неженка, — с насмешкой говорил чей-то жестокий мужской голос. — Потекла сразу, как я в неё вошёл.

— Говорил тебе, бери дикарку, — посмеялся следом второй. — С нею мне пришлось постараться. Деревянная, как доска.

— Ну что, господа рыцари, вам понравилось? — прозвучал затем третий доброжелательный голос.

— Да, самое то перед святым походом, — ответил первый. — Таких девушек в стране песков нет.

Сразу после этих слов все снова потемнело и заиграло красками в момент, когда стражник утягивал их куда-то за руки.

— Что происходит, — спрашивала себя Азалия, взявшись за голову.

Чувствовала она себя хуже некуда. Все тело ее было покрыто пустотой, но ходило. Вокруг стояла та же атмосфера, что и тогда, когда они входили, только на улице стояла глубокая ночь. Но под действием пыли этого видно не было, так как все было расплывчатым.

— Чтобы вашего духа здесь больше не было! — грозно вытолкнул он их из заведения.

Кроме отданных им тог и не отошедшего от пыли оракула сознания у них ничего не осталось. Так они ничем не отличались от местных жительниц многонациального города, из-за чего проходящие мимо местные жители прискорбно качали головами, осуждая молодое поколение.

— Азалия, ты здесь? — прислонилась к ней дезориентированная Майя.

— Да, — также прислонилась она к подруге и заплакала. — Почему все должно было произойти именно так? Мы ведь могли остаться и сражаться с Иво и победить его. А теперь этот больной ублюдок здравствует. Что он только с моею семьей сделал? Надеюсь, они ещё живы.

— Что здесь происходит? — грозно рявкнул на них один из подошедших двух патрульных стражниках в кожаных доспехах и коротких мечах в ножных. Лица стражников в их глазах были расплывчаты.

— Нанюхались пыли оракула, — ответил ему другой. — До чего молодежь докатилась…

— Уведем их, пока ничего не натворили.