Потерянные. Том 1

Пролог

Ночь пробивалась в щели между домами, просачивалась сквозь закопчëнные окна, скользила по чёрным крышам грязных домов. Небо представляло собой лишь беспросветную, тяжёлую завесу. Воздух был спëртым, обжигал лёгкие, оседал на губах. Только редкие, дрожащие огоньки фонарей то тут, то там разрывали тёмную плоть ночи. Ветер терзал город, свистел в щелях подъездов, подбрасывал с земли клочья бумаги и пыли, кружа их в бесконечном танце. Он безжалостно сдёргивал с деревьев последние листочки, царапая своими когтями их тонкие стволы. На фоне чернильного неба высились семиэтажные дома. Их когда-то серые стены теперь были покрыты толстым слоем грязи, испещрены трещинами и исписаны бестолковыми граффити. Тусклые и безжизненные окна смотрели на мир равнодушно, отражая лишь бледные отсветы редких фонарей. В этом городе даже ночь не приносила прохлады, только ещё большее ощущение гнетущей, незыблемой грусти.

На балконе стоял человек. Это был школьник, лет шестнадцати. Он стоял, вцепившись побелевшими пальцами в холодный металл перил, будто боясь быть поглощённым чёрной копотью города. Балкон был маленьким, тесным, его пристроили наспех, в последний момент, когда уже не оставалось ни сил, ни времени. На полу виднелись трещины, какие-то засохшие пятна и окурки, испокон веков валявшиеся здесь. Юноша застыл в одной позе. Его плечи под белой, тонкой тканью школьной рубашки вздрагивали от порывов ветра, пронизывающего до костей. Воротник был расстёгнут, галстук болтался где-то в кармане мятых чёрных брюк, что походили на потрёпанный мешок, но всё ещё числились частью школьной формы.

Внезапный порыв ветра ворвался на балкон. Белоснежные локоны юноши взметнулись в воздухе, извиваясь. Он резко сжал ржавые перила так, что костяшки побелели от напряжения. Лёгкая дрожь пробежала по его телу, то ли от внезапного холода, то ли от чего-то более глубокого, что скрывалось за стеклянным взглядом этого странного человека.

Губы юноши слегка дрогнули, но не издали ни звука. Ветер дул всё сильнее. Школьник наклонился вперёд, его волосы вертикально вытянулись в воздухе. На мгновение показалось, что он вот-вот оторвëтся от земли, таким лёгким и невесомым казался этот парень. Он постоял так некоторое время, затем медленно выпрямил спину, принял устойчивую позу и устремил взгляд в туманную даль. Школьник не видел ни разбитых окон, ни сгорбленных фигур внизу, ни мусора, кружащегося на ветру. Он смотрел сквозь всё это — туда, где не было ни ржавчины, ни пыли, ни этого бесконечного, удушающего отчаяния.

И вдруг ветер завыл с новой силой, будто сам город, почувствовав угрозу, пытался остановить юношу. Воздух зазвенел, как старый колокол, а серое и низкое небо сжалось ещё сильнее, пытаясь придавить школьника к земле. Но он лишь впервые за долгое время улыбнулся.

— Если этот мир не принимает меня… — парень произнёс это тихо, почти неслышно, но ветер внезапно стих, испугавшись этих слов. — Если он такой ужасный, такой отвратительный. Если он не видит красоты в моих мечтах, не слышит музыки в моём сердце… Если он предпочитает тьму свету, ложь правде, ненависть любви… — Он поднял руку и с такой силой сжал её в кулак, что из ладони начала сочиться кровь. — …тогда я создам новый.

