Позывной: "КОЛОРАД"

Валерий Большаков

ПОЗЫВНОЙ «КОЛОРАД»

Наш человек Василий Сталин

Глава 1. ОПОЛЧЕНЕЦ

Донбасс, Мариуполь, 19 августа 2016-го года

- «Колорад»! Вижу противника!

- Аллес гут...

Пулемётные очереди, меченные трассерами, сошлись на хвосте «Тандерболта».[1]

Оторвать, не оторвали, но правый киль отполовинили.

- Так тебе и надо, - буркнул Григорий Быков, разворачивая лёгкую «Элочку».

Связываться со штурмовиком А-10, сидя в кабине Л-29, было страшно. Это всё равно, что с перочинным ножиком кидаться на десантника в полном боевом. Однако, ежели умеючи…

- «Колорад» - «Адидасу», - вызвал он ведомого. – Будь готов!

- Всегда готов! – толкнулся в наушники радостный голос.

- Пионерчик юный… - проворчал Быков.

Чтобы там не говорили, а «Тандерболт» неуклюж, к высшему пилотажу малопригоден – углы тангажа и крена у него ограничены. Такому в узком каньоне не пролететь – не впишется.

А вот «Элочка», она же «Дельфин» - машинка юркая…

- «Адидас», тяни вправо!

- Тяну-у…

- Круче тяни!

- Понял…

- С превышением на двести.

- Понял…

- Аллес гут.

Штурмовик с рёвом описал дугу боевого разворота – с его крыльев срывались белёсые «усы» воздуха.

Стробоскопически заколотились огни пушки.

Мимо!

Л-29 извернулся, пропуская снарядики под собою, и «надрал америкосу хвоста» - пулемёты прострочили «Тандерболт» от бронекабины до разнесённых килей.

Толку от стрельбы было мало, особо навредить штурмовику «Элочка» не могла – броню фиг пробьёшь, но как отвлекающий манёвр…

- «Адидас», атакуй! Прикрою.

Ведомый «Дельфин» выпустил ракету по округлой «бочке» двигателя.

Попал!

Тяжёлый А-10 тряхнуло.

- Есть! – завопил ведомый. – Горит, с-сучара!

- Аллес капут.

Раскалённая вольфрамовая проволока БЧ наделала делов – левое сопло разворотило, а из правого забрызгали вспышки, потянулся серый дым.

Пилот-хохол не выдержал, катапультировался.

- А вот хрен тебе! – процедил Григорий, беря в прицел парашютиста.

Короткая очередь… Тело обвисло на стропах.

Будем считать – готов.

- «Берлога», «Берлога», ответь «Колораду»! - вызвал Быков КП.

- Я «Берлога», ответил!

- «Берлога», налёт отбит.

- Добре, - прошуршало в наушниках. – Вертайтесь.

- Принято.

Григорий, приглядывая за ведомым, повернул к Широкино.

Первое время он получал «глубокое удовлетворение», сбивая бандеровских летунов, а теперь попривык.

Работа такая.

Служба.

…Оставляя в стороне гору Шпиль, сделал круг и сел на полевом аэродроме.

Свист турбины стихал, словно озвучивая уход напряга.

«Колорад» вздохнул, и покинул кабину.

Ведомый в новеньком лётном комбезе уже попирал траву разношенными кроссовками, за что, кстати, и был прозван «Адидасом».

- Вы видали, как мы дали? – весело заорал он.

- Видали… - хмыкнул Быков. – Повезло нам.

- Это почему ещё? – вытянулось лицо у «Адидаса».

- Летун – дерьмо.

От палатки, изображавшей КП, вразвалку приблизился начштаба, позывной «Медведь» - огромный человечище, косматый и бородатый.

Ступал он, однако, мягко и бесшумно. Подкрадётся если, да рявкнет – никакого слабительного не надо…

- Здорово! – прогудел «Медведь».

Рука Григория по привычке потянулась честь отдать, но «одумалась» - и угодила в тиски лопатообразной пятерни начштаба.

- «Колорад», кажись?

- Он самый.

- Давно у нас?

- С того месяца.

- Ага… Раньше шо пилотировал?

- «Миги», «Сушки»…

- Военный, што ли? – прищурился «Медведь».

- Был, - буркнул Быков.

- А-а… - вопросительно затянул начальник штаба.

- Уволили за пьянку.

- Ага…

«Медведь» так сказал это своё «ага», что «Колорад» поспешил оправдаться:

- Дурак был!

- С этим делом завязал? – строго сказал начштаба.

- А толку? – пожал плечами Быков.

