Пражак

Михаэль Кирофф, (с) 2025

Пражак. История первая. Гонза, Хоффманн, ствол и хрень.

- Ну вот и твоё первое дело, юнец! - сказал пан Вацлав Тощилка, старший следователь пятого Пражского обоводу, к которому я был приписан на практику.

Первое дело? Что?!

На курсах следователей гимназии Праги-5, где я учился, мне сказали: “После второго курса – практика. Ничего необычного, поступите в подчинение местской стражи, фактически на должность подай-принеси. Вы ничего не умеете, так что и спрашивать с вас не будут. Да и местска стража – это не то что не криминалка, это даже и не полиция в чистом виде. Разбирают максимум драки в господах. Так что ничего не бойтесь!”

А тут… Дело?

- Какое дело, пан Тощилка? - переспросил я.

- Обычное… Надеюсь, - мне показалось, что старый служака был чем-то сильно недоволен, ну или… Встревожен?

- Но я же…

- Ничего не умеешь. А теперь скажи мне, юный пан…

- Ян Вацек, панэ!

- Вот и скажи мне, Гонза, каким образом можно чему-то учиться, ничего не делая? Ты пришёл учиться, или…

- Учиться, панэ!

- Вот и учись. Документы вот в этой папке. На выезды с тобой отправится фельдфебель стражников Хоффманн. Он старый и опытный, подскажет, если что. Хоффманн!

- Здесь, панэ!

- Хоффманн, помотайся с вот этим юнцом по выездам. Ну, чтобы не накосячил.

- Росказ, панэ!

- Так вот. У нас пропажа человека. Естественно, не единственная…

“Естественно?!” – подумал я.

- Не единственная, - продолжил Тощилка, - Но увязать все пропажи во что-то общее невозможно, потому криминалке тут делать как бы и нечего. Хотя они бы и хотели. А мы бы хотели это всё на них свалить. Но не можем. Ни мы, ни они.

- А криминалка…

- А они наши друзья. Просто занимаются организованными, то есть спланированными, преступлениями. Только вот беда, ресурсы у них есть, а людей – кот наплакал. У нас же – ноль ресурсов, но прилично честных парней. Вот и приходится сотрудничать.

- Но я слышал…

- Что стражники и криминалка друг друга в грош не ставят? Услышишь ещё не раз. Мы сами такие слухи распускаем. Это выгодно.

- Не знал.

- И не знай дальше. Однако, материалы дела у тебя. Вперёд!

- Но я не знаю, что делать!

- Если тебя это утешит, я тоже не знаю. Давно уже не знаю.

***

Да, разрешите представиться. Меня и правда зовут Ян Вацек. А сокращённая, разговорная форма от имени Ян – Гонза. Почему она длиннее? Не ко мне вопрос. Не ведаю. Я студент. Мои родители – инженеры-техники, а не простые рабочие, и именно поэтому мне удалось поступить в гимназию. Только вот беда: после второго года обучения началось разделение по специализациям. И если на тех из них, что проплатили местные заводчики (а потом иди горбатиться к ним на заводы, другого пути нет), обучение было бесплатным, то вот на всех остальных… В общем, моим родителям это было не по карману, а уж мне самому и подавно. Я-то на исторический хотел, но стоимость там за пределами добра и зла. Но – был вариант. Озвученный одним из приходящих в гимназию “зазывал”. Всем предлагалось поступить на допкурс от полиции – ну и, естественно, после окончания сколько-то там в этой полиции отработать.Это “смывало” плату за обучение. Я согласился. Допкурс так допкурс. Полиция так полиция. Наплевать. Зато буду учиться истории!

Мама была недовольна. “Польды!” – скривилась она, - “Наш сын станет польдой?!” Однако отец меня поддержал: “Да хоть бы и польдой, всё не в заводской кабале.”

Так я попал на допкурс, а вот теперь на практику. Не в полицию, нет. В стражу.

Что такое стража? Да фактически постовая полиция. Патрульная. Просто это отдельная служба, которая ничем таким серьёзным не занимается, только что улицы патрулирует. Типа от драк и прочего непотребства. Что у стражников есть ещё и следственный отдел, я узнал только когда в него попал. Раньше не знал. А как только попал – не то что в первый же день, в первое же утро! – мне сунули в зубы папку с документами и сказали, что это моё первое дело.