Глава 1

Прекрасное поле раскинулось вокруг, волнуясь под лёгкими порывами ветра. Каждый стебель, каждая травинка словно жили своей неспешной жизнью, медленно покачиваясь от ветра из стороны в сторону. Над полем раскинулось бездонное небо, синее до боли в глазах, точно вылитое из расплавленного голубого сапфира. Это было необычное небо, на нём не было ни облаков, ни теней, лишь чистая, ослепительная пустота, зовущая взлететь куда-то ввысь. Иногда в этой безбрежной сини всё же появлялись тени — стайки птиц. Их звонкие голоса прорезали воздух, не нарушая безмятежности, а лишь оживляя её — это невидимый художник добавлял последние штрихи к вечной картине неба и земли. Птицы проносились и исчезали. Снова оставалось только бесконечное, равнодушное небо, что обещало свободу, которой нельзя коснуться.

Я неподвижно лежал на траве. Поле подо мной было пропитано запахами нагретой травы и благоухающих цветов. Насмешливый ветер скользнул по моему лицу и защекотал ноздри. Я громко чихнул, и этот грубый звук разорвал безмятежную тишину. Я застонал, медленно, с усилием, разлепил веки. Свет ударил в глаза горящими иглами, заставив зажмуриться. Голова гудела, мысли путались, я ничего не понимал. Обрывки воспоминаний появлялись в моём мозгу. Яркие вспышки, громкие звуки, испуганные голоса — всё это проносилось в сознании, но я едва мог уловить их, они тут же растворялись, ничего не оставляя после себя. Что-то важное ускользало и от этого внутри росло странное, тянущее чувство, я был здесь, но в то же время и не здесь, а где-то очень далеко, за толстым стеклом, отделяющим меня от реальности. Я провёл ладонью по лицу, ощущая липкий пот, потом схватился за голову. Я боялся, что она сейчас расколется. Пальцы впились в волосы, нащупывая комья засохшей земли. Я с трудом приподнялся на локтях. Мышцы ныли, а тело казалось чужим, непослушным.

Перед глазами поплыли тёмные пятна, но я заморгал, заставил зрение сфокусироваться. Передо мной расстилалось бескрайнее поле. Яркая, сочная трава шелестела под слабыми порывами ветра. Над головой блестело синее, чистое, без единого облака, небо. А там, на горизонте, темнела нечëткая полоса леса. Больше ничего вокруг не было.

Я сел, согнув ноги, и опустил голову. Дыхание было неровным, сердце стучало где-то в горле. Минуты текли медленно. Я сидел так, может, пять минут, может, десять, время для меня перестало иметь значение. Ветер обнимал мою спину, тёплый свет жёг шею, а внутри зияла пустота, которую я не мог ничем заполнить. Я посмотрел на свою руку, затем на пальцы. Они были обычными, живыми, но почему-то чужими. Я сжал кулак и почувствовал, как ногти впиваются в кожу. Боль была реальной. Значит я жив и нахожусь здесь. "Но где здесь?" — пронеслась мысль.

Вдруг я резко вскинул голову. Воздух с шипением вырвался из лёгких, обрывки воспоминаний начали складываться в жутковатую картину.

— Я вспомнил... — прошептал я, голос был глухим, как будто доносился из глубины пещеры.

Кровь хлынула в голову, пульсируя горячими волнами. Я сжал кулаки, ощущая, как по жилам разливается странная сила. Ноги задрожали, но выдержали. Я медленно поднялся.

— Да, я вспомнил! — громко и уверенно бросил я в лицо безмолвному полю.

В соответствии с планом экспедиции наш корабль должен был совершить посадку на экзопланету ЗУНИР-537 для изучения её поверхности. Атмосферные условия были в норме: состав и плотность позволяли осуществить стандартное приземление без дополнительных сложностей. За рулём корабля был Стивен — опытный специалист, за плечами которого было уже десять успешных космических миссий. Его навыки не вызывали сомнений, поэтому я был уверен, что посадка пройдёт гладко. И действительно, всё шло по плану: системы работали исправно, мы шли точно по намеченному пути.

Внезапно голову пронзила острая боль. Как будто кто-то влез прямо в сознание и стал шариться внутри.

