Посмотрев Анору

За что Аноре дали ветвь

Мы были в пешем походе в лесах под Лигатне, состоявшимся в последний день осени, который организаторы нарекли «Пойди туда, не зная куда, найди то, не зная что», когда я снова услышал про это кино. Двое человек из нашей группы вели диалог, переходя с русского на латышский и наоборот, и что-то очень активно обсуждая с самого начала пути. Диалог этот не прекращался ни на минуту. На середине маршрута, на привале я не выдержал и со всей возможной дипломатичностью поинтересовался – о чем, вы уважаемые попутчики, говорите? Выяснилось, что об Аноре, точнее обсуждался вопрос, за что же комиссия Каннского фестиваля присудила этому фильму главный приз, почему? Как так вышло, что такой незамысловатый сюжет вызвал столь сильный отклик этих суперинтеллектуальных небожителей. Их зацепило.

Поскольку я фильм не видел, то и разговор сильно не продвинулся по этой теме, хотя получилось поговорить о многом другом, и это было очень хорошо. А фильм пришлось посмотреть. Общую канву я знал из обрывков информации, попадавшихся там и сям, в интернете, но вряд ли стал бы смотреть, если б не взбудораженные этой темой наши случайные компаньоны по походу через первозданный бурелом видземской возвышенности.

Смотрели мы с женой в два захода, примерно половину в один вечер, остальное в следующий вечер. Вырвать два часа жизни сразу оказалось делом невозможным из-за детей, которым требовалось совсем другое кино. А это было все же не для них пока.

Мне, нам понравилось. И голова, включив аналитику, принялась за свое любимое дело – выводы. Мои личные выводы, которые жаждали дискуссии. Верны ли мы хоть немного?

Фильм этот, как и многие другие незамысловатые похож на правду просто. Правду без передергиваний и нарративов, стремящихся получить свою выгоду, без манипуляций сознанием зрителя с целью навязать какие-то ценности, выгодные почему-то творцу. Кино это практически документальное о том, что действительно важно в нашем мире, о том, что происходит сейчас со всеми нами здесь. Горькая правда для тех, кто еще в состоянии ее увидеть.

Тезисно, на мой взгляд, можно так – нет любви, люди это товар, как и любой другой на рынке, и этот товар уже совсем не против таковым являться, власть, разгоняющих скуку богачей, власть над телами и власть над душами, если от них еще что-то осталось, разделенные одиночества, бредущие каждый своей дорогой, не в состоянии осознать свое целое, ощущение, что все уже потеряно безвозвратно и товар останется на полках навсегда. Грустный осадок, который никак не может отпустить.

Любое художественное повествование это интерпретация реальности. Реальность, пропущенная через разум автора, обеспокоенный чем-то или заинтересованный в чем-то, укрывающий ее как дите одеялом из смыслов, способных дойти до зрителя или читателя, заставить его посмотреть на все глазами автора, глазами героев. В Аноре все на поверхности, копать глубоко не нужно, требуемые интерпретации минимальны. Автор их не вносит дополнительных модификаций в угоду чему-либо. Документальное кино с актерами и сюжетом, необходимым, чтобы свести смыслы в короткую, но емкую компиляцию. Поставить вопрос, куда же мы, черт возьми, забрели, если наш мир сейчас это, вот это вот? Неприятное, невеселое, несчастливое это.

Кто-то скажет, так было всегда. Зуб даю, не было. Ощущение края безысходности держит тесками. Не хочу навязывать свой взгляд, хочу просто поговорить об этом. Хочу еще раз посмотреть фильм и узнать там себя.