Что?! Я не следователь! Я студент! Это был всего лишь дополнительный курс! Нам через пень-колоду прочитали обязанности рядовых полицейских и стражников – и всё! Какая академия, где учатся настоящие следователи? Какая полицейская школа? Да ничего подобного! В общем, сказать, что я был в шоке – это не сказать ничего.

А так-то да. Меня зовут Ян Вацек. Будем знакомы.

***

- Ну что, шок? – по-доброму так спросил фельдфебель Хоффманн.

- Да, - честно ответил я.

- Верю. Пойдём-ка пообедаем, сынок, а заодно и материалы прочитаешь.

- А… А где здесь обедают?

- А кто где. Могу взять тебя с собой, не против?

- Не против, я так и так ничего не знаю.

- Ну вот и пойдём.

Фельдфебель привёл меня… В самую обычную господу по соседству. И заказал вполне себе вменяемый обед на двоих, включая, естественно, пиво.

- Эммм…

- Ты про цену? – понял он, - Не заморачивайся. Обычный обед оплачивается департаментом, а никаких разносолов я не заказывал. Должен не будешь.

Так. Стоп. Вкусно поесть в приличной господе – это “оплачивается департаментом”? Моя практика стремительно начинала мне нравиться. Только вот “дело” это…

- А насчёт дела, - ну вот точно мысли читает, - Просто прочитай. Возможно, даже поймёшь.

Ехидный такой мужик. Но… Не злой. Вот не чувствую в нём злости.

Я вам не рассказывал? У меня это с детства. Чувствовать, кто злой, а кто нет. Бывают вежливые, но злые. А бывают не такие уж и вежливые, но добрые. А этот фельдфебель и невежливым-то не был, просто старый служака. И злости я в нём не чувствовал. И поэтому решился. И спросил:

- Пан Хоффманн, а как вас по имени?

- Владимир. Владимир Хоффманн. Так меня зовут.

- А я Гонза Вацек… Ну Ян, в смысле.

- Знаю, видел документы. Будем знакомы! – он поднял кружку.

- Будем! Но вот только…

- Вопрос по делу?

- Да.

- Тогда доедаем, допиваем, и выдвигаемся. Что знаю – расскажу по дороге. Не первый раз такие дела… - тут он неподдельно вздохнул, а я понял, что да, и правда не первый.

Для “выдвижения” нам выделили целый паромобиль. Да, старый и покоцаный. Но вполне функциональный и с надписью “стража” на боку. Владимир сам сел за руль, при этом спросив: “Сам умеешь?”. Я умел… Но немного. Отец учил на своём. Но этот самый “свой”, на который они с мамой копили лет пять, был такой ценностью в семье, что мне-неумёхе его доверять откровенно боялись. Ну страшно же! Поэтому между гаражом и улицей я ездил прекрасно, а вот дальше… В чём я фельдфебелю и признался. Тот усмехнулся в усы и ничего не сказал. Лучше бы сказал. Ну ладно. А потом мы приехали “на точку”.

***

Бедный район. Дома, в которых живёт не по одной семье, а по нескольку. Рабочий квартал, короче. И – тяжесть. Она была везде. Так по ходу не бывает даже в бедных кварталах. Просто можно быть бедным, но необязательно вот такая безнадёга. А тут была именно безнадёга.

- Фельдфебель? – спросил кто-то из местных.

- Я за него, - отозвался Хоффманн.

- Уже пятая за полгода. Пятая. Здесь реально что-то не так. Где криминалка?

Это говорил здоровый, мощный мужик, из которого, казалось, выпустили воздух. Как из воздушного шарика.

- Я знаю.

- Где криминалка?

- Нет признаков серии, Давид. Ты сам знаешь. Нет повода.

- Но хоть что-то…

- Вот тебе “хоть что-то”! – ответил Хоффманн, и… Вытолкнул вперёд меня, - Этот парень – какой-никакой, но следователь. Не стражник, как я. Понимаешь? У него права следователя! Он может задавать вопросы и записывать ответы в блокнотик! И думать тоже может! Ну, если ему есть чем. И поверь мне, Адам, это всё, что наша служба может здесь и сейчас.