— Чёрт! Что это?! — мучительно закричал я.

Вновь обрушились воспоминания, я еле удержался на ногах. Тьма, непонятное чёрное нечто возникло около ЗУНИР-537 и полностью охватило экзопланету. Никто не успел ничего предпринять. Я тогда был рядом со Стивеном. Я помню, как он повернул голову, я до сих пор вижу, как его зрачки резко сузились, как рот начал открываться, чтобы отдать команду. Последнее, что я запомнил было то, как моя рука начала растворяться, но боли я не чувствовал. Только холод, пронизывающий до костей. Затем провал, тишина…

— Что же это было? — прошептал я, ощущая странное беспокойство.

Я вскинул голову, пытаясь найти в небе ответ на свой вопрос. Что-то похожее на солнце слепило глаза, но я не отводил взгляда, будто в этом прозрачном небе скрывалось нечто важное.

— Как будто там было ещё что-то… но я не помню.

Я простоял некоторое время, глядя ввысь, но в конце концов, махнул рукой:

— Ладно, об этом подумаю позже.

Сейчас важнее было решить, что делать дальше. Я огляделся. Поле, на котором я стоял, простиралось до самого горизонта. В воздухе витал сладковатый аромат, напоминающий смесь мёда и корицы.

Планета, на которую я попал, явно была пригодна для жизни. А значит, её должны населять живые существа. Вопрос был в том, есть ли тут кто-то разумный и как этот кто-то отнесётся к чужаку. Я почесал подбородок. Теперь предстояло сделать выбор: оставаться здесь, надеясь на помощь, или двигаться вперёд, рискуя столкнуться с инопланетянами.

Надо мной синело чистое, бездонное небо. Звезда была чуть крупнее земного Солнца, но грела мягче и всё равно заставляла прищуриваться.

— Что ж, сидеть здесь всё равно бессмысленно, — пробормотал я и решительно шагнул вперёд.

Моей целью была та самая полоска леса на горизонте. Деревья там казались высокими, с шероховатыми, серебристыми стволами, а кроны переливались всеми оттенками зелёного и синего. Я шёл, прислушиваясь к каждому шороху. Ветер шевелил траву, где-то вдали пели птицы, всё было настолько спокойно, что вызывало у меня тревогу.

Лес стремительно приближался. Резкий порыв ветра ударил мне в лицо. Холодный поток обжёг кожу, заставив меня прищуриться и отвернуться. Волосы хлестнули по лицу, а в ушах застыл монотонный гул ветра.

— Как же тут ветрено! — сквозь зубы пробормотал я, чувствуя, как песчинки и мелкие камушки бьют по лицу.

Но останавливаться было нельзя. Лес уже близко, я стал чётче видеть его причудливые очертания. Пока я сражался с ветром, в голове, несмотря на все усилия, снова всплыли обрывки воспоминаний. "Что это была за чёрная штука? — думал я, — Может, чёрная дыра? Но она же не может быть такой неправильной... И где мои друзья?"

Тряхнув головой, я прогнал нарастающую панику. Нет, не сейчас. Сначала нужно добраться до леса, осмотреться, а уж потом разбираться со всем остальным.

Наконец я достиг опушки леса. В лесу ветер стих. Я удивился, ведь ещё мгновение назад он рвал на мне одежду и слепил глаза песком, а теперь стояла абсолютная тишина. Деревья, что окружали меня, не были похожи ни на что из виденного мной ранее. Их серебристые стволы извивались неестественными спиралями, кора ослепительно блестела под редкими лучами, пробивающимися сквозь плотный полог. Я осторожно протянул руку, коснувшись ближайшего ствола. Поверхность деревьев ничем не отличалась от земной, разве что цветом. Запрокинув голову, я увидел их кроны из узких сине-зелёных листьев, сплетённых в плотный купол, почти не пропускавший света. Листья не шевелились, хотя я ясно видел, как всего в нескольких метрах, на поле, трава всё ещё пригибалась под напором ветра. "Как странно, — мелькнула мысль. — Всё такое же, как и на Земле".