«Медведь» ухмыльнулся понимающе:

- Ну, да. От неба-то отлучили! А тебе, как тому водяному из мультика, «летать охота»…

- Ну, так…- вздохнул Григорий.

- А это не про тебя «Хоббит» рассказывал, шо ты инструктором в авиаклуб пристроился?

- Про меня, - заворчал Быков, морщась досадливо. – Болтун.

- Да ладно! – жизнерадостно воскликнул «Адидас». – Расскажи лучше, как к вам киношники нагрянули!

- Ой, да… - Григорий сморщился, и рукой махнул.

- А шо за киношники?

- Сериал снимали, - сказал «Адидас», словно похвастался, - про Ваську Сталина!

- Я-то тут при чём? – пробурчал «Колорад».

- Здрасте! Ты ж дублёром был! На самом настоящем «Ла-5» рассекал! Я по телику видел. «Ахтунг, ахтунг! Ла-фюнф ин дер люфт!»[2]

«Колорад» пожал плечами.

- Ага…- глубокомысленно произнёс «Медведь». - Воевал?

- Афган, - обронил Григорий.

- Ага… - «Медведь» задумался, смешно оттопыривая нижнюю губу. – На Су-25 летал?

- Приходилось.

Быков вспомнил, как он гонял душманов «за речкой на юге». Изничтожал всеми доступными средствами.

У Герата и Шинданда, среди скал Луркоха, под Кандагаром и Панджшером.

Почти четыреста боевых вылетов, у пилота ни царапины, а бедный «Грач» однажды заработал полтораста пробоин – тридцать зениток «Эрликон-Берле» били из кишлака, прямо салют на Красной площади!

Не хватало дюраля для латания дырок, так их заделывали расплющенными гильзами.

Да, были схватки боевые…

Однажды и «духи» подловили прыткого «шурави» - догнал его «Стингер».

Ракета снесла правый двигатель, освежевала «сушку» по всему борту, но такой пакости, как давеча с «Тандерболтом», не случилось – у «Грача» между обоими моторами титановая плита стоит.

Так что второй «двигло» не задело, на нём и дотянул до Баграма…

- Я почему тебя пытаю, «Колорад»… - посерьёзнел начштаба. – К Мариуполю от границы мехколонна движется – танки, бэтээры, наливники… Всё это железо по М-14 катится. Стародубовку они уже миновали, следуют на Мангуш. Надо бы их… того… приветить.

Быков, неожиданно для себя, разволновался – даже в горле пересохло.

- На «Граче»? – спросил он сипло, и прокашлялся.

- На нём, родимом. Ты у нас, выходит, самый опытный, тебе «сушку» и доверю. Расколошматишь укров, и ворочайся.

- Расколошмачу, - твёрдо сказал «Колорад».

Подняв «Грача», отяжелевшего от БК, Быков повёл его на запад.

Летел, и счастливо улыбался.

Аллес гут.

Он даже мечтать не смел, что снова сожмёт ручку управления настоящего самолёта.

Ну, раньше и война в Донбассе представлялась ему как бы ненастоящей, чужой, хотя все Быковы отсюда.

Ещё прапрадед, Антон Гаврилович, поселился в тогдашней Юзовке.

Дед, правда, покинул родной город, а вот отец вернулся. Женился. Через год родился он, Григорий Алексеевич.

Родился в Сталино, а рос уже в Донецке, до самого призыва.

Потом армия, военное училище, дальние гарнизоны…

И всё равно, не сочетались в Быкове детские впечатления с картинками телепередач.

Это было дико – видеть, как из асфальта торчат остатки эрэсов, как «Гастроном» на углу, куда он бегал за ирисками, превратился в руины.

Смотрелись репортажи из «зоны АТО», как идиотская, недобрая фантастика.

А потом всё сочлось.

Стоило ему вернуться в Донецк, пройтись по знакомой улице, изъязвлённой воронками, постоять перед развалинами дома, в котором жил когда-то, одарить конфетой маленькую девочку, ковылявшую на костылях, с ножкой, оторванной при артобстреле, и срослось всё.

Ты мечтал полетать? Вот, и будешь летать!

И бить фашистов…

…«Двадцать пятый» слушался отменно.

Обогнув Мангуш, Григорий вновь вернулся к трассе М-14.

Серая лента дороги вилась между полей и редких тополиных рощиц.

А вот и цель.

Колонна бронетехники ВСУ растянулась, и пёрла по осевой, курясь серыми, сивушно-синими и копотно-чёрными дымами.

Впереди шли танки «Булат», перемежаясь с тяжёлыми БМТ-72 – теми же танками, только зачем-то с десантными отделениями на полдесятка пехотинцев.

