Правосудие Зейна

Умение молчать очень важно. Пара лишних слов, брошенных вскользь, по ходу дела, круто изменили мою жизнь. Я много чего наобещал, но практически ничто из этого не воплотилось в жизнь. А что и получилось, то не так, как задумывалось. Не без последствий. Я хотел все исправить, но выпущенного из бутылки джина не вернешь. Так или иначе я зашел слишком далеко. Итог в виде прикованной руки к батарее на заброшенном складе или бывшей мастерской в каком-то смысле был закономерен.

В комнате первым бросался в глаза старенький бензиновый электрогенератор, тихонько зудевший, но питавший светом все помещение. В остальном же всюду был набросан всякий хлам: канистры, остатки бочки, ветошь, проржавевший остов какой-то установки, тяжелая смесь запаха пыли, тлена и бензина витала в воздухе. Разодранная половина дивана, на которой вполне сносно хватало места лишь одному. Рядом с ним стоял стол, на котором были свалены найденные у меня вещи. Тропка в виде растолканного мусора, которая вела к углу с батареей, полностью дополняла и завершала эту картину.

Ах, да. Кроме обстановки, которую за два дня успеваешь изучить досконально, к постоянному можно отнести двух «шкафов», хотя фигура у них была вполне стандартная. Тот, что повыше явно был начальником, другой же, хоть и был покрепче и шире в плечах казался по сравнению с ним мелковатым. И их вечные разговоры, хотя казалось бы все темы должны быть уже давно исчерпаны. Про баб, выпивку, спорт, бабки, начальство, снова про баб и так по кругу. Меня они принципиально игнорировали, хоть с разбитыми губами много и не поговоришь. Я пытался, но удар в живот пресёк все попытки вступить с ними в полемику. И не сказать, что мужики полные мудаки. Судя по их разговорам, они простые охранники. У одного ИПОТЕКА, жена и дети, которых надо одевать, кормить, платить за школу, покупать игрушки, книжки, висюльки, возить на отдых, за все платить, а бабок нету, А еше и этой подкинуть на айфон. Другой – одиночка, альфач, новый месяц – новая пассия. Хоть и проскальзывает между слов в интонации, что это дела минувших дней, а сейчас нашлась та, что украла его покой. И вот наконец весь этот цикл прервал звонок.

– Алло, да, да, понял, жду. –

– Ну, что это он? –

– Да, сказал, что скоро будет. –

– Наконец-то, блин, задолбало, как же все задолбало. –

Он хотел достать зажигалку и закурить, но тут же получил толчок в плечо от его напарника.

«Не тут, на улице», – приказ сопровождался жестом для особой наглядности. Столь резкая реакция была не очень понятна, но может заказчик не любит, когда в помещении накурено.

«Все, скоро закончится. Так или иначе», - молнией сверкнула в голове мысль. Я прикрыл глаза, но, все равно перед глазами стоят образы окружающей обстановки и этих двоих. Сменился миг и пришли воспоминания.

Теневая энергия. Звучит как бред. Но результат в виде теряющей плотность бутылки из-под виски и увеличение плотности её тени, как говорится, не пропьешь. Практически любой материальный неорганический предмет, на который падает луч установки, переходит в свою тень. Ставишь на его место следующий объект, и плотность тени возрастает. Это была феерия, мечты о новом светлом будущем без мусора, без отходов, а также о прорыве в области изучения материи. Почивший профессор был основоположником теории, создателем установки и, как позже выяснилось, единственным, кто понимал, как она работает. Я же был «наследником» его оборудования, стендов и должности заведующего лабораторией.