Мои размышления прервало громкое урчание в животе. Я замер, будто звук мог выдать моё присутствие кому-то в этом лесу.

— Раз мой организм просит есть, придётся искать что-то съедобное в этом лесу, — пробормотал я.

Рядом с корнями одного из деревьев я увидел небольшие грибы с шляпками насыщенного оранжевого цвета. Их ножки были тонкими, почти прозрачными, сам гриб влажный, будто покрытый росой. Осторожно присев на корточки, я сорвал один гриб и поднёс к носу. Запах был ужасным, абсолютно не аппетитным.

— Нет, спасибо, — я тут же отшвырнул его прочь. Гриб, ударившись о ствол дерева, рассыпался в мелкую пыль, оставив на коре оранжевое пятно. — Похож на мухомор. Только ещё более отвратительный.

Я вытер пальцы о штаны и поднялся. Если этот лес действительно чем-то похож на земной, то где-то здесь должны быть ягоды, съедобные растения или хотя бы источник воды.

Я осторожно пошёл вперёд. Узкие заострённые листья с синеватым оттенком хрустели под ногами и издавали сухой шелестящий звук. Это навело меня на мысль о том, что, возможно, здесь наступал период, похожий на земную осень. Я шёл не спеша, тщательно осматривая местность: приглядывался к основаниям деревьев, проверял заросли кустарников, изучал каждый уголок в поисках чего-то съедобного.

"За всё время пути я не встретил ни одного живого существа." — посетила меня мысль. И правда, здесь не было ни насекомых, ползающих по коре, ни мелких зверьков, шныряющих в подлеске. Лишь изредка где-то высоко в кронах раздавались странные звуки, похожие на птичьи трели.

— Нет, всё же, здесь есть животные, — пробормотал я, вслушиваясь в эти звуки.

Лес внезапно расступился, открыв прямо передо мной небольшую поляну. В центре, будто специально для меня, рос одинокий куст, усыпанный фиолетовыми ягодами. Я подошёл ближе. Голод давал о себе знать, живот снова заныл, напоминая, что последний раз я ел... когда-то. То ли вчера, то ли позавчера. Вдруг временные рамки снова расплылись, смешались с воспоминаниями о чёрной дыре, о корабле, о моих друзьях. Но я совладал с собой и попытался отвлечься от всего этого.

Я постарался сосредоточиться на еде. Протянув руку, я сорвал несколько ягод. Они были упругими, чуть теплыми на ощупь. Раздавив одну из них пальцами, я понюхал сок. Запах был свежий и сладкий.

— Похоже на чернику, что растёт на Земле, — сказал я, перекатывая ягоды на ладони.

Где-то высоко над головой раздалось едва уловимое шуршание.

— Опять те птицы, — вздохнул я, даже не поднимая головы.

Шелест на дереве усилился, перейдя в отчётливый треск ветвей. Я решил поднять голову, и в тот же миг мимо меня стремительно проскользнула тень. Она спрыгнула с нижних ветвей, приземлившись в подлесок, и тут же рванула прочь.

— Эй! Постой! — я крикнул машинально, ещё не осознав, к кому обращаюсь. — Я не причиню тебе вреда!