И вот тут-то меня взяли в оборот.

Какая-то девушка. Откуда мне знать, какая?! Шла себе с работы. Исчезла. Где исчезла – примерно ясно, в перелеске возле рыбника. Родные обеспокоились. Долго искали. Известили стражников. Никто никого не нашёл. А потом она нашлась сама. Возле дома. Совершенно невредимая. Одежда не грязная. Всё пучком. Одна проблема: девушка была однозначно мертва. Вот мертва и всё. Паталогоанатом сказал, что не может найти причин смерти. Но ведь она умерла! Такая вот забавная история. И, по словам Адама, уже пятая такая вот забавная история. “Что вы будете делать?” “Вы собираетесь что-то делать?” “Вы стража, или так, пописать вышли?” – следующие два часа я слышал в основном это.

А фельдфебель Хоффманн ухмылялся в усы. Ну да он-то давно здесь, во всём этом.

А вот меня что-то цепляло.

И я решил воспользоваться своими – птичьими, на самом-то деле – правами. И подошёл к местному священнику. Который тоже тут был. Хотя по ходу делать ему тут было нечего. Вот! Вот это меня и зацепило! Давно же ведь отпели и закопали. Так что соседи ясно, а что он здесь делает?

- Святой отец, - обратился я к нему.

- Надеюсь, вы добрый католик, сын мой, - неожиданно ответствовал он.

Я опешил. Какая разница, католик я или хрен с горы? Тут расследование вообще-то! Но ответил:

- Да, святой отец.

И перекрестился.

- Что же тяготит вас?

Меня? Меня дохрена чего тяготит. Меня более интересует, что тяготит тебя, святоша.

- Ведь покойная была вашей прихожанкой? – спросил я.

- Нет! Она не была моей… Прихожанкой. Она вообще на исповедь не приходила! – ответил священник, и глаза его масляно заблестели.

Мда. Я бы к такому тоже на исповедь не пошёл. И спиной не повернулся. И вообще.

- Мерзость, мерзость прорывается к нам, - бормотал тем временем тот, - И да будет казнён смертию каждый, кто прикоснётся к ней!

Фанатик. Или… Вот тут надо подумать. Пока что я занёс мутного попа в список подозреваемых. Хотя а вот ещё соображение. Все постоянно говорят, что речь идёт об убийствах, и я как-то принял на веру, что это было убийство. А что если нет? Вот жила себе девушка, жила… И померла. И вовсе не в где-то перелеске, а тут, возле дома. А “потеряли” её потому, что нафиг она никому не нужна была, включая собственную родню. Может такое быть? Ещё как может! Надо будет труп осмотреть. Ничего не найду, конечно: куда мне до опытного патологоанатома. Но, согласно заученым правилам, это вроде как часть расследования. Вот завтра же с утра и займусь. Что там требуется, разрешение от начальника? Обращусь за таковым. А здесь делать по сути нечего: следы давно затоптаны, вопли местных надоели, а пастор тутошний – вообще, похоже, извращенец ещё тот.

- Поехали отсюда, - сказал я фельдфебелю.

***

В отделении было немноголюдно, лишь начальник задумчиво пил пиво (нарушение!) и читал газету (ну это так, мелочь, хотя на рабочем месте тоже не дело).

- Зад-долб-бали, борзописцы, - с выражением сказал он, бросая газету на стол, - Владимир, пиво будешь?

- Буду, - ответил фельдфебель, и перед ним, как по волшебству, образовалась запотевшая бутылка.

Я же посмотрел на газету. Открыта она была на очередной “обзорно-политической” статье, где известный колумнист описывал, как иностранные государства пьют кровь нашей несчастной империи. В принципе, всё выглядело логично: и “кредитные ямы”, и перехват контрольных пакетов предприятий, и стремление сделать нас “сырьевым придатком”… В гимназии то же самое говорили, по крайней мере.

- А что здесь не так? – решился спросить я.

- Что не так? – ответил пан Тощилка, - Пиво будешь?