Аспирант, почти доцент, ВУЗ окончил чисто. Многообещающий двадцатишестилетний специалист, всего достигший своим трудом…, а также редкостный раздолбай и везунчик. Что в школьные годы, что сейчас я не считаю науку своим призванием, и если бы не встреча с профессором, пришедшим агитировать девятиклассников поступать в его ВУЗ, то я бы бухал где-то на стройке в Мухосранске. Пара лекций о физических явлениях, плавно переросших в рассказы о его жизни, затронули в моей душе какие-то струны и пробудили интерес. Я задал ему какой-то вопрос, получил около понятный ответ и рекомендацию почитать указанную им литературу. Я упертый – я прочитал. Ничего не понял. Почитал справочники, изучил учебники. Дочитался до того, что окончил с отличием школу и поступил в институт к профессору на кафедру. Дальше – больше. Прослушивание лекций, проведение экспериментов, написание статей – я летел на его свет как мотылек. И все мое сознание поглотил мрак, когда его не стало. Началась веселая жизнь.

Тем не менее, я считал себя сильно ему обязанным, а потому принял должность заведующего лабораторией, чтобы привести ее в образцово-показательный вид. Это будет моим ему прощальным подарком. Дни шли, документация изучалась. Часть стендов и оборудования, в принципе действия которых я разобрался, занимала свои места в лаборатории для практики студентов. То же, что я счел опасным или непонятным, оставалось в старой подсобке.

Как-то раз я бухал с практикантами из другого факультета. Выпито было предостаточно, да и захотелось выпендриться перед симпатичными лаборантками, а потому я решил показать «фокус». С парнями мы вынесли из подсобки и собрали установку, состоящую из пушки, которую я посчитал лазерной, и белого экрана-мишени. Между ними мы поместили недопитую бутылку вискаря. Опыт начался. По имеющейся методичке дергаю рычаг, через полминуты переключаю тумблер и нажимаю несколько кнопок в указанной методичке последовательности, от чего пушка начинает гудеть. Мигнул свет и ….

Только вместо красного луча из ее нутра вырвался черный, который прошел сквозь бутылку, от чего она начала стремительно бледнеть, и уперся в экран. Спустя пару секунд образ бутылки развеялся словно дым, а слегка потемневший экран послужил доказательством того, что это нам не померещилось.

Девчонки захлопали в ладоши, а парни уважительно закивали. «Круто, это надо обмыть!» - сказал Серега и разлил новую бутылку. Послышались тосты: «За науку!» - и зазвенели бокалы. Я машинально что-то отвечал и что-то делал, а в голове гудела единственная мысль: «Что это, мать его, только что сейчас было?!»

Эмоции переполняли меня, хотелось высказаться, а потому на следующий день во время обеда состоялся разговор с моим приятелем-обалдуем, посредственным химиком, чей отец оказался, как выяснилось впоследствии, был денежным мешком. Мы попробовали провести опыт еще раз – луч был красным! Несколько дней я пытался понять, что я делаю не так, пока не вспомнил, что рычаг в первый раз не довел до конца.После этого дела в нашей исследовательской каморке в университете пошли в гору.

Деньги меняют людей, а большие деньги… Большие деньги выворачивают их наизнанку. Сначала никто не хотел загребать жар: закупалось оборудование, тратились дорогостоящие реактивы, проводились эксперименты. Вечера напролет я заполнял журналы, писал статьи (пока лишь в стол) и отчеты, пытался разобраться в природе произошедшего явления. Но прогресса не было: да мусор исчезал и тень становилась гуще, но затраты энергии на это были чрезмерными. На те средства можно было эти бутылки сжечь раз сто. Но не это главное. По факту мы были на пороге величайшего открытия, которое навсегда внесет наши имена в историю человечества.

Я видел в этом свой Шанс, и ни с кем не хотел им делиться. Но об устройстве самой установки знал только покойный профессор. Я очень боялся, что, если ничего не предпринять, то вскоре проект отойдет другим, поэтому аккуратно вскрыл её корпус. И ничего! Никаких отличий от полупромышленного лазера я не нашел. Это был облом, благо катастрофы не случилось и я смог все собрать, как было.

Проходили месяцы. Я был как примат, что тыкает кнопки, крутит ручки, записывает результаты, но в происходящем ни черта не понимает. Приятель периодически заходил, чтобы забрать мишень и поставить на ее место новую. По факту единственное, что мы сразу выяснили, это ее состав. Я опасался, что без видимого результата деньги перестанут поступать, но и тут ошибся. Финансирование даже выросло, но отчеты, что я раньше передавал через друга, уже можно было не сдавать. «Пока не появятся новые результаты» - как он объяснил.