Замыкали колонну хохляндские бронеавтомобили «Годзилла» и штатовские «Хамви», а посерёдке тарахтела парочка «Абрамсов».

Надо же, остались ещё…

После «Широкинского котла» ополчение разжилось трофейными штатовскими танками – добробатовцы бросали их целёхонькими, с полным боекомплектом, и даже с нетронутым ЗИПом.

Фигня эти «Абрамсы». Т-90 их перещёлкает.

Играючи.

…Описав боевой разворот, Быков сосредоточился.

Ну, начнём с бомбочек…

Быков круто довернул, перевёл самолёт в пикирование, и машину затрясло. Ничего…

Сброс! Пошли ПТАБы…

С «Хамви» открыли пулемётный огонь по «сушке» - словно градины прошлись по днищу.

Не тот калибр, ребята…

«Колорад» положил самолёт на крыло, чтобы лучше видеть проделанную работу. Ага…

Цели накрылись.

Три «Булата» весело горели, заокеанский «Абрамс» составил им компанию.

Топливо в раскуроченном бензовозе вспыхнуло, пошло волной, вздыбилось огненным облаком.

«Грач» вздрогнул – это с пилонов сорвались РБК, накрывая «Годзилл» и «Хамви».

Те сбились в кучу, силовики спешно покидали машины, разбегаясь, как тараканы по кухне.

Поражающие элементы рвали их и кромсали.

Поделом.

Быков виражил при повторных заходах, не упуская противника из виду, и добивал, экономно расходуя боезапас.

Пронесясь над колонной в очередной раз, он набрал высоту, одновременно разворачиваясь.

С запада поспешали два «Тандерболта».

- В очередь, нацики, в очередь, - процедил Быков.

Отбомбившись, он выполнил заход на уцелевшие «Хаммеры», и расстрелял их ракетами.

Оба зарядных блока опорожнил.

Полегчало…

Вражеские самолёты заходили в атаку, ложась на крыло.

На «нормальной» войне не принято, чтобы штурмовик вступал в бой со штурмовиком, но на Украине всё шиворот-навыворот, и через… одно место.

Энергичным полупереворотом Григорий пошёл на снижение, и развернулся в лобовую атаку.

Противник не принял её, ушёл вверх, в сторону солнца.

Войдя в боевой разворот, парочка пристроилась в хвост «сушке».

Пора делать обманный манёвр.

С большой перегрузкой Быков выхватил самолёт из пикирования на вертикаль.

Чуток дал крен для крутой спирали.

Вверху «горки» пришёл в себя от восьми «же» и на пределе вертикальной скорости переложил «Грача» в горизонтальный полёт.

Прямо перед носом «Су-25» вышел из «горки» ведущий вражеской пары. Григорий сделал небольшой доворот.

Захват цели…

Навстречу «Тандерболту» ушла Р60М – её головка самонаведения «прицепилась» к калившемуся соплу.

- Заполучи, фашист, гранату, - пробормотал «Колорад», и нажал гашетку.

Авиапушка задолбила, частя бронебойно-разрывными и осколочно-фугасными снарядами.

Хвост ведомого «Тандерболта», пролетавшего слева, украсился клубочками огня, а потом рванула «шестидесятая», влепившаяся в горячий движок ведущего штурмовика.

Турбина мгновенно пошла вразнос, раскалённые лопатки полетели веером в стороны, рубя всё подряд.

- Аллес капут!

Ведомый А-10 выдал очередь из пушки, да только руки у лётчика не оттуда росли - снаряды полетели мимо и дальше.

«Грач» довернул, и Быков нажал кнопку привязки цели на ручке управления…

…Это случилось какие-то секунды спустя – впереди, застя А-10, расцвела круглая радуга.

Такие Григорий уже видывал с высоты – не дуги, а радужные кольца, но та, что возникла перед носом Су-25, была ярка и отливала непривычным спектром – сиреневым, вишнёвым, аспидно-чёрным, фисташковым, розовым…

Миг – и «Грач» пронзил радугу, словно мишень, «попадая в десятку».

Свет померк, пропали все звуки, а мгновенье или вечность спустя солнце засияло снова, только с другого боку, и вернулся натужный рёв двигателя.

Другого.

Совсем другого.

Капли горелого масла расплывались по граням бронированного ветрового стекла, запахло бензином…

Быков вскинулся, узнавая тесную кабину Як-9, как в том дурацком сериале, расплывчатый круг пропеллера в носу истребителя, чёрную приборную доску и серые борта.

