Преданный Пёс

У кошек, говорят, девять жизней. Мол, потому те и выбираются из любой задницы, подранные, полумертвые, едва ползущие и, все же, живые. И, вообще, идеальные хищники, а таким положено быть самыми-самыми.

Возможно, так оно и было, натюрлих. В прошлом, до Войны и Беды. В нее-то, в Беду, рассказывали выжившие, те кошки подошли к концу очень быстро. Прямо как какой-то там зимний салат на новогодние праздники. Были – оп, и кончились, всех съели, ням-ням.

Собаки ему нравились больше, ну, те редкие особи, оставшиеся друзьями человека. Таких, само собой, было куда меньше, чем других. Странных и страшных чудовищ, лысых и полусгнивших или наоборот, заросших шубой, куда больше подходящей медведям. Общего у таких случилось немного, но все оно вертелось вокруг агрессии, нередкого каннибализма между собой и рассматривания двуногих исключительно как добычу.

Псы и суки, равно как их потомство, жившие среди людей, порой так и просились в качестве компаньонов. Та редкостная срань, творившаяся вокруг, полностью вернула им бывшие задачи, такие нужные охоту с охраной. Всякие там любимцы, выставочные образцы редкостной красоты с экстерьером, декоративные породы и остальная шелупонь, померли давным-давно, став шашлыком и отбивными. Жестокое время порождало жесткие решения, овчарки, кавказцы и лайки подскочили в цене почти как лекарства. Он бы прикупил парочку идеальных сторожей вроде черных терьеров, разведенных неподалеку от дома… но собаки-то его не любили. Странно, конечно, но именно так.

Кошки не любили его не меньше, но как-то было все равно. Хотя, совсем с недавних времен, нелюбовь стала взаимной. Особенно к одному Коту, редкостной падле и сволочи, торчавшему ему свою единственную доступную жизнь. За что? За все хорошее, ясное дело.

Вообще, натюрлих, думать о таком сейчас – глупо. Совершенно дебильные мысли, не к месту со временем. Но больше никак, ничего не остается, когда слышишь шипение, прерываемое вполне себе басовитым рыком, а у тебя на хищника, весом под двести кило, есть только один работающий глаз, одна нормально работающая рука и нелепая заточенная железка на кривоватом черенке. Вот так и получается, что это шипение, может, последнее из услышанного.

А как еще, когда кошка рыже-серая, в черную полоску, и до Войны ее бабка называлась тигрицей?