Хоть все вроде и было хорошо, но страх никуда не делся. Не хотелось быть виноватым. Без вина. И без музыки. И никакие материальные блага не приносили мне счастья. Все люди вокруг стали казаться злее, грубее, агрессивнее. Гулянки, что раньше приносили веселье и позитив, позволяя расслабиться, превратились в какой-то треш и содомию. Темы для разговоров стали мерзкими, поведение гостей разнузданным и неадекватным. Показалось, что мне даже предложили какую-то новую дрянь, а то «что это ты сидишь какой-то зажатый». Нафиг.

Отсутствия результатов угнетало. От безысходности я решился поставить опыты на себе. Луч направленный мне на грудь, как и на животных, никак на меня не подействовал. Но стоило встать на место перед мишенью с теневым пятном, как под действием луча оно стало впитываться в меня и тускнеть. Приятель был сильно недоволен, увидев чистую пластину. Он заявил, что мне платят не за битье баклуш, а за опыты, так что действуй! Я был так напуган, что ничего не стал ему говорить, и еще несколько дней трясся о последствиях.

Все когда-либо заканчивается. Закончилось и мое неведение. В городе произошло громкое ЧП, резонансное дело: повязали двух утырков, студентов нашего университета, угрожавших девушке ножом. При них был найден пакетик с черным порошком неизвестного происхождения. Через несколько дней стали известны подробности: изъятый порошок испарился, нож был признан практически бутафорским, а все произошедшее сочли неудачным пранком.

И казалось бы, что в этом такого, но мой мозг сложил воедино все факты и выдал единственный вывод: мы производим в нашей лаборатории какое-то дерьмо. Правда, чем дольше я думал по этому поводу, тем больше я находил в этой теории изъянов. По сути, у нас есть открытие вселенского масштаба, а тут какие-то наркотики. И есть ли связь между непонятным черным веществом, которое еще неизвестно было или нет, неадекватностью людей и моей установкой. Я решил поговорить по этому поводу с приятелем, но что-то меня остановило. Наличие ли у него новых ассистентов, повадками и внешностью больше похожих на гопников или его изменившееся за последнее время поведение. Вместо этакого умника-раздолбая он стал грубым, бескомпромиссным тираном.

Вот уже десять минут я сижу и смотрю на ту злополучную установку. У меня есть выбор: сделать вид, что ничего не происходит, притвориться, что смирился с происходящим, спрятать свои чувства за маской лжи и спокойно продолжить исследования, во благо всего человечества;

Или сделать открытие публичным, рассказать другим ученым, правительству об установке. Скорее всего, ее у меня отберут, но это навсегда решит все проблемы. Меня ждет радужное будущее, признание, почет, и пусть другие, более талантливые и гениальные разберутся в ее работе, но эта технология станет доступной для всех людей;

Или провести расследование, убедиться в беспочвенности своих опасений, поговорить с приятелем и вместе найти правильное решение. А можно поступить действительно правильно, так, как советует мой разум.

Неуверенными шагами я бреду в подсобку. Где-то там была кувалда. «Это не выход! Это достояние всего человечества!» – тут же накатили сомнения. «Раз единственное, до чего додумались его представители – это сделать из него дурман, то грош цена такому достоянию», – возразил я сам себе. «Это еще не доказано, это лишь мои домыслы!» – мысль, которая, впрочем, ни на что не повлияла: я уже нашел кувалду и примерился, как за нее поудобнее ухватиться. «Тяжелая», – новая мысль окончательно добила старую. «Это путь изгоя, еретика, врага каждого человека!» – но такие абстракции больше не могли поколебать мою уверенность. «Ты умрешь! Умрешь! Умрешь молодым! – новая мысль заставила на секунду замереть. – Подумай о родных и близких! О своем будущем! Те люди, спонсоры, они опасные, они не простят!» «Как жаль, что я такой упрямый, – послышался обреченный вздох, – но оставаться здесь после такого мне действительно не стоит».