А на пересекающихся курсах его атаковал «Фокке-Вульф-190»...

Из выпускной аттестации на курсанта Качинской Краснознамённой военной авиационной школы В.И.Сталина:

«Энергичный, инициативный, настойчивый, принятое решение доводит до конца; требовательный к подчинённым, как старшина отряда; внимательный к запросам подчинённых; резковат в обращении иногда в разговорах с вышестоящими командирами.Лично дисциплинированный, может служить примером для других, охотно делится с товарищами своими знаниями.

Теоретическая успеваемость отличная. Техника пилотирования отличная.

Больше интересуется практическими занятиями по всем предметам, недооценивает теоретическую часть их.

Хорошо усвоил полёты в закрытой кабине и штурманские, отлично выполнял полёты на высоту с кислородом, отлично летает строем. Летать любит, но недостаточно тщательно готовится к полётам, необходим контроль за подготовкой к полётам.

Физически развит хорошо. Строевая подготовка отличная.

По личным и лётным качествам может быть использован в истребительной части как летчик-истребитель и достоин присвоения военного звания «лейтенант», так как все предметы и технику пилотирования сдал на «Отлично».

Инструктор-летчик капитан Маренков

21 марта 1940 г.»

Письмо Василия Сталина отцу по поводу Липецких курсов:

«Здравствуй, дорогой отец!

Как твоё здоровье? Как ты себя чувствуешь?

Я недавно (22, 23-го и половина 24-го) был в Москве, по вызову Рычагова, очень хотел тебя видеть, но мне сказали, что ты занят и не можешь.

Рычагов вызывал меня по поводу учёбы. Летать мне тут опять не дают. Боятся, как бы чего не вышло.

Он меня вызывал и очень сильно отругал за то, что я начал вместо того, чтобы заниматься теорией, ходить и доказывать начальству о том, что необходимо летать.

И приказал об этом вызове и разговоре доложить тебе, но я тебя не видел.

Все же Рычагов приказал давать мне летать столько же, сколько летают и остальные.

Это для меня самое главное, так как я уже два месяца не летал и если так пошло бы и дальше, то пришлось бы учиться сначала летать.

Вообще от курсов ожидали все слушатели большего.

В Люберцах и многих других частях летают на новых машинах «МиГ», «Як», «ЛаГГ», а у нас на курсах командиры эскадрилий летают на таком старье, что страшно глядеть.

Летают в большинстве на И-15.

Непонятно, кем мы будем командовать. Ведь к июню месяцу большинство частей будет снабжено новыми машинами, а мы, будущие командиры эскадрилий, не имеем понятия об этих новых машинах, а летаем на старье.

Проходим в классах «И-16» и мотор М-63 и М-62. По-моему, лучше было бы нас учить мотору 105 и 35 и самолету «Як» и «МиГ», потому, что, когда мы придем в часть, нам не придётся летать на «И-15» и «И-16».

А тот командир, который не знает новой материальной части, не может командовать лётчиками, летающими на ней.

Слушатели получают письма от товарищей из частей и, правду говоря, жалеют о том, что не находятся в части, летают на старых машинах без охоты, а лишь для того, чтобы выполнить задание. Да это вполне понятно.

Люди тут собрались по 1000 и 2000 часов налетавшие, почти все орденоносцы.

У них очень большой практический опыт. И вполне понятно, что им надоело летать на старье, когда есть новые хорошие машины. Это мне всё равно на чём летать, так как у меня этого практического опыта мало. А им, конечно, хочется нового.

К тому же были случаи, когда эти старые самолеты не гарантировали благополучного исхода полёта.

Например, отлетали фонари, отлетали щёки крепления крыльевых пулеметов. А такие случаи очень редко кончаются благополучно.

В данном случае все обошлось хорошо только благодаря тому, что на этих самолетах были старые и очень опытные летчики.

Вот, отец, обо мне и курсах пока всё.

Отец, если будет время, то напиши хоть пару слов, это для меня самая большая радость, потому что без тебя ужасно соскучился.

Твой Вася. 4.III.41 г.».

[1] «Тандерболты» на Донбассе привиделись автору, когда он в 2015-м вычитал в Инете о перелете А-10 в Львовскую область. К счастью, ополченцы не столкнулись пока ни с ними, ни с «Абрамсами», так и война пока не закончена…

А почти все ссылки автор вынес в конец текста, дабы не отвлекать читателя. Данные о самолётах и прочие непонятности можно найти там.

[2] «Achtung, achtung! La-funf in der luft!» (нем.) – Внимание, внимание! «Ла-5» в воздухе!