Наверно, это какой-то ритуал. Поэтому я ответил: “Буду”. Бутылка холодного пива образовалась и передо мной. Пан Тощилка – пусть слабый, но маг? Интересно.

- Так вот, юноша, здесь не так – всё. Важна же не только правда, важно, как её подать. Это тебе любой судья скажет. И любой правник, огради нас от них Господь.

- Но в чём проблема?

- Ну вот смотри. Они тут пишут, что вредные иностранцы пытаются всё это с нами сделать, не упоминая, что вообще-то все государства, включая наше, пытаются что-то подобное сделать с соседями. То есть совершенно нормальную международную конкуренцию выдают за сговор “заграницы” против нас. А это уже ложь. Нет никакого сговора. Друг друга эти коршуны кушают с тем же удовольствием. И мы пытаемся, другое дело, что получается хреново.

- То есть не только нас, но и мы?..

- Ну конечно. Просто, говоря “мы”, я ведь не имею ввиду нас с тобой. Политики, гореть им в аду, промышленники, гореть им там же – вот кто это делает. Ну или пытается делать. И тут кроется ещё одна ложь. Вот, посмотри, - он ткнул пальцем в строчку газеты, - “Все эти жители Лионеля”. Очаровательно, не находишь?

- А что здесь такого?

- Ответь мне, ты что-нибудь, ну вот по-настоящему, знаешь о жизни, социуме, экономике Лионеля? О том, как там живут люди? А главное, тебе это интересно?

- Ну вообще-то нет.

- Вот. И “все эти жители Лионеля” точно так же не просто не в курсе нашей жизни, а ещё и слабо понимают, где мы такие есть. И есть ли вообще. Они ничего не могут по отношению к нам хотеть или не хотеть, поскольку им на нас искренне наплевать – вот как тебе на них. Истэблишмент да, но не жители. Эта статья подстёгивает тебя не любить лионельцев, которые не вполне в курсе существования даже не тебя, а страны, где ты живёшь.

- Но зачем тогда?..

- Опять толкают к войне. Опять хотят, чтобы наша империя обосралась.

- Но ведь прошлую войну мы выиграли!

- С точки зрения генералов – да. С точки зрения потерь в экономике и, главное, в человеческих жизнях – проиграли с треском. И теперь нас подталкивают к следующей войне, в результате которой у нас будет очередной повод праздновать победу, а вот промышленность закончится окончательно. И мы таки станем тем самым сырьевым придатком, чего все и добиваются. Хотя – мы сами виноваты.

- Сами?

Мой мир стремительно делился на “до” и “после”. Возразить мне было нечего, и вовсе не потому, что я разговаривал с начальником. Я с ужасом понимал, что он… Прав. Просто тупо, глупо и бездарно прав. И это было страшно. Очень.

- Мы, чехи, - продолжал он, - Очень любим всем, но в первую очередь себе, рассказывать, как нам все мешают. И всё мешает. Вон и строительство завода воздушной слизи у нас как-то буксует, а в Саксонии взяли и построили… Да ну…

- Но ведь и правда мешают!

- А саксонцам не мешали? Ты серьёзно считаешь, что подобный завод в Саксонии не был трном в глазу Баварии, Фландрии или Пруссии? И никто не ставил палки в колёса? Но саксонцы взяли и построили. А мы – а мы лишь рассказываем сами себе, какие бы мы были крутые, если бы весь мир не мешал. А саксонцы уже крутые. Хоть им мир мешает не меньше, чем нам.

- Поэтому они живут в тёплых домах, а мы – в хижинах из сухих плевков.

- Откуда это?

- Да вспомнил одну шутку из гимназии.

- В тему твоя шутка. А пиво-то пей.

- Спасибо. И простите, что меняю тему, но тут ещё документы по практике…

- А, я же должен подписать.

- Ну, строго говоря, не должны…

- Да ну. И если не подпишу, гимназия найдёт другое место практики? А тебе за оную обязательный зачёт полагается. Ну или незачёт, но это другой вопрос. Документы давай, сейчас подпишу. Когда понесёшь-то им?

- Хотелось бы завтра, сразу что бы.

- Ну и прекрасно. С утра, значит, забрасывай им бумажки, а потом приходи. На практику ты принят.