Спустя пять минут я снял с установки боковую панель и начал методично выкручивать оттуда все внутренности. Когда это дело было закончено, я разложил их полу. «Еще не поздно вс…, – удар расколол в хлам какую-то лампу, – это конец!» Новый удар – и новая кучка металлолома…. Напоследок я оставил твердое тело лазера. Удар пришелся вскользь и расколол его надвое.

Увиденное потрясало настолько, что память отказывалась это запечатлеть. Память отказывалась, а глаза видели перед собой нечто, абсолютно чуждое нашему миру. Темное, поглощающее свет, наверное, это было когда-то живым. По крайней мере, это нечто продолговатое с утолщением на конце напоминает череп, (если предположить, что то отверстие – глазница, а те отростки – рога) прикрепленный на позвоночный столб. Что ж посмотрим, что сильнее: неведомая херня или вполне себе материальный молот.

Я закрыл за собой на ключ дверь лаборатории. Адреналиновый раж начал спадать. Чувство встречи с чем-то невообразимым, с тем, чего в материальном мире быть не может, все еще будоражило кровь. Захотелось курить, но сигарет не было: я уже полгода как в завязке.

«Это конец! - эта мысль продолжала пульсировать в голове. - Надо бежать! Нужно все бросить!» Благо паспорт с собой, а потому я через интернет купил билет на самолет на ближайший рейс, направление не важно, потратив на это почти все деньги, что были на карточке. Впервые за долгие годы идея хранить все сбережения дома наличными не казалась столь хорошей. Перед уходом я распечатал копии билетов на принтере, поскольку давно не летал и не помнил, нужны ли они для посадки.

Я вышел на улицу и в ближайшем ларьке приобрел пачку сигарет. Забавно, но денег осталось ровно заплатить за маршрутку. В аэропорт… или… Сомнения накатили с новой силой, но в этот раз вполне конкретные. Для новой жизни нужны вещи, еда, жилье. Нужны деньги. Те самые, которые лежат сейчас в тайнике за диваном. Те, что остались от инвестиций, накопленные за год исследований. Они были практически в руках. Подленькое чувство надежды, что все обойдется, ну что может случиться за те десять минут, что я потрачу на дорогу, заставило изменить маршрут…. Как же не хочется пропадать….

Примерно через час пришел Он. Высокий и полный, в пиджаке, оттопыривавшимся на груди, и брюках с отглаженными стрелками. Внимательно оглядел помещение, поморщился, но все равно сказал: «Заходи».

И тут вошел мой приятель, тот, с кем я замутил то дело, отец которого все спонсировал. Увидев его, я понял, что никакой ошибки нет. Все оказалось по-взрослому: за свои решения надо платить.

Один из «шкафов» почти сразу засуетился, буркнул что-то типа «надо проверить», но был остановлен взмахом руки. «Не ты, Роман, проверь охрану, чтоб нам не мешали и были готовы к выезду». Роман кивнул и вышел, другой же, немного помявшись, сел на диван.

ОН, отпихнув кончиком ботинка какую-то рухлядь и снова поморщившись, подошел вплотную и его фигура нависла надо мной, зарыв весь обзор, словно остались только мы и даже сама обстановка стала какой-то размытой. Так продлилось какой-то миг, а потом все пришло в норму. Я увидел, как мой приятель, словно марионетка, дерганными движениями прошел следом и встал позади него. По его лицу сложно было понять, о чем он думает, но сразу было видно, что он явно не в своей тарелке. Мужчина, заломив мою руку, расстегнул наручники. Хотелось наброситься на него, но сил едва хватило только чтобы подняться.

«Евгений Андреевич, значит, вот и свиделись. Думаю, нет смысла объяснять, почему вы здесь. Я Ваш инвестор, а посему имею некое право на Ваш проект, и Ваш поступок меня несколько огорчил», - по его лицу пробежали жвалки. «Я с самого начала подозревал, что это какая-то афера, - он сжал кулаки, - предоставленные отчеты меня в этом лишь больше убедили, но небольшая спонсорская помощь позволяла мне прослыть этаким меценатом от науки, и тем не менее иметь с этого некоторый гешефт». «И каково было мое удивление, когда были получены рабочие образцы. Их передали знающим людям, и, знаешь, они были в восторге, - мышцы его шеи напряглись, а громкость голоса повысилась, - О, каких усилий мне стоило не изъять установку, а простополучать образцы. Нельзя! Нельзя было привлекать чье-либо внимание. Никто бы не заподозрил заштатную лабораторию в таком открытии. И все было бы хорошо».

