Прах на ветру

Dust in the wind.

All we are is dust in the wind.

«Dust in the wind»,

Kansas.

«Прах»

Лео поливал машину бензином. Мамочка и сынишка внутри очнулись, дёргались, что-то мычали в кляпы. Но импровизированные верёвки, сделанные из разорванной блузки женщины, держали крепко. Кляпы, кстати, тоже были из её одежды. А папочка и дочурка так и не очнулись. Лео им хорошо двинул кастетом, может, даже перестарался — и убил.

Топливо в канистре закончилось, и парень отбросил её прочь. Отошёл от машины, достал коробок, вытащил спичку. Зажёг.

Лео не хотел убивать эту милую семью — мамочку, папочку, сынишку и дочурку — которая подобрала его на дороге. Он им был благодарен. Всё эта чёртова песня! «Dust in the wind». Будь она проклята! А ведь из авто-магнитолы, когда он сел в машину, выла очередная поп-звёздочка то ли Шакира, то ли Бейонсе, то ли ещё какая-то безголосая дура.

И тут включилась «Dust». И Лео ничего не смог с собой поделать.

Спичка обожгла пальцы, и он достал ещё одну. Снова зажёг. Бросил в автомобиль. Пламя сперва вспыхнуло на капоте, затем начало распространяться по всей машине. Отбежав подальше, парень остановился, развернулся и стал наблюдать. Вскоре от жара очнулись и папочка с дочуркой. Вся милая семейка теперь дёргалась, пытаясь освободиться. Мужчине даже удалось разбить головой стекло автомобиля. Парень гадал, отчего они погибнут: задохнуться от дыма или их убьёт болевой шок, когда огонь начнёт пожирать их тела.

Лео не хотел, чтобы они мучались. Обычно он сначала убивал или усыплял своих жертв, а уже потом сжигал их. Но сегодня, как назло, оставил и молоток, и хлороформ дома. А «Dust» опять нашла его. Хорошо хоть кастет был при нём, а то пришлось бы совсем нелегко.

Бушующее пламя охватило уже всю машину. Семья внутри — и папочка, и мамочка, и сынишка, и дочурка — превратилась в горящие факелы. Взорвался бензобак, милостиво прерывая огненную агонию.

Лео отвернулся и пошёл прочь.

***

«На ветру»

Мать Лео обожала слушать песню «Dust in the wind» группы «Kansas».

Алкоголичка.

Наркоманка.

Проститутка.

Сумасшедшая.

Именно под эту песню она тушила о маленького Лео окурки, именно под эту песню любила трахаться с клиентами и дружками, а мальчик должен был смотреть. Однажды, Лео уже тогда был подростком, она то ли обкурившись, то ли обдолбавшись, включала «Dust» и попыталась поджечь дом вместе с собой и сыном. Тогда ему удалось вырубить её — и мать, и песню — потушить огонь и вызвать врачей. Однако выходка сумасшедшей подсказала Лео, что делать дальше.

Спустя полгода он напоил свою непутёвую родительницу, подмешав в выпивку изрядную порцию снотворного, связал и поджёг дом. И всё под «Dust in the wind»: Лео не помнил, кто включил песню, он или мать; или песня сама включилась. Впрочем, это было не важно. Главное, что он, избавившись от сумасшедшей, освободился.

А ещё у него появились большие деньги: оказалось, что и мать, и дом были застрахованы, поэтому Лео досталась кругленная сумма. Большую часть он положил в банк под проценты, брал только на еду и карманные расходы. Они немного увеличивались, когда он отправлялся в свои «огненные» туры по стране; когда «Dust» находила его и звучала почти отовсюду.

***

«Все мы»

Карен была прекрасна.

Искрящиеся глаза, каштановые волосы, ямочки на щёчках, стройное и упругое тело, весёлый характер. Такой, наверное, была его мать, пока её жизнь не покатилась под откос. Когда Лео встретил эту девушку, песня «Dust in the wind» заткнулась. Не полностью, конечно. Она пыталась звучать то из проезжающих мимо машин, то из радио или магнитофонов, то где-то в магазинах или на остановках. Иногда она даже пыталась звучать прямо у него в голове. Но Лео просто от неё отмахивался. Он был очарован, он был околдован, он был влюблён.

А любовь хорошо лечит духовные раны.

Лео и Карен пошли на пикник в лес. Провели там целый день: говорили, целовались, снова говорили, занимались любовью. При свете звёзд и бликах вечернего костра парень сделал предложение своей девушке. Она взяла кольцо и сказала: «Да».

Руки Лео гладили гибкое тело Карен, губы целовали: лицо, шею, грудь, живот. Под песню Элвиса Пресли «Love me tender» влюблённые утонули друг в друге. Чуть позже, когда Карен заснула, утомлённая ласками, Лео сидел и смотрел, как блики костра играют на её обнажённом теле. Провёл рукой по лбу девушки, по груди — не удержался и нежно чуть придавил сосок; и дальше, ниже, по лобку, по центру наслаждений, по бёдрам и так до больших пальцев ног. Карен была его вся.