Где живет и что делает героиня? Красивая молодая девчонка, которая только начинает жить сама. Она играет по правилам, которые не она установила, но которые принимает, поскольку это просто, это подходит и устраивает, не требует больших усилий и вроде как абсолютно нормально, ведь так у нас заведено здесь. Продавай свое тело и получай за это вознаграждение, необходимое для питания этого тела, его безопасности и его удовольствия. Нравится ли ей это? Наверное, и да, и нет, когда как, то да, то нет. Но вариантов-то особо и нет других. Она знает, что она товар и товар хороший, который пользуется спросом у кредитоспособного покупателя. Так почему нет? Абсолютно честный обмен – вам мое тело, кайф от него, мне ваши деньги, ресурсы для поддержания моего товара на плаву. Чистая экономика. Замкнутый цикл. А разве есть что-то еще? Да ну, бросьте. Я вас не люблю, а вы не любите меня. Занимаемся обменом кайфа, как и договорились.

Покупатели рады такому честному раскладу, не то слово. Центры удовольствия получают все им необходимое. Да они сами в том же абсолютно положении, продают только не все тело в качестве сексуального фетиша, а свои руки, способности, свое время. Они сами точно такой же товар, требующий обслуживания после использования. Нормально? Конечно. А можно иначе? Как? И зачем? Это же не рабство, в конце концов, все на добровольной основе, или? Добровольная основа, ок. Проблема только в том, что в этой схеме, по-видимому, отсутствует человек, есть только биологический организм с простейшими потребностями – еда, жилище, безопасность, секс, отсутствие боли и все. А что же еще? Вы о любви, свободе, познании и прочих абстракциях? А их можно потрогать, можно надкусить, можно словить физиологический кайф? Нет? Тогда на хрена нам это надо?

Кстати о рабстве. Интересно оно перестает им быть, если все без насилия, если оно добровольное и тебя нормально так обеспечивают всем необходимым хозяева и обращаются хорошо, не делают физически больно, просто надо все исполнять, что попросят, о чем договорились заранее, играть по правилам и делать, что скажут. Бывает тоскливо? Ну, у большинства уже и тоски-то нет и у вас тоже скоро пройдет, привыкнуть надо просто. Особенно хорош путь сексуального развращения здесь – какая тоска, когда гормоны вымывают из головы напрочь все кроме похоти. Что это, если не откат к базовым функциям, назад в заводские настройки?

Показательно то, что Она не секс-рабыня, а добровольный наемный работник как и большинство на Земле. Все происходит без видимого насилия. Осознанно, вроде как.

Почему Анора работник секс индустрии, а не сотрудник какого-нибудь офиса, отвечающий за работу с клиентами? Разумеется степень наглядности, хотя и то и другое одного поля ягода. Плюс это прямая речь – продаю себя для вашего сексуального удовольствия, для того, что казалось бы, должно быть связано только с любовью мужчины и женщины, задумавших вместе создать свое продолжение, потому что хочется продолжения себя и своей любви. И близости.

В какой-то момент в жизни секс-куклы Аноры, все еще не потерявшей способность тосковать, появляется Он – русский Принц в нимбе из банковских купюр, которым нет предела. Принц, готовый повысить гонорар многократно в обмен на то, что она станет только его личным домашним животным, а так все будет в принципе по-прежнему. И да обеспечение физиологическим кайфом достигнет невиданных высот. Вот оно счастье, правда? Принц не жестокий, молодой, хорош собой и даже умный, немного развращенный бездельем, ну это мелочи. Анора его не любит само собой, да это и не требуется, продолжает продавать себя и получать в обмен необходимые ресурсы. Принц не любит ее, не знает как, да это и не нужно, просто покупает сексуальный кайф и всем хорошо. Так здесь заведено.

Вспомнился Тайланд с пожилыми американо-европейскими покупателями молодых тайских тел.

Почему временами это все кажется абсолютно нормальным? Рынок нормальная тема, стабильная. Чего сгущать?