Тень замерла, а затем плавно развернулась. Теперь я различал её чётко. Передо мной стояло человекоподобное существо. Оно начало приближаться мелкими шажками, и с каждым разом я всё отчётливее мог разглядеть его. Это был маленький человечек ростом не более ста тридцати сантиметров, с хрупким телосложением. У него была гладкая, бледная кожа, чёрные взъерошенные волосы обрамляли округлое, миловидное лицо с детскими чертами. Но больше всего меня поразили его огромные и тёмные глаза. Они блестели, смотрели с любопытством, в них выражалась осторожность и непонятная мне надежда. Курносый носик слегка вздрагивал, улавливая мои запахи. Одежда человечка была очень похожа на земную. Тёмно-зелёная футболка свободно свисала с узких плеч. Поверх был надет бежевый вязаный плащ с неровными петлями. Чёрные штаны, закатанные до колен, обнажали худые ноги в высоких кроссовках. Но особенно выделялись руки, тщательно замотанные белыми бинтами.

— Теперь я вижу, что ты не шишионец, — высоким голосом произнёс он. — Похоже, я ошибся... — человечек замолчал, и после небольшой паузы с грустью добавил: — А со мной такое редко случается.

Последние слова он пробормотал скорее для себя, опустив голову. Его пальцы сжали край плаща, будто он готов был в любой момент исчезнуть. Я стоял в замешательстве. "Кто такие "шишионцы"? Почему этот человечек так сильно испугался? И главное — можно ли ему доверять?" — подумал я, но вдруг другая мысль, точно гром среди ясного неба, поразила меня: "Так, стоп. Мы же из разных миров. Тогда почему я понимаю его речь?" Человечек тем временем нервно перебирал пальцами. Его огромные глаза готовы были наполниться слезами, и я тут же забыл о своих мыслях. Я не мог смотреть, как другие плачут. Человечек не выглядел опасным, скорее, слабым и жалким.

Я глубоко вздохнул, ощущая, как комок застревает в горле. Я понимал, что надо с ним заговорить, но общение с другими людьми никогда не давалось мне легко. Всегда было проще находиться наедине с собой, чем заводить беседы. Однако этот чудик был моей единственной надеждой на спасение.

— Эм... — мой голос прозвучал неестественно громко в тишине леса. Я машинально провёл рукой по каштановым волосам, чувствуя, как они спутались от ветра и пыли. — А может, познакомимся? Меня зовут Йон Ридлон. А тебя как? И кто такие эти... шиконцы, шавонцы... — я запнулся, понимая, что так и не запомнил это странное слово.

Человечек вскинул голову, и его лицо внезапно озарилось широкой, детской улыбкой.

— Я всегда рад новым знакомствам! — воскликнул он. — К тому же я не чую от тебя опасности. Меня зовут Фринзи, я исьвинец.

Но улыбка так же быстро соскользнула с его лица, как и появилась.

— Шишионцы... — он понизил голос до шёпота, озираясь по сторонам. — Это чудовища. Страшные существа… Давай-ка лучше пойдём в мою деревню, там и поговорим. Здесь довольно опасно находиться, мало ли кто тут бродит, — Фринзи бросил быстрый взгляд вглубь леса. — К тому же, мне очень интересно узнать, кто ты и почему я тебя спутал с шишионцем.

"Так быстро доверился. Что ж, это даже мне на руку." — промелькнуло у меня в голове. А вслух я сказал:

— Отличная идея! Пошли.

Фринзи буквально расцвёл от этих слов. Его глаза заблестели и, не медля ни секунды, он бросился бежать вперёд.

— Тогда следуй за мной! — он махнул рукой, ловко петляя между деревьями.

Я поспешил за ним. Фринзи бежал впереди, его маленькие ноги легко переступали через переплетённые корни, а я шёл следом. Бежевый плащ Фринзи развевался на бегу, а белые бинты на его руках мелькали сквозь кусты. Лес вокруг нас совершенно не изменялся. Всё те же серебристые деревья с их спиралевидными стволами, та же колючая, лазурного цвета трава. Листья шелестели наверху, но не от ветра. Здесь, в глубине чащи, воздух был неподвижным. Листья как будто перешёптывались между собой.