Вдруг песня «Love me tender», плэйлист с Элвисом играл «на повторе», резко оборвалась. Заиграла «Dust in the wind». Влюблённое выражение слетело с лица Лео. Руки словно перестали ему принадлежать. Открыли рюкзак, достали молоток, занесли над головой Карен. Всё внутри Лео вопило: «Нет!»

Молоток обрушился на Карен.

Удар!

Удар!!

Удар!!!

Брызгала кровь, трещали кости, из пробитого черепа потёк мозг. А парень всё не мог остановить свои руки, которые с каждым влажным чавкающим ударом превращали в ничто его будущее. Не будет никакой свадьбы. Не будет никакого милого домика. Не будет никаких детишек: она хотела мальчика, он — девочку. Девушка даже проснуться не успела; умерла, не приходя в сознание.

Лео просидел с трупом любимой до самого утра. А затем он стал бродить по окрестностям и собирать хворост для погребального костра. К вечеру всё было готово. Парень смотрел, как огонь пожирает тело, из глаз текли слёзы, а из магнитолы, которую взяла с собой Карен, раздавалась «Dust».

«Прах»

«На ветру»

«Все мы…»

Зарычав, Лео разбил магнитолу молотком.

Позже он развеял прах Карен над рекой. Оставшиеся кости закопал на том месте, где он и Карен занимались любовью, где он сделал ей предложение и где он убил её.

***

«Только прах на ветру»

Так Лео и скитался по дорогам и городам Америки. Жил не припеваючи, но и не плохо. А когда жить становилось слишком уж хорошо, и он задерживался на одном месте, то его находила «Dust in the wind». Приходилось уезжать и всё начинать сначала.

Однако попался на его пути городок, где он задержался дольше обычного.

Редлейк.

Главной его достопримечательностью было большое кладбище, а при нём похоронная контора и крематорий. Лео начал там простым гробокопателем, но постепенно продвинулся по служебной лестнице. Ему стали доверять не только ключи от крематория, но даже и сожжение тел.

«Dust» начала звучать в голове чуть не каждый день. Но Лео знал, чем понизить её громкость, а то и вообще на время выключить.

Была у Редлейка и ещё одна особенность. Кроме большого кладбища и крематория, городок мог похвастаться просто огромным количеством бездомных. Конечно, «похвастаться» в кавычках. Поэтому в легкодоступных жертвах недостатка у Лео не было. Одних он спаивал до беспамятства, других усыплял: тут помогала тряпка, пропитанная хлороформом. Ну а если «живой мусор» сопротивлялся, тогда в ход шло безотказное средство — молоток.

Убитых сжигал в крематории, а прах развеивал над озером, взобравшись на скалистый утёс. Иногда после этого Лео самого тянуло прыгнуть с утёса. Ведь он тоже прах. Прах ветру. Прыжок — и тебя уже не будут мучить воспоминания из прошлого. Полёт — и песня, которая терзала все эти годы, наконец заткнётся навсегда. Удар о землю и смерть — не надо будет больше убивать людей и сжигать их.

Но что-то внутри парня всегда останавливало его. Оно было злым к другим и добрым, хотя и по-своему, к нему.

В какой-то момент количество бездомных в Редлейке сократилось настолько, что этим заинтересовалась полиция. А Лео понял, что пришла пора двигаться дальше.

***

«Dust in the wind.

All we are is dust in the wind».

— Лео, я принесла тебе поесть.

— Спасибо, Кристи.

Лео улыбнулся симпатичной десятилетней девочке, которая принесла ему тарелку с овсяным печеньем и стакан молока. Девочка напоминала ему Карен: те же искрящиеся глаза, те же каштановые волосы, те же ямочки на щёчках, тот же весёлый характер. А через шесть-восемь лет она станет обладательницей стройного и упругого тела, и за ней начнут ухлёстывать все местные парни.

Кристи…

Карен…

Его мать ведь тоже звали как-то на «К». Только вот он успел позабыть её имя.

Лео чуть не подавился печеньем, но смог его проглотить. Одним махом допил стакан молока. Вернулся к работе: стал с остервенением перекидывать сено вилами.

Из дома раздалась знакомая песня. Руки вцепились в ручку вил.

«Прах на ветру».

Зубы сжалились, костяшки пальцев побелели, а на лбу выступил пот.

«Все мы — только прах на ветру».

Лео с трудом разжал зубы.

— Кристи! Иди сюда! — позвал он. — Я хочу кое-что тебе показать!

Руки чуть расслабились, а затем сжали вилы сильнее.

— Уже бегу, — смеющаяся девочка побежала к амбару.

А из дома продолжал доноситься голос Бритни Спирс, которая пела: «Hit me baby one more time».