Прикола ради, можно посмотреть сколько христианских заповедей они нарушают одновременно. Не хочется быть ханжой. Однако, просто, если пробежаться по известным страстям – чревоугодие – любовь к комфорту – самолюбие, любодеяние, сребролюбие, печаль, уныние, тщеславие, гордость. Все здесь. Понятно, что сейчас мало кого, наделенного интеллектом, так сказать, может интересовать апелляция к архаичным христианским ценностям, выдумкам двухтысячелетней давности, кроме кучки фанатиков, не разучившихся надеяться и чувствовать, что есть здесь что-то, не теряющих надежду, что кто-то может защитить и сохранить их любовь. Такую, какая она у них есть.

Однако.

Анора и Принц. Неужели вы перейдете на следующий энергетический уровень как-то? В какой-то момент показалось, что они готовы выйти из состояния алгоритмов, посмотреть друг на друга и увидеть что-то, почувствовать, наконец, стать целым. Он даже, сказал, что любит. Хотя факт необходимости женитьбы ради того, чтобы зависнуть в штатах и не возвращаться в цепкие лапки родителей никто не скрывает. Ну. Надежда уже есть. Все базовые потребности закрыты. Прыжок... Нет. Но почему? Или все-таки происходит переход?

Интересно, черти, посланные родителями-олигархами, рушат то, что потенциально могло бы стать любовью или потому и рушат, что шансов нет? Никто и не собирался идти дальше. Зачем, и так нормально уже, все уже есть. Если бы это было начало любви, то неужели она не попыталась себя защитить, выкинув все ненужное, лишнее, в виде домов, денег и прочего? И, кажется, что у нее, Аноры даже что-то появляется, появляется большее. Или это мне хочется так? Вот тут не до конца ясно.

Снести пустую конструкцию оказалось очень легко. Принц просто сбегает, осознав, что это его последние глотки воздуха перед изгнанием из вкусного рая. Она до последнего цепляется за обеспеченную старость, пока не понимает, что с таким фуфлом как этот Принц каши не сваришь, да и раздавят черти, глазом не моргнув. Можно было бы, конечно, и посопротивляться, но ведь убьют, покалечат или еще чего, у них власть и она безгранична. Эта власть у них, потому что идут всегда до конца. Десять штук, в общем, нормальный расклад, учитывая, что сопротивление бесполезно, когда нет ничего за душой, что можно противопоставить, и смысла тоже нет. Здесь нет никого.

Скорлупу пустого яйца крушат за несуразностью, бизнесу мешает. Анору могли бы раздавить со скорлупой вместе, но зачем создавать ненужный шум, опять же, для бизнеса нехорошо. Мать-монстр видит в Аноре только себя, опасности та не представляет.

Чадо переходит в следующую сатанинскую категорию, где его ждут уже давно. Зачем они вообще прилетали? Священник бы сам все разрулил. Поиграть захотелось? Заскучали? Или им нужно было самим увидеть, с кем они имеют дело. Классная кстати аллюзия со священником.

Мне одному кажется, что это тупик? Деградация всего по-настоящему человеческого?

Русский гопник последняя надежда. Последний кто может осознавать происходящее, кто в состоянии еще любить.

В самом конце фильма, когда она залезла на него, было странное чувство. Зачем? Она привыкла по-честному отрабатывать и сейчас отрабатывает возвращенное кольцо? Она так привыкла, деньги дают только за услуги, а быть должником себе дороже, а заодно можно привязать к себе возможного будущего защитника, получить нового Принца, пускай и попроще. Нервная разрядка тоже. Ничего не поменялось. Анора все та же. И в самый последний момент, когда она, всхлипывая, затихла у него на груди, кажется, что они оба что-то поняли. Она поняла, что, возможно, он просто любит, понадеялась и испугалась, что это может быть и не так. Они оба осознали, пришли в сознание? Померещилось мне?

Говорят, что надежда умирает последней. Но какой смысл в надежде, если человек уже давно умер? Или еще нет?

Кто каждый из нас в этом фильме? Начнем хотя бы с этого.

Хочется отметить работу оператора. Без шуток.