Я молчал не только из-за стеснения, но и потому, что сама атмосфера этого места давила на голосовые связки. Фринзи тоже не говорил ни слова. Он лишь изредка оглядывался, проверяя, не отстал ли я, и каждый раз я видел в его больших тёмных глазах волнение. "Шишионцы, должно быть, действительно ужасные существа." — думал я, глядя на напряжённую спину Фринзи. Но стоило ли удивляться? Если на Земле есть свои хищники, почему их не должно быть здесь? Фринзи выглядел дружелюбным, почти беззащитным, но кто знает, какие ещё формы жизни скрываются в этом мире?

— Совсем скоро мы выйдем из леса, — внезапно сказал Фринзи, не оборачиваясь. — А там будет и деревня.

Я лишь кивнул, хотя он вряд ли видел это.

Вскоре лес начал редеть, а ещё через пару мгновений сине-зелёные врата распахнулись перед нами, и я замер. Передо мной развернулся пейзаж, от которого перехватило дыхание. Неземное солнце, как ослепительный многогранный алмаз, переливалось всеми оттенками радуги. Его лучи преломлялись в кристально чистой атмосфере, рассыпаясь по небу мерцающими бликами. На аквамариновом небе не было ни облачка, ни дымки, только гладкая, чистейшая синева. Но больше всего меня поразили холмы. Плавные, точно вылепленные рукой умелого скульптора, они поднимались волнами, покрытыми изумрудной травой с фиолетовыми прожилками. А на их склонах ютились деревянные домики. Даже с такого расстояния я различал каждую деталь: их бревенчатые стены, потемневшие от времени, соломенные крыши, золотящиеся на свету, крошечные окошки, в которых отражалось небо. Они стояли неровными рядами, соединённые извилистой, земляной тропой, которая то исчезала за поворотом, то вновь появлялась, обросшая колючими кустами. Вдали снова был лес, такой же серебристый, как тот, из которого мы только что вышли. Я стоял, не в силах пошевелиться. Во рту пересохло, а в груди появилось странное чувство. Не то восторг, не то тоска. Я так и не понял.

Вся моя жизнь прошла в четырех стенах. Лаборатория, квартира, библиотека — это и есть мой мир. Природа для меня всегда оставалась где-то за окном, она была просто фоном и ничем более. Я думал, что знаю её по книгам и фотографиям. Но сейчас, глядя на этот пейзаж, я понял, как сильно ошибался. Да, это не Земля. Но в этом мире была своя, невероятная красота, немного похожая на земную. Красота, от которой сжималось горло и хотелось поскорее вернуться домой. Туда, где зелёные леса, жёлтое солнце и голубое небо. Хотелось впервые в жизни просто пойти в поход. Бродить по лесу, слушать пение соловья, наслаждаться лесным воздухом.

— Красиво, да? — Фринзи тронул рукав моей куртки, и я вздрогнул.

Я не смог ответить. Просто кивнул, боясь, что если открою рот, то либо закричу от восторга, либо расплачусь от тоски. Фринзи терпеливо стоял рядом, позволяя мне насладиться этим удивительным пейзажем. Вскоре он нарушил тишину:

— Вон там, среди холмов, виднеется моя деревня, — прошептал Фринзи, и его палец дрогнул, указывая на скопление деревянных домиков, рассыпанных по склонам.

Я кивнул и ещё раз бросил взгляд на причудливые домики. Фринзи, явно уставший ждать, мягко коснулся моего локтя:

— Пошли, осталось совсем немного — всего лишь спуститься вниз, и мы окажемся у входа в деревню.

Фринзи легко ступил на склон, не оглядываясь. Я колебался лишь мгновение, затем сделал шаг за ним. "Начинается." — подумал я. Вздохнув, я понял, что этот шаг был не просто движением. Это был прыжок в неизвестность, в тот самый момент, когда жизнь наконец-то перестаёт быть привычной. А Фринзи уже махал мне рукой внизу. Кто бы знал, что моя первая космическая экспедиция закончится так быстро. Или же, она только начинается?