После этих слов он выверенным движением достал из-за пояса телескопическою дубинку и слитным жестом рывком раскрыл её. Тычок, и следом пришла боль. Когда искры перестали плясать перед глазами, он заметил, что я пришел в себя, и продолжил:

«Я все тебе дал! Ты даже не представляешь, что ты натворил. И сколько денег было вложено в настоящие исследования. Но я эти деньги вернул – властью и влиянием. И вот сейчас, когда все процессы стали отлажены, кроме получения исходного вещества, ты сотворил такое! Испугался проверки?! Она бы ничего не нашла! Нельзя найти то, чего не существует в природе! И откуда бы ты о ней узнал…», - он с подозрением посмотрел на сына. Затем его взгляд вильнул, уцепившись в стол, на котором лежали мои вещи. Он дал знак охраннику поднести их ему. Пачка с деньгами его не заинтересовала. Он лишь взглянул на нее, а после кивнул мордовороту: «Твое». Пачку сигарет он повертел в руке, а вот билеты привели его в ярость. «Сволочь, решил, что запахло жареным, и попытался свалить?! Ну, так и валил бы! Зачем установку сломал?» - с каждой новой фразой мышцы его шеи сжимались, лицо краснело, а голос, бывший до этого спокойным, срывался до крика. Последовал еще один удар дубинкой.

В ответ я пытался рассказать ему об инопланетном монстре и извечной тьме, но не похоже, что ему нужны были мои оправдания. Вдруг в какой-то момент он замер. Складывалось ощущение, что только сейчас он понял смысл моих слов. Его лоб сморщился, осененный догадкой: «Долбаный псих, значит ты сам….» Вся его ярость куда-то испарилась, и он посмотрел на меня с нескрываемым презрением. «Получается, что это Я виноват…. Но из всего этого должен следовать какой-то урок, иначе ошибка может повториться». Он бросил мне смятую пачку сигарет, ту, что все это время держал в руке, и дал знак охраннику, после которого том кинул мне зажигалку.

- Закури, станет легче. -

- Но, я…. -

Мой голос сразу стих. Руки же хоть и дрожали, но я смог открыть пачку и судорожно закурить. Дым затопил легкие, и какое-то напряжение покинуло мой мозг. С непривычки закашлявшись, я выронил сигарету. Тем временем Он, подтолкнув сына на выход, дал знак оставшемуся охраннику и сказал: «Две минуты». Мне оставалось лишь еще раз попробовать закурить. Еще одна сигарета, схватить и удержать губами, раскрыть зажигалку.

Накатила волна боли, судорога, тут же кисть разжалась, и непогасшая зажигалка вылетела из моей руки. Искра, вспышка, еще боль…

-И это новая кровь?! Выглядит полным ничтожеством. Что там по нему? Заштатный ассистент, ничего не открыл, ничего не достиг, последний в роду. Попал к нам, разрушив точку вторжения тени, но при этом успев основательно в ней замараться. Да и сдох, по-глупому попавшись в самом конце.

- Не нам обсуждать волю Его. Герой? Герой! Значит должен соответствовать. Подучишь его с остальным мясом основам боя и отправишь в скотобойню. Гармоники его души уже начали резонировать, а значит, если все сложится для него удачно, то это будет его не последняя остановка.

- Думаешь? А тьма не станет проблемой?

- Не нашей. Это лишь одна из сил. Научи его паре фокусов. Станет проще дожить до воплощения.

- Как скажешь, - одна из фигур подхватила шар, состоящий из светлых и темных потоков, и спрятала его в рукав балахона, - посмотрим, выйдет ли из него толк.

В это же время где-то в другом мире родился мальчик, родители которого назвали Зейном.